Я хотела пойти с Галиной, чтобы поскорее закончить со всем этим делом. К тому же из головы не шла дочка. Мне нужны были хоть какие-нибудь действия, я не могла сидеть на одном месте, ожидать неизвестно чего.
– Я пойду с тобой, – решительно сказала я, но сидящая рядом со мной девушка побледнела и чуть было не упала в обморок.
– Я тут одна не останусь, – заявила она. – С меня довольно. Я и так натерпелась. То секта, то вообще черт знает что!
– Ольга побудет с тобой, – приказным тоном сказала Галина и пошла за лопатой.
– Я скоро приду! – крикнула я ей вслед и открыла холодильник.
Запасы оказались вполне приличными. Заварив чай и сделав несколько увесистых бутербродов, я села напротив девушки.
– Только ешь не спеша. У тебя сейчас желудок совсем пустой, как бы не стало плохо.
Девушка поглощала бутерброды с такой жадностью, будто ее не кормили не сутки, а дней десять. Я подумала, что будь я на ее месте, у меня бы вообще не было аппетита.
– Как хоть тебя зовут? – поинтересовалась я. – Столько общаемся, но так и не познакомились.
– Вероника.
– Ты давно в Штатах?
– Полгода.
– Ну и как тебе?
– Нормально. У меня тут дядька живет. Я к нему приехала.
– Работаешь?
– Подрабатываю в одной закусочной. Я когда сюда приехала, английский вообще плохо знала, а сейчас поднаторела. Я в своей закусочной со Львом и познакомилась. Он мне сразу понравился. Высокий, красивый, трахается хорошо, не то что нынешние мужики-импотенты. Мне до Льва на мужиков не везло.
– А со Львом, значит, повезло? – спросила я, не скрывая ехидства.
– Со Львом повезло. Я в него влюбилась. И знаешь почему? Потому что у него всегда стоит.
– Кто стоит? – не поняла я.
– Ну, орган его, – чуть не поперхнулась девушка чаем. – Половой гигант, ей-богу.
– За это ты его и любишь?
– Но это немаловажно. Я же не виновата, что мне всю жизнь одни импотенты попадались. А со Львом все совсем по-другому. В нем настоящий мужик чувствуется.
– А его жестокость тебя не смущает?
– Со мной, знаешь, какой он нежный! Он мне даже слова плохого никогда не сказал. Ну только если разозлится сильно.
– А ты знаешь, чем он занимается?
– Не знаю и знать не хочу, – сморщилась Вероника. – Да и зачем мне это знать?! Главное, чтобы у мужика всегда деньги водились, а уж как он их зарабатывает – не моя забота. Да и почему это меня должно волновать?! Я волнуюсь только в том случае, когда их нет.
– А если Лев занимается криминальным бизнесом?
– Ну и пусть. По-моему, и дураку понятно, что честным бизнесом нормальных денег не слупишь. Ты же знаешь, что деньги не пахнут. Какая разница – грязные они или чистые? Самое главное, чтобы были отмытые.
– А если из-за этого бизнеса погибают люди?
– Еще не хватало, чтобы у меня из-за них голова болела!
Поняв, что Веронике совершенно чуждо какое-либо представление о морали, я молча ждала, пока она допьет чай, и была крайне раздосадована, когда она налила себе вторую кружку.
– Ты на меня так не смотри, – помотала она головой. – Обычно я мало ем. Просто наголодалась. На голодном пайке сидела!
– Я просто переживаю за свою подругу.
– А нечего за нее переживать. С такой подругой не пропадешь. Она у тебя шустрая и даже какая-то мужиковатая.
– С чего ты взяла, что она мужиковатая? – подозрительно спросила я.
– Просто замашки у нее мужицкие. Ей нужно было мужиком родиться, а не бабой. Ольга, а что, мой Лев в самом деле чем-то криминальным занимается?
– Не знаю. Это ты у него спроси.
– Он все равно ничего не скажет. Он киллер, что ли?
– Нет. На киллера он явно не тянет. Чтобы убить человека, не обязательно это делать своими руками.
– Ты хочешь сказать, что он руководит этим… как его…
– Нет. До руководителя ему еще далеко. Он пособник. Пособник преступников.
Вероника поставила пустую кружку и встала.
– Ольга, ты не переживай. Этот разговор останется между нами. Я же тебе говорила про женскую солидарность. Я умею хранить тайну. Тем более ты и твоя подруга спасли мне жизнь. Я ваша должница.
– И на том спасибо.
Мы вышли на улицу. Вероника посмотрела на звездное небо и развела руками:
– Погодка – просто закачаешься. Как по заказу. А ты сейчас куда?
– В лес.
– Послушай, а что вы там копаете? То ты копала, теперь твоя подруга.
– Да так…
– Будто клад ищите!
– Ну что-то в этом роде.
– Золото, что ли?
– Нет. Просто мы там позабыли кое-какие деньги.
– И много?
– Около двадцати тысяч долларов.
– Нормально. За эти деньги можно перекопать все вдоль и поперек. Вам помощь нужна?
– Сами справимся.
– Тогда я поехала домой. Придется ловить попутку.
Вероника пожала мне руку и прошептала сквозь слезы:
– Спасибо.
– За что?
– За то, что спасли мне жизнь. Если бы не вы…
– Все произошло случайно. Ведь мы могли и опоздать…
– Еще раз спасибо.
Вероника вытерла слезы и пошла в сторону шоссе. Я не удержалась и крикнула ей вслед:
– Ты только ничего не рассказывай Льву!
– Не беспокойся! Я за женскую солидарность.
Как только ее точеная фигурка растворилась в ночи, я направилась к лесу. Странно, но еще совсем недавно я страшно боялась темноты и чувствовала, как замирает сердце при любом шорохе, а теперь… Я двигалась уверенно и думала только о том, чтобы не потерять драгоценное время впустую. Мы должны найти эти двадцать тысяч долларов и распорядиться ими так, чтобы я смогла благополучно вернуться на родину.
Увидев у ямы изрядно вспотевшую Галину, я тут же забрала у нее лопату:
– Передохни. Я покопаю.
Галина кивнула, присела на корточки и полезла в карман за сигаретами.
– Жаль, второй лопаты нет, – заметила она и выпустила несколько причудливых колечек дыма.
– Обойдемся одной.
Я копнула в нескольких местах, удивляясь тому, что лопата входит свободно, без каких-либо усилий с моей стороны. Может, потому что прошел дождь? Или потому, что теперь не мешает живот и нет чудовищной одышки беременной женщины?
– Ну что, накормила голодающую?
– Я вообще не представляю, как можно есть, когда в другой комнате лежит покойник. Это же уму непостижимо! У меня бы еда комом в горле встала.
– Просто ты голодная не сидела, поэтому так и говоришь, А она еще такой стресс пережила.
– Я при стрессах даже думать о еде не могу.
Галину явно не устраивал темп моей работы, она встала и выхватила у меня лопату.
– Так мы с тобой до утра не управимся. Учись, как копать нужно.
– Больно надо, – поджала я губы. – Мне это не пригодится.
– Не зарекайся. Может, ты решишь огород развести.
– Мне до огорода еще далеко. Про огород я ближе к пенсии думать буду.
Неожиданно Галина перестала копать, воткнула лопату в землю и указала пальцем на вырытую яму.
– По-моему, тут никого нет, – гробовым тоном заявила она.
– Как это – никого?
– Так это – никого. Пусто. Я уже выбрала всю мягкую землю, дальше так называемый материк – веками не тронутый пласт земли!
– К чему ты клонишь? – растерянно спросила я.
– Тетку уже выкопали.
– А кто? – с дуру спросила я.
– Не знаю, я при этом не присутствовала! – раздраженно ответила Галя.
Я почувствовала, что близка к истерике.
– Галина, а как же деньги? Как же двадцать тысяч долларов?!
– Видимо, кто-то позаботился о деньгах раньше нас.
– Неужели Лев? Неужели он решил проверить, что же я тут раскапывала? Вот сволочь! И закопал все как ни в чем не бывало. – Помолчав несколько секунд, я вновь посмотрела на разрытую яму. – Галенька, миленькая, я тебя умоляю, я заклинаю тебя Христом богом, копни еще разок, ну пожалуйста, вдруг ты ошиблась и еще не все потеряно. Может, не там копаем? Я это чувствую. Я это знаю.
– Что без толку копать?
– А вот и не без толку. Ты попробуй!
– Мы только время теряем. Пустое все это.
Я не хотела сдаваться.
– Попытка – не пытка. Давай еще разок, а?
– Ну почему ты такая упертая! Нет тут никакой покойницы, набитой деньгами. Твой Лев очухался и уже деньги откопал. Интересно, а труп-то ему зачем?
– Он такой же мой, как и твой.
– Извини. Закапывать яму не будем. У нас времени в обрез.
Я хотела снова возразить, но удержалась.
Добравшись до трассы, мы поймали попутку и поехали домой. Было ясно, что у меня становится все меньше и меньше шансов вернуться на родину. Шанс – это деньги. А их у меня, к сожалению, нет. Закрыв глаза, я с ужасом поняла, что никогда не попаду на улицу Академика Скрябина. Никогда. Я попыталась представить мужчину с огнестрельным ранением здоровым и невредимым. Красивый мужик, высокий, атлетического сложения. А какие у него глаза… Выразительные и проницательные.
Галина улавливала не только мое настроение, но и мысли. Она взяла меня за руку и прошептала:
– Не переживай. Все будет нормально. Я что-нибудь придумаю. В конце концов, у меня есть кое-какие связи.
– Связи связями, а деньги деньгами, – вздохнула я.
– Если есть связи, значит, будут и деньги.
Дома меня ждал приятный сюрприз. Маленькая Дина спала и, по всей вероятности, в наше отсутствие даже не просыпалась. Сев на пол рядом с диваном, я полюбовалась дочкой, а потом погладила ее по пухлой щечке пальчиком. Господи, какая же она беззащитная и родная!
– Спит? – шепотом спросила Галина и присела рядом со мной.
– Спит.
– Странно.
– А чего тут странного?
– У тебя была такая неспокойная беременность, а родился такой спокойный ребенок.
Я выразительно закатила глаза и покачала головой.
– Ну разве так можно говорить! Сплюнь, а то сглазишь.
– Я не глазливая.
– Все равно сплюнь.
– Пожалуйста.
Галина несколько раз плюнула через левое плечо, я улыбнулась и потрепала ее за ухо.
– Вот это другое дело.
– И все же ты зря. Суеверия все это.
– Еще утром у меня была надежда и шанс вернуться в Россию, а сейчас ничего этого нет. Я думала, что все мои неприятности подходят к концу, а они, оказывается, только начинаются.
– Не думай об этом.
– А о чем мне еще думать?
– О чем?
Галина посмотрела на меня игриво и, лукаво мне подмигнув, направилась к холодильнику. В ее руке очутилась бутылка. Посмотрев на этикетку, я тихонько присвистнула:
– Что это?
– Шампанское. Разве не видишь?
– Вижу. Но ведь оно "Советское"!
– Понятное дело, не американское.
– А откуда в Штатах "Советское шампанское"?
– Это я из России привезла. Думала, открою по особо торжественному случаю.
– А ты считаешь, что сейчас торжественный случай?
– Еще какой!
Беззвучно хлопнув пробкой, Галина разлила шампанское по бокалам.
– За что пьем? – спросила я кокетливо.
– За тебя.
– За меня?!
– Да.
– И за что же мне выпала такая честь?
– За то, что ты замечательная, красивая женщина. А еще ты очень хорошая мать.
Услышав последние слова, я чуть было не опрокинула бокал шампанского на себя. Сделав пару глотков, поставила бокал на пол. Галина потянулась к моим губам. Положив руки мне на бедра, она притянула меня к себе и прошептала вкрадчиво:
– Не думай о плохом. Не бывает таких проблем, которые нельзя решить. Я думаю, что мы справимся.
Я всмотрелась в ее лицо. Никогда в жизни я не видела лица выразительнее, чем у нее. Никогда. Галина меня волновала. В ней сочетались жесткость и чувственность. Я и представить себе не могла, что такое сочетание может производить ошеломляющее впечатление.
Галина смотрела на меня нежными голубыми глазами, и я поняла, как сильно она любит меня. Ее нежные умелые руки доводили меня до экстаза, заставляли испытывать сумасшедшее наслаждение…
Я потеряла рассудок, хотелось кричать… Я не думала и не хотела думать, что в данный момент я отдаюсь не мужчине, а женщине, в каждом поступке которой, в каждом действии чувствовалось самое настоящее мужское начало.
С бешеной скоростью неслась по моим жилам кровь. Я дрожала, была не в силах вымолвить ни слова. Временами казалось, что мое сердце просто останавливается, а потом начинает бешено колотиться. В который раз Галина поцеловала меня так, как целуют любимую женщину после долгой разлуки. Этот поцелуй был долгим и страстным… Мне показалось, что он длился целую вечность. Она изучала мой рот своим языком, я чувствовала настоящую мужскую и какую-то неземную страсть. Никогда, ни разу в жизни меня никто так не целовал. Бесконечная, излучающая жар нежность… Я словно утратила чувство времени и реальности. Я ничего не ощущала вокруг. Ничего, кроме ее тела. Мне показалось, что еще немного – и загорится все вокруг нас. Это будет настоящий пожар. Пожар наших сердец и пожар нашей всепоглощающей страсти. Страсть заполнила нас обеих, мы стали заложниками ее пленительного света.
Не удержавшись, я прогнулась под Галиной и громко застонала. Мне захотелось, чтобы это обладание было полным и в мое лоно ворвалось самое настоящее мужское естество. В который раз Галина уловила мое желание и резко оторвалась от моих губ. Наши взгляды встретились, и я увидела в ее глазах неподдельную боль.
– Я обязательно сделаю операцию, – прошептала она, скрывая слезы. – Я обязательно стану мужчиной. Вот увидишь. Я сделаю все, что от меня требуется. Если бы я только знала, что когда-нибудь тебя встречу! Если бы я знала… Но ведь я даже не могла предположить…
– Не думай об этом.
Я почувствовала, что у меня перехватило дыхание, и уже не могла остановить этот сумасшедший танец плоти. Я ощутила тяжелое дыхание моей партнерши и то, как меня затопила новая волна чувств. Я дрожала, словно осиновый листок, а Галин язык все трогал и трогал мое тело.
Мне хотелось сказать Галине что-то приятное, но я не могла, потому что у меня просто не было сил. Она боготворила меня так, как мужчина боготворит женщину, и ласкала меня так, как ласкают друг друга самые искренние и страстные любовники. А затем наступил пик блаженства. Мое тело запульсировало, и от остроты ощущений я чуть было не потеряла сознание. Потом, после нескольких мощных оргазмов, наступило забытье.
Эта ночь останется навсегда в моей памяти.
Глава 13
Ранним утром я проснулась от плача малышки и покормила ее. Галина, пожелав мне приятного дня, уехала в город, чтобы поговорить с так называемыми нужными людьми.
При воспоминании о прошедшей ночи я мучительно краснела и ничего не могла с этим поделать. Порой мне казалось, что все это только приснилось, но сердце бешено колотилось, и я в который раз думала, что обманываю себя. Душа моя была в смятении. То ли великое счастье, то ли жуткая неприятность.
Хотелось верить, что я испытываю к Галине чувства более значительные, чем обычная женская дружба, но в глубине души я понимала, что это всего-навсего благодарность за то, что она для меня сделала, приняв участие в моей судьбе.
Прошло несколько томительных часов.
Галина не возвращалась. Когда ждешь, время тянется необычайно медленно. Я немного перекусила и без конца поглядывала на часы. Нервы были на пределе, и я ничего не могла с этим поделать. Ничего….
За окном шумела улица. Вечно спешащие люди неслись по своим делам… Разноцветная реклама… Пестрые иномарки… Скоро наступит вечер, сядет солнце, город быстро заполнят сумерки… Меня терзал страх, что я останусь одна в четырех стенах. С каждой минутой все больше и больше охватывала паника. Я осознавала, что мне нельзя нервничать, потому что как только я беспокоюсь, Динулька тут же ворочается, начинает хныкать.
Галина не вернется, я не должна распускаться, я решусь на все ради дочки. А может, я просто нетерпелива и тороплю события?
Стараясь справиться с волнением, я налила крепкого кофе, сделала несколько глотков и подошла к зеркалу. Беременность явно пошла мне на пользу. После родов я расцвела.
Я представила себя в свадебном платье. Наверное, я буду очень красивой невестой. У меня будет великолепное воздушное платье. Я соберу волосы в красивую прическу и не стану надевать фату, чтобы не скрывать изящную шею. Наоборот, постараюсь подчеркнуть ее совершенную линию, тонкий, божественный изгиб. Да и вырез на свадебном платье будет глубокий, откровенный.
Мой супруг будет неотразим точно так же, как и я. И он никогда не причинит мне душевной боли.
Все эти фантазии привели к тому, что я расплакалась.
На улице стало совсем темно, я уже не могла усидеть на одном месте. Я металась по комнате, то и дело подходила к двери, прислушиваясь к каждому шороху. Дочурка улавливала мое настроение и вела себя крайне беспокойно.
Галина не возвращалась.
Что же делать? Я перебирала один вариант за другим. Ни один не годился. Можно попытаться выйти на улицу и обратиться к какому-нибудь американцу за помощью. Но что я могу сказать, не зная языка, да и кто согласится мне помочь? У меня нет ни единого цента, в этом отношении я абсолютно беспомощна.
Мысль о том, чтобы пойти в полицейский участок, я отмела сразу. Меня просто засадят за решетку и навсегда разлучат с дочерью. Оставалось одно – найти Российское посольство, встать на колени перед послом и поведать свою страшную историю без каких-либо прикрас. Кроме своего ужасного намерения продать своего ребенка, обязательно расскажу о нелепо погибшей Динке и о других таких же несчастных. Вот завтра встану с утра пораньше, накормлю Дину и пойду искать посольство. Хотя нет, я не оставлю малышку одну. Я ведь могу не вернуться так же, как не вернулась Галина. Я возьму свою доченьку на руки и отправлюсь с ней.
За эти двое суток я очень изменилась. Исчезла вера в то, что завтрашний день будет лучше, чем сегодняшний. Надежда на то, что Галина вернется, испарялась с каждой минутой.
У меня даже не было сил думать, почему она не вернулась. Наверняка с ней что-то случилось. Жива ли она? Я знала только одно – она не сбежала. Галя бы никогда не оставила меня одну в чужой квартире и чужой стране. Случилось что-то непредвиденное, что в корне поменяло все планы. Нужно только дождаться утра. Ночью я вряд ли смогу дойти до посольства, успокаивала себя я. В минуты горького отчаяния закрывала свой рот руками и убегала на кухню, чтобы мои рыдания не разбудили и без того плохо спавшую дочь.
За двое суток я перекусила всего один раз, сказывалось сильное нервное напряжение. Из-за этого у меня почти пропало молоко, а детские смеси, купленные Галиной, подходили к концу. По всей вероятности, Галина не утруждала себя хозяйственными хлопотами и готовкой, а ходила в какую-нибудь уютную кафешку или небольшой ресторанчик. Если бы я знала, что она так внезапно пропадет, я бы заставила ее накупить детского питания как можно больше. Хотя на всю жизнь не напасешься.
Мне никак не удавалось избавиться от дурных предчувствий.
Ближе к полуночи я поняла, что мои нервы готовы лопнуть. Если бы я была на родине, я бы уже давно позвонила в "скорую", в милицию, обзвонила все морги, бюро регистрации несчастных случаев. Но здесь…