Фокс встал и одернул пиджак.
- Спасибо, сэр, - склонил он свою бульдожью голову. - Как только мистер Аллейн освободится, я немедленно передам… А? Что?
Вошел констебль Миног и громко объявил, что артистические уборные открыты для пользования всех желающих. От этих слов все встряхнулись. Элен и Дорси встали, потягиваясь. Джейко сел на полу прямо, как манекен в магазине готовой одежды. Клем Смит, Гая и доктор Резерфорд открыли глаза, выслушали констебля, осмыслили ситуацию и преспокойно заснули снова…
Фокс откашлялся в кулак, постаравшись сделать это интеллигентно, что ему, впрочем, не очень удалось.
- Вот что, Миног, - сказал он. - Возьмите-ка эту юную леди к мистеру Аллейну… А вы, господа актеры, можете расходиться по своим комнатам.
Он выпроводил со сцены Элен и еще двоих мужчин, а затем обернулся к Пулу.
- А вы, сэр?
Пул, глядя на Мартину, досадливо бросил:
- Да-да, я иду, иду…
Но Фокс все-таки дождался, пока Пул вышел, и сам последовал за ним но коридору.
* * *
Майк Миног, по-юношески стесняясь, обратился к Мартине:
- Как только они разойдутся по комнатам, мисс, я отведу вас к суперинтенденту Аллейну. Таковы, знаете ли, наши правила работы… Вы, наверное, дико устали от этого ожидания, правда?
Мартина, чьи эмоции в этот момент находились в состоянии первобытного хаоса, сумела ответить лишь смутной улыбкой. Ее заинтересовало лишь одно: составляют ли этакие застенчивые молодые люди костяк, так сказать, ударную силу доблестной британской полиции или же в этой полиции все-таки встречаются и более толстокожие субъекты, не склонные отчаянно краснеть на каждой фразе?
- Я тут слышал, - продолжил Миног, крутя пуговицы своего форменного френча, - что вы из Новой Зеландии. Меня туда возили как-то раз, еще в детстве.
- Правда?
- У нас там был дом в горах. Да, помню, это место так и называлось - Серебряная Гора. Это вам ни о чем не говорит?
В памяти у Мартины промелькнуло несколько десятков разных "Гор", из них около дюжины - "Серебряных"… Но постой - и в самом деле что-то припоминается…
- О да, - ответила Мартина, сама удивляясь. - Кажется, припоминаю теперь…
- Я и не сомневался, - улыбнулся Майк. - Молва о нашем семействе, видно, прожила дольше, чем мы пробыли на островах… Мы вернулись оттуда в Англию, когда мне было лет восемь, и вскоре после этого мой дядя был убит в нашей собственной квартире - представляете? И как раз мистер Аллейн вел это дело. Именно тогда у меня возникла мысль пойти работать в полицию, и, как видите, эта идея задержалась у меня в голове… Ну ладно, что я все о себе рассказываю… Пойдемте, суперинтендент Аллейн, наверное, уже ждет.
Он провел Мартину по коридору до дверей "оранжереи", где важно, словно гвардеец на часах, стоял сержант Джибсон. Однако Майк Миног ввел Мартину совершенно непринужденно, словно в комнату, где идет вечеринка и дым стоит коромыслом.
Со своей стороны суперинтендент Аллейн приветствовал Мартину со зловещей любезностью, как встречают своих пациентов онкологи.
- Проходите, проходите, мисс Тарн, - воскликнул он, вставая. - Кажется, у вас есть что нам поведать об этом прискорбном случае… Пожалуйста, садитесь, и начнем…
Мартина присела на душераздирающе заскрипевший стул, спиной к столу и лицом к лампе-бра. Констебль Миног, заметила она боковым зрением, тоже сел и достал свой блокнот для записей.
- Итак, в чем состоит наше открытие? - спросил Аллейн.
- Ну, в сущности, ничего особенного, - начала Мартина. - Наверное, вам мои слова покажутся ерундой. Мне очень неловко, что я вас побеспокоила… Но я подумала, что в подобных случаях всякое свидетельство…
- …имеет большое значение! - закончил за нее Аллейн. - И вы были безусловно правы, дорогая! И уж будьте покойны, мы никому об этом не расскажем… Ну так давайте, я вас слушаю.
- В свое первое утро в театре, - опять начала Мартина, - а было это только позавчера, я…
- Позавчера? То есть во вторник? - опять перебил ее суперинтендент.
- Да-да, во вторник утром… Я зашла в комнату мистера Беннингтона в поисках сигарет мисс Гамильтон. И мистер Беннингтон как-то… как-то очень странно себя держал - тогда мне показалось, что он просто уловил мое сходство с мистером Пулом… Одним словом, он не смог сразу найти портсигар. Он стал выворачивать карманы своего пиджака, и оттуда вывалился на пол конверт. Я его подняла и подала ему, а он - он глядел на меня в полном восторге, прямо как на чемпиона по водному поло! Он спросил меня что-то насчет автографов - дескать, не собираю ли я их. И показал мне письмо - на нем была иностранная марка. Он сказал, что за это письмо кое-кто отдал бы полмира, или что-то в этом роде. Примерно так.
- Вы рассмотрели конверт?
- Да. Письмо было адресовано ему, и помимо иностранной марки, почерк был такой странноватый, словно писал иностранец. Знаете, очень разборчиво, четко выписанными буквами… Но я положила это письмо адресом вниз к нему на полочку, а он снова заговорил об этом письме. Отправитель вообще-то был указан на обороте конверта.
- Вы помните фамилию?
- Да, потому что мистер Беннингтон был так настойчив…
- Птичка вы моя! - воскликнул Аллейн.
- Фамилия была что-то вроде Отто Брод, а адрес - какой-то театр в Праге. Боюсь, что ни названия театра, ни улицы, где он находится, я не припомню… Впрочем, театр я могла бы вспомнить, он звучал как-то на французский манер - начинался с "Тьятр де…" - понимаете? Нет, наверное, не вспомню…
- Ну что ж, дорогая, и это уже много. А в концерте что-нибудь было?
- Да. Но что-то тоненькое. Наверное, просто листочек бумаги.
- И мистер Беннингтон был в восторге от этого письма?
- Да. И как-то неумеренно. Он, правда, как раз пил - по-моему, бренди, у него перед зеркалом стоял стаканчик… И так пахло…
- Ну хорошо, а не могли бы вы припомнить еще что-нибудь странное из вашей беседы?
Мартина напрягла память. В комнате сидел еще седовласый Дорси. Беннингтон искал портсигар… Да, вспомнила!
- Он сказал пару слов насчет того, что портсигар подарил жене не он, - сказала Мартина.
- А он упомянул, кто подарил? - быстро спросил Аллейн.
- Нет, - задумчиво покачала головой девушка. - Я уверена, что об этом мистер Беннингтон даже не заикался при мне.
- Он снова говорил с той же странной интонацией?
- Мне сейчас кажется, что у него вообще были пренеприятные манеры. Но выглядел он явно очень несчастным.
- И тем не менее вы применили слово "восторг"?
- Бывают триумфы и у неудачников, не правда ли?
- Это да. Но скажите мне еще одну вещь… Как вы связываете между собой две темы беседы с покойным? То есть я имею в виду, не было ли связи между темой портсигара, подаренного кем-то его жене, и темой письма?
- Не знаю, сэр. Но думаю, никакой связи. Я ее, во всяком случае, не заметила.
- Господи Боже! - Аллейн вдруг вскочил на ноги. - Вы все записали, Майк?
- Все в точности, сэр! - застенчиво гаркнул Миног, точнее, попытался гаркнуть, но вышло застенчиво…
- Тогда пока займитесь расшифровкой стенограммы, и пусть мисс Тарн посмотрит, все ли верно записано с ее слов. Вас не затруднит подождать пару минут, мисс Тарн?
- Ну конечно, - пролепетала Мартина, представления которой о грубости и бесцеремонности полиции именно в этот момент переживали подлинную революцию.
- Насколько я понял, вы из Новой Зеландии? - продолжал суперинтендент Аллейн. - И кажется, вы попали с корабля на бал - что-то в этом роде, так? Давно ли вы тут, в "Вулкане", мисс Тарн?
- Три дня.
- Ого! И за это время вы превратились из простой костюмерши в сценическую звезду средней величины? Неплохая карьера, по правде говоря!
- Да, но… - Мартина осеклась. Ей все-таки казалось неприличным выворачивать душу наизнанку перед полицейским офицером. - Но все это получилось так невероятно… Я приехала в Англию только две недели назад, и в порту у меня украли все деньги и рекомендательные письма, так что мне очень срочно пришлось искать работу…
- Вы сообщили о краже в полицию?
- Пыталась, но дежурный следователь сказал мне, что от этого никакой пользы не будет.
Аллейн переглянулся с Майком.
- Неплохая заявочка, - возмутился Аллейн, - особенно для полицейского чиновника…
- Не переживайте за честь мундира, - бросила Мартина с некоторым сарказмом. - Не думаю, что со мной обошлись иначе, чем с другими… Наверное, это просто такая манера вести расследование краж - не начинать его вовсе. Очень удобно - для полицейских, конечно.
- Боюсь, что вы правы, - вздохнул Аллейн. - Но меня утешает, что вас все-таки выручил ваш кузен - или кем там вам приходится мистер Пул…
- Но… - Мартина зарделась. - Я этого вовсе от него не хотела, поймите… Совсем наоборот! Он даже не знал о моем существовании! И не догадывался о нашем родстве.
В арсенал профессиональных талантов суперинтендента Аллейна входило и умение вызывать к себе доверие. Без этой способности он до сих пор бы "расследовал" потасовки в пивных барах. Инспектор Фокс как-то сказал о своем шефе, что тот может вытянуть подробный рассказ о личной жизни даже у головоногого моллюска.
Аллейн выслушал историю Мартины с таким неподдельным интересом и сочувствием, что девушка просто расцвела. Она как раз описывала свою беседу с Бобом Грантли в "Вулкане", когда в дверь постучал сержант Джибсон.
- Извините, сэр, но тут пришел ночной сторож. Он просто рвется с вами поговорить.
Фред Баджер, не дожидаясь разрешения, просунул в комнату свою патлатую голову.
- Ага! - воскликнул он удовлетворенно, глядя на Аллейна. - Так вы и есть тут командир?
- Да, - холодно ответил Аллейн.
- Ну тогда смотрите сюда. Вы можете сразу отпустить девушку, ясно? Она тут совершенно ни при чем, ясно? Короче, я не знаю, какие у вас там понаписаны законы, но девчонку чтоб отпустили, ясно? Сейчас моя ночная смена, и я в театре главный, ясно?
Аллейн удивленно приподнялся со стула:
- Но, послушайте, милейший…
- Сидеть! - рявкнул Баджер. - Поймите своей дурьей башкой, что кое-кто приставал к девушке! А она защищалась! Что, еще не усекли? Убийство по непреду… неосто… как оно там называется… Короче, пришили мужика не нарочно, а просто чтоб не лез, ясно вам, господа хорошие? И нечего девчонку терзать!
- Бог мой, кто это? О чем это он? - в изумлении обернулся к Мартине суперинтендент Аллейн. - Что это за чудо природы?
- Это сторож, - пояснила Мартина. - И говорит он так потому, что я провела первую ночь в театре… В сущности, мне просто было некуда идти… И мистер Баджер оказался так добр, что не выгнал меня…
- Ну хорошо, это, конечно, делает ему честь, хотя и не дает права разговаривать с офицером Скотленд-Ярда подобным тоном… Так где же вы спали?
- А прямо здесь. Вот в этом кресле.
- Прямо как Исусик, свернулась в кресле и заснула! - придавая хриплому голосу оттенок нежности, заметил Баджер, хотя его никто не спрашивал. - Я обходил здание, как по моим обязанностям положено, толкнул дверь, гляжу - кемарит бедняжка. Невинная, как сто чертей, то есть я хочу сказать, как ангел во плоти. И если вам кто-то нагавкает про нее что-то другое, он будет иметь дело со мной, ясно? Я - Баджер!
- Чувствуется, мистер Баджер, у вас есть веские причины гордиться своей, безусловно, древней фамилией. Впрочем, эти причины пока скрыты от нашего понимания, - уклончиво заметил Аллейн.
- Так вот! - Баджер громыхнул, как пустой медный таз, в который уронили гранату с выдернутым предохранителем. - Ежели я ее допустил в театр, так это мое дело! Ночью я тут хозяин и могу вам заявить, что никто не смеет обвинять милое дитя в убийстве! Подумаешь, я оставил ее тут поваляться в кресле! Буду я присматривать ночь напролет за этаким чертенком, то есть я хотел сказать, - ангелочком! У меня, знаете, тут и без того занятия найдутся!
Аллейн явно не знал, что ответить. Однако, как настоящий англичанин и джентльмен, он нашел самое тонкое решение.
- Спасибо вам, мистер Баджер, за помощь следствию, - торжественно объявил он.
После этой ошеломляющей своим глубоким смыслом фразы сержанту наконец удалось вытолкать в коридор деморализованного сторожа.
Придя в себя, Аллейн снова обернулся к Мартине:
- А теперь объясните мне, ради Бога, что означало появление этого чудища? И что это за странные намеки он изрыгал?
У Мартины пересохло в горле.
- Ну, понимаете, - начала она неуверенно, - он имел в виду, скорее всего, ту первую ночь, когда оставил меня ночевать тут, и боится теперь попасть в неприятную историю из-за этого. Он ведь не знает, что именно произошло. И еще он боится из-за того, что показал мне тогда же - и весьма натурально, - как было совершено убийство пять лет назад, когда здесь был театр "Юпитер"…
- Эге, это выглядит слишком далеким расчетом для такого… гм!.. прямолинейного парня.
- Вам это может показаться глупым, но все так! - быстро проговорила Мартина. - Дело в том… Дело в том, что мистера Беннингтона очень расстраивало мое появление в театре и все дальнейшее, и… Это все видели. Рабочие могли насплетничать Баджеру, и вот он явился сюда, думая, что вы можете усмотреть…
- Усмотреть для вас мотив в убийстве Беннингтона?
- Да, - выдохнула Мартина.
- А мистер Беннингтон вам угрожал?
- Я не могу точно передать его слова… Но все его поведение было угрожающим, это точно. И ему удалось меня здорово напугать.
- Где это происходило?
- Ну, например, за кулисами, во время первой костюмированной репетиции…
- Кто-нибудь был свидетелем этого разговора?
Мартина сразу же вспомнила Адама Пула.
- Ну, там были вокруг люди, - ответила она уклончиво. - Как раз сменялись декорации. То есть это была не частная беседа, во всяком случае…
Аллейн задумчиво смотрел на нее, и Мартине стало любопытно - не побледнело ли у нее лицо?
- И этот разговор состоялся до того, как вас поставили играть в спектакле - спросил наконец Аллейн.
- Ну конечно, до! Ведь это было решено всего за полчаса до начала премьеры!
- Так. А что сделал Беннингтон, узнав о таком решении? Снова пришел вам угрожать?
- Нет. Он со мной не заговаривал почти до самого конца спектакля… И, понимая, как здорово он задет, я была ему благодарна за такую сдержанность.
- Кажется, вы не слишком торопились рассказать мне об этом, мисс Тарн, - мягко заметил наконец Аллейн.
Мартина проглотила комок в горле.
- Я решилась только из-за Баджера, только из-за него.
- Ну понятно, - поднял брови Аллейн. - Конечно, разве можно ожидать полной откровенности от молоденьких девушек? Впрочем, как и от девушек более преклонного возраста…
Он улыбнулся и кинул через плечо констеблю:
- Ну что там, Майк, стенограмма готова?
- Да, сэр. Надеюсь, мисс Тарн разберет мой почерк…
Констебль протянул Мартине листки, и она приняла их дрожащей рукой. Там было только точное изложение эпизода с письмом из Праги.
- Все верно, - сказала Мартина. - Мне нужно тут где-то подписать?
- Уж будьте так любезны. Это ваши показания. Другие актеры тоже подпишут свои попозже, но ваши - такие короткие, что, я думаю, вы можете прямо сейчас все заверить - и быть свободны.
Аллейн протянул ей ручку, и Мартина, усилием воли заставив свою руку не дрожать, вывела внизу подпись.
- Ну что ж, спасибо, мисс Тарн, - расшаркался Аллейн. - Вы живете далеко отсюда?
- Не очень… Примерно минут пятнадцать-двадцать пешком…
- Понимаете, я бы вас с удовольствием отпустил домой, только… Я подумал, что показания кого-нибудь из актеров могут потребовать вашего подтверждения…
- Моего? Как это понимать?
- Как хотите, так и понимайте… Пока у вас есть время сменить свои показания.
Миног распахнул дверь, и Мартина вышла.
* * *
Оставшись наедине со своими сотрудниками, Аллейн задумчиво протянул:
- Что скажете, Майк? Что вам говорит ваше чутье?
- Она прелестная девушка! - немедленно отозвался молодой констебль.
Инспектор Фокс проснулся и шумно крякнул из своего угла.
- Если отбросить в сторону очарование, она вам показалась достойной доверия?
- Пожалуй, да, сэр, на мой взгляд…
- А что скажете вы, сонный Лис? Поясните свою позицию, которая так долго заглушалась вашим собственным всхрапыванием…
Фокс встал, потянулся, надел очки, потом снял их и наконец молвил:
- Есть что-то загадочное в том, зачем покойный заговорил с нею после спектакля.
- Ну конечно! То есть вы хотите сказать, она не то чтобы солгала, а просто опустила кое-какие детали в своем рассказе, так?
- Да, а именно то, кто конкретно был свидетелем их беседы.
- Она то и дело глядела на этот вот портрет… На мистера Пула… Чтоб мне пропасть, если это не Пул подошел и отбил ее у кровожадного Беннингтона.
- Вполне возможно, сэр, - кивнул Фокс. - Он явно положил глаз на девушку. Уж я-то видел… Да и она к нему неравнодушна - уж будьте покойны…
- Господи спаси! - взвизгнул юный Миног, сгорая от необоснованной ревности. - Да ведь ему лет восемьдесят!
Фокс уже открыл было рот, чтобы остудить констебля, но Аллейн мягко сказал:
- Идите-ка вы лучше на сцену, Майк, разбудите доктора Резерфорда и ведите его сюда. Меня немного утомили актеры. Нам надо пообщаться с более серьезным человеком…