– Значит, к врачам… - задумчиво проговорил Васик, нахмурив брови и грозно посмотрев на Петю:
– Хочешь в больницу? - спросил он его. - А? Кровь из пальца брать?
– Перестань пугать ребенка! - тут же встряла Нина. - Такими методами…
– Да не боюсь я, - перебил ее Петя, - чего я там не видел у этих врачей. Я почти каждый день в больницу хожу. Уже привык…
Васик осекся и посмотрел на Нину так, что она тут же взяла Петю на руки и понесла в прихожую.
Васик вздохнул и снова опустился на диван. Его охватило какое-то странное беспокойство. Он мало что понимал в своем состоянии, но точно знал одно: проходить вместе с Петей обследование ему не хотелось.
"Но может же такое быть, - думала Нина, обувая Петю, - что он все-таки не сын Васика. Мало ли, внешнее сходство еще ничего не значит. И если Петя не сын Васику… Сколько сразу снимается проблем. Вообще-то… одна проблема остается - сын или не сын, но он болен. И как говорит его мать, болен серьезно. И оставить его без поддержки, когда отец Васика и в самом деле мог бы ему помочь, было бы… было бы…"
Впрочем, мысли Нины тоже путались и обрывались.
* * *
Во дворе дома, где жил Васик, припаркованы все больше автомобили иностранного производства. И машина самого Васика стояла тут же - приземистая японская колымага. Дело в том, что двор дома, где жил Васик, образовывал так называемый колодец. То есть выход из двора был только один, через большую подворотню, которая на ночь наглухо закрывалась при помощи громадных размеров решетки, от калитки в которой у каждого жильца дома был ключ. Вот почему некоторые автомобилевладельцы не боялись оставлять свои роскошные средства передвижения во дворе. Ну, оставалась, конечно, вероятность того, что раздеть машину могут и жильцы дома, но ведь отдельной категории людей свойственно думать о других людях только приятное и радостное - поэтому двор дома, где жил Васик, и превратился в небольшую такую стоянку. А вот неприметная белая "шестерка", скромно притулившаяся у подъезда, где находилась квартира Васика, принадлежала не жильцу этого дома.
Два человека, сидевших на ее заднем сиденье, понятия не имели, кому принадлежит эта машина. Человека, сидевшего за рулем, угрюмого парня с темным небритым лицом и розовой свежевыбритой головой, они видели впервые, и им даже не представилась возможность перекинуться с ним хотя бы парой слов. На все вопросы угрюмый парень либо утвердительно кивал, либо отрицательно мотал головой.
Одного из сидевших на заднем сиденье "шестерки" звали Колян, другого - Толян. Эти двое были примечательны лишь тем, что не были ничем примечательны - и поэтому удивительно походили друг на друга.
Оба - и тот, кого звали Колян, и тот, кто откликался на имя Толян, - носили короткие спортивные прически и черные кожаные куртки-"пилоты". На руках у обоих были тонкие кожаные перчатки. На ногах, под свободными, низко свисающими спортивными штанами, красовались тяжелые армейские ботинки с тупыми носами, угрожающе высовывающиеся из-под штанов.
Эти ботинки Колян и Толян надевали только в том случае, если получали какое-нибудь задание, как обычно, связанное с криминалом. Вот и теперь, получив по телефону инструкции от какого-то человека, которого они никогда в глаза не видели, Колян и Толян спокойно сидели на заднем сиденье ничем неприметной белой "шестерки" и ждали "клиента" - так назывался на их жаргоне человек, с которым прямо и непосредственно было связано их сегодняшнее задание.
– Время подходит, - заметил Колян Толяну, - а клиента все нет и нет.
– Придет, - успокоил Толян Коляна, - куда он денется?.. Брателло! - обратился Толян к водителю. - А кого мы ждем-то?
Тут и Коля ну, и Толяну довелось впервые услышать голос своего водителя:
– Как он появится, так я вам дам знать, - прогудел тот себе под нос.
Оба приятеля переглянулись и кивнули друг другу.
– Только вот когда он появится, неизвестно, - проворчал Колян. - Сказано - в одиннадцать. Пять минут двенадцатого, а этого козла все нет.
– Сказано - примерно в одиннадцать, - напомнил Толян, - значит, ничего страшного. Подождем.
– Подождем… - снова проворчал Колян. - А может быть, все уже отменили, и мы сидим тут, как сявки, и знать ничего не знаем. Ты мобильный взял с собой?
– Я же его потерял, - ответил Толян, - ты же знаешь, чего спрашиваешь?
– Во, - кивнул Колян, - а мою мобилу мы вместе с тобой позавчера пропили. Спрашивается, как нам могут дать знать, что операция отменяется?
– У меня мобила есть, - второй раз подал голос водитель, - если бы отменили, мне бы позвонили.
Колян и Толян замолчали и молчали довольно долго. Потом Колян снова посмотрел на часы и злобно сплюнул себе под ноги.
– Половина двенадцатого!
– -Ну и что? - откликнулся Толян.
– А то что сворачиваться надо, - проговорил Колян, - в другой раз приедем. А зря нечего здесь отсвечиваться лишний раз.
Толян хотел сказать еще что-то, но не успел: его перебил водитель своей третьей репликой:
– Кончай базар. Вон они - из подъезда выходят.
Колян и Толян тут же, как охотничьи псы, настороженно притихли:
– Все помнишь? - спросил Колян у Толяна. - Кто нам нужен, а кто нет?
– Помню, - ответил Толян, с хрустом разминая шею.
– Тогда - поехали!
Приятели рванулись с места одновременно и одновременно же открыли дверцы машины - каждый со своей стороны - и выскочили наружу.
Далее их движения, до этого момента отличавшиеся редкой синхронностью, стали различаться между собой.
Толян, наклонив стриженую голову, рванулся вперед, Колян немного поотстал от своего приятеля - он оглядывался по сторонам и вроде как бы страховал Толяна.
Толян двигался вперед, словно бык. С первого взгляда казалось, будто он ничего не видит перед собой и, окажись на его дороге, допустим, семейная пара, он бы нисколько не сбавил шага, нимало не заботясь о физическом здоровье людей после возможного столкновения с его тяжеловесным телом.
Однако случилось совсем не так. Оказавшиеся на пути бегущего Толяна люди - по странной случайности - это была семейная пара с ребенком были Толяном замечены, и он остановился.
Только малую долю секунды Толян стоял неподвижно, заглянув в широко раскрытые глаза длинноволосого мужчины - очевидно, главы семьи, - потом Толян размахнулся и врезал своим пудовым кулаком прямо мужчине в зубы.
Тот, коротко вякнув, кубарем полетел на землю. Ребенок хлопал глазами, не успев еще ничего сообразить и - следовательно - не успев испугаться. Женщина открыла было рот и даже выкрикнула довольно громко:
"Васик! Боже мой!..", как появившийся откуда ни возьмись Колян схватил ее поперек груди и крепко перехватил горло, отчего крик застрял в груди женщины.
Толян тем временем, оценив состояние своего поверженного соперника как полный нокаут, поднял на руки ребенка и побежал вместе с ним к белой "шестерке", водитель которой уже завел мотор.
Колян оглянулся на своего приятеля и, не убирая ладони со рта женщины, грозно рявкнул:
– Молчи, сука! Пискнешь - ребенку голову оторву! - и тут же со стоном переломился пополам, схватившись руками пониже живота.
Женщина добавила Коляну еще - ребром ладони по шее - и бросилась вслед за Толяном, который уже усаживался в "шестерку".
– Помогите! - истошно вопила женщина. - Помогите! Да вызовите хоть кто-нибудь милицию!
Длинноволосый мужчина, раскинув руки, неподвижно лежал на асфальте. Он, кажется, был без сознания - тонкая струйка крови стекала из уголка его рта по щеке к уху. Колян со стонами поднимался с земли, одной рукой помогая себе, а другой зачем-то шаря у себя за пазухой.
Женщина уже успела добежать до "шестерки" и теперь рвала дверцу, за которой скрылся Толян.
– Ну, сука… - злобно оскалился Колян. Когда он поднялся и выпрямился, в руках его тускло сверкнул черный пистолет. Не поднимая высоко руки и почти не целясь, Колян несколько раз нажал на курок. А когда прогремели тяжкие выстрелы и женщина, вскрикнув, опустилась на землю, Колян, пригнувшись, побежал к машине, и меньше чем через полминуты никакой белой "шестерки" в помине не было, а к двум распростертым на земле окровавленным телам уже бежали очевидцы страшного происшествия.
* * *
Суббота началась с того, что, проснувшись к полудню, я не увидела рядом с собой Вити. Только нашла на подушке записку:
"Прости, срочные дела. Буду скорее всего вечером" и подпись.
Я поднялась и прошлепала на кухню. В голове еще немного шумело после принятой вчера дозы снотворного, саднили глубокие царапины на шее и груди.
– Вот черт, - проговорила я, посмотревшись по пути на кухню в зеркало, - теперь придется носить водолазки и… тому подобные вещи, не оставляющие грудь и шею открытыми. Ладно, это не самое плохое в жизни…
– А что самое плохое в жизни? - немедленно сам собой возник вопрос.
Я остановилась у еще теплой кофеварки и пожала плечами.
"Пока не знаю, - подумала я, - и не дай мне бог узнать". Но и в том, что случилось вчера, тоже ничего хорошего я не видела. Даже более того…
Зазвонил телефон и, не успев поставить себе кофе, я вернулась в прихожую. Витя, наверное, звонит, чтобы извиниться за свой неожиданный уход. Будить меня он не стал, да и не смог бы скорее всего: все-таки снотворного я вчера приняла действительно лошадиную дозу.
Я сняла трубку.
– Ольга! - тут же заголосила трубка Дашиным голосом. - Ну, наконец-то! А я-то уж думала…
– Что ты думала? - поинтересовалась я. - И что вообще случилось? Трезвонишь с утра пораньше…
– Первый час вообще-то, - заметила моя подруга. - Я тебе звонила, звонила… И домой, и туда, где ты сейчас живешь, - к Вите. Ни там, ни там никто трубку не берет.
– Я спала, - для наглядности зевнув, объяснила я.
– Ну и сон у тебя, - позавидовала Даша, - мне бы такой… Ладно, у меня к тебе просьба!
– Какая?
– Приезжай сейчас ко мне, - сказала Даша, - срочно. И чем быстрее, тем лучше.
– Чем быстрее, тем лучше? - скривилась я. - Может быть, лучше вечером встретимся, и ты расскажешь мне, что там опять у тебя стряслось.
– Да не у меня! - воскликнула Даша. - Это с Васиком… Он мне звонил утром, просил, чтобы я тебя нашла. Ольга! У него что-то произошло. Что-то серьезное, судя по всему. Этот его голос…
– Что именно произошло? - спросила я.
– Не знаю, - ответила Даша, - он толком ничего не объяснил. По-моему, что-то с Ниной случилось… Ну, ладно… Хорошо, что я тебя нашла. Значит, так… Сейчас ты просыпаешься окончательно, готовишь кофе и завтрак, а я мчусь к тебе. Нет… Сначала перезваниваю Васику на мобильный и говорю ему, чтобы он тоже к тебе приехал. Так идет?
– Так лучше, - вздохнула я, - хоть не нужно никуда бежать сию секунду.
– А Виктор дома? - спросила вдруг Даша.
– Нет, - проговорила я, - уехал куда-то по делам. Вечером обещал вернуться. А почему ты интересуешься?
– Да так, - ответила Даша, - мне кажется, что он тоже может понадобиться.
– Почему это?
– Ну, если Васик говорил, что у Нины проблемы, то я подумала… может быть, ее старые дружки напрягают? - предположила Даша. - Сутенеры или кто-нибудь там еще? А Виктор твой он все-таки бизнесмен, значит, как-никак, а связан с силовыми либо с криминальными структурами. Всякому бизнесмену необходима "крыша". Сама знаешь, в какой стране мы живем. Так вот, он мог бы помочь Нине.
– Попробуем разобраться сами, - сказала я, - может быть, вообще разбираться не придется. Знаю я этого Васика, придет что-нибудь в его дурацкую лохматую голову, так он тут же поднимает шухер на весь город. Ну, - добавила я, - ты, Даша, в любом случае приезжай. Кофе выпьем, поговорим. Мы ведь давно не виделись. Как, кстати, твоя работа?
Даша вздохнула.
– Да не так, чтобы очень… - проговорила она, - приеду - расскажу.
– Хорошо. До встречи! Мы попрощались, и я положила трубку. Потом вернулась на кухню, поставила кофе вариться, а сама открыла холодильник и задумалась над тем, что приготовить на завтрак.
* * *
Даша приехала через час. И с порога сообщила о том, что Васик обещал приехать как только освободится.
– Чем это он так занят, интересно? - спросила я. - Насколько я знаю, у нашего Васика никогда никаких серьезных дел не было.
– А сейчас, видно, появились, - проговорила Даша задумчиво. - Знаешь, Ольга, мне кажется, что у него и в самом деле что-то случилось, голос такой… И еще он упоминал о том, что его повезут в областное отделение Министерства внутренних дел, а потом он еще в больницу заедет.
– Менты, больница… - я нахмурилась, - ничего не понимаю. Даша, объясни толком, что случилось?
– Да сама не знаю я, - с досадой воскликнула Даша. - Вот Васик приедет, он сам все расскажет, а пока… Можно, я все-таки зайду в квартиру?
– Извини, - сказала я и освободила Даше дорогу, - давай-ка мне куртку…
Через несколько минут мы уже завтракали, хотя, как заметила Даша, эта наша трапеза больше напоминала обед: времени было начало третьего.
– Так как у тебя с новой работой? - спросила я у Даши. - Наверное, трудно было поначалу полный рабочий день выдерживать? Помню, как только на первую штатную работу поступила, каждый вечер умирала. Голова раскалывалась и есть жутко хотелось. Потом привыкла, месяца через два.
– Я быстрее привыкла, - сказала Даша, - только дело не в этом… Просто эта должность, которую я занимаю, оказалась довольно-таки… В общем, чтобы работать в центре психологической реабилитации для детей и подростков, мало быть хорошим психологом, нужно еще иметь и крепкие нервы. Поначалу-то я старалась и получала удовлетворение и даже радость от одного сознания, что помогаю людям, но потом как-то поняла, что не так все просто… - Подруга печально посмотрела на меня.
Не совсем понимая, что хочет сказать Даша, я, отведя глаза, пожала плечами.
– Понимаешь, - продолжала Даша, - моя начальница отчего-то решила, что лучше всего у меня получается общаться с маленькими детьми. Совсем маленькими, шести-семи лет. А знаешь, это ведь очень страшно, когда видишь, что психика таких маленьких людей нуждается в лечении.
– Шесть-семь лет, - медленно проговорила я, - неужели уже в этом возрасте дети начинают употреблять наркотики?
– Да нет, - ответила Даша, - в данном случае наркотики здесь ни при чем. Ведь в наш центр реабилитации приводят не только наркоманов и алкоголиков, но еще и страдающих тяжелыми болезнями - таким детям тоже нужна помощь и поддержка.
– Понятно.
– А последнее время, - проговорила Даша, поеживаясь, будто ей внезапно стало холодно, - ко мне начали поступать дети со странным диагнозом. С врожденными психическими заболеваниями, которые почти не поддаются лечению. Понимаешь, с виду такой ребенок вполне обыкновенный. Здоровый, румяный, даже и не скажешь, что у него что-то не в порядке. И только иногда с ним ни с того ни с сего случаются ужасные приступы. Мне один раз довелось наблюдать подобное. Это очень страшно…
Даша судорожно вздохнула и попросила:
– Дай-ка сигарету, пожалуйста. Мои кончились.
– Сигарету? - удивилась я. - Ведь ты вроде бросила курить, вроде уже несколько месяцев.
– Начала снова месяц назад, - призналась Даша, - честно говоря, не выдерживают нервы. Даже у меня, профессионального психолога. Так… И зажигалку, пожалуйста… Закурив, она продолжала:
– Так вот, я говорила об этих странных приступах. Ребенок, который еще минуту назад спокойно играл и общался с другими детьми, вдруг падает на пол и бьется в судорогах. Его лицо искажается… Просто до неузнаваемости, крики становятся оглушительными - непонятно, как такие громкие звуки могут производить слабые детские легкие. Потом все заканчивается также внезапно, как и начинается. Некоторое время ребенок лежит без движения, словно спит, только с открытыми глазами. А потом поднимается и снова начинает играть как ни в чем не бывало. И ничего не помнит о том, что с ним происходило. А через какое-то время все повторяется. Ужасно!..
Я живо представила себе подобную ситуацию, и мне вдруг стало не по себе.
– Действительно, - проговорила я, - зрелище не из приятных. А чем обусловливаются эти приступы? Врожденное?.. Что-то вроде эпилепсии?
– Не знаю, - сказала Даша, - но то, что эта болезнь не эпилепсия, это точно. Я разговаривала с нашими врачами - они в растерянности. Никто не знает, что это за болезнь и как ее лечить. Ведь ребенок выглядит совершенно здоровым, и никакие обследования ничего не показывают. Совершенно ничего. Только вот эти приступы, которые никто не может не то что предотвратить, даже предсказать, когда они начнуться. Никто не может! Говорили только, я слышала, что нечто подобное встречалось и раньше, только не так часто, конечно. Тогда это называлось - одержимость бесами.
– Ничего себе, - удивилась я. - А существует какой-нибудь способ, чтобы изгонять этих бесов?
– Нет, - покачала головой Даша. - Правда, мне говорили, что есть в городе какой-то доктор, который лечит такое заболевание. Недавно появился… Какой-то самоучка. Но он берет за лечение такие деньги, что к нему и подступиться страшно. И берет не за излечение, а за лечение. То есть - конечный положительный результат не гарантирует даже он. А другие врачи - и подавно, только разводят руками и говорят, что ничего не понимают в этом. Не берутся лечить. Ну а если и берутся, то вообще ничего не гарантируют. Даже улучшение состояния.
– А каково развитие болезни? - спросила я. - Ведь, насколько я понимаю, приступы мало отражаются на физическом здоровье детей. И на психическом… Они ведь даже не помнят потом, что у них был приступ.