– Ты что – не слышишь? – голос Васика окреп и стал угрожающим. – Я и не знал, что люди так поразительно могут изменять за... за несколько лет. Подумать только – была скромная девушка, стихи слушала мои... идиотские. Музыку любила, первый поцелуй чуть ли не с боем отдала. Не говоря уж о всяком другом... Этакий гадкий утенок. А теперь вот – пожалуйста. Явилась такой цацей и требует денег – неизвестно за что. Тебе на конфеты не хватает? Давай, я помогу тебе... парой-тройкой сотней баксов. Больше, извини, не могу. Сам безработный. Ты что – сама не понимаешь, что глупости говоришь?! – Васик уже кричал. – Столько времени прошло – теперь бесполезно что-либо доказывать! Где ты раньше была?
– Дурак ты, – сказала Катя и первый раз за все время встречи вздохнула. – Петька болеет тяжело. Ему жить от силы год осталось. Нужно аппарат из Швейцарии выписать, а это денег больших стоит. Вот я и пришла к тебе. Может пробъешь у своего отца деньги, а?
– Что-о?
Васик заткнулся и снова опустился на стул.
– Экспертизу надо сделать, – проговорил он, потирая лоб, – черт, ничего не соображаю... И чего ты все сразу вывалила? Не могла по порядку сообщить? Я теперь как оглушенный. – Тут он встретился глазами с Катей и осекся – ни капли спокойного равнодушия теперь не было в Катиных глазах – только боль и страх. И еще мольба.
Васик залпом выпил свою чашечку чая.
– Значит так, – продолжал он, – экспертизу – это само собой. Самую строгую. Чтобы было предельно ясно – мой ребенок или нет. Потом... Потом нужно будет твоего... ре... нужно будет его врачам показать. Независимым, так сказать, экспертам. Чтобы они уже сказали – болен он или нет. И чем болен. Может быть, никакого аппарата и не понадобиться. Может быть, его так можно вылечить. Чем, кстати, он болеет-то?
Катя привычно выговорила длинное труднопроизносимое слово, состоящее чуть ли не из десятка латинских корней.
– Чего? – наморщил лоб Васик. – Не слышал о таком заболевании. Что это значит?
– Не важно, – устало качнула головой Катя, – важно то, что эта болезнь практически не поддается лечению. Только вот если аппаратом швейцарским попробовать...
Васик надолго задумался.
Потом тряхнул лохматой головой и упрямо проговорил, не глядя на Катю, а глядя в стол:
– Все равно. Экспертизу и обследование. А потом будем решать – что делать.
– Хорошо... – услышал он в ответ и тотчас вскинул голову. Так и есть – Катя тихо – почти неслышно – плакала, прижав к красивому лицу тонкие ладони.
* * *
Восходящее солнце задрожало в тонко зазвеневшем хрустальном небосводе и неожиданно рассыпалось мирриадами полупрозрачных сфер, почти тотчас же образовавшими диковинный хоровод вокруг земного шара.
Земного шара, которого я в настоящий момент наблюдала целиком – со всех сторон сразу, как не может видеть нашу планету даже человек, находящийся в космосе.
Я и не была в космосе. Я была сама в себе. Для меня – это простейший способ познания чего-либо. Просто войти в транс и скользить по бесконечной реке своего собственного подсознания.
Я могла бы сейчас увидеть все, что я пожелаю из мира, окружающего меня, но я сузила внутренний взгляд и сосредоточила его на самой себе. А потом – заставив хоровод полусфер, в который превратилось восходящее солнце – остановиться, погрузилась в мягкий полумрак и поплыла по течению, целиком отдавшись воле своего подсознания, которое само должно найти ответ на заданный мною вопрос.
– Отчего меня мучат эти странные и страшные сны? – вот таким был мой вопрос.
И события былых периодов моей жизни потекли перед моими глазами:
... – Времени совсем нет... – шуршал почти неслышный голос моей сестры. – Бойся Захара, это страшный человек. Это Общество, которое он возглавляет, на первый взгляд может показаться всего-навсего сборищем извращенцев, одной из специфических тусовок, которых так много в столице... Но это не так – я знаю, ты уже это поняла – Захар настоящий преступник, и он действительно обладает экстрасенсорными способностями. И довольно сильными... А сейчас уезжай из квартиры! – вскрикнула моя покойная сестра, будто только вспомнила, что хотела мне сказать. – Немедленно уезжай и до утра не показывайся здесь. Тот, кто приходил за моей жизнью, придет и за твоей!
– Почему? – это все, что смогла выговорить тогда, потому что...
– Я должна сказать тебе самое главное... – ее голос становился все тише и тише, как шелест летящего по ветру все дальше и дальше хрупкого осеннего листочка, – самое главное...
И снова мертвая тишина натянулась на мембране телефонной трубки.
Опустившись на колени, я разрыдалась тогда – от того, что была беспомощна и мало что соображала, ибо разговор с Натальей состоялся спустя несколько месяцев, после ее гибели...
Плеснувшая волна памяти захлестнула это воспоминание. А меня несло дальше:
... Господи, как у меня кружилась тогда голова – это, скорее всего, от того, что я слишком резко вышла из транса. Я шагнула к выходу из комнату и – мне пришлось взмахнуть руками и схватиться за спинку кровати, чтобы не упасть.
– Что за черт... – пробормотала я, – какая-то странная слабость... И голова кружится все сильнее и сильнее.
Я зажмурила глаза, снова открыла их и увидела, что кружится вовсе не моя голова, а вращается спальня; пляшут пол и потолок; кровать, где мирно спит Даша, кувыркается просто с невероятной скоростью.
Кажется, я что-то вскрикнула, когда оторвалась от кровати и сделала несколько шажков в сторону, чтобы ухватиться за полуоткрытую дверь, которая среди общей свистопляски, вроде бы вела себя более или менее мирно.
И полетела в тартарары.
В отличие от Алисы, упавшей в кроличью норку, я не имела ни малейшего понятия – лечу я вниз или вверх. Как только погасла электрическая лампочка в спальне, кто-то со страшной силой выбил пол у меня из-под ног и я полетела...
Нет, просто повисла в непроглядно черном пространстве. Ничего не было слышно, кроме свиста рассекаемого моим телом воздуха – если в этой страшной дыре, куда я неожиданно провалилась был воздух.
Я так и не поняла, сколько времени продолжалось мое падение... Или полет, или... Но когда я вновь ощутила твердую опору у себя под ногами, мне казалось, что прошла целая вечность – только одна мысль у меня в голове еще колыхалась от удара при приземлении – чтобы такого больше не повторялось никогда...
Я застонала, чтобы отогнать это мучительное воспоминание, но через секунду снова погрузилась вглубь своего подсознания:
...Теперь вокруг меня было космическое пространство. Мне даже казалось, что кое-где я различаю мерцание далеких звезд. Но первое, что я увидела – было множество людей, вращающихся в состоянии невесомости вокруг меня.
Некоторые из них безвольно шевелили мертвыми руками, открывая и закрывая пустые – на телах этих людей отлично были заметные пулевые ранения, кровь из которых толчками выкатывалась наружу и, стекаясь в шарики, разлеталась прочь. Но большинство из людей, оказавшихся не по своей воле в пространстве моей галлюцинации, были еще живы, они кричали, размахивая пистолетами и автоматами – явно не понимая почему и как они оказались в этом странном месте...
И это воспоминание исчезло, как только я пожелала того. Волнообразные движения вокруг меня стали замедляться, и вскоре все замерло, а мой внутренний взгляд зафиксировался на одной только картинке, ярко сиявшей у меня в голове.
Это был Витя. Улыбающийся и радостный, как в тот день, когда я согласилась переехать к нему на квартиру.
И это есть ответ на мой вопрос – почему меня мучают эти странные сновидения с паутиной и черной ямой?
Витя улыбался, просто и счастливо. И никаких отрицательных эмоций и мрачных ассоциаций эта картинка у меня не вызывала. Напротив, я отчетливо и очень ясно чувствовала излучавшееся от моего любимого счастье.
Я глубоко выдохнула и приготовилась к выходу из транса. И через несколько минут уже ощутила себя сидящей на полу возле постели, которую я еще не успела прибрать. Витя давно уже уехал и мне пора было собираться на работу.
Поправив подушки и одеяло, я расстелила на кровати плед и прошла на кухню. Включила кофеварку и уселась напротив нее, задумчиво глядя на вспухающие пузырьки подогревающейся жидкости.
Почему мое подсознание выдало мне в ответ на мой вопрос образ моего возлюбленного – Вити? Ведь он... он никак не может быть причиной странных и страшных снов, каждую ночь посещающих меня. Не может хотя бы потому, что мое подсознание фиксирует идущие от его астрального образа импульсы и идентифицирует их как положительные. Только положительные – никакого намека на отрицательные. Как же тогда – в таком случае расценивать ответ моего подсознания?..
Я закурила сигарету и вдруг замерла, задумчиво глядя на огонек зажигалки.
Ну, конечно! Как я раньше не подумала об этом. Ведь причины могут быть не только объективные, но еще и субъективные. То есть – Витя может являться причиной моих кошмарных снов – только фактически. Если, например, кто-то, кто хочет отнять у меня Витю, насылает на меня эти сны...
Я зафиксировалась на этой мысли.
А ведь вполне может быть. Что мне известно о прошлом моего возлюбленного. Конечно, он рассказывал о том, что был женат, но говорил, что был женат так давно... И уже не вспомнит, наверное, как она выглядит – его первая жена.
Хотя, постойте, постойте...
Витя мне рассказывал что-то такое о своей первой жене. Какие-то странные байки, которым я сначала значения не придала. Что-то о том, что жена его была потомственной гадалкой. Ну, то есть – более потомственной, чем гадалкой. В роду ее были настоящие предсказательницы, а она никогда свои даром не пользовалась, потому что – не умела. Так, что-то иногда случайно получалось.
Вот Витя и рассказывал какие-то комические истории, с этим связанные...
Да-да, надо бы порасспросить его хорошенько сегодня вечером. Глядишь, и прояснится картина.
А теперь пора на работу.
Я посмотрела на часы и охнула. Вот чертовщина, теперь кофе не успею попить – у меня же важная встреча сегодня с утра! Отключив кофейник, я бросилась в комнату – одеваться.
* * *
– И что она от тебя хотела? – спросила Нина. – Кто она вообще такая?
– Я первый задал вопрос, – угрюмо напомнил Васик. – Почему ты так поздно сегодня пришла домой?
– Я тебе ответила, – сказала Нина, – потому что задержалась.
– Это не ответ.
– Ответ. Задержалась, потому что... Прошлась от магазина пешком несколько остановок, – объяснила Нина, – мне хотелось пройтись. Подумать немного.
– О чем подумать?
– А то ты не понимаешь, – усмехнулась Нина.
Васик вздохнул и отодвинул от себя тарелку с уже давно остывшим пловом.
– Понимаю, – глухим голосом проговорил он. – О нашей с тобой жизни, да?
– Васик... – Нина пересела поближе к нему, – ты мне можешь четко и ясно сказать, кто такая была эта девушка, зашедшая к нам утром и что она от тебя хотела?
Васик некоторое время молчал.
– Могу, – сказал он наконец, – отвечаю четко и ясно. Она пришла сообщить... – тут ему почему-то не хватило воздуха и пришлось сделать глубокий вдох, – она... Катя пришла сообщить, что... что у нее от меня есть... есть...
– Что? – тихо спросила Нина, хотя, кажется, обо всем уже догадалась.
– Ребенок, – зажмурившись, произнес Васик, – сын. Мальчик, то есть. Зовут Петя. Ему шесть лет.
В комнате повисло молчание, гулкое и тяжелое, как безмолвный гонг.
– Шесть лет, – почти беззвучно прошелестела губами Нина, – ты... с ней?..
Васик кивнул.
– Шесть лет назад...
Нина несколько минут молчала, неподвижно уставившись в свою тарелку с нетронутым кушаньем, но потом ее словно взорвало:
– Я знаю, что ты хочешь мне сказать! – закричала она. – Прекрасно знаю!
Васик удивленно поднял голову.
– Да! – всхлипнула Нина. – Какое-то время мне пришлось продавать свое тело, чтобы заработать... чтобы поддерживать жизнь в моем бывшем муже. Ты не понимаешь, что это такое! Ты... Я знаю, что ты хочешь сказать мне... Я не имею права ни в чем упрекать тебя, потому что сама... Потому что сама – последняя дрянь и тебя недостойна.
– Прекрати, – буркнул Васик, – зачем ты снова начинаешь? Мы ведь договорились...
– К чертовой матери все договоренности!.. – сквозь рыдания проговорила Нина. – Я знала, знала... Я догадывалась, что мое прошлое еще встанет между нами когда-нибудь, но не знала, что так скоро. Еще и трех месяцев не прошло...
– Да перестань! – срывающимся голосом закричал Васик. – Я тебя ни в чем не упрекаю! Я никогда тебя ни в чем не упрекал и не собираюсь! Вспомни, через что нам пришлось пройти, чтобы сейчас быть вместе. И теперь все это разрушить из-за какой-то... Да я совсем не помню эту Катю! И вполне возможно, что ее ребенок – это вовсе не мой сын. Вполне возможно, что она просто-напросто хочет заработать на мне деньги...
Васик уже сидел на коленях возле Нины. Он обнял его, а она положила голову ему на плечи. Васик почувствовал теплую каплю на своей шее и у него мучительно перехватило горло.
– Нина... – тихо позвал он, – я ведь тебя люблю... Я ведь никого никогда не любил так, как тебя. И никому не дам разрушить все, что мы с таким трудом создали. Ну, хочешь, я прямо завтра пойду на работу, а? Дворником? Или грузчиком? Я серьезно говорю, не думай...
Нина уже не плакала.
– Ладно, – проговорила она осипшим от слез голосом и погладила Васика по косматой голове, – что ты намерен предпринять?
– Дворником, – сказал Васик, – грузчики пьют много, а ты не любишь, когда я пьяный...
– Я не об этом, – слабо улыбнулась Нина.
– А... Так это яснее ясного, – сказал Васик, – сначала экспертиза, потом обследование... И если выяснится, что эта Катя меня обманывала...
– Понятно, – сказала Нина.
– Только вот еще... – Васик немного замялся.
– Что? – спросила Нина.
– Завтра у нас не получится никуда сходить, – сказал Васик, – с утра Катя привезет мне сына... своего сына. А потом мы с ним отправимся в клинику.
– Ты и Катя?
– Я и Петя, – уточнил Васик, – если хочешь, можешь поехать вместе с нами. Катя поехать не сможет, у нее работа какая-то важная – она мне говорила... Полчаса рассказывала о том, как необходимо для нее всегда быть на своем рабочем месте. Она неплохо зарабатывает, и деньги ей нужны для лечения Пети. Кстати, с клиникой я уже договорился. Мне сказали, что через два дня после экспертизы уже можно будет с точностью сказать – мой ли сын Петя или нет.
Нина ничего на это не ответила.
Глава 3
В этот день работа у меня не клеилась совсем. Все мои мысли были только о моем утреннем открытии – после длительного размышления в течении всего дня, я окончательно пришла к мысли о том, что в мучавших меня ночных кошмарах виновата бывшая жена Вити.
Ну, по крайней мере, это единственная более или менее ясная версия. Другой я не вижу.
Разве что, посоветоваться с моей подругой Дашей. Она – дипломированный психолог, к тому же одно время увлекалась изучением паранормальных явлений, благо предмет изучения – то бишь я – всегда под рукой. А если еще учитывать такой факт, что вместе с ней мы пережили немало таких передряг, в которых случаев применения моих экстрасенсорных способностей было – хоть отбавляй, тогда и вовсе – ее можно считать крупным специалистом по этому вопросу.
Вот только занята, наверное, сейчас Даша. Она наконец-то нашла работу себе по душе – поступила на штатную должность психолога в центр по реабилитации детей и подростков. Говорит, что нашла свое призвание – открыла для себя, как это здорово – помогать людям в меру своих сил. Говорила даже, что решила посвятить этому делу всю свою жизнь.
Охотно верю этому, прекрасно зная свою подругу и очень рада за нее.
Вообще-то, Даша могла бы и совсем не работать. Сидеть себе дома и поживать в свое удовольствие – родители у нее довольно состоятельные люди, не такие, конечно, состоятельные, как отец Васика, но позволить себе содержать взрослую дочь вполне могут.
А вот Даша теперь – нашла свое призвание в жизни. И слава богу...