- Черри! - Женщина смотрела на нее поверх опущенного стекла. Напряженно и словно жалея. - Вы не обиделись?.. - Герман быстро пошел навстречу Ксении. Женщина вздрогнула: - Я непременно позвоню.
Машина рывком тронулась с места. Ксения даже отпрыгнула на руки Герману. Он подхватил ее, бросил раздраженно:
- Не терплю этих богатеньких сучек! Ни машину не жалко, ни тем более людей! Все брюки обрызгала! Кстати, кто это? Не успел разглядеть.
- Это та самая любовница, которой ты меня пугал. Господи Боже, ну сколько можно за мной ходить! - вдруг очнулась Ксения. - Откуда ты взялся?!
- Значит, она уехала? - задумчиво спросил Герман.
- Да! Уехала! Сбежала! Ты, который все знаешь, что тебе от меня нужно?!
- Что-то случилось?
- У меня больше нет мужа. Ни бывшего, ни… Вообще никакого нет! Ты хоть понимаешь, как я его любила?!
- Ничего… Ничего, Черри. - Он прижал ее к своей куртке так крепко, что Ксения щекой почувствовала жесткие швы. - Это пройдет.
- Да не хочу я. - Она попыталась вырваться. - Я не хочу, чтобы это проходило! Я закроюсь от всех! Я никого не хочу видеть! Буду носить этот траур всю жизнь! И растить чужого ребенка!
- Какого еще ребенка?
- Перестань за мной ходить.
- Какого ребенка, Черри?
- Исчезни. Это ведь ты звонил им в дверь?
- Куда?
- Да перестань! Если тебе деньги нужны, то можешь хоть все забрать. Но пойми наконец, что в таких случаях человеку нужно одиночество. О-ди-но-чест-во. Непонятно?
- Нет! Мне не нужно одиночества.
- Вон их сколько! - Ксения обвела рукой широкий круг. - Пиши свой телефон всем подряд, хоть на лбу. У тебя высокий процент попадания.
Не поворачиваясь к нему спиной, она попятилась в сторону метро. Он шагнул следом:
- Черри!
- Все-все-все! - Руки Ксении беспорядочно рубили воздух. Она впервые заметила, что на нее и Германа смотрят. Причем все. Вот он, центр всеобщего внимания, лобное место, которое можно создать, где захочется. Но никто не осмелится переступить ту невидимую черту, которая отсекает чужое горе. Никто!
Она долго еще шла не в толпе - одна. Пока те, кто видели, как она кричала, не разошлись наконец каждый в свою сторону.
30: 0
Ксения долго возилась с замком, пытаясь открыть дверь. То ли руки не слушались, то ли в квартиру идти не хотелось. Полы на лестничной клетке уборщица успела вымыть, но бурые разводы остались. Наступать на них было страшно.
Войдя в прихожую, она снова почувствовала смутную тревогу: "Ну вот, опять!" В квартире кто-то побывал. Больше всего изменений Ксения заметила в спальне. Кровать оказалась примята, и ее даже не стали оправлять и приводить в порядок, как все остальное. Он, видимо, лежал здесь и курил. Причем, затушенный окурок лежал здесь же, на тумбочке. Точно такой же, какой она подобрала возле двери, за которой он ждал Анатолия Воробьева. Сигареты, к которым всех их приучила Женя.
"Милицию бы сюда позвать", - подумала Ксения. Она не стала ничего трогать, даже в сейф не заглянула. Все вокруг было чужим: и стены, и мебель, и жизнь. То, что в квартиру в любой момент мог зайти посторонний, только подтверждало это. Проходной двор для своего и чужого горя.
"Может, и правда уехать? Чемодан еще не разобран", - вспомнила Ксения. Потом достала из шкафа альбом с фотографиями, который смотрел Анатолий в тот день, когда его убили. Вот она, дача в сосновом лесу. С чего все и началось много лет назад.
Женя была права: все берется из детства - и плохое, и хорошее. Тогда же у человеческой души формируется обратная сторона. Та, которую, как у Луны, никто никогда не видит. Там замыкается цепь ассоциаций, которые влияют на человека подсознательно и диктуют потом ему некоторые странные поступки. Ведь никто не может сказать, почему он поступает так, а не иначе.
Недаром люди так много и охотно рассказывают о детстве. Им интересно, как и почему они стали именно такими. Под влиянием чьей-то доброты или чьего-то эгоизма. Как кому повезло. А на фотографиях все такие милые! Позируя, улыбается Элеонора Станиславовна, ее муж, Николай Семенович Князев, в шортах и просторной футболке кажется добродушным толстяком. Ксения перебирала фотографии, раньше казавшиеся ей неинтересными. Почему она никогда не хотела этого вспоминать?
Вот оно: на заднем плане, за Женечкой с теннисной ракеткой в руке, маленькая темноволосая девочка. Прыгает через скакалку на зеленой лужайке.
"Да, я там была", - сказала себе Ксения. И тут зазвонил телефон.
- Борис Витальевич? - сразу угадала она.
- Звягина я забрал. Пока только за пистолет. Незаконное хранение огнестрельного оружия. Нашли у него.
- И что?
- Не знаю, с какого конца к нему подступиться.
- Я знаю.
- Вот как? Интересно.
- Можно приехать? Я хочу с ним поговорить. При вас.
- Что ж. Приезжайте.
- Как ваши дела? - не удержалась она.
- Мои де… Какие дела?
- Помирились?
- Ксения Максимовна, вы по делу свидетельницей проходите, не забывайте. Близкие отношения между нами неуместны. Сейчас вы про семейные дела спрашиваете, потом начнете выяснять доброжелательно, как идет следствие.
- У меня уже нет к этому никакого интереса.
- Кто знает. Не надо думать, что все так просто… Я вас жду завтра, в два часа.
- Почему завтра?
- У меня не одно дело в производстве. Да и Звягину надо еще созреть.
40: 0
"Завтра? Как завтра? - Ксения вся сжалась. - Да я не доживу до завтра в этом проходном дворе!" Она лихорадочно начала думать, куда бы пойти переночевать.
"Почему я боюсь? Ведь Звягин в тюрьме! Но я боюсь".
Она не стала брать много вещей, наспех затолкала самое необходимое в спортивную сумку. Подумала, что можно было бы поехать на квартиру к бывшему мужу. Но где взять ключи? Наверняка там все опечатано. Ксения была готова совершить преступление, вскрыть дверь, но не отмычкой же! При бывшем муже в тот последний день наверняка были ключи, но это теперь вещественные доказательства до самого конца следствия. Чтобы их получить, надо пройти через кучу формальностей. Да и на каком основании? Она - бывшая жена. И что!..
Ксения успела подумать и о Лидуше, и о родителях, и о собственной комнате в коммуналке. Даже о Германе. Пока ехала в метро, все эти варианты проносились у нее в голове.
Вот и его дом. Есть в Москве такая улица. Теперь есть. И дом, с запретным номером, а в этом доме квартира двадцать восемь. И дверь, обклеенная теперь печатью. Наверное, оперативники пришли сюда после его смерти - делать обыск. Надо же проверить все версии и основательно перетряхнуть вещи убитого. Целая система оперативно-розыскных мероприятий, куда от нее деваться?
Ксения топталась у двери, все еще не решаясь уйти. Потрогала печать, потом ногой провела по плетеному половичку, лежащему у порога. Это не квартира, это то, что за ее пределами. Здесь не искали. И то, что бывший муж перед уходом положил под половичок, лежало на месте. Ксения догадалась, что это ключи. Ключи?!
Ногой она отбросила половичок. Боль, хлынувшая в виски с такой силой, что в глазах потемнело, внезапно отступила. Это были не те ключи. Не с серебряным брелком в виде теннисной ракетки. Просто ключи. Видимо, второй комплект, который ему вернула бывшая любовница. Ксения не могла понять, зачем они здесь лежат.
Она открыла дверь, сорвав печать, войдя, поставила сумку посреди прихожей. Везде были его вещи. Ксения поняла, что никогда не сможет здесь жить. Переночевать один раз, может быть, и сможет. Но и то это будет не сон, а оцепенение. Главное, ни до чего здесь не дотрагиваться. Не думать о том, что все это он тоже трогал своими руками.
Ксения сидела в кресле, начиная догадываться, зачем он оставил ключи под ковриком. Он, видимо, начал понимать смысл этих убийств. И сообразил, что он следующий. Но сказать ничего не успел, просто оставил ключи под ковриком. Для нее. Чтобы переждала.
А понял он логику убийцы по очень простой причине. Он сам хотел сделать то же, но не смог. Потому что был человеком слабым. Неспособным на поступок. И трусливо подождал, пока вечером, в подъезде, кто-то сильный не воткнет нож в его собственную спину. Для слабого человека неплохое решение всех проблем.
"Вот она - темная сторона твоей души", - подумала Ксения, глядя на свадебную фотографию, которую бывший муж зачем-то повесил на стену. Самый счастливый день в их жизни, хотя свадьба была очень скромной, ее шляпка куплена в комиссионке, а платье взято напрокат. Ведь и он прекрасно понимал, когда в его жизни было счастье, а когда его не стало. Но там, на темной стороне души, у него всегда жил страх. Перед бедностью, перед силой, перед решениями, которые надо было принимать. И темная сторона в итоге оказалась сильнее.
6: 5
В шесть часов утра Ксения очнулась в своем кресле. "Ночь прошла", - подумала она. День, который наступил, должен был решить все. Игра подошла к концу, осталось совсем немного, чтобы свести ее в свою пользу. Одно небольшое усилие, и можно отдыхать.
С трудом дождавшись полудня, она поехала совершать этот последний рывок. В знакомом уже кабинете следователь перебирал бумаги, явно нервничая.
- Добрый день, - поздоровалась Ксения.
- И вамтого же. Садитесь, Звягина сейчас привезут.
Она присела на краешек стула. Следователь спросил:
- Вы не в курсе, из квартиры Евгении Князевой что-нибудь пропадало?
- Из квартиры? - Ксения закашлялась. - Когда?
- Накануне ее смерти?
- Как это… Как это накануне?
- Она не жаловалась, что вещи, например, исчезают? Драгоценности?
- Нет… Не жаловалась.
- Вопросы странные не задавала?
- Вроде нет.
- Скажите, почему она выгнала Германа Варда?
- Господи Боже мой, да я-то откуда знаю?! Характерами не сошлись. И при чем здесь Герман?
- Я человечка в Сочи послал. Из розыска. По следам Евгении Князевой. Сегодня вечером жду. "Сочи, Сочи, темные ночи…" Ах, эти Сочи! Будь они!..
Он вдруг громко хлопнул папкой по столу. Ксения вздрогнула.
- Простите, следователь тоже человек. Люблю я ее, - тоскливо сказал он. - Черт его знает за что? Вроде и не за что. Красивая, конечно, но через месяц этого уже не замечаешь. Но все равно - люблю. А звягинский ствол я в ящик стола положил. Надо бы сдать. Черт его знает, зачем положил? И сидит же в человеке всякое дерьмо!
- На темной стороне, да?
- На какой еще стороне? Болтаете много.
- Да это вы болтаете!
- Я? Вот видите: уже не замечаю.
В кабинет кто-то заглянул, Ксения почувствовала это спиной.
- Звягина привезли, да? - спросил следователь. - Что ж, давайте. Будем работать.
Он вошел в кабинет, видимо, после бессонной ночи. Ксения всматривалась в его лицо и думала: "Как же так? Почему я его раньше не узнавала?" Ведь такие необыкновенные у него глаза, словно два маленьких солнца! И он так похож на ее бывшего мужа! Случайно или нет?
- Саша, я тебя наконец узнала, - сказала она.
Гейм двенадцатый
15: 0
- Я тебя узнала.
Он ничего не ответил, молча сел на другой стул:
- Закурить можно?
- Курите. - Следователь словно еще ждал, когда он отреагирует. Не дождался, спросил сам: - Итак, Звягин Александр Кириллович, при каких обстоятельствах вы познакомились с Ксенией Максимовной Вишняковой?
- При обстоятельствах, когда в баре ко мне подошла Евгения Князева, - так же официально ответил он.
- Ложь! - вскрикнула Ксения. - Разве ты не помнишь? Мы были совсем детьми. Нам с Женей было по восемь лет, а тебе… Помнишь, как мы вместе играли на террасе?
- Разве?
- Саша, ведь там было две девочки. Две. Ты понимаешь?
- А какая мне была разница?
- Все правильно: ведь вы были с Женей. Я ревновала ужасно. По-детски, конечно. Она запомнила тот день лучше. Когда на террасе ты случайно зацепился за бахрому скатерти, и со стола упал пузырек одеколона "Саша". Женя всегда потом думала, что это только название одеколона. Но так звали мальчика, в которого она была по-детски влюблена. Потом ты ее поцеловал и убежал. А через много лет в ее жизни стали появляться "шурики".
- Откуда ты все это знаешь? - напряженно спросил он.
- Потому что мне было обидно, что мальчик обратил внимание не на меня. Из-за этой ревности я постаралась все забыть. Было просто больно, но почему, я никак не могла вспомнить. А потом я встретила человека, который был очень похож на этого мальчика. Светлые волосы, темные глаза. И мы даже были счастливы. Но ревность все равно осталась. Когда мы, то есть ты, я и Женя, стали жить вместе, я чувствовала себя скованно и напряженно. Ведь когда-то из-за тебя мы с Женей чуть не поссорились.
- Опять та же история, - усмехнулся он. - Из-за меня она чуть не поссорилась с тобой, а из-за тебя рассталась со мной. Вечно ты лезла в мою жизнь, когда тебя не просили! Черри, ты…
- Спокойнее, Звягин, - вмешался следователь. - Вы признаете, что много лет следили за Евгенией Князевой? С какой целью?
- Нет.
- Что "нет"?
- Он следил, - вмешалась Ксения. - И они, то есть "шурики", это чувствовали. Особенно Генка. Бедный Генка! И Женя. Тогда в баре, когда ты к нам подошел, она говорила про какой-то фантом. Человека, который ее преследует. Она тебя видела несколько раз. Она тебя все время чувствовала.
- Чепуха.
- И ты сам мне признался. Откуда милиция узнала их адреса? Причем - все? Я этого не говорила. Только про Германа и про тебя. Ведь ты же знал, где все они живут! Ты следил за каждым ее романом! Все время крутился рядом и ждал, ждал, ждал…
- Да, я ждал, - неожиданно согласился он. - Ждал, когда она вырастет. Когда ей надоест играть в куклы. Она бросила играть в куклы. В мертвые куклы. И стала искать себе живых. Мне ничего не оставалось, как стать одной из ее игрушек.
- Так что, Звягин? Расскажем? - Следователь взял ручку.
- Не надо только из себя гуманный суд изображать. Который меня по справедливости накажет. Так как я сам себя наказал, этого никто уже не сделает. Фирму только жалко. Дело, которое не только меня кормит.
- Это из-за дела вы рукоятку ножа, которым убили Евгению Князеву, носовым платком обернули? Или случайно?
- Я все сделал так, как сделал. - Он внимательно посмотрел на Ксению. - Хорошо, что хоть кто-то меня узнал.
15: 15
- Кто может объяснить, почему одни люди нам нравятся, а другие нет? Ведь у всех есть и достоинства, и недостатки. Но в одних мы эти недостатки признаем с восторгом, а в других - с ненавистью и завистью. Почему мне нравилась одна девочка и не нравилась другая? Не знаю. Но после этого лета я захотел увидеть ее еще раз, а потом еще. Но на третье лето они продали дачу. Наверное, купили другую. Но мне-то от этого было не легче! Мои родители не могли с такой легкостью менять свою жизнь. Возможно, мне нравилась богатая девочка потому, что я сам был бедным. И она так здорово обращалась с этой теннисной ракеткой! Тогда все началось и тогда же могло и кончиться. Но через несколько лет я увидел ее по телевизору. Комментатор так взволнованно и торжественно говорил: "…Восходящая звезда, надежда отечественного спорта, престиж страны…" И мне было так радостно! Хотелось во все горло закричать: "Посмотрите, а я знаю эту девочку! Я даже поцеловал ее один раз! Не верите? Но это правда! Правда!" Вот так все это и началось по-настоящему.
- Ты стал ходить на теннис, - зачем-то сказала Ксения.
- Черри, никто не умеет так мило и не к месту говорить вещи совершенно глупые и бесполезные. Нет, я не стал ходить на теннис. Во-первых, уже было поздно. Чтобы достичь выдающихся результатов в спорте, надо начинать с раннего детства. Во-вторых, я не дурак, чтобы не понять: для выдающихся результатов нужен еще и талант. У меня его не было. И не только в теннисе. Вообще нигде. Я совершенно ординарен и даже женщинам не умею нравиться, хотя они и говорят, что я красивый. Почему? Черри, почему?
- Ты слишком рационально ко всему подходишь.
- Может быть. Но именно благодаря этой рациональности я стал обходить все стадионы. Рационально. И я ее нашел. Прошло семь лет, я заканчивал школу. Надо было что-то делать дальше. Бездарному человеку все равно, куда двинуться. Он одинаково способен во всех областях. Или неспособен. Это кому как нравится. А я просто хотел быть рядом с девочкой, которая мне нравилась. К тому же все говорили, что она будет звездой. Она была талантлива! А какая бездарность не мечтает служить таланту? Через него стать известным. И я стал ходить на ее тренировки. Однажды даже подошел. Это был первый черный день в моей жизни: она меня не узнала.
- Саша, но вы же выросли! - почти крикнула Ксения.
- Да? А почему потом она так часто рассказывала тебе эту историю?
- Она сама не знала, чего хотела.
- Все она знала.
- Но почему ты ничего не сказал?
- Язык присох. Устраивает? Она так уверенно шла к своему успеху, что у меня и в мыслях тогда не было, что он так и не придет. И я решил подождать. Поступил в институт, не слишком престижный, но высшее образование получил. Герои - это, конечно, были летчики, космонавты, артисты. Где они сейчас? Бизнесменом в наше время быть гораздо опаснее. Странно, но жизнь нас с Женей уравняла. Она ничего не добилась, я ничего не потерял. Я следил за ней издали, ожидая удобный момент, чтобы подойти. Она должна была чего-то сильно хотеть. А я на всякий случай прикидывал, как можно заработать деньги. И опять же ждал. В стране наступали бо-ольшие перемены. Когда у нее появился первый мужчина, я думал, что от ревности застрелюсь. Ничего, выжил, - усмехнулся он. - И опять решил подождать. Почему-то она его выбрала? Денег у парня не было, я навел справки. Причем его папаша даже сидел в тюрьме. И сейчас еще сидит. Так что? Может, он умница необыкновенный? Или половой гигант? Должен был быть какой-то принцип. Во всем должен быть принцип.
Ксения даже передернулась: какая странная любовь. Не поймешь, чего в ней больше - рационального или чувственного. Гонялся бы он за кем-нибудь другим, так нет же! А Звягин снова закурил. С усмешкой посмотрел на пачку, которую держал в руке:
- Ей даже не пришлось приучать меня к другим сигаретам. Я выяснил заранее, что ей нравится. Потому что потом в ее жизни появился второй. И он курил точно такие же сигареты, как и первый. И я начал понимать принцип: все должны быть похожи. На что?