* * *
- Лара, - сказал Роб, - очень рад тебя слышать. Слушай, после того твоего звонка я поразмыслил над твоими вопросами. Навел несколько справок. Положение может оказаться хуже, чем ты думала.
- Вряд ли это возможно, - пробормотала я.
- Я поинтересовался, производилось ли здесь вскрытие трупа Рика Рейнолдса. Производилось, и результаты тревожные. Лара, он не нырял в тот бассейн. Его повреждения несовместимы с несчастным случаем подобного рода. В этом случае следовало бы ожидать сломанной шеи, как я уже говорил. Шея его цела. Но есть опухоль на затылке - то есть он получил удар по голове. Удар, возможно, был недостаточно сильным, чтобы убить, но если его бросили в бассейн без сознания, он бы утонул. Кстати, так и случилось: в легких было много воды.
- То есть его убили.
- Думаю, не обязательно, - ответил Роб. - Он мог упасть - знаешь, какими скользкими могут быть края бассейна - и удариться головой о что-то. Возможно, о верх лестницы. Потом он мог скатиться в бассейн и утонуть. Но нужно было очень сильно удариться, чтобы не прийти в себя, оказавшись в воде. Думаю, этого достаточно, чтобы начать новое расследование. Пытаюсь выяснить, можно ли открыть вновь это дело.
- Спасибо, что сообщил, - сказала я.
- Подожди, это еще не все. Основываясь на результатах этого вскрытия Рейнолдса, я позвонил кое-кому из знакомых полицейских в Штатах. Кристи Эллингем задохнулась, как ты сказала. Но она нагрузилась алкоголем и снотворным, этого было мало, чтобы убить ее, но достаточно, чтобы лишиться сознания. Она могла проглотить их умышленно или случайно, но, учитывая другую ситуацию, думаю, существует, по крайней мере, небольшая возможность, что таблетки кто-то дал ей.
- То есть кто-то принял меры, чтобы она лишилась сознания, а потом устроил поджог?
- Понимаю, что это кажется натянутым. Она пила?
- Да, джин, в больших количествах.
- Что ж, пожалуй, я среагировал слишком остро. Видела, чтобы она принимала таблетки?
- Нет, но это ничего не значит.
- С определенностью могу сказать одно - как бы ни оказались у нее в желудке алкоголь и таблетки, она никак не могла очнуться и выйти, когда начался пожар. Лара, будь осторожна. Думаю, тебе нужно немедленно вылететь домой.
- Не могу, Роб, - ответила я. - У меня есть обязанности. Что скажут о компании "Макклинток энд Суэйн", если я соберу вещи и улечу? Что будут делать эти люди?
- Тогда, пожалуйста, будь осторожна, - сказал он. - Я посмотрю, что смогу сделать здесь.
- Спасибо, Роб, - сказала я. - Буду осторожна. До свиданья.
- Лара, не клади трубку. Можем поговорить о том утре, когда ты звонила?
- Нет, - сказала я. - До свиданья, Роб.
На один день признаний с меня было достаточно.
* * *
Позднее, отягощенная больше, чем когда-либо, подозрениями и подразумеваемой угрозой, я старалась не оказываться наедине с кем бы то ни было за коктейлями и ужином. Увы, тут я не особенно преуспела.
- Это опять началось, - сказала Кэтрин, остановив меня на лестнице. - Кто-то снова рылся в моих вещах. Я хочу вернуться домой. Вы должны помочь мне улететь отсюда.
- Хорошо, Кэтрин, - ответила я, подавляя раздражение. - Сегодня вечером сделать этого я не могу. Поговорим об этом завтра утром, и если желание уехать у вас не пройдет, посмотрю, что смогу сделать.
Кэтрин всхлипнула и побежала вверх по лестнице в свою комнату. Я пошла за ней, услышала, как лязгнула дверная цепочка, потом раздался скребущий звук, видимо, она придвигала к двери шкаф.
Поняв с опозданием, что события последних двух дней привели меня в отвратительное настроение, я поспешила к себе в комнату.
Беда была в том, что я не могла спать. Причина, когда я успокоилась настолько, чтобы поразмыслить о ней, заключалась в том, что, несмотря на все усилия в тот день убедить себя в обратном, я привязалась к своей маленькой группе путешественников при всех их слабостях. Ответственность за них, которую я ощущала как руководитель тура, начинала тяжело гнести меня. После разговора с Робом я мучительно думала о том, что делать до конца тура. Хорошо было, когда ничто более серьезное, чем дурной сон, не говорило, что у нас может возникнуть проблема. Совсем другое дело, когда Роб решил, что достаточно оснований для расследования гибели Рика и, может быть, даже Кристи Эллингем. Продолжать ли все, будто ничего не случилось, или отправить всех домой, пока больше никого не убили, как бы ни отнесся к этому Клайв?
Не нужно из-за всего этого лишаться сна. В конце концов, от меня ничего не зависело.
10
- Карталон, расскажи еще раз, что именно ты видел, - сказал Газдрубал, - чтобы мы могли прийти к какому-то заключению. Ты зоркий, но этого мало. Нужно истолковывать то, что видишь. Ты еще очень молод, но научишься. Итак, ты спрятался в трюме, а потом…
- Увидел, как туда спустились Маго, Сафат и Мальчус.
- Все вместе?
- Нет. Мальчус шел первым, но вскоре к нему присоединились остальные. Они говорили, что нужно проверить, хорошо ли закреплен груз. О шторме. Все трое ушли вместе. Я вышел из своего укрытия, чтобы взглянуть на слиток, и услышал, что кто-то из них возвращается. Это был Маго. Не нравится мне этот человек.
- Неудивительно, - заметил Газдрубал. - Значит, Мальчус и Маго спускались в трюм поодиночке. Продолжай. Что делал Маго?
- Он снова осмотрел груз. Открыл одну амфору с монетами и пифос, в котором лежат очень красивые золотые украшения. Я подумал, он хочет украсть монеты или золото, но он ничего не украл, по крайней мере, я так думаю. Маго поднес к свету красивое золотое ожерелье с ляпис-лазурью, но потом положил его обратно в пифос. Монеты тоже вернул на место. Я проверил печати на амфоре и пифосе, они были запечатаны вновь. Серебряный слиток лежал на месте, но я, к сожалению, не знаю, кто вернул его туда.
- Карталон, и как ты истолкуешь то, что видел?
- Возможно, печати на амфоре и пифосе были сломаны или подпорчены, и он исправлял их, чтобы они выдержали шторм, - неуверенно ответил парень.
- Это одно возможное истолкование того, что ты видел, - сказал капитан. - Но, думаю, не самое вероятное.
- А, мадам Макклинток, - сказал Ахмед бен Осман, указывая на стул. - Спасибо, что нашли время вновь повидаться с мной.
Мой приход в полицейский участок был отнюдь не добровольным, но я сочла хорошим знаком, что бен Осман так любезен. Я поставила сумку на пол и села.
- Руководство попросило меня еще раз рассмотреть обстоятельства смерти Рика Рейнолдса. Очевидно, канадские власти считают, что местная полиция не проявила должного усердия в расследовании этой смерти. Возможно, вы уже об этом знаете. Дело теперь передано национальной гвардии, конкретно мне.
Я пригласил вас сюда по двум причинам. Прежде всего, не откажете вы мне в любезности вновь изложить события, приведшие вас к обнаружению тела Рейнолдса?
- Разумеется, изложу. С чего начать? С того утра?
- Это будет уместно. Расскажите все о том, что делали, кого видели, и точно опишите положение тела, когда вы его нашли. С вашего разрешения, я буду записывать ваши показания на пленку.
Не дожидаясь ответа, бен Осман включил магнитофон на запись.
Я рассказала ему о людях, которых видела в гостиной, когда выходила, о том, что немного поговорила с Брайерсом и Хеди, о том, что встретила Азизу, потом увидела бегавшую трусцой Нору и поговорила со Сьюзи. О том, что опрометчиво бросила в кусты блокнот Кристи, разумеется, умолчала. Это потребовало бы множества объяснений, которые в данном случае были несущественны. По крайней мере, я так считала. Бен Осман не делал никаких замечаний, пока я не дошла до того, как обнаружила тело.
- В воде над его головой расплывалась кровь, - сказала я.
- А рана? Видели вы рану?
- По-моему, рана была на затылке.
Бен Осман полистал бумаги, лежавшие на его столе.
- Да, это совпадает с результатами вскрытия.
- Насколько я понимаю, такую рану невозможно получить, нырнув в мелкий конец бассейна, - сказала я.
- Очевидно, нет. Мистер Рейнолдс скончался от утопления, но, кроме того, получил удар по затылку. Его чем-то ударили, потом, скорее всего, бросили в бассейн. К сожалению, после этого вокруг бассейна наверняка несколько раз производили уборку. Все улики, какие могли быть там, исчезли.
Я подняла сумку и стала открывать ее.
- Думаю, вас обыскали перед тем, как вы вошли, - сказал бен Осман.
- Нет, - ответила я.
- Нет! Тогда очень надеюсь, что там у вас нет оружия.
- В том смысле, какой вы имеете в виду, нет. С моей стороны вам ничего не грозит.
- Из канадской полиции пришло сообщение, удостоверяющее вашу положительную репутацию.
Роб хоть и бабник, но молодчина.
- Значит, мне можно открыть сумку? - спросила я.
- Открывайте, - вздохнул он.
- Вот, - сказала я, кладя ему на стол молоток для крокета.
- Что это? - спросил бен Осман.
- Крокетный молоток, - ответила я. И ощутила громадное облегчение, расставшись с ним.
- А, - произнес он. - Наследие европейского колониализма. Вы хотите поиграть в крокет?
- Нет, хочу, чтобы вы подвергли анализу пятнышко крови и волосок на молотке.
- А, понятно, - сказал он, пристально глядя на молоток. - Вы наверняка трогали его несколько раз, - сурово произнес бен Осман.
- Ручку да. Ее трогали несколько человек. Возиться с отпечатками пальцев не вижу смысла.
- Расскажете, как нашли его?
- Да, конечно. Должна предупредить, мой рассказ покажется неправдоподобным, но это правда.
И я рассказала о Кэтрин, о краже ее ожерелья и жалобах на то, что кто-то роется в ее вещах, о том, как она показала мне молоток в своем чемодане.
- Она даже сказала, что ее кто-то толкнул с лестницы.
- Эта женщина вполне… э… здорова? - спросил бен Осман.
- Она очень нервная, - ответила я. - Однако никаких признаков безумия я не замечала. И ожерелье ее было украдено, мы знаем это. Мне удалось выкупить его у торговца на рынке ювелиров в Тунисе.
- Подозреваете кого-нибудь в этой краже?
- Я знаю, кто украл его, - ответила я. - Рик Рейнолдс.
- Обвиняете покойного? Доказать это будет трудно, не так ли?
- О, доказать я могу, - заговорила я. - Не могла до сегодняшнего утра, но теперь могу. Видите ли, я занимаю в гостинице бывшую комнату Рика. Когда Кэтрин захотела отдельную комнату, я уступила ей свою, а сама перебралась в ту, которую занимал Рейнолдс. Ящик в ванной, тот, где лежит фен, открывался туго. Сегодня утром я спешила, поэтому сильно его дернула, и, представьте себе, оттуда вылетел этот листок. - Я положила его перед бен Османом. - Это расписка. Рик расписался здесь за деньги, полученные за ожерелье.
Кроме того, там была записка, написанная почерком Кристи, журналистка писала, что ей и Рику нужно немного поговорить. Во всяком случае, Рик ее не убивал, потому что был уже мертв. Однако я невольно задумывалась, сколько людей из ее списка получило такие же?
- Вы не можете доказать, что он получил деньги за ожерелье мадам Андерсон, так ведь? На рынке ювелиров люди продают и покупают множество украшений.
- Может, не смогу доказать неопровержимо, однако косвенные улики весьма убедительны. Во-первых, я увидела, как Рик выходил из лавки. Поэтому зашла туда. Во-вторых, - сказала я, кладя второй листок перед бен Османом, - это моя расписка в покупке этого ожерелья. Видите, та же лавка, та же дата - и тот же почерк. Владелец даже описал ожерелье таким же образом.
- Цены очень разные, - сказал он с улыбкой. - Либо мистер Рейнолдс не получил справедливой цены за него, либо вы переплатили.
- Я это заметила. Разумеется, возмутительно. Собственно говоря, оно мне досталось по довольно сходной цене. Либо Рик не умел торговаться, либо остро нуждался в деньгах.
- Выходит, мадам Андерсон понимает, что ожерелье украл Рик, и в наказание бьет его очень сильно, притом дважды, крокетным молотком?
- Неправдоподобно, - сказала я. - Я, разумеется, не говорила Кэтрин о своих подозрениях, потому что ничем не могла их подтвердить.
- Другим говорили?
- Никому, - ответила я. - Только своему деловому партнеру. Но он в Канаде. Есть у вас какие-нибудь сведения о вскрытии тела Кристи Эллингем?
Я ломала голову над тем, с какой стати кому-то понадобилось убивать Рика, но при этом думала, что Кристи сама напрашивалась на убийство, если о ее списке знал кто-то еще.
- Нет. Мне должны сообщить?
- Не знаю. Очевидно, у нее в крови было много алкоголя и снотворного.
- Вы хотите сказать, что она хотела покончить с собой, хотя нет, предполагаете, что кто-то опоил ее, а затем поджег матрац. Маловероятно, вам не кажется?
- Возможно.
- Теперь я должен поговорить с вами о другом, - сказал бен Осман, положив конец моим размышлениям. - Мне нужно заверение, что ни вы, ни кто-либо из вашей группы не покинете эту страну без моего разрешения.
- Да.
- Что "да"?
- Да, я обещаю, что ни я и никто из находящихся здесь членов тура не покинет страну до окончания тура, не поставив вас в известность, - сказала я, старательно подбирая слова.
- Почему ваши слова мне кажутся - как это сказать на вашем языке? - обтекаемыми?
- Пожалуй, лучше "уклончивыми", - ответила я. - Или даже "обманчивыми".
- Почему же вы хотите обмануть меня, мадам Макклинток? - спросил он с легкой улыбкой.
- Я не хочу вас обманывать. Я стараюсь выражаться совершенно точно. Во-первых, тур заканчивается через шесть дней. После этого у меня не будет над этими людьми никакого контроля, да и сейчас его почти нет. Что я скажу? Тур окончен, но вы не можете уехать, и притом должны жить здесь на собственный счет? Если не хотите, чтобы с окончанием тура они уезжали, то сказать им об этом - ваша задача, не моя.
Мы несколько секунд молча смотрели друг на друга через стол.
- Вы сказали "во-первых". Есть и "во-вторых"? - нарушил молчание бен Осман.
- Существует небольшая проблема. Одного члена нашей группы нет. Думаю, эта женщина уже улетела домой.
- И кто она? - спросил он, снова глядя в список.
- Кэтрин Андерсон.
- Неужели та, у которой был крокетный молоток? - воскликнул бен Осман.
- Та самая.
- Тогда где она? Когда улетела?
Вид у него теперь был раздраженный.
- Не знаю. Она выписалась из гостиницы сегодня чуть свет, оплатила свои мелкие расходы и попросила вызвать такси. Служащие пытались связаться со мной, но, видимо, я в это время принимала душ, потому что не слышала телефонного звонка. Когда они увидели меня, Кэтрин уже не было. Вчера вечером она была очень расстроена. Сказала, что кто-то роется в ее вещах даже после того, как она сменила комнату, и ей нужна моя помощь, чтобы немедленно вернуться домой. Я вчера была в дурном настроении, и, хотя пообещала ей помочь сегодня, голос мой звучал не особенно сочувственно. Кэтрин была очень перепугана, я поняла это потом. Она придвигала мебель к двери, чтобы никто не мог войти в комнату. Похоже, она взяла дело в свои руки и улетела.
- Какое-нибудь сообщение вам оставила?
- Нет.
- Как думаете, что она будет делать?
- Если всерьез говорила о возвращении домой, думаю, поедет прямо в аэропорт. Либо в Монастир, чтобы вылететь оттуда в Тунис или даже куда-нибудь в Европу, либо прямиком в такси до международного аэропорта в Тунисе. Полагаю, она попытается вылететь первым же рейсом куда угодно, где можно пересесть на самолет в Штаты. Скорее всего, поскольку у нее есть обратный билет компании "Люфтганза" через Лейпциг, она обменяет этот билет, заплатит неустойку, и если найдется место на рейс в Европу вскоре после полудня, она займет его.
Бен Осман поднял телефонную трубку, быстро заговорил по-арабски, потом резко положил ее.
- Это мы еще посмотрим.
Я взглянула на часики.
- Возможно, Кэтрин уже летит.
- Тогда нам придется вернуть ее.
- На вашем месте я бы не беспокоилась, - сказала я. - Не думаю, что она кого-то убила.
- Может быть, и так, но ее легче всего заподозрить. Это чертовски затруднительно. Позвольте мне прояснить кое-что, мадам. Я непременно распутаю это дело. Министерство туризма тоже выразило заинтересованность в этом деле. Само собой, там не хотят, чтобы это расследование как-то причинило вред туристической индустрии. Откровенно говоря, мы все предпочли бы, чтобы смерть месье Рейнолдса была следствием его собственной неосторожности. Однако я решил, что если он погиб в результате преступления, преступник предстанет перед судом. Если это потребует задержать вашу группу здесь после окончания тура и вызвать недовольство Министерства туризма, так тому и быть.
- В таком случае кто будет оплачивать расходы членов группы, счета за гостиницу и все прочее?
- Мы не будем, - твердо сказал бен Осман. - Теперь можете идти.
* * *
- Лара, что ты там говоришь? - заорал мой деловой партнер.
- Клайв, не нужно кричать. Слышимость хорошая. Я говорю, что если полиция не выяснит через шесть дней, кто убил Рика Рейнолдса, наша группа окажется, так сказать, под домашним арестом. Мы не сможем покинуть страну.
- Это катастрофа! - воскликнул он. - Наш худший кошмар. Мы будем разорены. О нас будут твердить во всех последних известиях. Все в мире узнают о катастрофе, именуемой "Тур компании "Макклинток энд Суэйн"".
- Клайв, ты ведь говорил, что плохой рекламы не существует, - напомнила я.
- Лара, это жестоко, - сказал он.
- Ты прав. Извини.
- Кто будет оплачивать расходы, если группе придется застрять там?
- Полицейские совершенно определенно заявили, что не будут.
- Дело еще хуже, чем я думал, - сказал Клайв. - Еще и финансовая катастрофа.
- Да, - сказала я. - Вполне возможно.
- Шесть дней! - повторил Клайв.
- Боюсь, что так.
- Лара, сделай что-нибудь, - сказал он и положил трубку.