Редферн был малым симпатичным, если это слово применимо к полицейскому. Среднего возраста и роста, широкоплечий, гладко выбритый, с проницательными глазами-буравчиками и седыми бакенбардами, спускающимися из-под серой широкополой шляпы, Редферн был одет в хорошо сшитый коричневый костюм; туфли его сверкали. Крепкий профессионал, опытный криминалист, уставший от собственной честности, он никогда не шел на поводу у городских политиканов. Такого человека - сильного, безжалостного, опасного - лучше иметь в числе друзей, а не врагов. Я был для Редферна что нарыв в ухе.
- Здравствуйте, - приветливо сказал я. - Вовремя вы зашли. Я покидаю этот городок. Вы рады?
Мои слова, казалось, не достигли ушей Редферна. С присущей ему невозмутимостью он тотчас взял быка за рога.
- Ты был у Линдсея Бретта вчера утром? - негромко спросил он.
Редферн никогда не повышал голоса, но он умел придавать ему окраску, способную смутить человека с нечистой совестью.
- Да, - сказал я, ставя последнюю сумку на пол возле двух других. - А в чем дело?
Высокий, крупный, сильный Саммерс угрожающе откашлялся. На среднем пальце правой руки он носил перстень с печаткой, который оказывал Саммерсу добрую службу, когда полицейский бил подозреваемого. Перстень значительно усиливал эффект от удара, а его владелец всегда мог сослаться на то, что в гневе забыл снять печатку с пальца.
- Что ты там делал? - сухо спросил Редферн.
- Я ехал к моему другу Кейси - вы знаете Кейси?
- Да, знаю. Кейси живет не на Ошиен-Райз.
- Верно. Я ждал автобус. Мимо проезжал какой-то парень; я попросил его подбросить меня. Я объяснил ему, как ехать в Санта-Медину, но он заявил, что знает более короткую дорогу, и свернул не туда, куда следовало. Я не торопился и решил промолчать - пусть выбирается сам. Мы заехали к Бретту, и охранник нас высмеял. Тогда я указал водителю верный путь. вот и все.
- Слушай, ты, жалкий… - начал было Саммерс, но Редферн, махнув рукой, остановил его.
- Я сам разберусь, - сказал Редферн и грозно посмотрел на меня. - Что за человек тебя подвез?
- Понятия не имею. Похож на коммивояжера, но я могу ошибаться. Как зовут, не знаю. Он высадил меня в Санта-Медине, и больше я его не сидел.
Редферн прошелся по комнате.
- Где ты был вчера вечером? - спросил он, неожиданно повернувшись в мою сторону.
- У Кейси.
- Как бы не так, Джексон. Вчера вечером ты был в доме Бретта.
- Вы сами не верите в то, что говорите, - сказал я, сунул бутылку виски в карман и огляделся по сторонам, проверяя, не забыл ли я что-нибудь. - Я играл в покер с Кейси. Спросите его. Там был ваш приятель, начальник полиции О’Ридин. Я выиграл у него пятьдесят долларов.
Редферн посмотрел на меня не двигаясь; затем он перевел взгляд на свои ухоженные ногти.
- О’Ридин? - повторил он.
- Он самый. Прекрасный полицейский. Воспитанный, доброжелательный, улыбчивый.
Саммерс напрягся. Я видел: он едва сдерживал себя, чтобы не заехать мне по физиономии печаткой.
- О’Ридин тоже играл с тобой в покер вчера вечером? Как долго бы играли?
- С семи тридцати до двух, - радостно сообщил я.
Помолчав, Редферн пожал плечами. Вид у него стал утомленный, печальный.
- О’кей, Джексон, значит, у Бретта ты не был.
Редферн спрятал руки в карманы брюк.
- Куда ты направляешься теперь?
- Сейчас у меня неофициальный медовый месяц, который я собираюсь провести со своей девушкой в "люксе" у Кейси. Заходите в гости. Кейси тоже будет счастлив принять вас.
- Идем отсюда, - сказал Редферн Саммерсу, шагнув к двери.
- Шеф, позволь его вздуть, - умоляющим тоном произнес Саммерс.
- Я сказал: идем, - выпалил Редферн уходя.
Саммерс остановился у двери. Он был похож на тигра, у которого отняли обед.
- Я до тебя еще доберусь, ловкач.
- Не откладывайте назавтра то, что можно сделать сегодня, - сказал я усмехаясь. - Выкиньте что-нибудь сейчас. Посмотрим, к чему это приведет.
- Пошли! - крикнул с лестницы Редферн.
Саммерс бросил на меня взгляд, полный ненависти, и вышел, хлопнув дверью.
Выждав несколько минут, я спустился на первый этаж, заплатил миссис Бакстер за квартиру и сказал ей, что освобождаю помещение. Затем я выскочил из дома, не дав домовладелице шанса расцеловать меня или стукнуть бутылкой по голове.
Я положил сумки в багажник "кадиллака", сел за руль и направился в свой офис. Я был потрясен количеством девушек, которые улыбались мне. Я мог заполнить ими весь "кадиллак". Когда у меня появится время, обязательно возьму эту машину и прокачусь но Ошиен-Райз, решил я. Мне и сеть не понадобится.
Стайка ребятишек тотчас облепила "кадиллак", стоило мне запарковаться возле офиса. Я выбрал самого крупного из них и протянул ему три пятицентовые монетки.
- Слушай, головорез, - сказал я. - Приглядишь за машиной, чтобы пацаны ее не раздели, - получишь еще.
Парень принял мое предложение; когда я уходил, глаза его уже налились яростью, кулаки сжались, он готов был растерзать любого, кто коснется автомобиля. Я засомневался, хватит ли у меня смелости забрать "кадиллак" назад.
Отпирая замок, я услышал, как зазвенел телефон. Я распахнул дверь, бросился к аппарату и опоздал.
Я не слишком огорчился, Уже несколько недель никто мне не звонил. Наверно, ошиблись номером.
Я освободил ящики стола от бумаг, сунул мой спец. 0,38 в карман, бросил пустую бутылку из-под виски в корзину для мусора. Кабинет был скромным, но он принадлежал мне. В великолепном "люксе" я чувствовал себя гостем. Тут есть большая разница.
Повернувшись к двери, я снова услышал телефонный звонок. Я хотел было уйти, не поднимая трубку, но потом все же передумал.
- Это мистер Флойд Джексон? - спросила девушка.
Я далеко не сразу сумел ей ответить. Последние месяцы никто не называл меня по телефону "мистером".
- Пожалуйста, не кладите трубку.
Голос у моей собеседницы был приятный, негромкий, мелодичный.
- С вами хочет поговорить мистер Бретт, - добавила она.
Я стиснул трубку.
- Кто, кто?
- Мистер Линдсей Бретт.
В трубке щелкнуло, затем девушка произнесла:
- Мистер Бретт, мистер Джексон у телефона.
В трубке зазвучал энергичный голос бизнесмена:
- Джексон?
Вот такое обращение не резало мне слух. Я успел привыкнуть к нему. "Джексон?"- спрашивали полицейские. "Джексон?" - рычал в трубку Редферн. Теперь Бретт.
- Да, - ответил я.
- Надо встретиться, Джексон. Приезжайте ко мне на Ошиен-Райз. Жду вас через час.
Я посмотрел на большой плакат, висевший на стене. Девушка в тончайшем купальном костюме с глубоким вырезом кокетливо улыбалась. Я подмигнул ей. Она мне не ответила.
- Я не приеду, мистер Бретт, - сказал я.
- Что? - рявкнул он, напугав, наверно, до смерти свою секретаршу и подчиненных.
Я не был ни секретаршей, ни подчиненным Бретта, поэтому не испытывал страха.
- Вам не стоит меня ждать, - сказал я с такой нежностью в голосе, словно я был администратором гостиницы, принимающим на бронь. - Я не приеду.
Молчание. Из трубки повеяло стужей.
- Мне необходимо поговорить с вами, - сказал Бретт чуть менее высокомерным тоном.
- Если это так важно, можете сами приехать ко мне, - сказал я. - Через час я покину Сан-Луис-Бич. Навсегда.
- Дождитесь меня, пожалуйста, - совсем мягко произнес Бретт.
- Через час уеду, - сказал я и положил трубку.
Глава восьмая
Спустившись по лестнице с шестого этажа, я расплатился с пареньком, охранявшим "кадиллак", и отогнал машину в ближайший гараж. Вернулся в свой кабинет. Переступив его порог, я остановился, чтобы отдышаться, и услышал чьи-то донесшиеся из коридора шаги.
Чтобы добраться сюда с Ошиен-Райз за двадцать пять минут, надо очень спешить. По моим предположениям, Бретт должен был появиться тут с гиперемией легких и шумом в сердце; я ошибся. Он имел вид человека, не жалеющего времени на занятия спортом; поднявшись пешком на шестой этаж, он лишь слегка размялся. Он мог взбежать на Маттерхорн и, не переводя дыхания, просвистеть "Дикси".
Бретт ворвался в кабинет без стука.
Ростом в шесть футов и два дюйма, Бретт состоял из одних мускулов. Самодовольное лицо тридцатилетнего миллионера можно было назвать красивым. Я понял, почему женщины бегают за ним. В Бретте чувствовалась властность; он гипнотизировал вас своей внутренней силой. Он смотрел на собеседника пристально, настороженно. Чтобы попытаться заманить его в какую-нибудь ловушку, надо встать очень рано, и все равно почти наверняка сделать это не удастся - такое впечатление произвел на меня Бретт. Стоило увидеть разворот его плеч, форму рта, как тут же становилось ясно, что Бретт очень богат.
- Вы - Флойд Джексон? - выпалил он, бросив шляпу и трость на стол.
- Да, - ответил я. - А вы - мистер Бретт?
Не потрудившись ответить на мой вопрос, он обвел комнату презрительным взглядом.
- Вчера вечером вы сорвали дверцу моего сейфа и убили двух охранников, - заявил он, с ненавистью посмотрев на меня.
- Правда? - Я взял сигарету и зажег ее. - И зачем же я это сделал?
Он схватил кресло для посетителей, подтащил его к столу и сел.
- Не думайте, что ваше алиби - надежное. Я знаю О’Ридина. Он отъявленный жулик. Вчера вечером вы не играли с гам в покер, вы были у меня.
Он произнес это так уверенно, что я почти поверил ему.
- Редферн придерживается иного мнения, - подчеркнул я.
Бретт вытащил сигару, обрезал кончик, закурил и обдал меня клубами ароматного дыма.
- Плевал я на мнение Редферна. Уж меня-то начальнику полиции не провести. Мне нужен кинжал, и я получу его. Поэтому я здесь.
Я обратился в слух.
- Какой еще кинжал, мистер Бретт? - спросил я.
- Послушайте, мистер Джексон, не прикидывайтесь дурачком. Вы прекрасно знаете, о чем я говорю. Вы похитили кинжал Челлини из моего сейфа, и вы вернете его мне. Мы с вами сумеем договориться без помощи полиции.
Мурашки пробежали по моей спине, меня охватило возбуждение. Я знал - сейчас осторожность важнее всего. Я могу получить входной билет в газовую камеру или кучу денег. Все зависит от моего поведения.
- Почему вы не хотите иметь дело с полицией? - настороженно спросил я.
- Потому что она не в силах мне помочь. Я справлюсь сам. Мне нет дела до погибших охранников. Меня интересует только кинжал, и я получу его назад. Не сомневайтесь! Есть предложение: принесите мне кинжал сегодня до десяти вечера, и двадцать пять тысяч долларов - ваши. В противном случае вас ждут неприятности.
- Какие именно, мистер Бретт? - спросил я.
- Я расколю О’Ридина, - бесстрастно сообщил он. - Это вопрос времени и денег. А тогда посмотрим, чего будет стоить ваше алиби в суде. Я отправлю вас в газовую камеру, даже если для этого мне придется купить судью и присяжных.
Он подался вперед и постучал пальцем по залитому чернилами столу.
- Со мной не стоит ссориться, Джексон. У меня мощные связи. Не губите себя.
- О каком кинжале вы толкуете? - елейным голосом спросил я.
Он бросил на меня изучающий взгляд. Я решил, что сейчас Бретт придет в ярость, но он сдержал себя.
- Кинжал Челлини, - произнес он голосом, которым можно было колоть орехи. - Если вам неизвестна его история, выслушайте ее сейчас. Кардинал Якобаччи заказал Челлини пару золотых кинжалов. Один из них обрел пристанище в Уффици, другой исчез. Его считали украденным. Несколько месяцев назад он был найден, и я приобрел его. Это исключительно ценная коллекционная вещь; на всякий случай я известил власти о том, что она куплена мною, и опубликовал подробное описание кинжала. Продать его теперь без моего ведома невозможно. С тем успехом вы можете попытаться сбыть "Мону Лизу". Вам поручил похитить его какой-то нечистый на руку коллекционер. Я догадываюсь, кто он, но промолчу. Доказательств у меня нет, но я уверен, что не ошибаюсь; только бесчестный человек способен на такой шаг.
Коллекционеры - удивительный народ, Джексон. Они приобретают редкую вещь, зная, что ее придется держать под замком. В одном я уверен: вы похитили кинжал по заданию какого-то коллекционера. Вы украли его, потому что оказались на мели. Вчера утром вы были возле моего дома, и теперь на вашем банковском счете впервые за последние месяцы появилась некоторая сумма. Поэтому я понял, что кинжал похитили вы.
- Откуда вы знаете о моих вкладах? - вкрадчиво спросил я.
Бретт снисходительно улыбнулся.
- Банк принадлежит мне, Джексон; я проверил состояние вашего счета.
- Наверно, мне следует сменить банк.
Он встал.
- Я сделал вам предложение. Никаких вопросов, никаких осложнений, двадцать пять тысяч долларов за кинжал. Меня не интересует, как вы достанете его. Если к десяти часам вечера вы не придете ко мне, берегитесь. Вы поймете, что играли с динамитом.
- Допустим, я найду кинжал, принесу его вам и попаду в лапы Редферна; что послужит гарантией моей безопасности?
- Мое слово, - коротко бросил он.
Мы посмотрели друг на друга.
- О’кей, - сказал я, пожав плечами. - Раз других гарантий вы дать не можете, мне придется рискнуть.
Он вытащил бумажник, достал из него визитную карточку.
- Вот мой телефон. Достанете кинжал - позвоните. Я прикажу охране впустить вас.
Я спрятал карточку в нагрудный карман.
- Может, приду, - сказал я. - Ничего не обещаю.
- В любом случае мы еще встретимся, - угрожающе заявил он и направился к двери.
- А что еще было похищено из сейфа, мистер Бретт? - спросил я как бы невзначай.
Я не спускал с него глаз. Если Горман, Паркер и Веда говорили правду, он мог сейчас подпрыгнуть, побледнеть, рухнуть на пол без чувств. Ничего этого не случилось. Он обернулся и спросил недоумевающе:
- О чем вы говорите?
Я не собирался упоминать пудреницу - вдруг Горман ввел меня в заблуждение.
- В сейфе не было других ценностей, кроме кинжала, мистер Бретт?
На лице у него появилось растерянное выражение. Это не было притворством. Бретт действительно удивился.
- Вы шутите?
Теперь уже я пришел в недоумение.
- Наверно, - сказал я. - Не обращайте внимания. Я плохо спал сегодня.
Он жестко посмотрел на меня и ушел. Когда его шаги донеслись с лестницы, я вытащил бутылку виски, плеснул в стакан граммов сто и залпом осушил его. Под окном визжали дети, дерущиеся на пустыре. Внизу зажужжал стартер машины, и она с ревом помчалась по улице. Мышка вылезла из норки и насмешливо уставилась на меня. Девушка с плаката продолжала улыбаться. Ситуация забавляла ее.
- Веселые дела, ничего не скажешь, - произнес я, обращаясь к ней. - Ты-то можешь улыбаться. Не тебе расхлебывать эту кашу.
Я задрал ноги на стол и принялся рассуждать. Значит, кинжал действительно существует, а о пудренице Бретт и понятия не имеет.
- Как это тебе нравится? - произнес я, глядя на девушку. - Вот что получается, когда хочешь всех перехитрить. А виноват в этом только сам Джексон, недоделанный детектив, Шерлок Второй, безмозглый болван. Я вернулся в исходную точку; возможно, толстяк говорил правду. Похоже, эта загадочная крошка и правда разгуливает во сне; похитив кинжал, она оставила вместо него пудреницу. Не для того ли толстяк хотел получить пудреницу, чтобы отвести подозрение от Веды? Может, мне стоит начать все сначала. Или обменять мою тупую башку на бутылку виски, если удастся. В чем я сомневаюсь.
Я зажег сигарету и перевел взгляд с мисс Глубокий Вырез на телефон. Я чувствовал, что Бретт и правда устроит мне красивую жизнь, если я не принесу ему кинжал к десяти часам вечера. Если он расколет О’Ридина, я окажусь в незавидном положении. Я допускал, что Бретт, такой большой и сильный, запросто расколет улыбчивого полицейского. Я придвинул телефон к себе, покрутя диск и стал ждать.
Вскоре я услышал голос, напомнивший мне звук, который издает консервная банка, когда она кувыркается вниз по лестнице.
- Студия.
- Позовите Эла Райена.
Через некоторое время Эл сердито произнес:
- Кто это?
- Флойд Джексон, - ответил я. - Как дела, Эл?
- Плохо, - уверенно отозвался Эл. - Не беспокой меня пока. Позвони на следующей неделе. Я буду тогда в отпуске.
- Мне нужна информация, Эл, - твердо сказал я.
- Я занят. Сделай одолжение, прыгни под поезд. Никто не огорчится.
- Очень остроумно. Как твоя жена поживает, Эл?
- Какое тебе дело до моей жены? - с опаской спросил Эл.
- А как поживает та рыжая малютка с ямочками на коленях, которую я видел возле тебя на скачках?
В трубке воцарилось долгое скорбное молчание.
- Это шантаж, Джексон. Не боишься угодить на скамью подсудимых?
- Мне нужна информация, - ласково повторил я.
- С этого бы и начинал. Ты ведь знаешь, я всегда готов помочь хорошему человеку. Что тебя интересует?
Мы с мисс Глубокий Вырез обменялись улыбками.
- Что ты знаешь о толстом торговце женским телом, который называет себя Корнелиусом Горманом?
- Не слишком много. Его офис находится в Уилтшир-Билдинг, что на Уилтширском бульваре. Занимается этим бизнесом лет пять-шесть, удачливый агент, на него работает группа девчонок, он преуспевает. В прошлом году имел неприятности по милости общества "Матери - за чистоту нравов"; два месяца назад едва не угодил в тюрьму за нарушение закона Манна, но люди его профессии нередко попадают в подобные переделки.
Я нахмурился. Я не узнал практически ничего нового.
- У него есть другие источники доходов, Эл?
- Мне о них неизвестно. Думаю, что нет. Девицы приносят ему солидные барыши. Но ручаться не могу.
- Ты когда-нибудь слышал о Веде Ракс?
- Конечно, - с воодушевлением произнес Эл. - Она работает у Гормана. Я видел ее выступление. Это незабываемое зрелище.
Он снова выдал информацию, которой я уже располагал.
- Ты случайно не знаешь, нет ли у Гормана какого-нибудь приятеля, который коллекционирует старье? - с надеждой в голосе спросил я.
- Старух, что ли? - недоумевающе произнес Эл.
- Да нет, кретин. Антиквариат - картины, драгоценности.
- Откуда мне знать? Он водит дружбу с Домиником Бойдом, который владеет приличным состоянием и громадным собственным домом в Беверли-Хилз. Может, он и коллекционирует антиквариат.
Я навострил уши.
- Это высокий тип с зачесанными назад волосами и бабьим лицом?
- Наверно, он. Большой пижон. В нем есть что-то от гомика.
- Ну да.
Меня охватило возбуждение.
- Кто он такой, Эл?
- Не знаю, откуда он приехал. Появился здесь лет пять тому назад. По слухам, Бойд был одним из алкогольных баронов на Севере. В годы сухого закона сколотил миллион. Его считают опасным человеком. Мне говорили, что он бежал из тюрьмы-психушки, но я в этом не уверен.
Я обмозговал услышанное.
- Спасибо, Эл, у меня пока все. Извини, что потревожил.
- Забудь о той рыжей. Это была деловая встреча.
- А обнимал ее ты, наверно, потому, что она замерзла, - сказал я и положил трубку.