* * *
- У меня не идет из головы гуру, - Алена посмотрела на Вадима, который остервенело тыкал пальцем в кнопки телефонного аппарата, - помнишь, когда он нас напугал в коридоре. Он закричал: "Беды великие! Офелия в воде!"
- Угу, - отозвался Вадим. - Я тоже об этом думаю. Черт! Где может шляться по ночам мужик, которому скоро стукнет шестьдесят?
- А кому ты звонишь?
- Угадай с трех раз - Горынычу, конечно!
- Вадим, я принес ключ от гримерной Лины, - в дверях костюмерной появился запыхавшийся Ганин.
- Закрой ее, а ключ отдай мне, - Вадим вернулся к своему занятию. - Нет, я не понимаю… Может быть, с ним что-нибудь случилось? Может, у него приступ?
- Он сердечник? - удивилась Алена.
- Нет. Сколько себя помню, он ни разу не сидел на больничном.
- Дай-ка мне, - она решительно взяла у него трубку и набрала номер.
- Все, закрыл, - снова появился Илья, - не можем успокоить Машку.
- Сейчас приедет "Скорая" и оперативники. Ты пошли кого-нибудь к служебному входу, - тут он удивленно уставился на Алену. - А кому ты звонишь?
Она закрыла глаза, вслушиваясь в протяжные гудки.
- Тете Тае.
- Слушай, у меня важное дело. Не занимай телефон!
- По-твоему, я пытаюсь развлечься, сплетничая с родственницей? - усмехнулась она.
- А чем еще ты занимаешься?!
- Вот дурень! - она покачала головой.
Наконец на другом конце провода тетка произнесла долгожданное "Алло" и, узнав голос племянницы, тут же сбросила с себя маску утонченной вежливости:
- Алена! Ты хоть на часы посмотрела? Семи еще нет!
- Позови к телефону Вячеслава Ивановича, пожалуйста, - промурлыкала она в трубку, хитро косясь на Терещенко.
- Что?! - в один голос вскричали Вадим в комнате и тетка у себя в квартире.
Следователю она утвердительно кивнула, а тетке заявила тоном, не терпящим пререкательств:
- Я понимаю, что это не лучший способ знакомиться с личной жизнью интеллигентной женщины, и даже не буду распространяться по поводу морали. В театре еще один труп, так что скажи ему: пусть немедленно выезжает.
Она положила трубку и с торжеством взглянула на Вадима, который усиленно хватал ртом воздух - так же, как накануне, когда залпом выпил водку.
В коридоре послышалась внушительная дробь многочисленных шагов.
- Ладно, - он подался к дверям, - потом расскажешь.
* * *
- Как ты себя чувствуешь? - Вадим поймал ее за рукав пальто у самого выхода.
- Неважно. Особенно если принять во внимание, что сегодня я должна была положить статью о Журавлеве на стол Борисычу. - Алена кисло сморщилась, показывая свое отношение к предстоящему разговору с начальством.
- Мне бы твои заботы, - искренне позавидовал он.
- Не мог же ты уследить за всеми!
- Ну конечно! Подумаешь, убили актрису под носом у следователя! - Терещенко совсем сник.
Она погладила его по небритой щеке и мягко улыбнулась:
- Никто не мог предположить, что собираются убить именно Лисицыну.
- Да, как правильно заметил Людомиров во вчерашнем спектакле, никому не известно, кто будет следующим…
Странно, но она восприняла это предположение довольно буднично, она даже не удивилась:
- Я думаю, что убийства связаны со спектаклем.
- Неужели? - усмехнулся он. - Какая свежая мысль.
- Нет, ты не понял. Сначала убили Гамлета - Журавлева, потом Офелию - Лисицыну. Нужно понять мотив, чтобы вычислить следующую жертву. Я думаю, что Лина - не последняя.
- Мотив… - задумчиво протянул следователь. - Кто-то задумал убить всех актеров, занятых в спектакле?
- Ну, Вадим. Это же очень плоско. Может быть, убийца пытается что-то сказать этими смертями, или он ставит свой собственный спектакль, но наоборот. На сцене Гамлет погибает последним от ранения отравленной шпагой, до этого тонет Офелия.
- Тогда он пропустил уже десяток персонажей. Я даже думать над этой версией не хочу, - Вадим отрицательно покачал головой. - Но ты права, стоит попытаться нащупать мотив. Хотя какие, к чертям, могут быть мотивы у сумасшедшего убийцы.
- Мне эти убийства не кажутся делом рук сумасшедшего. По-моему, тут присутствует какой-то трезвый расчет.
- А может быть, Лина что-то увидела, или услышала, или могла что-то вспомнить. Может, она случайная жертва, как иногда бывает.
- Тоже вполне вероятно.
- Ладно, все равно до результатов экспертизы говорить пока рано.
Он повернулся было, чтобы возвратиться наверх.
- Вадим, - позвала Алена.
Он оглянулся. Лицо его было бледным и осунувшимся.
- Как ты? - ей стало его жалко.
- Все хорошо, прекрасная маркиза, - грустно улыбнулся Вадим.
Она медленно подошла к нему, тронула губами его колючую щеку:
- А так?
- Так? Так гораздо лучше.
- Удачи.
Он кивнул и поплелся вверх по лестнице.
Алена вышла на улицу, сразу же пожалев, что не осталась за дверями театра, - на нее нацелились несколько видеокамер.
"Господи! Только не это! Как я это ненавижу!" - про себя взмолилась она и попыталась быстро проскользнуть мимо толпящихся журналистов. Но не тут-то было.
- Алена! Алена Соколова! - предательски взревел Коржик, на бегу размахивая микрофоном. - Ты не можешь уйти просто так.
- От тебя - легко! - невежливо ответила она и ускорила шаг.
Но ее уже обступили со всех сторон:
- Что вы можете сказать об этом убийстве?
- Кого убили?
- Вы думаете, это самоубийство?
- Вы не связываете это убийство с изнасилованием в Солнцеве?
Алена с интересом посмотрела на того, кто выкрикнул последний вопрос:
- Неужели вы связываете?
Парень с виду был вполне вменяем, если такое определение подходит под телекорреспондента, проторчавшего все утро на диком холоде в ожидании новостей.
- Ты должна дать мне интервью, - Коржик схватил ее за локоть, - имей совесть!
Алена улыбнулась ему весьма приветливо:
- Только наедине.
- Все! - он помахал микрофоном над головой. - Собирайте собак, охота закончена - девушка моя!
- Не имеешь права! Нахал! - негодующе зашумели остальные, понимая, что им придется стоять у дверей театра и дальше.
- Имею, имею! - злорадно заверил всех Коржик.
Подпрыгивая от радости, а заодно и для того, чтобы согреться, он поволок Алену к своей служебной машине. За ними бежал оператор с камерой на плече.
Отойдя от продолжавших возмущаться журналистов на приличное расстояние, Коржик остановился и серьезно посмотрел на нее:
- Значит, так - я задаю вопрос, ты отвечаешь. Можешь не торопиться, говори поподробнее, потом подрежем.
- Прости меня, Коржик, - произнесла Алена, едва справляясь с угрызениями совести, - но я ничего не могу тебе рассказать.
- Нет! - округлил он глаза. - Ты не можешь меня так подставить!
- После окончания расследования первое интервью - твое, - заверила она.
- Мне нужно сейчас, - похоже, он собирался разрыдаться.
- И не пытайся, - предостерегла она его, - на меня это не подействует.
- Ну хоть пару фраз!
- Даю маячок: через полчаса из театра выйдет следователь Терещенко. Но он догадывается о толпе журналистов, поэтому выйдет через технические ворота.
- Ты просто чудо! - Коржик чмокнул ее в щеку.
- Только не говори ему, кто навел, - кисло улыбнулась Алена.
* * *
В редакции Алену встретили настороженно. Как только она уселась за свой стол, к ней тут же подлетел Лешка Вакунин и, потрясая длиннющими патлами, озвучил витающий в воздухе общий вопрос:
- Ты что, опять влипла?
- А ты завидуешь? - прищурилась она.
- Между прочим, Аркадий Борисович сегодня уже валидол принял, - Варя бросила на нее укоризненный взгляд из своего угла. - В новостях уже успели показать тебя.
- Можно подумать, это я убила Лину Лисицыну! - фыркнула на это Алена и, опершись подбородком о кулак, тупо уставилась перед собой.
"Что же нужно убийце? Ведь понятно, что даже сумасшедший убивает со смыслом. Ну, хорошо, пусть в театре действительно появился маньяк. Предположим… - она скривилась. - Нет! Не может быть, чтобы за полгода я встретилась сразу с двумя маньяками. Такого не бывает! Но все равно, кто-то ведь убивает? Кто же это? Маша Клязьмина? Она действительно слегка не в себе, особенно в последнее время, с тех пор как связалась с гуру. Кстати, о гуру - он ведь предрекал убийства. По крайней мере, убийство Лисицыной точно предрекал. Мог ли он сам совершить эти преступления? Зачем ему? Да хотя бы для того, чтобы поддержать свой авторитет в глазах последователей. Версия хилая, но вполне имеет право на существование. А Людомиров? Этот весельчак, который придумал шутку с посланиями. Достаточно ли он ненормален, чтобы заиграться в свои интрижки и начать кровавую резню? А Ганин? Как ни крути, но именно ему была выгодна смерть Журавлева. Кстати…" - Тут ее сердце заныло в предчувствии неприятной догадки. Что-то, что давно уже вертелось в голове, вдруг материализовалось во вполне ясные воспоминания - октябрь прошлого года, премия "Чайка". Именно! Тогда Илья впервые заговорил с ней о готовящемся к постановке "Гамлете". Он воодушевленно описывал, какой видит свою будущую роль. Кто же был с ним рядом? Точно, она словно наяву увидела удивительно элегантного Ганина, рядом с ним Лину Лисицыну в красивом бордовом платье с оголенными плечами, Александра Журавлева и Аристарха Нелюбова. Все они улыбались друг другу. Журавлев непривычно оживленно хвастал, что его пригласил в новую картину Михалков. А потом он прервал свою пылкую речь и, хлопнув Ганина по плечу, почти крикнул: "А все-таки я тебе завидую!" И все весело рассмеялись. Ганин с Журавлевым были друзьями! Причем достаточно близкими друзьями. За последние несколько месяцев откровенного противостояния об этом все как-то позабыли. Но, если покопаться в подшивках популярных изданий, можно найти интервью обоих актеров, где они рассказывают о своих замечательных отношениях, о том, как справляли праздники в одной компании, и тому подобное. И еще, год назад, поговаривали о романе Лины и Ильи. Правда, этот слух так и остался неподтвержденным. Зная и его, и ее, Алена не слишком-то верила, что эти двое могут быть действительно влюблены друг в друга: они слишком тяжелы были сами по себе - честолюбивы, амбициозны, капризны, ветрены, противоречивы, поэтому столкновение с таким же набором в характере другого человека грозило взрывом эмоций, в основном негативных. И тем не менее Илья хорошо относился к Лине, а Лина - к Илье. Что же произошло за этот год? Почему распалась дружба Ганина и Журавлева, почему Илья стал относиться к Лине с видимой холодностью, даже отчужденностью. Ведь теперь при ее появлении он каждый раз менялся в лице. И эти перемены говорили не о скрытой любви, а как раз, наоборот, скорее о ненависти или даже о страхе. Только ли все это произошло из-за перераспределения ролей в "Гамлете"? Вообще, как Журавлев ухитрился отобрать роль у ее, казалось бы, законного владельца? Как Лина втиснулась на место Маши Клязьминой? Настя незадолго до убийства Журавлева сболтнула, что к переменам в актерском составе причастен Аристарх Нелюбов - он-де позаботился о своей протеже - Лине. Он надавил на главного. Но Журавлев? Кто надавил за него? Странно все это. Все эти секреты могут и не иметь к убийствам никакого отношения. Хотя, с другой стороны, могут и иметь… Интересно все-таки, какова во всем этом роль Нелюбова? Поговаривают, что он достаточно влиятелен в театральном мире. Да что там поговаривают! Почти все постановки делаются через него. В театрах нет денег, нужны спонсоры. А найти спонсора практически на любой спектакль может лишь один человек - Аристарх Нелюбов. У него потрясающее умение налаживать связи, у него своя компания в Москве - он организует концерты зарубежных звезд в крупных городах России. У него контакты даже в Голливуде. Но с тех пор как он отошел от актерской деятельности, он не слишком-то светится. По большей части живет за границей, сюда приезжает крайне редко. Знает ли она о нем еще что-нибудь? Кроме того, что сейчас он, кажется, в Москве, больше ей ничего не известно.
Алена вытащила из-под бумаг телефон и, приняв сосредоточенный вид (чтобы создать видимость работы и не раздражать наблюдавшую за ней Варю), набрала номер. На другом конце провода сразу же подняли трубку.
- Катюша? Привет.
- Аленка, ты?! Слушай, я тебя уже видела по телеку! - радостно заверещала в ухо старая университетская приятельница, а теперь корреспондентка "СПИД-Инфо" Катерина Зайцева. - Везет же тебе!
- Не очень! - протянула Алена. - Такого везения не пожелаешь врагу.
- Знаешь что, - громогласно возмутилась Катерина, - совесть нужно иметь! Любой из нас на твоем месте уже получил бы "Золотое перо" - два расследования за полгода - это же редкая удача! Ты-то в деле, как прошлый раз, или просто мимо проходила?
- По дикому стечению обстоятельств, у меня в этом театре работает тетка.
- Я же говорю, везет! - хохотнула та. - Смотрела на прошлой неделе репортаж Коржика. Его-то внутрь не пустили, но, со слов очевидцев, он утверждает, что Журавлева как-то совершенно страшно укокошили, чуть ли не распяли!
- А чего ты так радуешься? - удивилась Алена. - Ты же его хорошо знала.
- Ну конечно! - презрительно фыркнула Зайцева. - Он только с мужиками был хорошо знаком.
- Что ты имеешь в виду?
- То же, что и все. Журавлев был геем. Это все знают. Не то чтобы смерть голубого принесла мне моральное удовлетворение, но я отвечаю на твой вопрос: хорошо знать его я не могла. Для женщин он навеки остался непрочитанной книгой.
- Странно… - озадаченно протянула Алена, для которой сообщение о сексуальных пристрастиях Александра явилось новостью.
- С какой луны ты свалилась? Ты же за это деньги получаешь. Я, что ли, кропаю статейки в "Звездном отделе" "Оберега"?
- Но он как-то не особенно афишировал свою сексуальную ориентацию.
- Да вся Москва в курсе, что Аристарх Нелюбов наконец-то прервал свои долгие и мучительные попытки доказать всему миру, что он - натурал: ушел от жены, купил огромную квартиру и поселился в ней с Журавлевым!
- Не может быть! - ошалело выдохнула Алена. - Нелюбов и Журавлев?!
- Ты зря ешь свой хлеб, - радостно подытожила Катерина. - Они почти год, как вместе.
- Но в театре об этом никто не знает.
- Это называется "делают вид, что не догадываются", - разъяснила коллега.
- Слушай, а Ганин?
- Не-ет, - разочарованно протянула та, - Ганин пока не засвечен. Но, с другой стороны, все может быть. Они ведь дружили с Журавлевым…
- Вот об этом я и хочу спросить. Поделись сплетнями, что говорят про постановку "Гамлета"?
- Да ничего не говорят, кроме того, что ты уже, наверное, знаешь: Нелюбов надавил на режиссера, чтобы Журавлев заменил Ганина. Ганин по этому поводу рассобачился со старым дружком. Вот и все.
- А Лина Лисицына?
- Понятия не имею, - хмыкнула Катерина, - может, переспала с кем-нибудь за роль? Если нет, то не знаю, что толкнуло режиссера поставить ее вместо Клязьминой.
- У Ганина с Лисицыной был роман?
- Вряд ли. У Ганина весь прошлый год был роман с Иркой Поливановой, она сейчас на РТР, и я ее хорошо знаю. У них тогда такая грызня шла из-за этой Лисицыной - Ирка рыдала, что он ей изменяет, а Илья говорил, что у них просто дружба, что они работают в одном театре, ну и всю ту чепуху, которую обычно несут мужики, чтобы завуалировать интрижку. Не знаю, что там было на самом деле, по крайней мере, Лисицына вела себя с ним не как коллега по работе. Он продвигал ее в театре и вообще. А потом что-то в один день произошло - Ганин порвал и с той, и с другой. Это в июле было - он тогда вообще укатил на целый месяц в Сочи. Ну, у Ирки к тому моменту уже Костик появился - словом, она пережила.
- Это какой Костик? - Алена почувствовала что-то родное и знакомое. Руки зачесались от желания придушить кого-то.
- Ну, Константин - такой видный мужик. Ирка с ним на презентации нового альбома Скрипки в "Метелице" была, у него такая потрясающая писательская фамилия… ммм…
- Бунин? - руки чесались не зря.
- Точно. А ты его знаешь?
- Встречались пару раз, - непринужденно соврала Алена. Какое счастье, что она все-таки порвала с этим типом!
- А к чему ты все это спрашивала-то? - наконец опомнилась Катерина.
- Слушай, я узнала от тебя так много нового, - быстро свернула разговор Алена, - стоит подумать о сотрудничестве.
- Ты всегда это говоришь! - попыталась надуться та.
- Кто же виноват, что ты всегда знаешь больше меня. Будет случай, я с тобой поделюсь каким-нибудь жареным фактиком. Только ты ведь понимаешь, в нашем "Обереге" вечное болото.
- Что правда, то правда! - весело согласилась Зайцева, забыв про обиду. - Скука у вас страшенная.
- А жить-то всем хочется, - глубокомысленно заметила Алена. На том и распрощались.
Она положила трубку. "Всем известно!" - недовольно буркнула она, оглядывая огромное помещение редакции.
- Лешка! - Алена помахала ему рукой, чтобы привлечь внимание.
Тот оторвал взгляд от монитора.