Через месяц Игорь уже был способен жить один, вернулся в Москву, развесил объявления по столбам, дал в газету, и продолжал работать руками. Ещё через месяц узнал, что его бывшей фирмой заведует Петрысик. Узнал совершенно случайно - его вызвали в квартиру собирать мебель, хозяйкой оказалась директор одной из фирмочек, с которой Игорю приходилось общаться по работе. Она и всплеснула руками, узнав Игоря в серьёзном мастере, усадила его пить чай, всё пыталась выспросить, что такого случилось в его жизни, что он из директоров ушёл. Ну, и рассказала, что после того, как генеральным директором их компании стал Петрысик, стало как-то сложнее работать. Неразберихи больше в документах и частенько попадается некондиция. И что она теперь работает с другими поставщиками. Игорь покивал сочувственно, напустив на себя философский вид, сказал, что отошёл от дел - не объяснять же ей, что его кинули и подставили. И совершенно спокойно принял новость, поняв, что ему совершенно безразлично, кто теперь руководит его бывшей компанией.
Глава 9
"Да, жизнь, всё-таки, штука по-своему мудрая, - думал Игорь, выезжая на Алтуфьевское шоссе. - Если бы сразу узнал, что моей компанией теперь рулит Петрысик, это бы меня точно добило. А так - руководит, и пусть себе руководит. Значит, новый владелец решил, что лучшего гендиректора ему не найти". Он прислушался к себе: боль от краха, который перевернул его жизнь и разделил её на "до" и "после", всё ещё саднила занозой, но больше не сжимала сердце чёрной безысходностью. Время стёрло остроту вины от того, что он сглупил и в результате потерял всё, чем жил прежде. Да и та жизнь, которую Игорь вёл последний год, служила чем-то вроде анестезии, трудотерапии, которая отвлекала, давала пусть не такие огромные, как прежде, но вполне приемлемые деньги. И результат наглядный она давала, когда видно было - хорошо руки приложил, или так, сфилонил. И удовлетворение давала, когда всё получалось легко и красиво.
Прежде, в жизни "до", в его "купи-продай" периоде деньги зарабатывались как бы сами по себе, труда своего он к ним особо не прикладывал. Так, подсуетился на первых порах, когда фирму организовывал, а потом бизнес крутился по накатанной, как некий маховик, как мельничный жёрнов, что ловит попутный ветер удачи и сеет муку-денежки постоянной сытой струйкой. Ему же оставалось приглядывать начальническим оком за жерновами, смазывать иногда премиями сотрудников, чтобы не скрипели, и собирать барыш.
Позднее, когда к нему вернулась способность анализировать, он даже начал думать, что, возможно, эта отстранённость от процесса и привела его к краху. Не отошёл бы в сторону, не переложил бы столько на плечи зама и менеджеров, вникал бы больше в дела - кто знает, возможно, сработал бы его "чуй", подсказал не соваться в аферу с той треклятой сантехникой. Но некогда ему было чувства анализировать. Деньги были нужны: новый дом обставлять, Вике, которая собралась на Канары, дать, да и машину хотелось сменить на что-нибудь поприличнее. Вот, сменил. Только машина у него и сохранилась от прежней жизни. Ну да ладно, что уж теперь. Голова на плечах, руки на месте, осталось только интерес к жизни вернуть. Хотя, похоже, он уже и так возвращается. По крайней мере, история с Людмилой - первое, что настолько сильно его увлекло и зацепило за всё время жизни "после".
Дом, где ему предстояло работать, оказался вполне обжитым - судя по разросшейся зелени возле подъездов, заселили его лет пять тому назад. Но квартира, куда Игоря пригласили прикинуть насчёт проводки, стояла в первозданной чистоте голых кирпичных стен и бетонных перекрытий. Заказчиком был хороший знакомый Сашок, который периодически добывал подряды на отделку квартир и собирал под эту отделку временные бригады. И если на пол-стены-потолки он ещё мог кликнуть каких-нибудь таджиков-молдован - обои поклеить или плитку положить у тех квалификации хватало - то на сантехнику и электропроводку приглашал проверенных специалистов. С Игорем они познакомились как раз на работах в том самом дачном коттедже на Луговой, и этот заказ от Сашка был вторым. После первого, когда Игорь менял проводку в трёхкомнатной "сталинке", оба остались друг другом довольны. Сашок - тем, что Игорь запросил разумные деньги и сделал всё с толком. Игорь - тем, что Сашок не лез под руку и расплатился по-честному.
- Тут что, никто не жил ещё? - спросил Игорь.
- Не-а, - мотнул круглой коротко стриженой башкой Сашок. - Клиент её прикупил у кого-то по дешёвке. Или, может, за долги взял, бандитская рожа.
- Что значит - бандитская? - Игорь окидывал взглядом стены и потолок в прихожей, примеряясь, как можно сделать разводку.
- Да бандюган он какой-то. Хотя мужик деловой, слово держит, аванс заплатил.
- А с чего ты решил тогда, что бандюган? Какая нагрузка на сеть будет? - он заглянул в комнаты. Так, эта, поменьше, наверняка будет спальней, а большая - гостиной. Туда три розетки, сюда - четыре. Или даже пять.
- А фиг его знает. Это я про сеть. Сделай, чтобы пару компьютеров, холодильник, пылесос, машинку, чайник и фен выдерживала. А что бандюган, так это он сам проболтался. Усадил меня сделку обмывать, а мне что бы и не выпить, на халяву-то. Ну, а ты же меня знаешь, в меня литр надо вылить, чтобы я окосел. А этого, клиента, с первого стакана торкнуло, начал меня жизни учить. Что, мол, мозгами денег срубить гораздо легче и больше получается, чем как я, руками.
- Так, может, он научный работник. Или бизнес-аналитик, - Игорь поддерживал разговор из вежливости, прикидывая, что алюминиевый провод здесь не пойдёт, надо будет медяшку ставить. И на две фазы разводить по комнатам. Так, и на кухню трёхфазку тянуть, для плиты, метров пять кабеля понадобится.
- Точно, с такой рожей ему только бизнес-анализы и сдавать, бычаре, - хохотнул Сашок. - Не, он мне похвастался, как он и его кореша мозгами зарабатывает. Они владельцев компаний разводят.
- Как разводят? - Игорю стало интересно.
- Да приглядываются к какой-нибудь фирмочке торговой, потом находят какого-нибудь козла-Иуду из замов, который в ней все ходы знает, берут его в долю, подсовывают бедолаге-владельцу какую-нибудь завлекалку навроде трёх вагонов осетрины по цене балтийской кильки…
- Или итальянской сантехники по цене жестяных рукомойников…
- Ты тоже про это слышал, да?
- Что-то слышал… - он сам удивился, насколько спокойно ответил Сашку, хотя внутри заворочалась горячая волна, аж дыхание перехватило. - Но ты продолжай, мне интересно.
- Ну вот, даже осетрину ему покажут, попробовать дадут. И через этого Иуду на подставных ребят выводят, которые бедолаге кредит предлагают на сделку. Типа, тот быстро товар скинет, им деньги вернёт, и сам в прибылях останется. Мужик, разумеется, ведётся, денежки берёт, им же, гадам, перечисляет. Фирмы-то вроде как разные, вроде бы осетрину одни продают, а деньги другие одалживают. Деньги, значит, он перечисляет и фиг что взамен получает! Кидают его с осетриной. И козлам этим он ещё и вроде как должен остаётся. Последний, который с осетриной пролетел, как раз эту квартиру за долги и отдал этому… мозговитому.
- А Иуда? - спросил Игорь, чувствуя боль в крепко стиснутых кулаках.
- Какой Иуда? А, из замов. Тот свои процентики получает, и вроде как не при делах. Хотя, конечно, его, наверное, в сердцах и уволить могут. Я бы точно уволил. Хотя на меня эти братки вряд ли внимание обратили бы. Они в основном торговцев, оптовиков разводят.
- Ай да Петрысик, ай да сукин сын! - Игорь шмякнул кулаком о стену и зашипел, выпуская боль то ли от удара, то ли от ясности всей открывшейся вдруг картины.
- Игорёха, ты чего? - уставился на него непонимающий Сашок.
- Ничего. Слушай, мне ехать надо.
- А проводка? Ты уже всё прикинул?
- Я не буду здесь ничего делать.
- Почему? Ты что? Тебе денег добавить? Ну, могу ещё полштуки накинуть, но больше, извини, никак!
- Нет, Сашок, ищи другого электрика. Я этому козлу ничего делать не стану. А то я ему такого здесь наворочаю, что его собственный чайник прикончит.
Сашок хотел ещё что-то сказать, но заглянул в побелевшие от ярости глаза Игоря и передумал.
- Эк тебя зацепило! Ладно, понял, не дурак. Не станешь, значит, не станешь. Коляна позову, он хоть и полажовее делает, но справится, пусть. А по другим объектам звонить тебе можно?
- Звони, Сашок. Извини.
В машине он курил минут пять, вытянув лихорадочными затяжками подряд две сигареты. А потом набрал номер, который за год не стёрся из памяти.
- Компания "Акварум", здравствуйте, - ответил приятный женский голос.
- Марина? - узнал Игорь голос своей бывшей секретарши. Надо же, не уволил её Петрысик.
- Да. А кто это?
- Это Игорь Захаров. Петрысик у себя?
- Ой, Игорь! Здравствуй! Ты откуда звонишь, из Лондона?
- Почему из Лондона?
- А разве ты не там теперь живёшь?
- Нет, Мариша, я в Москве живу.
- Вернулся, значит?
- Вернулся. Так на месте Петрысик?
- Да. Соединить?
- Сделай милость.
- Слушаю тебя, Игорь, - голос Петрысика звучал глуховато и чуть настороженно.
- Привет. Так ты меня что, в Лондон жить отправил? - теперь Игорю не хотелось придушить гада немедленно. Хотелось поговорить.
- Ну, должен же я был как-то объяснить сотрудникам перемены в нашей компании. Сказал, что ты продал фирму и уехал в Англию.
- Тебе, значит, продал.
- Ты знаешь…
- Знаю, - Игорь ответил так, что Петрысик начал оправдываться.
- Понимаешь, тот мужик, который приценивался к нашей компании, передумал её брать, и тогда я нашёл деньги. Влез в долги, ну, ты понимаешь…
- Понимаю. У тех же ребят брал, которые мне кредит давали? Или они тебе моим бизнесом проценты заплатили за предательство?
- Ты о чём? - голос Петрысика дрогнул, и Игорь понял, что именно так всё и было.
- Ты знаешь, о чём. Долго они тебя уговаривали меня подставить, а, Петрысик?
- Нет. Вообще не уговаривали. Это я их нашёл, понял? - голос Петрысика перестал быть глухим, и в нём зазвучала ненависть.
- Почему? - спросил Игорь, имея в виду, почему Петрысик его ненавидит. Тот так и понял.
- Потому что ты меня достал, тупой самоуверенный недоучка-детдомовец. Потому что надоело смотреть, как тебе, идиоту, везёт по жизни. А ты с толком распорядиться не можешь ни деньгами, ни женщиной, которой ты, ублюдок, никогда не был достоин!
- А ты её достоин? - спокойно спросил Игорь, и Петрысик будто захлебнулся, закашляв в трубку.
- Да. У нас - он выделил это "нас" - всё хорошо.
- Рад за вас. А про то, как ты меня подставил, Вика знает?
- Знает. Это был её план.
- Тогда вы точно друг друга достойны, - Игорь помолчал, подождав, пока новость ляжет кусочком паззла в картину его прошлой жизни. - Как Стёпка? Скажи Вике, что я хочу его видеть.
- Нормально Стёпка, они с Викой в Ницце. Я скажу, но ты сам знаешь ответ.
- Знаю. И всё-таки, передай Виктории, что я хочу видеть сына. У меня есть на это право, и я настроен серьёзно. Пока.
Он прервал разговор, не дожидаясь, что ответит Петрысик. Вся правда, открывшись сразу и так внезапно, вдруг перестала давить на сердце. Разговором с Иудой-Петрысиком он как будто открыл некий клапан, будто нарыв вскрыл, из которого брызнула вонючая жижа. И хотя ощущение мерзости всё ещё сохранялось, жижей всё ещё пованивало, он вдруг понял, что очистился от скверны, которую носил в себе весь этот год. От чувства вины очистился, что это он сделал роковую ошибку, согласившись на сомнительную сделку и - проиграв. Что это он виноват в том, что потерял Вику и сломал себе жизнь. Оказалось, что всё не так. Он не виноват, жизнь сломали ему, а ошибку, если и сделал, то очень давно, женившись на Вике.
Он посидел, ощущая как место, где ещё с утра саднила заноза, заполняется покоем и лёгкостью. Минут через десять пальцы перестали дрожать, и он смог спокойно выехать из микрорайона. На обочине заметил тётку с ведром лилий. Цветы выглядели роскошно: кремовые чаши с розовыми мазками на лепестках. Он вышел, купил три штуки и положил хрустящий букет - тётка упаковала цветы в кулёк из целлофана - на соседнее сиденье. Лилии немедленно запахли, и вскоре приятный, сладковатый аромат смешался с остатками табачного духа и так и держался в салоне, пока Игорь ехал на Луговую.
- Ну, как продвигается твой сценарий? - спросил он, заходя на веранду, где Людмила сосредоточенно тюкала по клавишам ноутбука.
- Привет! - подняла она голову, убирая чёлку с глаз. - Нормально продвигается, только сценарий не мой, а Льва Романыча. Всё-таки на нормальном компьютере удобнее работать, здесь я никак не привыкну вместо мышки пальцем по этой штуке ёрзать - она показала на серый квадрат внизу клавиатуры.
- Так давай мышку приспособим, под неё разъём есть, - Игорь положил букет на стол рядом с ноутбуком и сел на стул у окна.
- Это что, мне? - просияла Людмила. Взяла цветы, поднесла к лицу. - Хорошо пахнут, очень нежно. А по какому случаю?
- Просто так, - пожал он плечами. - Или, если тебе повод нужен, потому что ты у нас болящая, а болящим полагается приносить цветы.
- Правда? А я думала - умершим полагается, - улыбнулась Людмила. - Кстати о болящих. Слушай, раз ты уже вернулся, давай ко Льву Романычу в больницу съездим? Время есть, в больницах посетителей обычно до семи пускают. И ноутбук заодно подзарядится пока, а то он уже намекает, что заряд на исходе.
- А нога?
- А что нога? Я осторожненько, да и болит уже не так сильно.
Лев Романыч отыскался в отделении хирургии, в палате на пятерых. Сценарист полулежал на высоких подушках, аккуратно пристроив перевязанную голову, и сквозь очки с толстыми стёклами смотрел по телевизору что-то про дельфинов. Остальных постояльцев не было, видно, сидели в холле.
- Лев Романыч, здравствуйте! Как вы себя чувствуете?
Людмила подошла, хромая, к кровати сценариста и положила цветы на тумбочку.
- Вот, это вам. Надо у медсестёр попросить, чтобы в воду поставили.
- Это вы из тех запасов принесли, что на могилу мне готовили? - сварливо спросил сценарист и отодвинулся поближе к стене.
- Лев Романыч, ну что вы такое говорите? Какая могила? - Людмила выкладывала на тумбочку яблоки, апельсины и пакет несладкого печенья - диабетик всё-таки.
- Такая. И не надо меня задабривать, я всё равно вас не прощу и заявление из милиции забирать не стану.
- Заявление? - ахнула Людмила и опустилась на стоявший возле кровати стул.
- А вы как думали? Вы меня ни за что ни про что по затылку огрели, до сотрясения мозга, между прочим, а я - прощай. Ко мне следователь приходил, и я ему всё рассказал. И протокол подписал, официальный.
- Я вас не грела… не огревала… Лев Романыч, это была не я, - тихо сказала Людмила. Надежда, что вчера сценарист бредил, улетучилась окончательно.
- Лев Романыч, скажите, а по каким признакам вы решили, что вчера с вами в квартире была Людмила? - вмешался Игорь.
- А вы кто? - сценарист глянул на него с подозрением.
- Я помогаю разобраться в этой ситуации.
- Частный детектив, что ли?
- Вроде того. Так почему вы решили, что это была Людмила? Всё-таки вы не очень хорошо видите.
- Что надо, то увидел. Во-первых, она по домофону представилась, во-вторых кофта на ней вчера была жёлто-зелёная, я запомнил. И причёска её, и привет от Ольги Николаевны. Нет, мне голову не заморочить - это были вы.
- Не я, Лев Романыч, ну честное слово, не я! - Людмила чуть не плакала. Как он может так про неё говорить? Они ведь не первый день знакомы, четыре сценария вместе сваяли, сколько часов просидели пред монитором, пока видик не сломался. И вот теперь он лежит в полной уверенности, что она могла стукнуть его по голове. Видно, и вправду крепко его вчера приложили, если так про неё думает!
- А кто тогда? - сценарист явно заколебался.
- Вот это мы и пытаемся выяснить, - сказал Игорь. - Лев Романович, а не заметили ли вы у вчерашней женщины каких-нибудь особых примет? Во что она одета была?
- Я же говорю, в кофту эту. Джинсы ещё, пакет в руках, которые у вас в Фонде выдают… Я и разглядеть не успел толком. Повернулся, чтобы в комнату проводить, а меня и жахнуло.
- Джинсы! Лев Романыч, я вчера в коричневых брюках была! - Людмила обрадовалась, словно ей объявили амнистию. - И без пакета ходила. И ногу подвернула.
- Ну, не знаю, - задумался сценарист. - А зачем тогда ей это надо было?
- Что? - спросила Людмила.
- Наряжаться так, как вы, говорить, как вы. И бить меня по башке какой-то битой.
- Вот это мы и пытаемся понять, - сказал Игорь.
- Кто здесь Розенберг? - в палату вошла толстая медсестра с кюветой в руках. В кювете, как на подносике, лежал маленький шприц.
- Да, это я! - откликнулся сценарист.
- Инъекция инсулина. Посетители, подождите пока в холле.
- Да мы пойдём уже, - поднялась со стула Людмила. - Лев Романыч, выздоравливайте и не беспокойтесь, скоро ваша сестра приедет.
Пока Людмила ковыляла до лифта по длинному больничному коридору, уцепив Игоря под руку, и пока они спускались на лифте вниз, оба молчали, каждый обдумывал сцену в палате.
- Ну, и что ты об этом думаешь? - спросил Игорь, когда они сели в машину.
- Думаю, эта женщина очень хорошо меня знает. И если бы я точно знала, что это не я, то я бы на себя в первую очередь подумала.
- Вот именно. Так что бабка эта сварливая, свидетельница наша, самая главная твоя страховка. Так, давай прикинем, что мы имеем. Дамочка, напавшая на сценариста, либо очень похожа на тебя, либо постаралась выглядеть похожей. Она знает, где ты работаешь, знает, как ты была одета в тот день, знает, где живёт сценарист. Может, это кто-то с твоей работы?
- Нет, Игорь, исключено. Там просто некому придумать такую подлость. Что, Нина будет в меня переодеваться? Или Ксения Борисовна? Или Лидуша? О Княгине я и не говорю!
- Так, Нину я видел. Она если бы даже и захотела в тебя переодеться, вряд ли сценарист вас бы перепутал - не та у неё комплекция, очень сдобная дамочка. Княгиня, как я понял, ваша начальница. Как она выглядит?
- Гренадёрша в юбке.
- Понял, тоже мимо. Остаются ещё две.
- Ксения Борисовна и Лидуша? Первой пятьдесят два года, и она тоже крупнее и тучнее меня размера на четыре. А Лидуша, наоборот, тоненькая, как девочка, размера на два меня меньше. И блондинка. Так что, никто под мои параметры не подходит. Разве что Миша, если усы сбреет!
- А кто у нас Миша?
- Игорь, перестань, так мы с тобой договоримся до полной паранойи!
- Ладно. Давай думать дальше. Ты что-то про родственницу вспоминала.
- Про Варвару?
- Ага. Как она внешне, вас можно спутать?
- Вряд ли… У неё коса.
- Косу можно спрятать под парик. Рост, фигура, овал лица - похожи?
- Телосложением мы похожи, Аркадий нам в последний раз даже одинаковые блузки привёз… Ой.
- Ты в этой блузке была вчера у сценариста?
- Да. Игорь, этого не может быть.
- Погоди ты. Пакет ваш фирменный мог у Варвары оказаться?
- Мог, наверное. Я домой принесла несколько, Аркадий мог ей передать с чем-нибудь. Кажется, он даже парижские подарки в такой пакет и складывал. Игорь, неужели она? Но зачем? Почему?
- А поехали к ней, спросим?