- У острова словили?
- У острова, у острова, бабушка, - зачастил наконец обретший дар речи Димка.
- Ох, раньше там крупные щуки водились. Супруг мой, Петр Григорьевич, царство ему небесное, не к ночи будь помянут, - Гайдамачиха торопливо перекрестилась, - постоянно там рыбалил. Да и сама я, когда помоложе годами была, к острову за рыбешкой плавала… Теперь здоровье кончилось, и лодочка моя в ветхость приходит… - Посмотрела на мальчишек. - Вы, миленькие, на ней больше не плавайте. Утонете по своей вине, а грех на мою душу ляжет.
- Мы не утонем. Мы как рыбы… - начал Сергей, но Гайдамачиха перебила его:
- На таком решете и рыба утонет…
Разговаривая, она продолжала разглядывать в лодке щуку. Даже наклонилась, сухоньким пальцем потрогала щучье брюхо и вдруг спросила:
- На ушицу рыбки не продадите?
- Чего ее продавать… - Сергей забрался в лодку, поднял щуку и великодушно предложил: - Берите бесплатно.
- Куда мне такую-то!.. - Гайдамачиха, словно испугавшись, замахала руками. - В лодке чебачки имеются. Вот мне десяток их с избытком будет.
Сергей мигом собрал со дна лодки рыбешек и положил их в подставленный Гайдамачихой фартук. Старуха благодарно закивала повязанной черным платочком головой, сунула под фартук руку, порылась там, как будто собиралась показать мальчишкам фокус, и протянула Сергею несколько монет.
- Вот вам за рыбу денежки.
Сергей спрятал руки за спину.
- Не надо, зачем…
- Бери, милый, бери! - настаивала Гайдамачиха. - Это трудовые ваши денежки, взять их - греха нет.
- Да ну вас…
- Не обижай старого человека отказом, - продолжала петь старуха. - Конфеток в сельмаге у Брониславы Паутовой купишь, сладеньким с дружком побалуешься. Может, когда и вспомнишь добрым словом Елизавету Казимировну Гайдамакову. Уезжаю ведь я отсюда…
Она все-таки вручила Сергею деньги, и тот, не зная, что с ними делать, смущенно спросил:
- Куда, бабушка, уезжаете?
- К своему сыну старшенькому…
- А где он живет?
- Его давно в живых нет. В немецкую войну погиб и, как сообщили в похоронке, погребен возле города Брянска. Хочу перед смертью хоть на могилку поглядеть.
- Потом в Березовку вернетесь?
- Нет, там помру. Здоровья моего уже не хватит, чтобы назад вернуться.
- Бабушка, я слышал, у вас еще сын был… - неожиданно ляпнул Димка.
Лицо Гайдамачихи сделалось тревожным, выцветшие глаза расширились, словно от ужаса. Она, несколько раз перекрестив Димку, совсем по-ненормальному зашептала:
- Бог с тобой, внучек, бог с тобой… Младшенького моего волки на кусочки разорвали, а головенку его колчаковцы в озере утопили, в самом глубоком месте…
Набежавшее с севера облако широкой тенью накрыло Потеряево озеро. Вода заметно потемнела, совсем угрюмыми стали торчащие из нее черные столбы бывшего паромного причала. Гайдамачиха, пугливо оглянувшись, посмотрела на небо, беззвучно пошевелила губами и отошла от воды подальше, как будто опасалась, что озеро вот-вот выйдет из берегов и начнется великий потоп. Отыскав глазами лежащую на берегу березовую чурку, старуха устало опустилась на нее, бережно придерживая в фартуке на коленях взятую у Сергея рыбу. Ходя, не отставая от хозяйки ни на шаг, улегся у ее ног.
Присев, Гайдамачиха с тревогой уставилась туда, где спряталось за облаком солнце и чернел приметный у горизонта остров. Она задумалась, как будто вспоминала те давние годы, когда на берегу озера шумел бойкий купеческий перевоз: ржали кони, скрипели телеги, щелкали бичи, бородатые крепкие ямщики, переругиваясь друг с другом, загоняли на паром свои подводы, и она, молодая и красивая, командовала всей этой шумной, разномастной публикой.
В худеньком сморщенном лице Гайдамачихи столько было усталости и безысходной тоски, что Димке вдруг стало жалко старушку. Он подтолкнул Сергея в бок и скосил глаза в сторону деревни - пошли, дескать, домой. Однако Сергей как будто не понял намека.
Гайдамачиха по-старчески тяжело поднялась, тихонько подошла к озеру, зачерпнула пригоршню воды и поднесла ее к губам, словно поцеловала. После этого долго стояла, не отрывая взгляда от острова, беззвучно шевеля губами, вроде бы про себя шептала молитву. Подбежавший к ней Ходя склонился над водой, несколько раз лакнул длинным слюнявым языком и так же, как хозяйка, уставил морду вдаль.
Постояв: молча несколько секунд, Гайдамачиха провела мокрой от воды ладонью по лицу и, сгорбясь сильнее обычного, придерживая в фартуке рыбу, медленно пошла по тропинке среди тальников к Березовке. Понуро опустив морду, за нею мохнатым клубком покатился Ходя.
Мальчишки завороженно смотрели старухе вслед. Первый раз они видели бабку Гайдамакову такой, будто помешанной. Молчание нарушил Димка:
- Забираем щуку и бежим домой.
Сергей подбросил на ладони полученную от Гайдамачихи мелочь:
- После в сельмаг сходим, конфет купим на "трудовые денежки".
ГлаваXVI
В Березовском сельмаге продавалось все: и продукты питания, и промышленные товары, и книжки, и запасные части для мотоциклов и велосипедов. Командовала магазинным хозяйством очень подвижная и смешливая Бронислава Паутова, которую местные школьники обычно называли тетей Броней. Заведующая сельмагом умела не только поддерживать порядок в своем заведении, но и по-справедливому распределять товары между покупателями.
Когда Сергей с Димкой забежали в магазин, у прилавка, напротив Паутовой, сутулился дед Иван Глухов. Угрожающе выставив рыжую кержацкую бороду, он сердито спрашивал:
- Ну и что мне теперь делать, Бронислава, что?!
- Что хочешь, Иван Серапионыч, то и делай! - твердо отвечала заведующая магазином. - На прошлой неделе ты у меня полный мешок сахару купил?.. Купил!.. А теперь еще мешок тебе подавай?.. Что ж я другим буду продавать, по-твоему?..
- Русским языком сказал: тот мешок у меня забрал племяш.
- Чего он к тебе повадился? Последний холодильник из магазина для него забрал. Знала б, что не себе берешь, ни в жизнь бы ты у меня холодильника не увидел!
- Я что, бесплатно холодильник или сахар взял?
- Не бесплатно. Только понять ты можешь, что товары сельмаг получает для своих жителей, а не для разных там сродственников. Вот твой племянник теперь наварит к зиме варенья, а из березовцев кто-то может на бобах остаться, без сахара.
- Будто ты его тютелька в тютельку получаешь. Из березовцев каждый уже по мешку к варенью запас. Ну хоть десяток килограммов отпусти…
- Не могу, Иван Серапионыч! Сколько раз можно тебе повторять! - отрубила заведующая и повернулась к мальчишкам. - Вам чего, мои хорошие?
- Книжки бы посмотреть, теть Бронь… - показывая деньги, вдруг сказал Сергей.
- Так у меня, кроме как про тракторы да автомашины, никаких книжек в наличии не имеется.
- Может, мы и такие купим.
- Что ж, книги - дело хорошее. Изучайте их - механизаторами станете. Сейчас, детки, достану… - Паутова попыталась отодвинуть от прилавка мешок с крупой, но, не осилив его, позвала деда Глухова: - Иван Серапионыч, помоги.
Глухов, скрипнув кирзовыми сапогами, зашел за прилавок и без помощи заведующей поднял мешок так легко, словно в нем была не крупа, а вата.
- Вот пенсионер… - шепнул Сергею Димка.
- Берите, детки, глядите, - Паутова положила перед мальчишками несколько книжек и повернулась к Глухову. - А ты не уговаривай меня, сахару больше не получишь. Иди домой, иди…
Однако дед Глухов уходить не собирался. Он тяжело вздохнул, вышел из-за прилавка и прислонился к стене. Заведующая принципиально отвернулась от старика и демонстративно стала нащелкивать костяшками счетов. Молчание затянулось ненадолго. Дверь громко хлопнула - чуть не запнувшись за порог, в магазин ввалился Торчков.
- Здравия желаю, товарищи продавец и покупатели! - бодро выкрикнул он и, переваливаясь с боку на бок, подошел к прилавку.
- Здорово, Кумбрык, - лениво ответил Глухов. - Похмеляться явился?
Торчков, облокотившись на прилавок, повернулся к старику:
- Теперь, Скорпионыч, я в гробу похмелку и другое пьянство вижу. Только что председатель колхоза такой перцовки влил - без похмелки проветрило. - Торчков порылся в кармане и звякнул мелочью. - Откупорь-ка мне, Бронислава, бутылочку газировки. Переключаюсь с крепкоградусных напитков на безградусные.
Паутова, подавая бутылку лимонада, усмехнулась:
- Ты чего так сурово настроился?
- В райцентровскую вытрезвиловку на той неделе попался, а сегодня председателю уже бумагу прислали с описанием моих похождений. В ресторане "Сосновый бор" бушевал хлеще, чем Потеряево озеро в непогоду.
- Что ж это так раскуражился?
- Шут ее, редьку с квасом, знает. Помню, из стеклянного ящика с водой золотую рыбку хотел выловить…
Паутова расхохоталась.
- Чтоб желания Матрены своей выполнять?
- Нет, стукнуло в хмельную голову, что в Потеряевом озере таких рыбешек можно расплодить. Вот ведь до чего водка доводит человека: дурак дураком делаешься. - Торчков вытащил из кармана мутный стакан и, поставив его на прилавок рядом с купленной бутылкой лимонада, вздохнул: - Эх, родимый… пропили мы с тобой мотоцикл и люльку.
- Теперь зарплату придется пропивать, - с усмешкой сказала Паутова.
- Ни-ни, Бронислава!.. Теперь у меня другой план наметился. Перво-наперво надо заработать в колхозе пенсию. Мне до нее уже осталось кот наплакал…
- Молодые годы в пожарниках проспал, а к старости хватился, - вставил дед Глухов.
- Не борозди, Скорпионыч, что попало! - огрызнулся Торчков. - Это надо еще разобраться, кто из нас больше спал. Я, к примеру, всю Отечественную войну б племенном совхозе лошадей для фронта растил. Сам генерал Доватор, когда в совхоз за лошадями приезжал, со мной здоровался!.. И после победного конца войны я в первый же год вернулся в Березовку для продолжения мирной жизни. - Торчков сузил глаза. - А ты в каких местах ошивался в военные годы? И когда ты после войны сюда прибыл, а… Если забыл, напомню: после войны ты еще пять лет в тюрьме отсиживал. За какие хорошие дела, интересно знать, ты попал туда?..
- Кумбрык!.. - грозно сверкнул глазами Глухов. - Довякаешься!..
- Ну-ну-ну… Не больно-то хвост поднимай. За хулиганские выходки и пенсионерам гайки прикручивают.
- Ты меня тюрьмой не попрекай! Я после тюрьмы двадцать пять лет с лишком трудового стажа наработал.
- И правда, Кумбрык, чего это ты Ивана Серапионыча тюрьмой попрекаешь? - заступилась за Глухова завмаг. - Об этом уже давно в Березовке никто не помнит. Да и, как говорится, от сумы да тюрьмы не зарекайся…
- А ты чего в адвокаты лезешь? - повернулся к ней Торчков. - Это у вас, продавцов, сума да тюрьма в один узелок связаны, а мне чего тюрьмы пугаться, когда сумы нет!
- А в вытрезвиловку залетел! - съязвила Паутова.
- Хы… Туда знаешь какие порядочные люди залетают?.. Не чета мне! А вот когда ты в тюрьму залетишь…
- Типун тебе на язык! Двадцать лет без растраты в торговле работаю!
- Не кипятись, Бронислава, не кипятись. Это к примеру говорю. Ты слушай меня, слушай… - Торчков спокойно налил полный стакан лимонада, но пить не стал. - Я мужик открытый. Правду-матку в глаза режу…
- Бронь, ну и что мне делать? - обращаясь к Паутовой, перебил Торчкова дед Иван Глухов.
Торчков живо схватил с прилавка стакан с лимонадом и участливо протянул старику:
- Выпей вот газировочки, авось полегшает на душе.
- Подь ты со своей газировкой! - как от надоедливой мухи, отмахнулся Глухов. - По-твоему, я похмелку выпрашиваю?..
- А чего еще?.. - растерялся Торчков. - На своем опыте знаю, когда утром перехватишь сверх нормы, аккурат в это время пора опохмеляться.
Паутова опять расхохоталась:
- Поэтому по привычке и пришел в магазин?
- Смех смехом, а почему зашел, и сам не…
Торчков внезапно словно поперхнулся и с непостижимой ловкостью, не расплескав ни капли лимонада, спрятал полный стакан за спину. Все удивленно посмотрели на хлопнувшую дверь - в магазин вошел Игнат Матвеевич Бирюков. Торчков уставился на председателя колхоза откровенно-растерянным взглядом, затем сокрушенно покрутил головой, будто избавляясь от неприятного сна, поставил стакан с лимонадом на прилавок:
- Ну, шут побери… Совсем забыл, что газировкой забавляюсь.
Паутова расхохоталась.
- Не вижу ничего смешного, Бронислава, - для порядка захорохорился Торчков. Залпом осушив лимонад, он сунул стакан в карман пиджака и, оставив на прилавке недопитую бутылку, заторопился из магазина. - Хватит лясы точить. Заговорился тут с вами, а дома поросята голодные сидят, надо покормить животных…
Игнат Матвеевич, с улыбкой посмотрев вслед Торчкову, подошел к мальчишкам.
- Вы чего уши развесили?
- Книжки смотрим, - ответил Сергей.
- Нашли библиотеку, - Бирюков, подав Паутовой деньги, попросил: - Сложи в мешок десяток булок хлеба. Комбайнеры сегодня всю ночь в поле будут, надо ужин им увезти. - И повернулся к Сергею: - Передай матери, что поздно домой вернусь.
Сергей кивнул головой и, позабыв о конфетах, ради которых забежали в сельмаг, потянул Димку за рукав. Уже у дверей оба спохватились, что в магазине нет деда Ивана Глухова. Старик исчез незаметно.
ГлаваXVII
Разговаривая, мальчишки дошли до дома Бирюковых. В осенних сумерках темнело затянутое облаками небо. По деревне только что пропылило пригнанное с выпаса стадо. Покрикивая, хозяйки загоняли коров во дворы, брякали подойниками. Монотонно поскрипывал колодезный ворот. Из дома с ведрами в руках вышла Полина Владимировна, направляясь к колодцу, попросила Сергея:
- Сходил бы, сынок, Красулю поискал. Опять корова от стада отбилась.
Сергей просяще посмотрел на Димку:
- Пошли вместе, а?..
- Пошли, - согласился Димка.
Корову мальчишки нашли сравнительно быстро. Красуля паслась неподалеку от кладбища за Гайдамачихиным огородом. Увидев в руке Сергея длинный прут, она нехотя направилась к дому.
Избушка Гайдамачихи сиротливо кособочилась на отшибе села, словно на смех отделенная от Березовки проезжим к кладбищу проулком, по которому проходили все березовские похоронные процессии. Покрытая земляным дерном крыша заросла лебедой, отчего издали избушка казалась небольшим бугорком с зеленой полянкой на вершине. За избушкой - поросший лопухами двор. С широкими листьями и фиолетовыми шариками репьев, лопухи нахально лезли из ограды и с каждым годом все больше заполняли проулок. За лопухами - вросшая в землю баня с такой же нашлепкой лебеды на крыше, а за баней - овощные грядки и клочок огорода, обнесенный старым, покосившимся плетнем.
Неожиданно со стороны райцентра мальчишек обогнал голубенький "Запорожец". Вильнув в проулок, машина пропылила по деревне и остановилась у дома Глухова.
- Опять племянник Скорпионыча приехал, - сказал Димка. - Повадился он что-то нынче в Березовку.
- Наверное, за сахаром прикатил, а тетя Броня так и не продала Скорпионычу ни килограмма, - ответил Сергей и сразу же спросил: - Димка, чего это Глухов так незаметно улизнул из магазина? Отца моего испугался, что ли?..
- Кто его знает…
Мальчишки остановились. Не успели они толком обсудить поведение деда Глухова, как из проулка - не то от усадьбы Торчкова, не то из-за избушки Гайдамаковой, - неслышно работая мотором, выскочили "Жигули" и, коротко осветив мальчишек фарами, повернули на дорогу к Ярскому.
- Не заметил, кто за рулем был? - спросил Димку Сергей.
- Где тут заметишь, если он ослепил.
- Машина вроде кудрявого аквалангиста.
- Таких машин сейчас в районе много.
- Не бабку ли Гайдамакову он увез? Давай проверим, а?..
Мальчишки сделали изрядный круг и между лопухов пробрались к усадьбе Гайдамаковой. Окно избушки тускло светилось. Димка, дернув Сергея за рукав, прошептал:
- Пошли, а то всыплют дома…
- Подожди, сейчас в ограду пролезу.
Сергей, не дожидаясь согласия друга, пробрался сквозь дыру в плетне и, укрываясь под листьями лопухов, пополз к избушке. Димка скрепя сердце по-пластунски двинулся за ним. Внезапно Сергей развернулся и шепотком проговорил:
- Там собака и козел вроде как дохлые лежат. Прямо на них наткнулся - даже не шелохнулись.
Сергей прополз вперед и замер почти у самых дверей избушки. Из приоткрытого светящегося окна тянуло табачным дымом. От напряжения зазвенело в ушах - в избе разговаривали, но разобрать ничего было нельзя.
Неожиданно свет в избушке погас. Чуть спустя тренькнуло стекло. Сергей до боли в глазах уставился на окно - створка оказалась закрытой. Тягуче проскрипела дверь, послышались глухие голоса. Говорили тихо, но голос Гайдамачихи Сергей узнал сразу. И тут же увидел сгорбленную старушечью фигуру. Рядом с ней появился высокий мужчина в плаще, с наброшенным на голову капюшоном.
Первых слов Сергей от волнения не разобрал. Понял только, что мужчина упоминал какую-то могилу. Гайдамачиха в ответ сказала что-то невнятное. Мужчина заговорил снова. Сергей напряг слух, стараясь не пропустить ни одного слова.
М у ж ч и н а: Нездоровится мне что-то. Которые сутки знобит.
Г а й д а м а ч и х а: От непогоды, должно быть, - зима на носу. Да и куришь не переставая.
М у ж ч и н а: Забыл спросить. Зачем к Бирюковым милицейский сын приезжал? Не вынюхивает ли?..
Г а й д а м а ч и х а: Рыбалил с другом на озере, потом с Торчковым беседовал.
М у ж ч и н а: Торчков, наверно, пропитые деньги ищет?
Г а й д а м а ч и х а: Кто его знает…
М у ж ч и н а: Пусть ищет… Ну а с объявлением ты отмочила номер: кто в Березовке твою "бочку сподкапусты и протчую мебель" покупать станет?.. Уезжать тихо надо было, без объявлений.
Г а й д а м а ч и х а: Кляну себя последними словами, что поддалась уговору. Куда мне ехать?.. Ходю да Кузю своими руками жизней лишила, ничегошеньки теперь у меня из живого на белом свете не осталось… Вам, сынок, я не верю, придушите вы меня при первом случае или на полустанке как дуру бросите…
М у ж ч и н а: Не справляй панихиду прежде времени. Вот если обманула - тогда плохо будет.
Г а й д а м а ч и х а: Теперь жалею, что не обманула.
Старуха, кажется, заплакала. Мужчина зло сплюнул.
Г а й д а м а ч и х а: Не плюйся, сынок, иди. Ох, чует мое сердце: доиграетесь…
М у ж ч и н а: Не стращай: Хватит. Выходи по старому тракту на шоссейку, там племянник Ивана тебя подберет.
Г а й д а м а ч и х а: Ты-то когда управишься?
М у ж ч и н а: Ковыряюсь как жук в навозе.
Г а й д а м а ч и х а: Сам тоже к племяшу прибудет?
М у ж ч и н а: Чего ему там делать? Сам - в надежном месте.
Г а й д а м а ч и х а: Почему он не захотел тебе помогать?
М у ж ч и н а: Помощник… царя небесного… Ну, собирайся, а то племянник без тебя уедет.
Г а й д а м а ч и х а: Нищему собраться - только подпоясаться.
М у ж ч и н а: Ну все…
Г а й д а м а ч и х а: Ступай уж, не рви мое сердце… Бог не простит вам этого…
М у ж ч и н а: Перед богом все равными предстанем…