- Они пусть остаются. А вам здесь места нет. - Полковник кивнул Белле: - Попросите, дорогая, зайти Шона Уайетта.
- Зачем вам понадобился полицейский? - забеспокоился Иво.
- Чтобы арестовать вас, если вы сию минуту не покинете мой дом. Вы попытались заработать на человеческой крови, воспользовавшись моим горем из-за смерти жены, убийства садовника и попытки убийства моей внучки. Либо вы оставите мой дом сейчас же и получите деньги по чеку сразу после открытия банка, либо вам придется провести ночь в полиции вместе с вашим другом. Как бы то ни было, путь в этот дом вам навеки закрыт.
Иво нервно перевел взгляд на Беллу.
- Тебе не стоило бы клепать, будто у меня какие-то дела с Лисом. До нашего первого собрания я его вообще не знал.
- Может, и так, - проговорила она, открывая дверь в холл, - но полковник прав. Большой разницы между ним и тобой нет. Вы оба считаете себя гораздо важнее всех остальных. Ну а теперь давай уноси отсюда свою задницу, пока я не рассказала полицейским о наворованном добре у тебя в автобусе.
- А жена и дети? - жалобным голосом произнес Иво, когда Джеймс вышел из-за стола. Бродяга испуганно попятился. - Мне надо им все объяснить.
- Нет необходимости.
- Как я потом найду их без чертова телефона?
Джеймс усмехнулся:
- Наверное, следовало подумать об этом раньше.
- Черт! Самое настоящее несправедливое судилище над честным человеком!
- Ты перестанешь наконец ныть? - с отвращением в голосе воскликнула Белла, отодвигая засовы на входной двери и распахивая ее настежь. - Ты свои тридцать сребреников получил. А теперь вали отсюда без разговоров.
- А моя куртка? - взмолился Иво, как только в помещение ворвался порыв холодного воздуха.
- Обойдешься! - Она взашей вытолкала его в открытую дверь и захлопнула ее массивным плечом. - Полиция не позволит Иво вернуться в лагерь, поэтому он отморозит себе задницу, если не признается, за что мы его выгнали. - Она ухмыльнулась, увидев выражение лица Джеймса. - Сдается мне, вы тоже об этом подумали.
Полковник взял ее за руку.
- Давайте выпьем по стаканчику бренди, дорогая. Мы его заслужили.
*
Как только двадцать седьмого декабря на заре сняли все дорожные ограждения, долина оказалась в настоящей осаде, и все надежды на то, что распространению слухов можно будет как-то помешать, испарились. Особняк и Роща находились под охраной полиции, но на фермеров-арендаторов, на семейства Бартлетт и Уэлдон обрушились представители прессы и различных радио- и телекомпаний. Наибольший интерес журналистов вызывал Шенстед-Хаус благодаря короткому интервью о бродягах, которое ранее дал местной газете Джулиан. Сквозь щель во входной двери ему бросили экземпляр газеты, и телефон стал трезвонить непрерывно до тех пор, пока он не отсоединил его. Фотографы слонялись под окнами в надежде сделать снимки, а репортеры выкрикивали вопросы:
- Вы чувствуете ответственность за то, что один из бродяг совершил преступление?
- Вы спускали на них собак? Может быть, из-за этого все и началось?
- Вы называли их в лицо ворами?
- Вы знаете человека, совершившего преступление? Бывал ли он в Шенстеде ранее?
- Что его заинтересовало в Особняке? Почему он убил садовника?
- Почему он напал на внучку полковника?
- Как вы думаете, он действительно является виновником смерти миссис Локайер-Фокс?
*
Внутри дома Элеонора сидела на кухне, сжавшись в комок и чувствуя себя беспредельно несчастной. Джулиан, который выглядел ненамного лучше, заперся в кабинете и задернул шторы. На все его звонки Джемме откликался равнодушный автоответчик, тем же заканчивались и все попытки дозвониться до Дика Уэлдона. Оба мобильных были выключены, а обычные телефоны на Шенстедской ферме и на ферме Сквайерсов были постоянно заняты, из чего можно было заключить, что их тоже отсоединили. Напряжение Джулиана росло по мере того, как он все больше понимал, что у него практически не осталось способов выяснить, что все-таки происходит.
В конце концов ему стало ясно, что единственный доступный канал информации - это полиция, и Джулиан решил позвонить туда. Набрав номер, он попросил пригласить сержанта Монро.
- Нам необходима помощь, - сказал он. - Меня беспокоит, что эти подонки узнают о звонках моей жены. Что мы тогда будем делать?
- Вряд ли им что-либо станет известно.
- Вы считаете, я могу положиться на ваши слова? - спросил Джулиан. - Никто нам ничего не объяснил, не рассказал, в чем дело. Кто тот человек, которого вы арестовали? Что он говорит?
Монро на мгновение отложил трубку, чтобы переговорить с кем-то рядом.
- Я вынужден прервать наш разговор, сэр. Если хотите, я перезвоню вам позже, но пока я бы посоветовал вам и миссис Бартлетт не появляться на людях. А теперь прошу меня извинить…
- Вы не можете вот так просто закончить наш разговор! - возмущенно воскликнул Джулиан.
- Что еще вы хотели бы узнать, сэр?
Джулиан провел рукой по затылку.
- Репортеры говорят, что совершено также нападение и на внучку полковника. Это правда? - На противоположном конце провода слышались чьи-то голоса, что взвинтило раздражение Джулиана до предела. - Вы меня слышите?! - рявкнул он.
- Извините, сэр. Да, боюсь, у нее сломана рука, но она поправляется. Послушайте, лучший мой вам совет - не высовываться и не создавать шума.
- Да бросьте вы! - резко выкрикнул Джулиан. - Подонки из газет и с телевидения практически взяли нас в осаду. Они даже пытаются сфотографировать нас через окна.
- Мы все в подобной ситуации, сэр. Нужно набраться терпения.
- Я не собираюсь терпеть! - возмутился Джулиан. - Я требую, чтобы всю эту сволочь убрали от моего дома, и я хочу знать, что все-таки происходит. Вчера нам сообщили только, что какой-то человек арестован… Судя по вопросам, которые задают здесь репортеры, он один из бродяг.
- Совершенно верно. Мы подтвердили данный факт для прессы.
- Но почему вы нам о нем не сказали?
- Я бы, конечно, рассказал, если бы встретился с вами лично. Но с какой стати вы придаете такое значение подобным мелочам?
- О, ради Бога! Прошлым вечером вы сами говорили, что Прю думает, будто Дарт Вейдер - один из бродяг. Неужели вы не понимаете, насколько мы будем уязвимы, если наружу выйдет информация о связи Элли с этим человеком?
Еще одна пауза и звуки приглушенной беседы.
- Извините, сэр, - снова заговорил Монро, - мы здесь очень заняты, как вы, наверное, понимаете. Почему вы считаете, что убийство Роберта Доусона каким-то образом связано со звонками вашей жены полковнику?
- Я так не считаю! - резко возразил Джулиан. - Но вы были убеждены в наличии какой-то связи между Элли и бродягами, когда допрашивали ее.
- Я просто повторял то, что сказала миссис Уэлдон… но ведь это не было серьезное предположение, сэр. У миссис Уэлдон случилась истерика из-за вторжения какого-то незнакомца на территорию Шенстедской фермы. Ну и, конечно, она сделала достаточно поспешные и даже фантастические выводы. В данный момент у нас нет никаких оснований связывать события прошедшей ночи со звонками вашей жены.
- Прекрасно! - прохрипел в трубку Джулиан. - В таком случае, возможно, вы пришлете сюда полицейских и разберетесь с репортерами, собравшимися у меня под окнами? Я совершенно не причастен ни к чему, что здесь происходит, но со мной обращаются, как с преступником.
- Мы работаем в очень напряженных условиях, - ответил Монро извиняющимся тоном, - Если вас это утешит, то должен сказать, что капитану Смит приходится намного тяжелее, чем вам.
- Меня это совсем не утешает! - огрызнулся Джулиан. - Мне, конечно, очень жаль, что девушка пострадала, но не моя вина, что она оказалась не в том месте и не в то время. Теперь ответьте все-таки на мой вопрос: вы пришлете полицейских или мне придется самому стать нарушителем общественного порядка, чтобы привлечь к себе внимание?
- Я пришлю полицейских, сэр.
- Очень надеюсь, что вы сдержите слово! - прорычал Джулиан, бросил трубку и тут же поднял ее, так как телефон вновь зазвонил. - Подонки! - произнес он, шевеля одними губами.
*
Монро положил трубку и с задумчивой улыбкой взглянул на инспектора.
- Я ведь говорил вам, что он позвонит, - сказал он. - Мечет громы и молнии… хочет узнать, что говорит Лис.
- И что вы собираетесь делать?
- Пусть пока покипятится. Весьма эгоцентричный тип… Его возмущает, что я не уделил ему достаточного внимания. - Монро на мгновение задумался. - Чем дольше он будет во власти фоторепортеров, тем больше заведется. Ему страшно хочется выбраться из дома, но не совсем понятно, для того ли, чтобы сбежать, или чтобы избавиться от улик. Возможно, он преследует обе цели.
- Неужели вы всерьез полагаете, что за всеми здешними событиями стоит Бартлетт?
Монро пожал плечами:
- Я практически уверен, что он сам подтолкнул жену к этим звонкам. Прошлым вечером Бартлетт чувствовал себя уж слишком свободно и раскованно. Я наблюдал за ним. Он играл с женой, как с какой-нибудь дурочкой. Что довольно интересно, так как она явно мнит себя сильной личностью - по крайней мере миссис Уэлдон, без всякого сомнения, считает ее таковой. Должен сказать, по сравнению со своим муженьком она просто кусок желе.
- Может быть, он хотел с ней таким образом расквитаться?
Монро повернулся к окну и прищурился.
- Не исключено, но не стоит забывать, что у него очень большие траты. Он тратится на жену… на подружку… на лошадь… на охоту… на свой винный погреб. В холле я обратил внимание на два набора для игры в гольф, его и ее… Я уж не говорю о "БМВ", о "рейнджровере", о дорогих интерьерах и стильной одежде. По словам Марка Анкертона, это вторая жена Бартлетта. Он развелся двадцать лет назад, и от первого брака у него двое взрослых детей. Не забывайте, мы ведем речь о человеке, который едва смог добраться до уровня старшего менеджера и которому пришлось отдать половину своего состояния первой жене. Кроме того, ему ведь приходилось финансово поддерживать детей… Дом в Лондоне они продали еще до начала бума на недвижимость… И вот посмотрите, он уходит в отставку раньше срока и живет, как лорд. - Монро покачал головой. - Как-то все не сходится.
- Благодаря Лису он может стать чуть ли не самым крупным торговцем оружием в Европе.
- Вряд ли. Мне кажется, что у него была доля в серебре и картинах, но если Бартлетт услышит что-нибудь об оружии, у него случится сердечный приступ. Однако, думаю, Лис не лгал, когда сказал, что отдал папку ему. Бартлетту, конечно, известно, кто такая капитан Смит. Что до того, кому могла принадлежать подобная идея, то я полагаю… - он помахал рукой из стороны в сторону, - что ее можно разделить пополам между ними. Выбор времени, несомненно, принадлежал Лису. Полковник никогда не отличался особой общительностью, а после смерти жены вообще перестал выходить из дому. Могу держать пари, что Лису надоело воровать при помощи Веры, ему хотелось самому проникнуть внутрь Особняка. Метод проникновения - загнать старика на террасу и заставить его вести изнурительную оборону, пока Лис входит в дом с противоположной стороны, - скорее всего принадлежал Бартлетту. Он еще та штучка. Вполне могу поверить, что собаку полковника убил как раз он.
- Марк Анкертон упоминал мне о "тумане войны", подразумевая попытку ввести полковника в заблуждение относительно того, откуда исходит противодействие ему и насколько оно значительно.
- Я предпочитаю пользоваться охотничьими метафорами, - сказал Монро. - Лис и Бартлетт - одного поля ягоды. Им обоим нравится терроризировать бессловесных животных.
Инспектор усмехнулся:
- Полковник - отнюдь не бессловесное животное.
- Был вполне бессловесным, когда, обвиненный в изнасиловании собственной дочери, не мог и слова сказать в свою защиту. И вообще, как можно в подобной ситуации защищаться?
- Гм… - Инспектор заерзал на краешке рабочего стола сержанта. - В том, как Лис преследовал членов этой семьи, есть что-то личное. Как вы думаете, он говорит правду, когда утверждает, что у него была связь с дочерью полковника? Вот где широкое поле деятельности для психиатра: избалованная девчонка из богатой семьи и парень с задворок жизни.
- Мы попытаемся проверить все его утверждения, как только получим доступ к Элизабет.
- Но она может отрицать свою связь с ним ради капитана Смит.
- Надеюсь, - ответил Монро. - Ведь он настоящее животное. И если бы Лис по-настоящему считал, что девушка - его дочь, стал бы он с такой жестокостью нападать на нее?
Инспектор прошел к окну.
- Он воспринимает ее не как индивидуальность, а просто как члена семьи, которая вызывает у него ненависть. Хотя, по правде говоря, это достаточно странно. Полковник и его сын высказали предложение провести анализ ДНК, чтобы доказать, что между ними и Лисом нет никакой генетической связи.
Монро кивнул:
- Знаю. Я разговаривал с Анкертоном. Он утверждает, что сходство Лиса с Лео - чистейшая случайность, но что именно названное сходство и позволило Лису начать свою авантюру против семейства Локайер-Фокс. Он много разглагольствовал насчет психологического переноса и деперсонализации… еще что-то о необходимости унизить полковника, чтобы ощутить собственное превосходство.
- Гм… Капитан Смит, кажется, возражает против сравнения ДНК?
- По совету Анкертона. - Монро сжал пальцами переносицу. - По принципу: "Дай человеку передохнуть, начальник". Капитан Смит - очень приличная и достойная девушка, и нет никакой необходимости вынуждать ее выяснять, кто в действительности ее биологический отец. Все равно это никак не отразится на ходе дела.
Инспектор кивнул:
- Лис сказал, как они с Бартлеттом установили связь? Здесь ключ к тому, кто спланировал всю операцию. Они, без сомнения, пересекались в девяносто седьмом, но Бартлетт не смог бы отыскать Лиса после его исчезновения. Здравый смысл подсказывает, что первым контакт установил Лис.
- Он утверждает, что они случайно встретились в Роще и Бартлетт пригрозил Лису, что заявит на него в полицию и расскажет, что тот выдает себя за Лео, если он не возьмет его в долю.
- А что делал Лис в Роще?
- Вынюхивал что-то об Особняке. Якобы прочел о смерти Алисы и решил узнать, как обстоят там дела. Он не отрицает, что задумывал ограбление, но категорически заявляет, что идея о полном расхищении всех ценностей принадлежала Бартлетту. По его словам, Бартлетт сообщил, что полковник - патологический домосед. Надо было сделать его таким отшельником, что прошли бы недели, прежде чем кто-либо понял, что из Особняка вынесены все ценности.
- В таком случае, я полагаю, полковнику предстояло умереть.
- Чего, опять же по словам Лиса, и требовал Бартлетт. Он требовал также устранения Роберта и Веры Доусон. Они люди одинокие, никто с ними не общается. К тому времени, когда началось бы какое-либо расследование - возможно, инициированное Марком Анкертоном, - не осталось бы никаких свидетелей, бродяги бы давно уехали, а мы, естественно, сосредоточили бы все свои усилия на их поисках.
- Вы верите этому?
Сержант пожал плечами:
- Вне всякого сомнения, Лис планировал нечто подобное, хотя вряд ли Бартлетт был с ним солидарен. Думаю, ключом ко всему здесь служат куртки и вязаные шапки. Наверное, замысел заключался в том, чтобы во время праздников сконцентрировать всеобщее внимание на бродягах, а Бартлетт с Лисом проникли бы в Особняк, связали полковника, вынесли оттуда все, что нужно, бросив старика в надежде, что его найдут Боб или Вера, когда придут на работу. Если бы он был жив, то, без сомнения, сообщил нам, что Особняк ограбили бродяги.
Инспектор скрестил руки на груди.
- Или, учитывая пресловутые звонки, обвинил сына.
- Все было продумано идеально. По словам Лиса, они планировали забрать пленки, чтобы мы так и не узнали о звонках. Значит, наверняка собирались убить старика.
- И тут появились Марк Анкертон и Нэнси Смит.
- Совершенно верно.
- Что по этому поводу сказал Лис?
- Что Бартлетт велел продолжать операцию, несмотря ни на что.
- Каким образом?
- Через Веру.
Инспектор издал возглас удивления:
- Старуха оказалась ему очень полезна. Он сваливает на нее вину практически за все.
- Да, уж в подобном таланте ему не откажешь: он знает, как использовать женщин. Посмотрите хоть на миссис Бартлетт и миссис Уэлдон.
- Настоящий шабаш ведьм, - мрачно заметил инспектор, выглянув в окно. - Вот что происходит, когда богатые подонки, которые не смогли справиться с инфляцией в городе, переезжают в деревню. Сельские общины вымирают, и на поверхность поднимается всякая грязь.
- Не намекаете ли вы, случайно, и на меня, инспектор?
- А почему бы и нет? Ваш дом в два раза больше моего, а я ведь дерьмовый инспектор.
- Значит, я вытащил счастливый билетик.
- Ерунда! Следует установить специальный налог на таких людей, как вы и Бартлетт, которые пускают в ход свои городские капиталы, чтобы лишать жителей деревень их исконных жилищ. Будь такой налог своевременно введен, вы оба жили бы в Лондоне, а у меня бы голова не болела из-за психопата, который теперь сидит в камере предварительного заключения.
Монро расплылся в широкой улыбке.
- Он в любом случае появился бы здесь. А вам не с кем было бы посоветоваться.
- Да, кстати, как насчет жены Бартлетта и миссис Уэлдон? Есть какие-нибудь идеи? Анкертон жаждет крови, но полковник отказывается подавать на них в суд, так как не хочет, чтобы обвинения в инцесте становились предметом публичного обсуждения. Он говорит - и я с ним полностью согласен, - что не важно, насколько убедительны будут свидетельства, полученные в ходе анализа ДНК, от грязи потом вовек не отмоешься.
Монро потер подбородок.