Это почти так же рискованно, как рассказывать о себе. Вчера вечером она наболтала много лишнего - вино развязало ей язык, - и сегодня Марианна одна прикончила бутылку риохи.
Энджи слушала, не улавливая смысла, как будто собеседница изъяснялась на чужом языке.
Василе .
Важное слово… Она мгновенно сконцентрировалась.
- Ты назовешь меня дурой, детка, но я снова встречалась с господином Драгонманом. Держись за стул - мы вели беседу прямо перед комиссариатом, мои люди входили и выходили, а он сидел верхом на своем мотоцикле, ангельски красивый и жутко умный, ну просто Денис Хоппер, прочитавший всю Дольто.
Энджи пришлось налить себе вина. Один бокал. Она закатила глаза, изобразив изумленно-шокированное выражение. Ей было не привыкать: пообщаешься целый день с клиентками - и не тому научишься. Парикмахерши - лучшие актрисы в мире.
Жизнь, проведенная у зеркала…
- С твоим психологом? Вернись на землю, милая! Сама ведь говорила - он на десять лет моложе тебя. И вообще… Яйцеголовый и легавая вместе расследуют дело и до ужаса влюбляются… Сюжет для мыльной оперы, тебе так не кажется?
Марианна показала ей язык, проследив взглядом за аппетитной задницей официанта, ставившего стулья на соседний столик. Энджи скорчила смешную гримаску, что далось ей нелегко.
Интересно, как повела бы себя Марианна, узнав, что лучшая подруга спит с мужчиной ее мечты? Рассмеялась бы от души? Произнесла бы тост за здоровье молодых и красивых любовников? Или промолчала, спрятав обиду и сдержав желание влепить ей пощечину?
Сама виновата, нечего было давать Василе телефон!
Нужно сменить тему. Немедленно.
- Расскажи-ка лучше о твоем коллеге…
- Ж. Б.? Что тебя интересует?
- Все!
Энджи откинула голову и рассмеялась. Официант обернулся. Залюбовался ее длинной гибкой шеей, приклеился взглядом к вырезу расстегнутой блузки.
Марианна задумчиво смотрела в стену.
- Ничем не могу тебя порадовать, красавица. Лейтенант Лешевалье все еще женат, он по-прежнему образцовый папаша и… самый сексуальный сыщик комиссариата. Любитель обтягивающих джинсов.
- Ну и хорошо. Жди своего часа. Любовь - вопрос терпения, нужно оказаться в нужное время в нужном месте, только и всего. - Энджи глотнула вина и продолжила: - Так всегда говорил мой отец. Он облысел в семнадцать лет, росточка был небольшого, всего-то метр шестьдесят, а рубашку всегда застегивал до горла, чтобы шерсть на груди не выглядывала. Но вышел победителем и получил в награду первую красавицу класса, андалузку, о которой мечтали все парни! Папа часто повторял, что просто всегда был рядом - верный, упорный, внимательный, как фанат певца, мечтающий сидеть на концерте в первом ряду и готовый ради этого провести две ночи в очереди за билетами. Девять месяцев, во время парада претендентов, он "держал свечку", или зонтик, или коробку бумажных носовых платков. Представляешь - год мучений и долгая счастливая жизнь до конца дней…
- Андалузка - твоя мама?
- Угу…
- Надо же… Значит, ты - дитя любви!
Энджи поднесла бокал к губам, держа его в ладонях, чтобы спрятать слезы. В парикмахерской она точно справляется лучше.
Долгая счастливая жизнь до конца дней… Да, ее отец был счастлив. У доменной печи металлургической компании Нормандии в предместье Кана. И ее мать тоже была счастлива. Дома. Планировала визиты любовников - в соответствии с рабочим графиком отца. Один ночью, один днем, один по воскресеньям. Все были очень вежливы с Анжеликой, маленьким молчаливым ангелочком, игравшим в своей комнате, пока мама запиралась у себя с господами.
- Дитя любви, - прошептала Энджи. - Очень точное определение, старушка.
Трамвай, отходивший от остановки "Ратуша", напомнил ей поезд Кан - Париж. Наутро после своего шестнадцатого дня рождения она поцеловала в лоб отца, покинула дом в тупике Коперника и вошла в вагон. Полгода спустя асбестовый рак свел отца в могилу.
Дитя любви…
Звучит почти комично.
Она никогда не забудет, как была несчастна в юности, пока не встретила мужчину своей жизни. Дитя любви, жаждавшее уничтожить все человечество.
- Значит, советуешь терпеливо ждать? - Марианна вопросительно смотрела на нее.
- Терпение и упорство, милая, - хриплым голосом ответила Энджи. - Это твой единственный шанс!
- Мерзавка! - ухмыльнулась Марианна. - Я раз сто говорила тебе про мой обратный отсчет: восемнадцать месяцев, максимум - двадцать четыре на то, чтобы какой-нибудь самец согласился осеменить меня и дождаться, когда бебешка родится…
Обе расхохотались. Марианна - весело, Энджи - слегка натужно. До чего же она трогательная, эта бравая майорша, напоминает загнанную стаей волков козу, у которой нет другого оружия, кроме острых и ловких копыт. Сегодня вечером она не распространялась о ходе расследования. Сказала только, пока они ждали аперитив - кир с грейпфрутовым соком, - что Тимо Солер не найден, Алексис Зерда скрылся, а Малон Мулен продолжает плести небылицы. Если ее что и занимает, так это ненаглядный психолог…
Официант стер с доски меню дня и занес ее в подсобку. Марианна вняла безмолвному сигналу, замолчала и принялась за остывшую пиццу.
И тут зазвонил ее сотовый.
Она отреагировала, как возбужденный подросток: включила громкую связь и повернула телефон экраном к Энджи. Лейтенант Лешевалье крупным планом, сексуален, как Ричард Гир в фильме "Офицер и джентльмен", выступает с трибуны тринадцатого конгресса территориальной полиции.
- Помяни черта… - прошептала Энджи, наставив указательный палец на подругу. - Твой ход, красавица!
- Говори, Ж. Б.!
- Ты слышишь меня, Марианна? - не унимался Ж. Б.
Они подняли бокалы и беззвучно чокнулись.
- Марианна?
- Я здесь, не кричи. Ты что, свалился с супружеской кровати?
- Если бы… Я на выезде, у нас происшествие на мысе де ла Эв.
- Снова подростки резвятся?
Мимо на скорости пролетела машина, она не расслышала ответа и переспросила.
- Нет. Не подростки. Скорее всего, дорожная авария. Мужик не справился с управлением.
- Черт… Подробности?
- Немного. Нам поздно сообщили. Первый жилой дом находится в двух километрах от террасы. Когда мы приехали, осталась кучка пепла…
- Ты уверен, что других жертв не было?
- Да, но с опознанием придется повозиться. Единственный предмет, который может оказаться полезным, - мотоцикл. Guzzi California .
Пол ушел из-под ног Марианны. Бокал недопитой риохи подпрыгнул и начал опрокидываться, как в замедленной съемке. Энджи раздавила свой в пальцах.
Время остановилось. По белой скатерти расползались пурпурные пятна: вино смешивалось с кровью из порезов, образуя что-то вроде "пятен Роршаха". Психиатры используют этот тест, когда хотят выманить призраков из подсознания пациентов.
Пятница
День любви
36
Маленькая стрелка на 8, большая - на 6
Ворота на школьный двор открылись. Обычно Клотильда несколько минут стояла у решетки, здоровалась с каждым ребенком, называя мальчиков и девочек по именам, улыбалась мамам и папам.
Вела себя, как гостеприимная хозяйка, чтобы приручить семьи. Нужно обеспечить себе хорошие отношения с тремя поколениями манеглизцев, ведь если она задержится на своем посту на несколько десятилетий, то будет учить детей сегодняшних детей.
Этим утром все было иначе. Сегодня к ней явился необычный посетитель. Они отошли в сторонку, к небольшому огороду, за который отвечали ребятишки из средней группы. Мужчина не был похож на отца кого-то из малышей и ничем не напоминал учителя на замену или инспектора академии.
Наверное, приятель хорошенькой директрисы, думали мамаши, украдкой поглядывая на мачо с трехдневной щетиной в дорогой кожаной куртке и узких джинсах. Да нет же, нет, он похож на… полицейского! На героического сыщика из телесериала в исполнении второразрядного артиста с квадратной челюстью и накачанными грудными мышцами.
Они невольно замедляли шаг.
Дети отпускали руки мам и пап и бежали в свои классы. Мать и сын Мулены только подходили к воротам. Малон был в коротком синем пальтишке с капюшоном, шерстяном колпачке и варежках, к груди он крепко прижимал Гути. Внезапно мальчик остановился, внимательно оглядел двор, окна классов, мамочек, которые уже сдали своих отпрысков с рук на руки учителям, несколько припаркованных у школы машин. Мотоцикла нигде не было видно.
- Я хочу к Василе!
Аманда потянула его за руку, произнесла, понизив голос:
- Ты виделся с ним вчера, дорогой, сегодня Василе поехал в другую школу.
- Я хочу к Василе!
Малон еще крепче прижал к себе Гути. Раздавленного. Плоского. Пустого. Он чувствовал, как заходится от страха его маленькое сердце, и повторял про себя: "Василе обещал! Василе сказал, что будет здесь и вернет сердце Гути. Он приедет. Вот сейчас затрещит мотоцикл и Василе появится. Значит, нужно стоять тут и ждать".
- Идем, Малон!
Мама-да больно дернула его за руку. Однажды он вот так же потянул за лапку своего старенького медведя и оторвал ее.
- Я хочу к Василе. Он обещал!
Малон закричал так громко, что стоявшая на школьном дворе Клотильда и ее собеседник резко обернулись. Аманда инстинктивно отступила назад, оттеснив Малона к доске, на которой было вывешено меню на неделю. Проходившие мимо родители не выглядели слишком удивленными: ну не хочет ребенок идти в класс, ну закатил истерику, с кем не бывает!
Аманда повысила голос, как сделала бы на ее месте любая мать:
- Все дети уже вошли, Малон! Перестань упрямиться!
Две мамаши - Валери Куртуаз и Натали Делапланк - покивали Аманде, одобряя ее суровую твердость. Она покрепче ухватила Малона за рукав, ясно давая понять, что, если потребуется, потащит его силой.
Малыш знал, что нужно делать. Он станет таким же, как Гути, у которого украли сердце. Притворится тряпичной куклой.
Малон как подкошенный рухнул на землю.
Мать Лолы Жеральдина Валетт присоединилась к двум стоявшим у решетки кумушкам, которые и ради приличия не делали вид, будто обсуждают свои проблемы. Даже красавчик-полицейский перестал их интересовать: они наблюдали.
Что еще им оставалось?
Пройти мимо, изобразив полное безразличие, значило бы нарушить материнскую солидарность. Вмешаться? Ни в коем случае! Бедняжка Аманда будет оскорблена до глубины души. Каждая женщина, становясь матерью, знает, что однажды неизбежно переживет момент публичного позора. Любой ребенок может нагрубить, описаться, закатить истерику…
- Вставай, Малон, маме ужасно за тебя стыдно! - воскликнула Аманда. Правильная, естественная реакция.
Она боялась сделать сыну больно и не решалась тащить его за руку. Он лежал на асфальте, похожий на сломанную куклу.
- Повторяю последний раз, Малон. Вставай сейчас же, иначе мама…
Мальчик вскочил так резко, что Аманда не сумела поймать его за рукав, и помчался между стоявшими на улице машинами, крича во все горло, как будто хотел, чтобы слышал весь Манеглиз:
- Ты - не моя мама!
37
Марианна жутко замерзла.
Она уже два часа находилась на террасе мыса де ла Эв.
Ветер разгонялся до пяти тысяч километров, летел над океаном и планировал в устье Сены.
У ног майора Огресс лежала кучка остывшего пепла и то, что не сгорело: Guzzi California без шин, рулевой обводки и седла, искореженный остов с серебряным, расправившим крылья орлом.
Деформировавшийся от огня черный овальный шлем напоминал череп инопланетного чудовища.
Человеческая плоть сгорела, шлем, фонарь и сотовый оплавились, стекло часов треснуло, почти не пострадали только ключи да пряжка ремня. Можно подумать, Василе пришлось выложить на стол все металлические предметы, чтобы пройти в райские врата.
У Марианны не осталось никаких сомнений насчет личности погибшего.
Василе Драгонман.
Человек десять полицейских перебирали, сортировали, классифицировали обнаруженные на месте происшествия предметы. Первые анализы ДНК будут готовы через несколько часов, и они получат формальные доказательства, обретут уверенность, окончательно лишатся иллюзий.
Она сосредоточилась на работе, чтобы совладать с эмоциями. Важно поставить точные вопросы, бесстрастно сформулировать гипотезы.
Зачем понадобилось убивать школьного психолога?
Версию несчастного случая сразу отбросили, не обнаружив следов столкновения или резкого торможения. Константини ездил на Yamaha V-Max - эта модель очень похожа на Guzzi - и категорично заявил, что разжечь такой пожар, использовав только горючее из бака, невозможно, разве что устроив взрыв. Кто-то специально вылил на стоянку не один литр дизельного топлива, а потом поджег.
Следователь Дюма, которому сообщили о происшествии по телефону, выдвинул идиотскую гипотезу о… самосожжении. Подавив бешенство, Марианна ответила, что не верит в это, и закончила разговор. Дюма незачем знать, каким был Василе. Она не станет описывать их последнюю встречу в пляжной кабинке, где он с азартным блеском в глазах показывал ей карту сокровищ, убеждал, делился сомнениями…
Она подошла к ограждению террасы, посмотрела на погашенный маяк и бескрайнюю гладь океана. Деревья загораживали пляж у подножия утеса - увидеть, что находится внизу, можно было, только пробравшись через колючие заросли можжевельника над обрывом.
- Телефон, майор…
Агент Бурден стоял за спиной Марианны, метрах в десяти, не больше, но она была погружена в свои мысли и не реагировала.
Зачем Драгонман поехал на мыс де ла Эв? Что ему здесь понадобилось среди ночи? Почему он взял с собой фонарь? Есть ли связь между этой смертельной вылазкой и рассказами Малона Мулена?
Марианна нащупала лежавший в кармане плеер, который накануне доверил ей Драгонман. Он должен был заехать рано утром, чтобы забрать его и вернуть мальчику.
За это его и убили? За семь коротких рассказов - по одному на день?
Конечно, она прослушала семь сказок Гути - в меру поучительных, забавных, нестрашно страшных. Миллионам детей во всех уголках планеты каждый вечер читают подобные истории.
В чем их секрет? Не секрет - тайна, причем настолько мрачная, что ее спрятали в животе плюшевой игрушки? Такая опасная, что маленького мальчика заставили выучить сказки наизусть, как "Отче наш"? Кошмарная тайна, ради сохранения которой можно убить человека.
- Вам звонят, шеф, - снова подал голос Бурден.
38
Маленькая стрелка на 8, большая - на 8
Школу и сквер Мориса Равеля в самом центре Верхнего Манеглиза разделяли восемьсот пятьдесят метров.
И все это расстояние ей придется нести Малона на руках.
Первые двести метров он вел себя спокойно, потом стал колотить Аманду по груди и спине. Она поставила сына на землю и так ужасно накричала, что он разрыдался. Аманда снова подхватила его, перекинула через плечо и пошла дальше. Малон не противился, только вздрагивал иногда всем телом.
Восемьсот пятьдесят метров, путь от школы до дома, уподобился гонке "Тур де Франс".
Ей казалось, что все обитатели деревни оказались на улице: посетители бара с табачным киоском "Пиковый туз" вышли покурить; клиентки "Вивеко" - няни, домохозяйки, безработные и сверхурочники - решили именно этим утром отправиться за покупками; озеленители сажали петуньи вдоль Эпувильской объездной дороги, а старушки на лавочке у дороги дю Кальвер как будто и вовсе обосновались там с ночи.
Аманда не обращала на них внимания. Ей плевать на всех жителей этой деревни живых мертвецов, хосписа под открытым небом! Она уже в шестнадцать лет поняла, как относится к ним… Пусть мамаши, окружившие ее у школы, отправляются в ад! Как же эти сучки радовались, что "позор" пал не на их головы, что истерику закатил Малон, а не их бесценные детки!
Слыхали, как он с ней говорил?
Ты - не моя мама…
Если бы мой ребенок позволил себе такое…
Аманда чихать хотела на этих соро́к, и на стервятников из мэрии, и на бездельников, которые шляются по улицам и как попугаи повторяют все, что услышат. Она поспешила уйти, забрав Малона, потому что поняла: директриса разговаривает с легавым. И не с каким-то там рядовым инспектором…
Родительницы шептались об этом у школы еще до того, как Малон устроил представление с рыданиями и воплями. Слухи полезны. Они как вечерний выпуск новостей - помогают быть в курсе грядущей катастрофы.
Полицейский заявился в школу из-за трупа, найденного на мысе де ла Эв. По всему выходит, что убили школьного психолога, который каждый четверг встречался в школе с "проблемными" детьми.
Аманда свернула на улицу Дебюсси.
Тупики Верхнего Манеглиза складывались в лабиринты с тротуарами, пустовавшими в это время дня. На работу все уходят рано, возвращаются поздно, а на уик-энд обязательно куда-нибудь уезжают. Люди, живущие здесь, напоминают постояльцев отеля. Они на тридцать лет закабалили себя кредитами и теперь вынуждены заниматься "самообслуживанием": копаются в саду, готовят первый завтрак, меняют постельное белье и драят сортир!
Малон потихоньку успокаивался. Он все еще всхлипывал, но теперь обнимал Аманду за шею, и ей стало легче нести сына. Она чувствовала холод его слез, биение маленького сердца, ласку плюшевой шерстки Гути…
Через пять минут они будут в безопасности.
Во всяком случае, на первый взгляд.
Аманда судорожно соображала, что делать дальше.
Остаться дома? Сделать вид, что ничего не случилось?
В полдень вернется Димитри. Он всегда приходит обедать в одно и то же время.
Может, стоит поговорить с ним? Принять решение вместе. Правильное решение. Если такое существует…