8
Ни Вербицкий, ни Мякишев не предполагали, что им придется вернуться на дачу к старому инвалиду-коллекционеру, который предпочитал представляться коротко, по-мальчишески – Максим. Подойдя к воротам, они остановились и задрали головы. Метрах в пяти от калитки на опушке стояла высокая сосна, к суку которой был прикреплен трос, тянувшийся к дому Максима.
– Что скажешь, Сережа?
– Ничего. Сами все видите. Та же история, что с крышами в Сенчином переулке. Дальше продолжать?
– Я ждал от тебя не комментариев, а ответа.
– Какого ответа?
– Кто прицепил трос к крыше дома.
– Я из-за забора не вижу. Почему обязательно к крыше?
Возле калитки стояли милицейские машины. Сыщиков встретил милиционер и отдал честь. Они вошли на территорию, уже хорошо им знакомую. Грозные собаки дохлые валялись со стрелами от арбалетов в головах. Две стрелы торчали в деревянной стене сарая. Трос тянулся от сосны в открытое окно второго этажа и походил на натянутую струну. Решетка с окна была спилена.
– Ну и намудрили, – покачал головой Мякишев. – Да, крыша тут ни при чем. Гости не знали, как с нее спуститься в дом.
– Правильно, Сережа. Разведчик побывал тут раньше, но он не мог спросить у хозяина, как ему пройти на крышу. Меня другое удивляет.
– Стрелы от арбалета? Так ими же все стены увешаны. Убийцы развлекались, стреляя по собакам. Сволочи!
Они поднялись на второй этаж, в кабинет. Абрек лежал у порога с простреленным лбом, коллекционер сидел в кресле с удавкой на шее. Рядом на полу валялся разбитый хрустальный стакан в подсохшей лужице вина. Картина на стене была сдвинута в сторону, сейф раскрыт. Внутри сверкали стальные стены и пустые полки. На столе валялись два арбалета.
Кроме прокурора-криминалиста Блохина в кабинете работали и другие эксперты. На диване сидел начальник внешней охраны, он уже не выглядел таким грозным, как в прошлый раз.
Вербицкий поздоровался и подошел к открытому окну. Оно его интересовало больше всего остального.
– Когда? – спросил Мякишев.
– Вчера вечером, – ответил медэксперт. – Часов в восемь.
Мякишев повернулся к главе охраны.
– Никто к Максиму вечером не приезжал, – сказал тот, предваряя вопрос. – И днем никого не было.
– А лазейки?
– Их много. Прутья забора слабые, их легко разжать. Сейчас ваши кинологи с собаками и моими ребятами пошли по следу.
– Понятно. Следы выведут их на дорогу и там оборвутся.
– Не улетели же они на крыльях, – пробасил охранник.
– Нет. Сели в машину и уехали.
Стальной тонкий трос был привязан к трубе водяного отопления. Вербицкий осмотрел его и начал разглядывать ковер на полу. Мякишев подошел к технарю, работавшему с сейфом.
– И что скажешь, Леша?
– Такой замок вскрыть невозможно. Его мог открыть только хозяин или поставщик сейфов. Фирма немецкая, "ГАНЗ", но замочки ставят наши умельцы, немцы поставляют только ящики. Сталь высшей пробы. "Болгаркой" не возьмешь, как решетку на окне.
– А решетку срезали "болгаркой"?
– Делов на две минуты.
– А как поставщик может открыть сейф?
– Существует дежурный код, он подходит под все сейфы. Этот код сбрасывает электронику сейфа на заводские настройки. Потом выставляют все цифры на ноль и открывают сейф без проблем.
– Чтобы его закрыть, нужно придумать новый код?
– Используй старый, если ты его помнишь. Не забивай себе голову ерундой, Сережа. Старик сам открыл сейф.
– Не верю. Он знал, что его тут же прибьют, если он откроет сейф. Видишь, у него на глазах пристрелили абрека. А он чем лучше?
– Ты мне другое скажи, Сережа, – отвлекся от осмотра Вербицкий. – Как абрек пропустил сюда человека с пистолетом? Он же всех обыскивает. Как он позволил себя застрелить? И почему ты решил, что его убили первым? Забыл про кнопку в кресле инвалида?
– Инвалид пил свой портвейн, когда на него накинули удавку.
– Нет. Смерть должна быть мгновенной, а удушье – это процесс длительный, сто кнопок успеешь нажать. Вот что, Коля, – Вербицкий обернулся к Блохину, – возьмите анализы вина с пола.
Мякишев махнул рукой:
– Не согласен, Илья Алексеич. Максим никому не доверял. Он даже нам сам наливал вино. Подбросить ему яд невозможно.
–Ас пистолетом прийти сюда можно? – огрызнулся Вербицкий. – Что скажешь о тросе, Коля? – спросил он эксперта-криминалиста. – Он очень тонкий и сильно поцарапан.
– Тонкий, но крепкий. Такие на строительных рынках продаются. Дачники их для колодцев покупают.
– А то я не знаю, где купить трос. – Вербицкий сел за стол. – Сначала к коллекционеру пришел разведчик. Имени его мы не узнаем, но он вызвал доверие у старика. Возможно, принес ему очень ценную вещь. Старик ее купил. Сообщник разведчика сидел на сосне и наблюдал за окнами в бинокль. Разведчик ушел, пообещав принести что-то не менее ценное. Старик сунул ценный раритет в сейф, сообщник увидел в бинокль, где сейф расположен. Настало время составлять план. Разведчику очень понравились арбалеты на стене. Идея проста: с вершины сосны можно пустить стрелу, на конец которой привязать трос. Но он должен быть очень легким, иначе стрела не долетит до цели. А она не меньше чем в пятнадцати метрах.
– Зачем столько сложностей? – спросил Бло-хин.
– Все просто, – снова отмахнулся Мякишев. – Монеты тяжелые, сейф большой, одному не унести. И собаки помешают.
– Правильно, Сережа, – согласился Вербицкий. – Главное сделал разведчик. Он пришел сюда уже как заслуживающий доверие. Возможно, он был у Максима не один раз, а десять, план рождался долго. Предположим, что абрек его уже не обыскивал. Возможно, он сам наливал себе портвейн. Если ему удалось подсыпать яд Максиму, то только в тот момент, когда хозяин увлеченно разглядывал новый раритет. Коллекционеры – люди чокнутые, обо всем забывают, увидев ценность, способную украсить их коллекцию. Идем дальше. Максим пьет отраву, гость подходит к слуге и стреляет ему в лоб. Оба погибают почти одновременно. И еще. Надо найти место, где в доме хранятся инструменты, там должна быть "болгарка". Разведчику нужно спилить решетку и открыть окно. Пускать стрелу в кирпичный дом бессмысленно, а попасть в деревянную раму даже снайпер не сможет. Итак, окно открыто. Решетка снята. В комнату залетает стрела с тросом. Гляньте на след на ковре в метре от окна. Там она вонзилась в пол. Сообщник берет трос и привязывает его к трубе батареи. Путь открыт. С сосны в комнату с помощью карабина залетает сообщник. Теперь у них есть время до утра. Они и сейф открыли, и собак перестреляли, и коллекцию забрали, а потом тихо и спокойно ушли через лазейку в заборе.
– Тебе бы романы писать, Илья Алексеич, – улыбнулся Блохин. – Но сейф они открыть не смогли бы. История с "болгаркой" мне тоже не нравится. Дом мы перерыли, инструментов не нашли, значит, разведчик принес с собой не только пистолет, но и "болгарку". Перебор.
– Хорошо. Делаю поправку: "болгарка" лежала в сумке у сообщника. Взгляните на спиленую решетку. В нее голова пролезет, а уж стрела точно пролетит. Концы троса новенькие, в масле, а сам весь покарябан, будто его специально обдирали.
Это следы от карабина. Летун мог упереться ногами в решетку, а потом ее спилить.
– Этот факт даже я отрицать не стану, – сказал Мякишев. – Мы уже знаем, о ком говорим. Тут другой вопрос. В вашем сценарии нет места для удавки. Кто и зачем ее накинул на шею трупа?
– Нас хотели убедить, будто коллекционера придушили. Мы же можем не знать о кнопке, встроенной в кресло.
– Какой в этом смысл? – удивился Блохин. Начальник охраны молча встал, нагнулся и заглянул под подлокотник кресла.
– Кнопка включена, горит красный сигнал.
– Он подошел к окну, отдернул штору, и все увидели черную коробочку, не больше спичечной, прикрепленную к стене.
– А вот приемное устройство. Оно выключено, но нет питания. Что бы вы ни говорили о своем Штирлице-разведчике, но эту штуковину он никак найти не смог бы. Надо еще понять, что это такое. Старика могли задушить, его сигналы до нас не доходили. И веревка на шее висит не зря. Я не сыщик, но следы на шее вижу, едва горло шнуром не перерезали.
– Любопытный факт, – оживился Блохин. – На днях одного человека уже придушили тем же способом. Дело ведет майор Сладков из управления.
– Герман? – спросил Мякишев.
– Да. Герман Матвеевич Сладков. Бывшего мента задушили. Но не местного. Я не знаю деталей, надо с майором связаться.
– Интересный факт, – задумался Вербицкий. – Надо выяснить, кто устанавливал сигнализацию на кресле коллекционера. В доме бывали не только продавцы монет. Были врачи, слесари, электрики. Одним словом, те, кто мог видеть эту коробочку за шторой. На ней есть тумблер, выключить питание проще простого, стоит только руку просунуть за штору.
– Нам для полного счастья только душителя не хватает, – проворчал себе под нос Мя-кишев.
9
Как просто работать следователем. Позвонил на другой конец страны и попросил коллег навести справки о любом, кто там проживает. Хорошему репортеру приходится самому рыть землю носом и мотаться по белу свету, чтобы найти мелкую, незначительную деталь для подтверждения своей правоты. Клевета в газете грозит судебным разбирательством, а ошибка следователя грозит только тем, что подозреваемый ни за что, ни про что схлопочет срок.
Начальник архива внутренних дел осмотрел книжку Громова со всех сторон, полюбовался автографом, оставленным автором.
– Так вы, Олег, можно сказать, наш коллега, тоже с преступностью боретесь. Спасибо за подарок, обязательно почитаю. Люблю, помаешь ли, детективные истории. Потому и торчу в архиве. Тут есть что почитать, помаешь ли. А как это вас к нам занесло, в такую даль от родных пенатов?
– Семь лет назад жил у вас такой человечек – Леонид Кочергин. Честный мужик по сути, но я вдруг узнал любопытный факт. Оказывается, он был под следствием. Слава богу, обошлось. Обвинение с него сняли, и он тут же уехал из вашего города, после чего женился и сменил фамилию. Я занимаюсь братьями Кочергиными. Отвратные людишки. Может, он за них пострадал? Это пятно не выводится с его чистого костюмчика. Вот и теперь на него многие косо смотрят. В том числе и я.
– Нет проблем. Сейчас найдем дело и разберемся. Мне кажется, я что-то припоминаю, но с ходу сказать ничего не могу, помаешь ли.
Начальник областного архива МВД был человеком милым, даже застенчивым, и вызывал симпатию у Громова, особенно сейчас, когда решил лично заняться его пустяковой просьбой. Правда, по пыльным полкам он не лазил, дело ему принесла сотрудница с погонами капитана и чрезмерно широкими бедрами. Пококетничав и построив глазки Громову, молодая особа ушла. Полковник провожал ее взглядом до дверей – у каждого свои вкусы.
Папка оказалась толстой и вовсе не пыльной. Начальник архива надел на кончик носа узенькие очечки с толстыми стеклами и начал листать документы, щелкая при этом языком. Вид его стал деловым и сосредоточенным.
– Так, так, так. Помню, помню… Дело-то не очень сложное. Двое мастеров своего дела ограбили одного уважаемого коллекционера, он собирал марки. В общем-то безобидное занятие. Сложные замки не помешали грабителям войти в дом, но они не знали, что в квартире был мальчишка, одиннадцатилетний внук коллекционера. Парнишка с перепугу залез под кровать деда и все видел. Они вскрыли сейф за пару минут, набили сумки и ушли. Мальчик очень хорошо запомнил грабителей и сумел их нарисовать: он учился в художественной школе. Талантливый малый. Схожесть стопроцентная. По одному из рисунков опознали рецидивиста Никиту Кочергина. Коллекционер нам рассказал, что грабители ни черта не понимают в марках, помаешь ли, взяли кляссеры, что лежали сверху. Ничего ценного. В них хранились марки, которые готовились к обмену.
И тем не менее старик рвал на своей лысине последние волоски – воры утянули трехтомный справочник. Рукописный, созданный самим коллекционером. В нем были имена, адреса и опись лучших образцов у коллекционеров по всей стране. Старик составлял его более двадцати лет. Зарабатывал, помаешь ли, таким образом на посредничестве. Знакомил одних с другими, брал за это проценты со сделки. На это и жил. В справочниках даже фотографии многих собирателей имелись. Фактически в руки грабителей попали уникальные материалы, теперь они знали, кого и где грабить. Мало того, они знали, что брать из коллекции, а что можно оставить. Большего подарка домушники получить не могли. К делу подключили всю милицию города и области. Очень быстро установили, что в городе живет родной брат Никиты – Леонид Кочергин, в то время работавший главным инженером завода электронного машиностроения. В квартире Леонида провели обыск и нашли один альбом с марками. Но слишком неаккуратно работали, грабителей спугнули. Леонид был арестован. В доме нашли отпечатки пальцев брата и еще одного человека. Нас выручили фотороботы, сделанные по рисункам мальчишки. Так выяснилось, что подельником Никиты был работник того же завода, начальник производства, очень талантливый изобретатель Калиновский Игорь Викторович. Никита, выйдя из тюрьмы, по дороге домой заехал к брату, там и познакомился с Игорем. Но как Никите удалось подбить его на ограбление, до сих пор не понятно, помаешь ли! Ходили слухи, будто Калиновский – заядлый картежник и проиграл большую сумму денег не тем людям и не в том месте, и ему угрожали. Может, по этой причине мужик согласился стать соучастником Никиты.
Полковник перевернул еще пару страниц дела и продолжил:
– Тут есть еще один интересный факт. С Никитой в зоне сидел некий Марк Солюс, крупный спекулянт антикварными раритетами. Он вышел на свободу раньше Кочергина. Возникло подозрение, что Никита грабил филателиста по наводке Солю-са. Они брали сейф с целью завладения справочником. В конце концов следствие пришло к выводу о непричастности Леонида Кочергина к делу, и его освободили. Грабителей так и не нашли.
– А Леонид уволился и уехал, не выдержав позора.
– Он исчез. Испарился. Перестал появляться на работе. Ребята с завода пошли к нему домой. Все вещи там были разбросаны. Он попросту удрал, как пугливый заяц. С тех пор о нем никто не слышал. Потом на завод от него пришла телеграмма с просьбой выслать трудовую в Нижний Тагил. Ему выслали и в добавок послали очень хорошую характеристику. Завод к нему никаких претензий не имел.
– Как можно высылать документы, не зная кому? А если…
– Я понял вас, – улыбнулся полковник. – Документы выслали заказным письмом на почтамт "До востребования". Их мог получить только Леонид по своему паспорту.
– Хорошо, – согласился Громов. – У меня к вам большая просьба, товарищ полковник. Могли бы вы мне сделать копии фотороботов и фотографий Леонида Кочергина? Они же есть в деле. И еще меня интересуют отпечатки пальцев всех троих.
– Боитесь ошибиться? Сделаем, нет проблем. Но за семь лет люди сильно меняются.
– До неузнаваемости? Вряд ли. А что с тем пареньком, который сидел под кроватью?
– Талант, помаешь ли. Сейчас в Москве учится, в Строгановке. Даже в выставках участвует. А дед его давно умер. Резко сдал после ограбления и, протянув два года, сошел в могилу.
– У этой истории может быть интересное продолжение, – задумчиво проговорил Громов.
10
Войдя в гостиную прямо в пальто, шляпе, с тортом в руках, Антон оторопел и потерял дар речи.
На диване сидел Длинный с его дочерью на руках, рядом Лена, а кавказец их фотографировал. Все улыбались.
– Вот и Антоша вернулся.
Лена встала, подошла к мужу и чмокнула его в щеку.
– К тебе друзья пришли. Сослуживцы решили навестить бывшего коллегу. Очень трогательно. А ты говорил, что никому не нужен.
У Антона судорогой свело мышцы, он не мог шелохнуться.
Лена подошла к Длинному и взяла дочку.
– Пойду уложу Катьку спать, а потом сделаю вам закуску. Так мы договорились, Никита, вы будете Катюшиным крестным.
– А то как же. Я даже Антона крестил в некотором роде, благословил на ратные подвиги.
– Ну что ты стоишь как истукан? – прошептала Лена, направляясь к выходу.
– Никита, говоришь? – прохрипел Антон, не узнавая собственного голоса.
– А что тебя смущает, подельник? Почему Никита Кочергин не может быть другом семьи бывшего опера?
– Тебя не узнать.
– В Оренбурге один членовредитель, который назвался хирургом-косметологом, немного поколдовал над моей мордой. Через две недели снял бинты, я вышел от него неузнаваемым и без проблем уехал из города с чистыми документами. Обложили меня, как волчару, со всех сторон, надо же было как-то выкручиваться. Я всегда в белом фраке, а все остальные в дерьме. Кажется, так ты говорил? Или кто-то другой?
Антон нашел в себе силы сдвинуться с места и сесть в кресло.
Шибздик-кавказец продолжал фотографировать.
– Что тебе надо, оборотень?
– Миллион в той же валюте, и мы квиты.
– А почему не десять?
– Ну я же не наглец. Миллиона нам с каракатицей хватит. – Он кивнул в сторону подельника. – Получим и уедем. Ты можешь тоже смыться. У тебя в подвале миллиарды лежат, бери не хочу. Все лучше, чем лишиться семьи и сесть за решетку.
Антон скрипнул зубами.
– Не заикайся о моей семье…
– И чего ты мне сделаешь? В драку полезешь? Глупо. Проиграешь.
Антон достал из кармана фотографии и разложил на столе.
– Знакомый пейзаж. Хороший пансиончик, выстрелов никто не услышит, – взглянув на снимки, сказал Кочергин.
– Мэла согласилась рассказать правду ментам. Как ты на нас напал и как ее изнасиловал.
– Давай сначала покажем фотографии твоей жене. Лена!
– Заткнись, сволочь!
– Не хочешь? Идиот. Эти фотографии подтверждают только то, что ты мой сообщник. Мы с тобой встречались в пансионате, чтобы строить планы новых ограблений. А твоя сучка, с которой я тебя там застукал, помогает тебе выполнять грязную работу. Хочешь, докажу?
Кочергин достал из кармана другие фотографии и начал раскладывать их, покрывая старые снимки новыми.