Но обращалась она не к человеку, перед ней был наркоман.
Он встал на колени и так, на коленях, стал продвигаться по дивану прямо к ней. Здесь ей некуда было деться. Его пальцы скользнули по ее щеке и ниже - по плечу. Прежде, чем он успел сжать ее в объятиях, она быстро присела и выскользнула у него из-под рук. Она снова бросилась к двери, а он вновь направился к ней.
Рядом была другая дверь, но она не знала, куда она ведет. Может быть, в ванную, а может, в стенной шкаф. Помня неудачный опыт с диваном, она решила не рисковать.
Теперь ей удалось вырваться в коридор. Легкое плетеное кресло она толкнула ему в ноги, но он вовремя это заметил и успел увернуться. Она лишилась преимущества, которое у нее было. Она снова оказалась в углу, и ей некуда уже было бежать.
Она закричала. Выкрикнула имя. Имя человека, который был не властен помочь ей сейчас:
- Скотт! Скотт, дорогой!
Дверь была рядом, но она уже не успевала добраться до нее. Теперь ей уже некуда деться.
Рядом с ней была лампа, и она надеялась, что ее свет остановит его. Но он не остановился, лишь рванул лампу на себя.
И тут что-то произошло. Должно быть, его нога за что-то зацепилась. Она этого не видела и лишь впоследствии все вспомнила. Лампа упала на пол, не разбившись, и осветила его ноги. А он вдруг во весь рост грохнулся на пол. Она не могла поверить своим глазам и не знала, пугаться ей или радоваться.
Мгновение может быть долгим. Мгновение может быть коротким. Мгновение он лежал на полу лицом вниз. Всего одно мгновение. Она сумела рукой нащупать ключ. Как во сне. Как будто рука принадлежала вовсе не ей. Сперва она повернула его не в ту сторону. Он чуть приподнялся над полом, стараясь преодолеть те несколько дюймов, которые разделяли их, и попытался схватить ее за лодыжки и притянуть к себе. Замок щелкнул, она дернула - и дверь распахнулась!
Что-то держало ее за каблук, и она никак не могла оторвать ногу от пола, как будто нога приклеилась. Ужас охватил все ее существо, и она, рванувшись изо всех сил, бросилась к выходу, стремглав скатилась с лестницы, толкнула дверь подъезда и очутилась на свежем воздухе. Остальное запало ей в память неясным, смутным воспоминанием. Она шла как во сне и чувствовала себя пьяной. Она и была пьяна от пережитых ужаса и последовавшего за ним облегчения.
Она помнила, что свернула за угол, но еще не могла понять, где находится. Потом увидела впереди свет и двинулась к нему. Она шла очень быстро, опасаясь преследования. Перед витриной небольшого кафе она оста- носилась. Внутри никого не было видно, но потом она различила мужчину, который возился с кассовым аппаратом. Он повернул голову и увидел девушку в разорванном платье. Тогда, он выскочил на улицу и подошел к ней.
- В чем дело, мисс? С вами случилось несчастье?
Я могу вам помочь чем-нибудь?
- Дайте мне монетку и разрешите позвонить по вашему телефону, - и она разразилась отчаянными рыданиями.
Барчесс был дома. Часы показывали почти пять часов утра. Она не помнила, что говорит.
- Барчесс, пожалуйста, заберите меня отсюда. Это какой-то ужас, я больше не могу!
Хозяин кафе привел свою жену. Та была в халате и с папильотками на голове. Она деятельно взялась опекать девушку и немедленно послала мужа готовить черный кофе.
Женщина усадила ее за стол и нежно погладила по руке.
- Что с вами случилось? Вы попали в лапы убийцы? Она не могла сдержать улыбки, видя беспокойство и хлопоты посторонней женщины.
Когда появился Барчесс в пальто с поднятым воротником, она уже была спокойна и неторопливо прихлебывала черный кофе. Его она приветствовала вздохом облегчения.
- Бедняжка, - сердечно сказал он и уселся на стул рядом с ней. - Очень плохо?
- Сейчас уже ничего. Посмотрели бы вы на меня минут пять или десять назад. - Она резко отодвинула кофе. - Барчесс! Ценнейшие показания! Он видел ее! И не только! Впоследствии его кто-то подкупил. Какой-то мужчина. Очевидно, он действовал ради нее. Вы сумеете из него все вытащить?
- Пойдемте, - сухо сказал он. - Не стоит упускать момент. Сперва я посажу вас в такси, а потом…
- Нет, нет! Я хочу вернуться туда с вами. Теперь я уже пришла в себя.
Владельцы кафе стояли у двери и смотрели им вслед. На лицах их было написано явное неодобрение, относящееся к Барчессу.
- Странный народ пошел нынче, - сказал жене старик. - Сперва оставил девушку одну до пяти утра, а теперь куда-то потащил.
Барчесс бесшумно поднимался по лестнице, прикрывая ее собой на всякий случай. Несколько мгновений он простоял перед дверью, приложившись к ней ухом.
- Похоже, спит, - шепнул Барчесс. - Ничего не слышу. На всякий случай спуститесь немного пониже.
Она спустилась на несколько ступенек. Она видела, как он что-то делал у двери, наклонившись к замку, но по-прежнему не слышала ничего. Внезапно дверь приоткрылась, и он заглянул в комнату.
Она затаила дыхание и подошла к двери, каждый миг ожидая нападения. Она была у порога, когда неожиданная вспышка света заставила ее отскочить в сторону: он включил лампу.
Она пришла в себя и увидела, что он исчез в комнате, в которой ей еще совсем недавно довелось пережить несколько ужасных минут. Она отважилась вслед за ним заглянуть туда: на первый взгляд комната казалась пустой.
Еще одна вспышка света - и дверь, за которой теперь исчез Барчесс, оказалась дверью ванной комнаты. Она стояла неподалеку и могла видеть старомодную ванну на четырех высоких ножках. Она могла видеть и что-то неопределенное, лежавшее на краю ванной. Башмаки, стоявшие рядом. Ванна не была мраморной, но казалось, что она мраморная, с интересными красными прожилками, напоминающими вены…
На мгновение ей почудилось, что его тошнит и поэтому он склонился над ванной. Ей захотелось помочь ему, и она шагнула вперед.
- Не заходите сюда, Кэрол! - резко сказал ей Барчесс. - Стойте на месте! - Он шагнул вперед, закрывая дверь, и больше она ничего не видела.
Он пробыл там долго, и столько же она стояла на одном месте, ожидая. Она заметила, что немного дрожит, но страха не испытывала. Она знала, что это- последствие страха, который ей довелось пережить прежде.
Клочок бумаги, лежащий на столе, привлек ее внимание. Три почти неразличимых слова: "Они за мной"…
Дверь открылась, и появился Барчесс. Его лицо было гораздо бледнее, чем вначале.
- Вы видели это? - она указала на бумажку. Он - кивнул. - А он? Вместо ответа он щелкнул языком и провел большим пальцем от уха до уха.
Она, тяжело дыша, прислонилась к стене.
- Пойдемте-ка отсюда, - грубовато сказал он. - Это зрелище не для вас. - Они закрыли наружную дверь. - Я никогда не думал, что… - пробормотал он и, не договорив, замолчал. Потом прибавил: - Теперь я не смогу думать о Красном море, не вспомнив этого.
Он остановил такси и усадил ее.
- Поезжайте домой и отдохните. А мне надо вернуться сюда, ведь это моя работа.
- Значит, опять все плохо? - со страхом спросила она из окна такси.
- Да, Кэрол, опять все плохо.
- А разве я не могу повторить того, что он сказал мне?
- Это будет всего лишь слухом. Вы слышали, как, кто-то рассказывал, что видел ее и получил взятку, чтобы отрицать это. Сведения, полученные из вторых рук, не являются доказательствами. Никто не поверит вашим показаниям.
Он достал из кармана скомканный носовой платок и расправил его на ладони. Она увидела, что он что-то разглядывает.
- Что это такое? - спросила она.
- Скажите мне сами.
- Это лезвие.
- Этого мало.
- Ну, это лезвие безопасной бритвы.
- Да. И когда человека находят в ванной с перерезанным горлом, а перед ним лежит лезвие, которым он не бреется, причем в комнате у него много лезвий другой марки, то, естественно, возникает вопрос о его убийстве. - Он убрал лезвие. - Они скажут, что вы убили его. - Он помолчал. - Поезжайте домой, Кэрол, и запомните: вы здесь никогда не были, а об остальном я сам позабочусь.
В такси она бессильно откинулась на спинку сиденья. "Сегодня ничего не вышло, дорогой, - думала она. - Может быть, повезет завтра или послезавтра".
Глава 15
Девятый день перед казнью. Ломбар
Это был один из тех невероятно роскошных отелей, которые отличаются от всех других точно так же, как нос аристократа отличается от носов черни. Верхнюю часть колонн фасада успели загадить птицы.
Здесь, и он знал это, понадобятся огромные усилия с его стороны. Он не должен допустить тактической ошибки. Это - не то место, где любят отвечать на вопросы.
Прежде всего он зашел в цветочный магазин. Для этого нужно было сперва войти в вестибюль отеля, а затем толкнуть стеклянную вращающуюся дверь.
- Вы не могли бы сказать мне, какие цветы любит мисс Мендоза? - спросил он. - Я полагаю, вам не раз приходилось посылать ей цветы?
- Не могу этого сказать, - промурлыкала продавщица.
Ломбар достал деньги и повторил свой вопрос медленно и четко, как будто имел дело с глухой. На этот раз он услышал другой ответ:
- Обычно ей посылают те цветы, которые есть в данный момент, например, хризантемы или гортензии. Но мне случайно стало известно, что в Южной Америке, откуда она приехала, эти цветы не очень-то ценятся, потому что растут повсюду. Если вы хотите купить действительно что-нибудь ценное… - Она понизила голос, как будто собиралась сказать нечто чрезвычайно важное: - Несколько раз она сама покупала цветы для своего номера в отеле и всегда брала душистый горошек.
- Я покупаю весь горошек, который у вас есть, - немедленно отозвался Ломбар. - Я не хочу, чтобы он достался еще кому-нибудь, и дайте мне, пожалуйста, две открытки.
На одной он написал несколько слов по-английски. Потом, пользуясь карманным англо-испанским словарем, на другой открытке написал несколько слов по-испански. После этого первую открытку порвал.
- Положите эту открытку, - он протянул открытку с испанским текстом, - в цветы и, пожалуйста, отправьте ее. Сколько времени это займет?
- Она попадет ей в руки через пять минут. Она сейчас здесь, ее паж передаст цветы.
Ломбар вернулся в вестибюль, сел на диван и уставился на часы. К нему подошел клерк.
- Да, сэр?
- Нет еще, - ответил Ломбар, и клерк изумленно уставился на него. Он ждал.
- Пора! - неожиданно воскликнул Ломбар, и это было так неожиданно, что клерк вздрогнул. - Позвоните мисс Мендозе и спросите, может ли ее посетить джентльмен, который послал цветы. Моя фамилия Ломбар, но не забудьте упомянуть о цветах.
Когда клерк вернулся, он казался ошеломленным.
- Она сказала - да, - с трудом проговорил он. Очевидно, только что был нарушен один из неписаных законов отеля. И кому-то удалось это сделать с первой попытки.
Между тем Ломбар, как ракета, взлетел на нужный этаж. Дверь номера была распахнута, перед ним стояла молодая женщина. Очевидно, это была горничная, если судить по черной бархатной форме.
- Мистер Ломбар?
- Это я.
- Вы пришли не за интервью?
- Нет.
- И не за автографом?
- Нет.
- И не за рекомендацией?
- Нет.
- И не за деньгами, которые сеньорита могла забыть
заплатить?
- Нет.
Последнее, казалось, совершенно успокоило ее.
- Подождите минуту, пожалуйста, - пробормотала она и удалилась, закрыв перед ним дверь.
Вскоре дверь открылась.
- Можете войти, мистер Ломбар. Сеньорита примет вас. Садитесь, пожалуйста.
Он находился в замечательной комнате. Она была замечательна не своими размерами, не видом, открывающимся из окна, не роскошной обстановкой, хотя все это было необычным. Она была замечательна хаосом звуков. Фактически это была самая шумная пустая комната, которую он когда-либо видел. Из одной двери доносились свистящие и шипящие звуки, похожие не то на шум вырывающейся из трубы воды, не то на звук жарящейся на сковородке рыбы, Скорее всего, шум был от рыбы, потому что до него донесся ароматный запах специй. Откуда-то неслась песня, которую пел мощный, но некрасивый баритон, Из другой, очень широкой, открытой настежь двери, прикрытой драпировкой, доносилась целая какофония звуков. Можно было разобрать мелодию самбы, которая, очевидно, шла из радиоприемника вместе с бормотанием диктора. Одновременно женский голос с быстротой пулемета тараторил что-то по-испански, даже не останавливаясь для того, чтобы перевести дыхание между фразами. Тут же кто-то болтал по телефону, бил ложкой по металлическому предмету и водил, пальцем по стеклу, отчего раздавался противный ноющий звук. К счастью, этот последний звук иногда прерывался.
Он терпеливо сидел и ждал. Он здесь, значит - половина дела выиграна, О второй половине он не думал.
Появилась горничная, он встал, полагая, что она пригласит его зайти в другую комнату. Однако тут же убедился в своей ошибке, потому что горничная прошла в другую дверь, откуда доносился запах жареной рыбы.
- Поменьше масла, Энрико, - услышал Ломбар ее голос. - Она сказала, чтобы ты не употреблял слишком много масла.
- Кто готовит? Я или она? Для кого я готовлю? Для нее или для унитаза?
Они вместе проследовали мимо Ломбара: за горничной шел мужчина в одежде, по цвету напоминающей марабу. Он был короткий и толстый, с лицом кофейного цвета. Потом они проследовали обратно. Шипение и свист прекратились, но послышался детский вопль:
"А-а-а!"
Затем на мгновение воцарилась полнейшая тишина. Но лишь на мгновение. Раздался звук, очень похожий на взрыв, и тут же все предыдущие звуки повторились, но на этот раз к ним прибавились дрожащее сопрано, ревущий баритон, скрип чего-то по стеклу и звук, напоминающий удары головой о стену.
- Я не останусь здесь! - Ломбар снова увидел толстяка-повара. - Ближайшим кораблем уплыву обратно! Пусть она делает, что хочет! Я не останусь!
Ломбар неловко ерзал в кресле. Человеческое ухо не может привыкнуть к такому шуму, и ему казалось, что у него вот-вот лопнут барабанные перепонки.
Потом к этой какофонии звуков присоединился резкий звонок, и вскоре горничная ввела черноволосого усатого индивидуума, который уселся рядом с Ломбаром и тоже стал ждать. Но мужества у него было меньше, чем у Ломбара. Он вскочил и начал быстро прохаживаться по комнате. Потом он обнаружил огромное сооружение, в котором доставили душистый горошек, купленный Ломбаром, остановился, сорвал цветок и сунул его в нос. Ломбар удивленно следил за ним.
- Скоро ли она меня примет? - набросился незнакомец на горничную, когда та прошла мимо. - У меня есть новая идея. Я хотел бы пощупать ее руками, пока она не убежала от меня.
"Я тоже", - подумал Ломбар, очумело мотая головой. Незнакомец снова сел, но тут же опять вскочил.
- Я долго не выдержу, - предупредил он. - Я уйду. Я снова уйду, как раньше!
- Вам бы давно следовало это сделать, - чуть слышно пробормотал Ломбар. - Горничная ушла.
Во всяком случае, это помогло. Появилась горничная, удивленно посмотрела на любителя душистого горошка и снова ушла.
- Она обязательно примет вас - между ним и своим портным, - объявила она.
- Ну и ну, - пробормотал Ломбар.
Но пока ничего не изменилось. Горничная пару раз проходила мимо них, и несколько раз звонил телефон. Пулеметная очередь по-испански притихла.
- Спроси ее, будет ли она сегодня ужинать? - прорычал повар. - Я не разговариваю с ней.
Спутник Ломбара продолжал носиться по комнате.
Потом его увела горничная, потом он снова появился, побегал по комнате и куда-то исчез.
Наконец из святая святых появилась горничная.
- Сеньорита сейчас примет вас, - объявила она.
Он попытался встать и обнаружил, что у него онемели ноги. Он прошелся по комнате, поправил галстук и одернул пиджак.
Затем он вошел в комнату и увидел женщину, восседавшую в шезлонге в позе Клеопатры, и в тот же момент что-то меховое метнулось на него и с визгом вцепилось в плечи. Этот звук очень походил на трение пальцем по стеклу, и он нервно вздрогнул. Что-то длинное, похожее на змею, обвилось вокруг шеи.
Женщина в шезлонге сияла, как нежная родительница:
- Не бойтесь, сэр, это всего лишь малютка Биби.
Ломбар понял, что эта крошка играет здесь не последнюю роль. Он попытался повернуть голову, но ему это не удалось. Он с трудом выдавил из себя улыбку.
- Без Биби я ничего не делаю, - пояснила хозяйка. - Мое гостеприимство зависит от Биби. Если Биби не нравится посетитель, она забивается под диван, и я выгоняю посетителя. Если посетитель нравится Биби, она прыгает ему на шею, и я принимаю его.
Она обезоруживающе улыбнулась.
- Вы понравились. Биби, иди ко мне.
- Нет, нет, пусть останется, я не возражаю, - пробормотал Ломбар. Он понимал, что таким образом он только заслужит благосклонность хозяйки. Теперь он понял, что это - маленькая обезьянка и вокруг его шеи обвился ее хвост. Ломбар облегченно вздохнул: слава Богу, что Биби не оказалась зверем пострашнее.
Актриса радостно улыбнулась, а Биби принялась рыться в волосах Ломбара.
- Садитесь, пожалуйста, - сердечно пригласила хозяйка. Он осторожно, стараясь не сбросить обезьянку, придвинул кресло и сел. Теперь он мог внимательно рассмотреть актрису. На ней была черная бархатная пижама, на голове-невообразимая прическа. - У меня есть свободная минутка. - Горничная стояла рядом с ней и что-то держала в руке. Актриса повернула голову, горничная протянула руку, и Ломбар увидел свою открытку. Актриса прочла его фамилию. - Очень мило, сеньор Ломбар, что вы подарили эти цветы. Вы написали, что недавно вернулись с моей родины; мы встречались там?
К счастью, она заговорила раньше него. Ее большие глаза затуманились и поднялись к потолку,
- Ах, мой Буэнос-Айрес! - вздохнула она. - Милый! Буэнос-Айрес! Как я соскучилась! Огни на Калле Флорида по ночам!
Он не зря потратил несколько часов на изучение путеводителя до того, как пришел сюда.
- Берега Ла-Платы, - мягко сказал он. - Скачки в Палермо-парке…
- Не надо, - попросила она, - не надо, а то я могу заплакать.
Она не шутила. Он понял: она и в самом деле может заплакать. Легко возбудимая натура.
- Почему я не осталась там? Зачем я приехала сюда?
"Семь тысяч долларов в неделю и десять процентов сбора со спектакля стоят того, чтобы приехать сюда", - подумал он, но благоразумно промолчал.
Тем временем Биби надоело искать насекомых в его голове, и она спрыгнула на пол. Он почувствовал себя значительно лучше, хотя его прическа напоминала теперь стог сена после сильного ветра.
- Я пришел сюда потому, что вы известны как интеллигентная, талантливая и красивая женщина, - начал он. Ради своей цели он готов был землю рыть, не то что расточать комплименты.
- Это правда, никто не считает меня бездушной куклой. - Скромность была одной из ее добродетелей.
Он наклонился вперед.
- Помните номер, с которым вы выступали в прошлом сезоне, когда вас забросали цветами, причем женщины, чтобы привлечь к себе ваше внимание?
Она задумчиво посмотрела в потолок, но тут же заулыбалась. Глаза ее сияли.
- Ах, да! "Чича, чича, бум, бум!" Да, да! Вам понравилось?
- Очень, - тепло сказал он. - В тот вечер мой друг… Он начал подходить к своему делу, но его прервала горничная:
- Вильям ждет ваших распоряжений, сеньорита.