- А, понятно. - Женщина вздохнула то ли от огорчения, то ли от облегчения. - Хорошо, что они не стали продавать дом, потому что он бы тогда долго пустовал. Еще один пустой дом здесь… просто ужас! Как мило, что вы у нас поживете. Нашей деревне не помешало бы побольше жителей. Как вы считаете? Здесь так одиноко.
- Вы проведете здесь все праздники? - спросила озадаченная Мередит.
- О нет! - Мередит показалось, что ее слова задели женщину. - На Рождество мы едем к дочери! Сегодня мы заехали просто проверить, все ли в порядке. Мы собираемся поселиться здесь насовсем после того, как выйдем на пенсию и продадим городской дом. - Женщина вздохнула. - Моему мужу нравится… тишина в Пакс-Коммон. Простите, я забыла представиться. Я Люси Хейнс. Джеффри! - вдруг крикнула она.
- Чего тебе? - отозвался из дома недовольный мужской голос.
- Иди сюда, я хочу кое с кем тебя познакомить!
Из дома послышалось раздраженное ворчание. Потом на крыльцо вышел приземистый и плотный краснолицый мужчина.
- Мой муж, - сказала Люси Хейнс со смиренным видом. - Джеффри, эта дама будет жить в коттедже "Роза".
Мистер Хейнс с недоверчивым видом подошел поближе:
- А куда Расселы подевались?
- В Дубай, - сообщила Мередит.
Мистер Хейнс недовольно фыркнул:
- Вот у меня нет никакого желания странствовать по свету! Не могу дождаться, когда поселюсь здесь окончательно. Мир и покой - вот что главное! Сейчас мы приезжаем только на выходные, чтобы проветрить и прогреть дом. Если периодически не включать отопление, старые дома быстро отсыревают. - Говоря, Джеффри Хейнс все время притоптывал ногой, словно ретивый пони. Видимо, ему не терпелось вернуться к делам, от которых его оторвала жена.
- Приятно было познакомиться, - тактично сказала Мередит и пошла дальше.
- Надеюсь, мисс Митчелл, у нас будет возможность видеться почаще, - сказала ей вслед Люси Хейнс довольно унылым голосом.
Мередит думала о чете Хейнсов. Интересно, кому из них пришла в голову мысль купить дом в такой глуши? Скорее всего, Джеффри. Люси Хейнс сказала, что здесь так одиноко. Зато ее Джеффри, судя по всему, ярый мизантроп, так что он, наверное, даже радуется отсутствию соседей. Как же плохо в пожилом возрасте очутиться вдали от друзей и знакомых! Все время приходится зависеть от машины, если только не придет охота тащиться три километра до Вестерфилда, где ходит автобус. Ни магазинов, ни поликлиники. Много свежего воздуха - вот, пожалуй, единственное преимущество.
По обе стороны дороги тянулась живая изгородь; правда, сейчас, зимой, листья на кустах побурели и почернели. Вдруг в ноздри Мередит ударила едкая вонь, смешанная с запахом навоза, который невозможно было спутать ни с чем другим. Она оказалась перед деревянными воротами. На вывеске, прибитой к стволу дерева, было написано: "Конюшня Пакс-Коммон". Мередит с любопытством перегнулась через невысокую ограду и огляделась.
Да, перед ней в самом деле была конюшня. Квадратный двор, окруженный денниками с трех сторон; вдали справа находился довольно убогий жилой дом. В углу двора стоял прицепной фургон для перевозки лошадей, а рядом с воротами Мередит увидела большой "мерседес". Колеса и нижняя часть кузова были густо заляпаны грязью.
- Привет! - раздался голос позади.
Мередит обернулась и увидела Гарриет Нидэм. На соседке были бриджи и кожаная куртка. В руках она держала веревочный недоуздок и пластмассовое ведро. Заметив удивление Мередит, Гарриет улыбнулась.
- Я следила за вами. Я бы и раньше вас догнала, но видела, как вы разговариваете с этой несчастной серой мышкой Хейнс, и подождала, пока она уйдет. Джеффри я не выношу.
- Да, он грубоват.
- Настоящий старый зануда. Интересно, почему она никогда ему не прекословит? Я бы давно дала ему пинка под зад! Но для этого ей не хватает ума. Заранее знаю, что будет, как только они сюда переедут. Джеффри немедленно захочет все обустроить по-своему. Будет доставать местные власти, чтобы заасфальтировали нашу дорогу. Потом потребует провести нормальное уличное освещение. Будет жаловаться, что лошади гадят у него за воротами. Захочет, чтобы сюда ходил автобус. - Гарриет посмотрела поверх головы Мередит и помахала кому-то недоуздком.
Обернувшись, Мередит заметила мужчину около денника. Ей удалось разглядеть его смуглое красивое лицо и крепкую фигуру, стеганую накидку и теплый вязаный свитер, неизбежные бриджи и сапоги для верховой езды. Мужчина ушел в денник.
Гарриет пожала плечами.
- У Тома очередной взбрык. Пойдемте, познакомлю вас с Меченым.
Они прошли вдоль забора. За конюшней начиналось чистое поле. Из-за ограды послышалось ржание. Мередит вздрогнула.
- Он нас услышал, - пояснила Гарриет. - Он знает, что я иду к нему. - Она распахнула ворота и, придержав их для Мередит, зашагала по мокрому дерну.
Мередит, чьи прогулочные туфли, хотя и достаточно практичные, не совсем подходили для болотистой почвы, осторожно шла сзади, выискивая места посуше. Там и сям виднелись кустики камыша. Должно быть, это была низина. Мередит спросила, нет ли рядом реки.
- Совсем недалеко отсюда. Там есть мост. - Гарриет остановилась и присвистнула.
Впереди Мередит увидела двух коней - красавца гнедого с белой звездой во лбу и еще одного, трусившего сзади, серой масти. Когда кони приблизились, Мередит поразилась - так от них веяло жаром, хотя было сравнительно холодно. Казалось, будто лошади слегка дымятся.
- Вот он! - Гарриет протянула руку и похлопала гнедого по шее. Меченый опустил голову и ткнулся мордой в карман ее куртки. - Да, да, старый ты хитрюга! Погоди! - Порывшись в кармане, Гарриет достала карамельку в фантике. Развернуть конфету ей удалось с большим трудом, потому что Меченый все время тыкался ей в ладонь мягкими губами, норовя выхватить лакомство. Серый держался немного поодаль и наблюдал. - Я и тебе принесла, - сказала Гарриет, отодвигая от себя Меченого. - Уйди с дороги! Сейчас не твоя очередь!
Серый подошел сбоку и вскинул голову, закатив глаза. Гарриет предупредила:
- Осторожно, он может развернуться и лягнуть. Ну, иди сюда! - Она цокнула языком.
Серый робко взял протянутое лакомство и вдруг взвился на дыбы.
- Конь Тома, - пояснила Гарриет. - По характеру напоминает своего хозяина. К нему нужен подход. Иногда он бывает противным. Но я его люблю.
- Кого, Тома или коня? - уточнила Мередит.
Гарриет расхохоталась:
- Я люблю и Тома, и коня. Главное - не позволять им одержать верх! Они непременно этим воспользуются. - Гарриет занесла над головой Меченого недоуздок. - Зато мы с тобой, старина, - ласково сказала она, - отлично ладим, правда?
Они вернулись к воротам. Гарриет вела коня в поводу.
- Мне нужно зайти к Тому по делу. Может, увидимся позже?
Мередит попрощалась и стала смотреть, как Гарриет и конь идут к конюшне. Сама же она пошла дальше по дорожке. Минут через пять она вышла к реке, постояла на мосту, облокотившись о перила, глядя, как течет вода. Уровень воды был довольно высоким. За мостом дорога заканчивалась, и открывалось обширное открытое пространство, поросшее пучками жесткой травы. То здесь, то там виднелись тропки. Кривые деревца, клонимые к земле ветром, из последних сил боролись за выживание. Большая птица - насколько Мередит могла понять, ворона, - ухватив что-то с земли, взмыла высоко в небо. Подобный пейзаж совсем не манил продолжать путешествие. Выгон казался неприветливым. Если здесь и вправду обитали злые духи-паки, Мередит не собиралась их тревожить. Она повернула назад без всякого сожаления.
Снова проходя мимо конюшни, она услышала голоса, мужской и женский.
- Я, черт возьми, буду поступать так, как мне, черт возьми, угодно! - крикнула Гарриет.
- Ты должна, по крайней мере… - злобно возразил мужчина.
- Ничего я тебе не должна! И не собираюсь ничего с тобой обсуждать, пока у тебя такое настроение. Когда пройдет, заходи, но только когда пройдет!
"Вот умница!" - с улыбкой подумала Мередит. Безусловно, мистеру Фирону не удалось одержать верх над Гарриет.
Когда она проходила мимо домика Хейнсов, ей показалось, что и там что-то не ладится. Она услышала раздраженный голос Джеффри, которому очень робко возражала жена. Видимо, они женаты уже лет тридцать, а то и больше, подумала Мередит. Уже поздно менять привычки. Может быть, именно поэтому ей так хочется сохранить независимость и вращаться по собственной орбите. Люси Хейнс привязана к своему вспыльчивому супругу, как Луна к Земле. Джеффри - ведущий, Люси - ведомая. Гарриет, наоборот, не ведомая, она лидер. Как можно ограничить личность вроде Гарриет, своевольную, независимую, никому ничем не обязанную? Разве что свалить ее с ног и ударить по голове, а иначе - никак.
Независимость. Ее очень легко потерять. Человек даже не понимает, что лишился независимости, пока не становится слишком поздно. Мередит казалось, что, приняв приглашение на ужин от Лоры Данби, она пошла на серьезную уступку. Для Алана все по-другому, ведь Данби - его родня. Хотя раньше у него и жена была. Мередит позволила себе ненадолго задуматься об этом периоде в жизни Маркби, который они никогда не обсуждали. По крайней мере, Алан никогда не рассказывал ей о своей семейной жизни. А кому-нибудь рассказывал? Мередит было лишь известно, что жену Алана звали Рейчел, и все. Возможно, когда-нибудь он заговорит о своей бывшей жене, но не сейчас. Сейчас он явно еще не готов.
Ее мысли вернулись к Данби. Что они о ней думают? Кем ее считают? Подружкой Алана? Боже сохрани! Такой статус не подходит ни Алану, ни ей. Может быть, она уже достаточно скомпрометировала себя, приняв их приглашение?
Вернувшись к себе в "Розу", Мередит полистала календарь и нахмурилась. Сегодня суббота, полдня уже прошло. Значит, до Рождества остается всего три дня. К Данби надо идти в следующую среду. Конечно, они поступили очень мило, пригласив ее к себе. А может, любезность следует записать на счет Алана? Он вполне мог попросить сестру, чтобы та пригласила Мередит в гости. Остается надеяться, что сестра Алана не сочтет ее "стоящей партией". "Бедная старушка Мередит, всегда одна. Мы не могли допустить, чтобы она праздновала Рождество в одиночестве…" Возможно, ничего подобного Данби не думали, но все равно. Наверное, надо как-то продемонстрировать им, что она совсем не одинока и у нее тоже есть друзья. Надо уехать хотя бы на день, навестить знакомых или родственников. Пусть Алан Маркби и Лора Данби знают: у нее есть и другие. Надо поднять свой боевой дух. Трудность в том, что друзья у Мередит в основном были такими же служащими МИДа, как и она сама. И сейчас все они находились за границей. Из близких же оставалась лишь тетя Лу.
Милая старая тетя Лу! Палец Мередит, бегущий по графам календаря, затормозил на воскресенье. Сколько ей сейчас? Должно быть, уже за восемьдесят. Она не была родной теткой, а, так сказать, почетной, названой тетушкой. Тетя Лу была вдовой бывшего служащего министерства по делам колоний и приятельницей покойных родителей Мередит. В общем, ее обязательно надо было навестить. Кстати, жила она совсем недалеко, возле Ньюбери. Мередит привезла ей в подарок несколько красиво вышитых носовых платков. Главное - не забыть взять их с собой. Вспомнив об упрямой старушке, Мередит преисполнилась нежности.
Разыскав в справочнике телефон тетушки Лу, она набрала номер. Старушка уже много лет назад как оглохла, и ей к телефону приделали специальный усилитель звука. Тетя Лу называла его "эта-штуковина-не-помню-как-называется". "Штуковина" должна была помочь ей четче слышать собеседников. Но обычно тетушка Лу "штуковине" не доверяла и путала ее с телефонными "жучками", про которых читала в газетах. Приспособление и вправду не слишком-то помогало ей. Если к ней приходили гости и старушка говорила по телефону в их присутствии, гости, сидящие в двух метрах, прекрасно слышали, что говорит собеседник на том конце линии, а тетушка Лу, прижав трубку к уху, кричала: "Говорите громче, вас не слышно!"
- Кто? - пронзительно закричала она и сейчас, ответив на телефонный звонок.
- Тетушка Лу, это Мередит! Мередит Митчелл!
- А, Мерри! Как ты поживаешь, моя милая? И почему звонишь так издалека? Ведь это очень дорого!
- Тетя, я совсем недалеко от вас. Я только что вернулась в Англию. Хочу приехать к вам завтра, если это удобно.
- Приезжай, приезжай, милая. Лучше часов в двенадцать, я как раз вернусь из церкви. - Старушка быстро оборвала разговор, боясь, что через "штуковину" ее подслушают враги.
* * *
Дом тети Лу с виду совершенно не изменился. Щурясь в лучах яркого солнца, Мередит снова почувствовала себя пятилетней девочкой. Каким большим казался ей в детстве этот эдвардианский дом! Сколько в нем было комнат, сколько потаенных уголков и всяких интересных мест, которые непременно надо было исследовать! Здесь царил свой особый запах: сочетание мастики для пола и саше с цветочными лепестками, которые тетя Лу сама сушила и раскладывала в каждой комнате. В прихожей имелся медный гонг, с помощью которого созывали к ужину. О, какой был восторг, когда Мередит разрешили ударить в него молоточком - только один раз!
С тех давних пор нужда подтолкнула хозяйку к переменам. Тете Лу уже не по карману было содержать такой большой и дорогой дом в одиночку. Поэтому пришлось провести перепланировку. Был сделан отдельный вход на второй этаж, а мезонин переделали под студию. Большую квартиру на втором этаже и студию продали, а сама тетя Лу осталась жить на первом этаже, который она превратила в уютную, удобную квартиру. Конечно, старушке приходилось несладко. Ей не нравились верхние жильцы. Тем не менее она как-то уживалась с ними.
Рядом с домом тети Лу стоял похожий особняк, построенный примерно в те же годы. Его не пришлось перестраивать, приспосабливаясь к новым условиям. В нем проживал очень симпатичный одинокий джентльмен. У соседского дома Мередит заметила японский внедорожник; на крыльцо, сердито хлопнув дверью, вышла женщина примерно ее лет, села в машину и, включив задний ход, выбралась на дорогу. Машина быстро скрылась из виду. Мередит лишь успела заметить, что одета незнакомка броско и дорого, у нее заостренные черты и мрачное выражение лица. Мередит тут же забыла о ней и позвонила в дверь тетушки Лу.
- Входи, входи, моя милая! - защебетала тетя Лу, с трудом отворяя дверь.
Тетя Лу никогда не выглядела молодой - по крайней мере, для девочки Мередит. У нее всегда, насколько Мередит помнила, были седые волосы, стянутые на затылке в тугой пучок. И еще тетя Лу всегда носила мешковатые трикотажные костюмы. Теперь волосы окончательно побелели, но костюм остался точно таким же, как прежде. В остальном старушка почти не изменилась, вот только, как с огорчением заметила Мередит, теперь она ходила с тростью.
- Я приготовила на обед запеканку из фасоли! - прокричала тетя Лу на полной громкости, приглашая Мередит в гостиную.
- Тетя Лу, вы по-прежнему вегетарианка?
- Естественно! - воскликнула тетя Лу. - Как же еще? Дожила бы я до таких лет, если бы ела мясо?
Гостиная почти не изменилась. Те же старинные тарелки блестели за застекленными дверцами ореховой горки. То же приглушенное тиканье высоких напольных часов в углу. Те же вышитые салфеточки на спинках кресел, хотя мужчины давно перестали помадить волосы и, следовательно, уже не могли испачкать обивку. Не говоря уже о том, что у тети Лу редко бывали в гостях мужчины.
Старушка с трудом уселась в кресло и ткнула тростью в ореховую горку.
- Они твои!
- Тарелки?!
- Да, я тебе их завещала. Сначала думала подарить их тебе на свадьбу. Но ты так и не вышла замуж и, по-моему, не собираешься. - Тетя Лу пристально посмотрела на гостью. - А ты ведь, милочка, симпатичная. Там, где ты сейчас обитаешь, хоть есть подходящие холостяки? Когда я была молода, а Роджер служил в колониях, незамужние европейки пользовались большим спросом. Девушек, которые не могли найти себе мужа на родине, отправляли в колонии, где они, как правило, благополучно выходили замуж!
- Да, тетя Лу. Но я о замужестве не думаю.
- В самом деле? - язвительно откликнулась старушка. - А по-моему, давно пора. Дело не в том, девочка моя, о чем думаешь ты. Главное - о чем думает мужчина. Или сейчас девушки не дожидаются предложения руки и сердца?
- По-моему, не всегда. Бывает даже наоборот; я слышала, многие сами делают мужчинам предложение. Я бы сказала, сейчас это довольно банальное явление.
Тетю Лу такие слова ошеломили, но ненадолго.
- Что ж, наверное, лучше, чем "банальное", такое явление не назовешь! А ты, милая моя, уж слишком независима. Нехорошо так. Конечно, женщина должна жить своим умом, да и мужчинам неприятно, если женщина льнет к ним, как лиана, и во всем от них зависит, но зачем же такие крайности?
- У меня есть хорошая работа, и я вполне способна сама себя обеспечить, - улыбнулась Мередит.
Тетушка Лу покачала головой.
- В дни моей молодости все было по-другому. Уверяю тебя, я вовсе не считаю, будто все изменилось к худшему. Раньше многие девушки выходили замуж второпях, лишь бы не остаться старыми девами, а потом горько раскаивались. Зато сейчас столько разводов! И даже женатые люди ведут очень странную жизнь. Я читаю об этом в газете. Та женщина наверху, - тетя Лу раздраженно ткнула тростью в потолок, - постоянно меняет кавалеров. Мужчины приходят и уходят. Я уже счет им потеряла! А возьми моего соседа, мистера Баллантайна, - очень симпатичный и воспитанный старый джентльмен… сейчас ему уже, наверное, за семьдесят.
- Он тоже постоянно меняет женщин? - с невинным видом осведомилась Мередит.
- А ну-ка, не дерзи! - одернула ее тетя Лу. - Разумеется, нет!
- Когда я приехала, то видела, как из его дома вышла женщина. Узкое лицо, дорогая одежда, лицо сердитое.
- Наверное, ты видела его дочь, Фелисити. Я как раз собиралась рассказать тебе о ней, но ты постоянно меня перебиваешь. - Тетя Лу укоризненно покачала головой. - Иногда мистер Баллантайн заходит ко мне выпить бокал вина. - Мередит помнила, что тетя Лу признает только один вид спиртного - густой сладкий херес. - Он вдовец. И по-моему, довольно богатый. Живет в своем большом доме совершенно один; каждый день к нему приходит женщина, которая убирается и готовит ему обед. Он не сделал, как я, не поделил дом пополам. Теперь я жалею, что так поступила. Наверху живут такие странные люди, и я ничего не могу им сказать! Я поступила опрометчиво.
- Тетя Лу, вы бы не смогли содержать весь дом.
- Можно было бы устроиться как-нибудь по-другому. Но ведь я сейчас говорю о мистере Баллантайне. Его единственная дочь доставляет ему массу хлопот. Он со мной делится. Хорошо, когда человеку есть с кем поделиться. Она вышла за крайне неподходящего типа. "Зеленого". Несколько раз я его видела, и, должна признаться, мне он сразу не понравился! Но он приезжает сюда нечасто, только когда хочет, чтобы мистер Баллантайн вложил деньги в какое-нибудь его предприятие или аферу. Бедный мистер Баллантайн дает ему деньги ради дочери. Но все деньги пропадают. Обычно Фелисити навещает отца в одиночку. Детей у нее нет. Бедный мистер Баллантайн этого не понимает. Он говорит, что дочь и ее муж-"зеленый" живут вроде бы каждый сам по себе. Он говорит, во всем виноват зять; его затеи мистеру Баллантайну совсем не по душе, но он не ссорится с ним, чтобы не огорчать дочь. Я говорю ему, что он не должен так делать.