* * *
Димитри поднял глаза и судорожным движением вытер губы. Его правая рука застыла в воздухе, на полпути между столом и ртом. Виски в стакане было на три четверти, пальцы дрожали, как у мальчишки, стащившего из вазочки горсть конфет, вместо того чтобы взять одну, как велели родители.
Алексис Зерда молча смотрел на него, словно раздумывал, как поступить.
- Что легавые делали у Тимо? - заплетающимся языком спросил Димитри. - Думаешь, они его сцапали? Или нашли труп?
Зерда расстегнул три пуговицы на куртке.
- Идея с телефонным звонком была идиотская, Димитри. Еще одна суперидиотская идея…
Мулен хохотнул и сделал большой глоток виски.
- Ты ведь согласился, разве нет? Может, ты лучше меня разбираешься в детской психологии? Румын дал тебе урок, прежде чем сгорел? - Он допил виски, пока Зерда расстегивал куртку. - Ты в полной заднице, Алексис. Ты - не я! Я никак не связан ни с Солером, ни с вашими делами. Я оказал тебе услугу. И все, конец…
Зерда подошел к единственному окну гостиной, выходящему на парковку. Аманда и Малон сидели в машине. Вокруг никого. Нужно действовать быстро.
- Ты чертов болван, Димитри. Ты и в Буа-д’Арси был главным придурком. В твоем идиотизме даже есть нечто трогательное. Наверное, это и помогло тебе обзавестись женой. И ребенком. Ты их не заслуживаешь, Димитри…
Зерда резким движением задернул шторы. В комнате стало темно, как будто солнце вдруг сорвалось с неба и сгинуло в преисподней.
Димитри поставил стакан на столик:
- Что будешь делать?
- Ты хоть понимаешь, что виноват в смерти ребенка?
- Он жив…
- Не для Аманды…
Димитри облизал липкие от спиртного пальцы, уставился на Зерду и глупо захихикал. Алкоголь действовал на него, как легкий наркоз, притупляя чувства. Алексис справедливо называет его придурком. На него вот-вот наставят пушку, а он реагирует как придурок, то есть никак. Димитри понятия не имел, что хочет услышать от него Алексис, и от ужаса совсем растерялся.
- Ну потеряла она одного сопляка, и что с того? Я нашел ей другого! И второй оказался лучше первого. Ты видел Аманду и не станешь спорить, что она предпочитает… этого.
Зерда небрежным жестом, как носовой платок, вытащил оружие. В темноте комнаты Димитри видел только его руку, заканчивающуюся узким длинным предметом. Ему показалось, что это сербский пистолет Zastava M57: пятнадцать лет назад Алексис купил эту игрушку у одного полусумасшедшего вояки, вернувшегося из Косово.
Зерда сделал шаг к Димитри и произнес свистящим шепотом:
- Мне будет жалко избавляться от Аманды. Очень жалко. Но не от тебя…
На сей раз Мулен не рассмеялся. Нельзя поворачиваться спиной к смерти. Да и вызов ей бросать тоже не след. Он встал, пытаясь удержать равновесие, вскинул голову и посмотрел в глаза другу детства:
- Не дури, Алекс. Ну убьешь ты меня, и что дальше? Я ничего не знаю - ни о вашей добыче, ни о мальчишке.
- Легавые скоро появятся. Через минуту-другую. Ты их слегка задержишь. Как тот психолог. Если еще не понял, я стал Мальчиком-с-пальчик и оставляю за собой след… из трупов. Агенты теряют время, убирая ба-а-льшие трупаки с дороги, и я успеваю смыться.
Димитри как загипнотизированный смотрел на дуло М57, освещенное случайным лучом солнца, протиснувшимся через шторы. Все выглядело ненатурально, как в театре, хотя… Тот чокнутый наемник утверждал, что пристрелил из этой пушки десятки боснийцев - мужчин, женщин, детей…
- Живой я тебе полезней, Алекс… - пробормотал Мулен. - Забирай парня и уезжай, я их уболтаю. Я это умею. У тебя будет несколько часов, рванешь куда захочешь…
- Знаю. Ты прав. По части болтовни ты спец. Тем больше удовольствия я получу.
Хлопок.
Пуля 10-го калибра попала Димитри точно между глаз. Он упал на ковер, опрокинув стол, стакан и бутылку Glen Moray .
Пару секунд убийца смотрел на тело, словно желая удостовериться, что покойник не встанет, потом вернулся к окну.
Раздернул занавески.
И вздрогнул от неожиданности.
Из-за стекла на него смотрела Аманда.
Он моргнул, бросил взгляд за спину женщины и вздохнул с облегчением: ребенок в машине, на заднем сиденье, и по-прежнему пристегнут!
Их разделяло грязное стекло, но Алексис видел страх на лице Аманды. Только страх - ни боли, ни печали, ни сочувствия к мертвому человеку, лежащему на ковре в луже виски.
Самое странное, что на губах новоиспеченной вдовы Зерда угадывал улыбку. Облегчение. Возможно, даже возбуждение. Позже, ведя машину, он пришел к выводу, что эта маленькая, но сильная женщина - и все еще красивая женщина, если накрасится и приоденется, - до смерти боится мужика с пистолетом и одновременно восхищается им.
Губы Аманды шевельнулись, стекло слегка запотело, и Алексис угадал произнесенное слово, одно-единственное.
Спасибо .
49
"Рено меган" выехал на авеню дю Буа-о-Кок.
"До Манеглиза - 17 километров, 18 минут", - объявил закрепленный под зеркалом навигатор. Агент Кабраль решил успеть за 9 минут, включил сирену и на полной скорости пересек трамвайные пути. Вдалеке, на фоне серебристо-серого неба, вырисовывались черепичные крыши деревни.
- Ничего не сортируй, Ж. Б.! - кричала в телефон Марианна. - Найди корзину для белья, коробку или мешок для мусора и собери папки Драгонмана. Я хочу знать все, что он слышал, все, что написал о Малоне Мулене, меня интересуют любые догадки. Рисунки малыша, заметки психолога - вези все! Если поторопишься, можешь присоединиться к нам в Манеглизе, мы будем там через пятнадцать минут. Проведем рекогносцировку на месте!
Лейтенант Лешевалье не проявил энтузиазма:
- Может, будет лучше, если…
- Мы ошибались с самого начала, Ж. Б.! Прямо перед тем, как малыш Малон позвонил своей мамочке в квартиру Тимо Солера, я получила результаты генетического анализа. Его сделали в Региональном центре криминалистического учета - я послала им стаканчик, из которого пил малыш. Эксперты сравнили слюну Малона Мулена с генетическим кодом Димитри Мулена. Он есть в Национальной базе ДНК. Вывод однозначен: Димитри Мулен не может быть биологическим отцом Малона! Повторяю, Ж. Б., мы лопухнулись. Нас провели, мы купились и расследовали два дела вместо одного, общего. Так что поднажми…
Кабраль вылетел на объездную дорогу, даже не сбросив скорость. Движение стало более плотным, но водители пропускали полицейскую машину, и "рено" пробирался между легковушками, грузовиками и автобусами, как малолетний хулиган, пытающийся без очереди пролезть к окошку кассы в кинотеатре.
Марианна позвонила в комиссариат стажеру Маруэтту, решив, что он сумеет оценить факты незамыленным взглядом, догадается, где нужно искать.
- Люка? Подними дело о довильском налете и сконцентрируйся на Тимо Солере. Мне нужна вся его биография, с раннего детства… Дед в Потиньи, там вырос наш беглец. Может, найдет полезную информацию, но ты, чтобы не терять времени, покопайся в его личной жизни. Ищи малейший намек на ребенка, которого он воспитывал вместе с подружкой. Если сумеешь идентифицировать личность, будет совсем хорошо.
Кабраль вильнул, уклоняясь от "пежо 207". Сидевшая за рулем женщина запаниковала из-за сирены - права она явно получила недавно. Марианна ухватилась за ручку дверцы, вспомнив о своем многострадальном носе, но разговор не прервала.
- Мне нужно имя этой девушки! - крикнула она в трубку и разъединилась, не дав Маруэтту произнести коронное "Слушаюсь, шеф" или пошутить: "Спасибо, что оценили, как я изображал папарацци в Манеглизе, и даете задание, достойное журналиста скандального таблоида "Ищейка " ".
Кабраль пробрался мимо еще одного "пежо", который заглох, почти полностью перекрыв подъезд к торговому центру. Они ехали вдоль бесконечно длинной парковки, похожей на битумное поле, которое безумный фермер засеял семенами автомобилей. Разноцветных, готовых к жатве. Вырастили - потребили.
Взгляд Марианны остановился на красно-зеленой птице над гигантским фасадом гипермаркета "Ашан". Полдень пятницы, а покупателей не меньше, чем в распродажный уик-энд.
- Если хочешь здесь отовариться, самое оно приезжать на машине с мигалкой и включенной сиреной…
Марианна не слушала рассуждений подчиненного. Она смотрела в окно, на вывески. По свидетельству Василе, Малон в последний раз видел свою мать именно здесь. Настоящую мать, ту, что была до Аманды Мулен.
Мать, которая жила в добровольном заточении вместе с Тимо Солером в квартале де Неж? Мать, десять месяцев назад доверившая своего ребенка незнакомой женщине?
Зачем?
Зачем было отдавать ребенка и одновременно придумывать хитрейшую хитрость - прятать в живот плюшевой игрушки МР3-плеер, чтобы мальчик ее не забывал? Как это вообще возможно, учитывая, что Малон родился у Муленов, жил у Муленов, рос у Муленов первые три года жизни?
Неужели у него было две семьи? Совместная опека, поделенная между двумя матерями? И каждая пыталась стереть воспоминания о другой, чтобы владеть малышом единолично?
Они покинули территорию торгового центра и через несколько минут будут на месте.
"До Манеглиза - 12 километров, 9 минут", - встревоженным голосом сообщила GPS-Кассандра.
Кабраль выиграл у навигатора целых семь минут и выглядел очень довольным.
- Прибавь газу! - скомандовала Марианна.
Ну естественно, женская солидарность…
Стоявшая среди полей водонапорная башня, расписанная морскими мотивами, напомнила сухопутный маяк. Наверное, освещает путь потерявшимся в дороге тракторам…
"Одно дело - Тимо Солер, Алексис Зерда, Василе Драгонман, Малон Мулен, - повторила про себя Марианна. - С самого начала это было одно дело".
Две семьи.
Один ребенок.
Чертовщина какая-то…
50
Маленькая стрелка на 1, большая - на 2
Полноприводный "форд куга" медленно ехал по узкой дороге, зажатой между склонами, поросшими грабами и каштанами. Ветки деревьев стучали по крыше, заглядывали в окна. Машину совсем не трясло на выбоинах: внедорожник, он и есть внедорожник!
Зерда повернулся к Малону:
- Открой глаза, дружок. Мой "форд" - машина времени, как в кино. Готов к большому путешествию?
Ребенок смотрел, не понимая. Горизонт расширялся между силуэтами двух толстых, слившихся в объятии дубов.
Сидевшая рядом с Зердой Аманда до боли в суставах сжала пальцы.
Машина времени.
Она не велела Алексису заткнуться, потому что, по большому счету, это не имело значения. Он не умел общаться с четырехлетними детьми. В отличие от нее. Но она сейчас могла сделать одно - молиться, чтобы Малон все забыл, а сидящий за рулем гад в это поверил. Убедился, что мальчик не представляет для него никакой опасности.
Аманда представляла себе детский мозг в виде компьютера. Все выброшенное в "корзину" - мейлы, файлы, фотографии - где-то припрятано. Специалист сумеет отыскать их месяцы, даже годы спустя… Единственный действенный способ - швырнуть компьютер в окно с пятнадцатого этажа, раздавить колесами машины, сжечь в камине.
Она надеялась, что Зерда рассуждает иначе, но ни в чем не могла быть уверена. Он не снимал темные очки, хотя кроны деревьев заслоняли солнце.
Аманда обернулась к Малону. Тот был совершенно спокоен, сидел, повернув голову к окну, как опытный путешественник, привычный к долгим переездам. Рядом, на сиденье, лежал конверт с документами. Зерда велел Аманде взять всё - семейную книжку, паспорта, медицинские справки, - не объяснив зачем и не сказав, куда они направляются.
Алексис положил руку на ее колено и переключился на вторую скорость.
Аманда вжалась в кресло. Она не пыталась завлечь сидящего рядом мужчину: секс, любовные игры, соблазнение остались в далеком прошлом.
"Нравиться" для Аманды значило улыбаться клиентам "Вивеко" и выглядеть опрятной и отдохнувшей. Даже не элегантной. Она не красилась и давно ни с кем не флиртовала. Не хотела тратить силы на обманщиков. Аманда Мулен считала любовь приманкой для простофиль, чем-то вроде билетов Французской национальной лотерейной компании, которые она навязывала покупателям в своем магазине. Никто никогда не выигрывает, разве что "по маленькой", ровно столько, чтобы человек купил следующий билет, сделал еще одну ставку в надежде сорвать куш, который обеспечит его до конца жизни.
Аманда знала, что она не самая умная женщина на свете, но умела учиться на собственном опыте и досыта нахлебалась разочарований. Димитри постарался… Рука Алексиса у нее на колене ничего не означает - он просто самоутверждается, как любой самец.
Зерда возился с магнитолой. Он усилил звук задних колонок, приглушив передние.
Фредди Меркьюри, "Богемная рапсодия". Вслед за фортепьяно вступает голос.
Мама …
Аманда наконец-то поняла: Алексис не хочет, чтобы Малон слышал их разговор. Ей пришлось напрягаться, чтобы разобрать каждое слово, произнесенное свистяще-шипящим голосом, но она ни за что на свете не придвинулась бы к нему даже на сантиметр.
- Я знаю, о чем ты думаешь, Аманда. Не бойся, я не трону мальчишку. Хотел бы, давно бы все сделал и облегчил себе жизнь. Да, я опасный тип, дрянь, негодяй, можешь продолжить, если хочешь, но детей не убиваю.
Он сдвинул очки на лоб и посмотрел на женщину своими узкими змеиными глазами, надеясь рассеять ее страхи.
Нет, она не может ему доверять!
Зерда передвинул руку ей на бедро. Провел ладонью по джинсам. Дешевым. Купленным за десять евро на рынке.
"Рефлекс, - подумала Аманда. - Привычка. Форма вежливости". И аккуратно отстранилась. Молча. Не тратя слов.
Он ухмыльнулся, продолжая следить за дорогой.
- Я не такой, как Димитри. Не обижаю малышей.
Алексис пошарил в бардачке, достал из-под карты фотографию и подтолкнул к Аманде:
- Забрал, перед тем как мы ушли. Димитри принес. Узнаешь?
Малон.
- Ты должна поговорить с мальчиком. Будет лучше, если он все узнает от тебя, а не от легавых. Мне плевать, я буду далеко.
Аманда посмотрела на пейзаж за новым домом, окруженным карликовыми изгородями, перевела взгляд на Зерду.
- Подумай над моими словами, хорошенько подумай. Малон должен понять, что произошло. Вряд ли они оставят его с тобой, сама понимаешь…
Он нажал на кнопку, сделав громче, и рояль Фредди уступил место гитаре Брайана Мэя.
Мозг Аманды работал без сбоев. Он выдержал падение с десятиметровой высоты, не сломался, когда на него обрушились три с половиной тонны груза, и не сгорел в адском пламени.
Ее память не пострадала. Обычная фотография всколыхнула картины прошлого, хранившиеся в голове, как данные, записанные на DVD, который прячут от чужих глаз в глубине ящика.
Малон.
Это случилось десять месяцев назад.
23 декабря.
Перед ее мысленным взором мелькали картины прошлого. Рождение Малона. Малон ползает по коврику у двери детской, на втором этаже. Малон в парке. Его первые шаги. Первые слова. Первые зубы. Плач Малона. Смех Малона. Постоянный страх за него. Малон был бесстрашным сорванцом, вечно куда-то карабкался, а Аманда старалась оградить его от всех опасностей. Когда Малон лежал в кроватке, она поднимала решетку. Если сидел на своем высоком стульчике, пристегивала его ремнями. Верхнюю и нижнюю площадку лестницы придумала оборудовать калитками, которые они с Димитри всегда закрывали за собой.
Малон.
Она нервно сжимала в руке снимок, который дал ей Зерда, и лицо ребенка двигалось, как живое.
Аманда вспомнила, как выронила корзину с бельем и страшно закричала, увидев тело Малона у подножия лестницы. Димитри стоял на верхней ступеньке со стаканом виски в руке. Она велела ему следить за сыном, а он потом сказал, что "не заметил"…
"Скорая". Надежда. Ожидание.
Диагноз.
Несколько часов в коме. Черепно-мозговая травма. Малон не умрет.
Насчет всего остального - полная неизвестность, нужно подождать.
Одиннадцать дней спустя они покинули частную клинику Жолио-Кюри. Никто - ни соседи, ни кузены, ни друзья - ничего не знал о случившемся, свидетелей их позора не было, ни одна живая душа не могла догадаться. Все думали, что Мулены уехали на праздники в Бретань, посмотреть на Мон-Сен-Мишель, крепостные стены и форты в соседнем городке Сен-Мало, Большой аквариум. Потом они все объяснят, успеется.
Возвращение в Манеглиз, с Малоном.
Осложнения…
Сорви-голова Малон теперь все время сидит на своем стуле, пристегнутый ремнями. Храбрец Малон не может сам одеться, поесть, даже пописать. Малон, которому так нравилось познавать мир, теперь способен двигать лишь глазами и видит только крошечные вещи - мух, муравьев, бабочек. То, что движется совсем рядом с ним.
Все остальное, настоящую живую жизнь, он не замечает. Цветы, деревья, машины для него не существуют.
Как и его мать.
Аманда погладила указательным пальцем грустное лицо мальчика на фотографии. Его сняли после визита в парикмахерскую. Прямая челка до середины лба, клетчатая рубашечка чуть маловата. Странно, но он не кажется ей красивым. Глаза невыразительные, слишком близко посаженные, нос широкий, как у Димитри. Она повернулась к Зерде, прикрыв фотографию рукой, чтобы не увидел Малон.
Фредди все пел и пел. Какая-то бесконечная песня. Самая длинная в репертуаре Queen.
Мама! Оооо…
Аманда говорила о несчастье только с профессором Лакруа, он заведовал отделением в клинике Жолио-Кюри, где обследовали Малона. Она решила дождаться, когда сыну станет лучше, и уж тогда все рассказать окружающим, описать, через какие испытания пришлось пройти.
По словам Лакруа, у них было 15 % надежды на полное исцеление Малона. Если жизнь обманет и перевесят те 33 %, которые грозят резким ухудшением, она закроет ставни, забаррикадируется в доме и больше не промолвит ни слова.