71
Сегодня я иду по мосту Искусств. Одна.
Желание убить
Я бы хотела стать той самой "последней каплей", последним замком, который обрушит мост.
Не нравится: 19
Нравится: 187
www.jelanie-ubit.com
Пятнадцать военных стояли вокруг самолета, ожидая сигнала от невидимого дирижера, начальника службы безопасности, который смотрел на них из-за стекла.
Марианна, даже не взглянув в его сторону, убрала телефон. Слова Деда продолжали звучать у нее в голове, смешиваясь с теми, что несколько дней назад говорил ей Василе Драгонман.
Можно ли обнулить память ребенка? Спрятать, закопать, похоронить травму? Не дать ей разрастись, укорениться, разъесть жизнь человека, подобно кислоте?
Мозг ребенка трех лет подобен пластилину. Почему бы мальчику не забыть о том, что родителей убили у него на глазах? Воспоминание невыносимо, а прекрасная фея готова спасти его взмахом волшебной палочки.
Да, мальчик верит, что Энджи - его мама. Она манипулировала им - потому что твердо решила спасти. Гути был ее инструментом и сообщником. Энджи всего лишь использовала старый как мир трюк - противопоставила одну правду другой. Маленькому мозгу было не так-то легко справиться с альтернативой "Аманда против Энджи". Если у ребенка есть две любящие мамы, одна из них точно лишняя! Идеальные условия, чтобы забыть третью, которая никогда больше не появится, потому что ее убили, забыть о кровавом отпечатке отцовской ладони и помнить только об опасном стеклянном дожде, а со временем забыть и о нем.
Майор Огресс сжимала в руках бывалую игрушечную крысу.
Энджи хотела ребенка больше всего на свете. Энджи будет хорошей матерью. Малон вырастет счастливым рядом с ней.
Энджи никого не убивала.
Энджи подружилась с майором полиции, чтобы та поняла: ее цель - спасение этого мальчика. Она его единственная надежда.
Энджи согласилась на замысел Зерды обменять детей, потому что заранее планировала избавиться от него в решающий момент. Он и понятия не имел, на что способна любая мать ради спасения ребенка. А в этой истории их целых две… Зерда был изначально обречен на поражение! Первая, Аманда, пустила ему две пули в грудь из пистолета, который вложила ей в руку вторая, Энджи.
Начальник службы безопасности устал от ожидания, вытер пот с лысины, почти грубо отстранил сотрудницу с яркими ногтями и оказался лицом к лицу с Марианной:
- Итак, майор? Мы входим в этот чертов самолет или нет? Речь идет о женщине и ребенке. Они не вооружены. Так в чем же дело? Вы сами дали команду задержать рейс.
На Марианну накатила дурнота. Самолет застыл на взлетной полосе. Солдаты взяли его в кольцо. Плешивый гном грозится "крупными неприятностями". Его телохранители сохраняют стоическое спокойствие. На лице стюардессы вымученная улыбка. Все вокруг как будто остановилось. Только этот придурок никак не успокоится.
- Проклятье, вы что, не понимаете? Задерживая один самолет, вы нарушаете все расписание! Четыре рейса… на летном поле стоят десять вооруженных людей, они за несколько секунд возьмут штурмом кабину.
- Сохраняйте спокойствие, - почти машинально ответила Марианна. - Речь идет о матери с ребенком.
Писклявый карлик не отставал:
- Что за цирк вы устроили? Почему уже двадцать минут не даете добро на вылет?
Глава службы безопасности явно вознамерился изобразить доминирующего самца, бросив вызов майору полиции. В конце концов, я тут босс, и у меня есть власть!
Сейчас он поставит ее на место…
Марианна повернулась к рыжеволосой девушке с ярко-красным ртом, по-дружески коснулась ее плеча и протянула ей Гути, давая понять, что доверяет ей самую деликатную миссию на свете.
Стюардесса растерянно взяла плюшевого уродца и вопросительно посмотрела на странную полицейскую даму.
Марианна громко - как будто хотела, чтобы все слышали, - произнесла, чеканя слова:
- Ребенок забыл любимую игрушку. Он не может улететь без нее.
72
Маленькая стрелка на 5, большая - на 3
Мыс де ла Эв превратился в крошечную точку на горизонте, которая через секунду исчезла под крылом "Боинга 737". В иллюминатор Энджи видела только океан, над которым плыли ватные облачка.
Малон заснул у нее на коленях, крепко прижимая к груди Гути. Плюшевый зверек тихонько поднимался и опускался в такт дыханию мальчика, словно тоже устал и решил отдохнуть.
Отдых героя, совершившего великий подвиг и засыпающего крепким сном в эпилоге романа.
Энджи обожала чувствовать себя пленницей этого бесценного мальчика. Она готова была часами сидеть в одной позе, лишь бы не потревожить его покой.
К ним подошла улыбающаяся стюардесса, спросила, все ли в порядке, бросила умиленный взгляд на ребенка.
Энджи вздохнула. Как же долго она ждала этого мгновения…
Дать этому ребенку второй шанс. А может, все наоборот, и шанс получает она? Какая, к черту, разница… Теперь она будет дышать в такт с Малоном - как Гути.
Откинувшись на спинку синего велюрового кресла, Энджи закрыла глаза.
Все оказалось не так уж и трудно.
Алексис Зерда был опасен, но предсказуем. Она без труда убедила его подменить мальчика - на время, на несколько месяцев, пока он все не забудет… Несчастный придурок! Ребенок безусловно забудет худшее, но остальное будет помнить, все остальное, все, что понадобится и когда понадобится! Благодаря Гути.
Разве могла она бросить на произвол судьбы сына Илоны и Сирила, о котором они так плохо заботились? Долгое время, пока готовился налет, она была ему нянькой, старшей сестрой, даже мамой. Укладывала спать и будила по утрам, умывала, кормила и рассказывала истории, а остальные в энный раз репетировали свой план, изучали каждый сантиметр на карте Довиля, по секундам рассчитывали трехминутное ограбление, которое должно было обеспечить их на всю оставшуюся жизнь.
По большому счету, Гути не соврал: Энджи была его мамой - его настоящей мамой, еще при жизни родителей.
Аманда Мулен тоже была по-своему предсказуемой. Она, конечно же, всей душой полюбила нового Малона, была готова на все, чтобы он остался с ней, и захочет сбежать с ним на другой конец света, если ей подсунуть билеты в рай. Она избавится от любого, кто попробует ей помешать, и воспользуется найденным в ящике пистолетом. Если полицейские обнаружат следы скрининга билетов, это запутает следы, ведь она заказывала их с компьютера Зерды, спрятанного вместе с добычей на заброшенной базе НАТО, и не забыла стереть имена Аманды и Малона.
Единственной темной лошадкой оставалась Марианна Огресс. Она должна будет понять. Не слишком рано, чтобы не испортить игру, но и не слишком поздно, чтобы успеть обдумать ее признания. Энджи написала анонимное письмо, они встретились и подружились.
Энджи очень постаралась, смешав правду с ложью. Это был отчаянный блеф, цена ее свободы.
Она снова вспомнила о психоаналитических выкладках Василе Драгонмана. Он так и не сумел убедить ее, что с призраками лучше встречаться лицом к лицу, а не позволять им дремать в глубинах подсознания.
Энджи не могла согласиться, что будет правильней взвалить на плечи ребенка груз правды, чтобы он всю оставшуюся жизнь тащил ее на себе во имя пресловутого "права знать". Ведь ложь дала бы ему возможность порвать страницу черновика и начать все с чистого листа.
Да, травматическая память существует и химеры будут терзать Малона, но любовь - ее любовь - перевесит на весах счастья!
"Боинг" продолжал набирать высоту. Через несколько секунд они окажутся над облаками, по другую сторону мира. К земле подступала темнота, водители на дорогах включали фары, город светился гирляндами огней.
Отправляясь на другой континент, Энджи думала о Тимо. Он не мог сбежать вместе с ними, и это было единственным слабым местом ее плана. Лицо Тимо знал каждый полицейский, жандарм, таможенник и пограничник, так что в самолет он бы ни за что не попал.
Она положила ладонь на лоб Малона и прошептала в маленькое ухо, чтобы он навсегда запомнил эти слова:
- Папа обязательно прилетит к нам… потом…
Она на это надеялась. Всем сердцем. Тимо будет замечательным отцом.
Осторожно, чтобы не разбудить Малона, Энджи наклонилась к иллюминатору и прежде, чем облака окончательно закрыли от нее землю, увидела желтую мерцающую паутину города и одну светящуюся синюю точку, которая двигалась быстрее остальных.
73
Сегодня закончил первый курс медфака 1128-м. Они оставляют 117 первых.
Желание убить…
…потому что желание лечить умерло! Остается выбрать профессию. Палач? Наемный убийца? Писатель-детективщик?
Не нравится: 27
Нравится: 321
www.jelanie-ubit.com
Синий фонарь на крыше и завывающая сирена предупреждали об опасности. За долю секунды до того, как "скорая помощь" выехала на авеню Буа-о-Кок, по высоким стенам башен Мар Руж пробежал голубой свет прожектора. Вышедшие на балконы жители окрестных домов успели увидеть машину, промчавшуюся к торговому центру "Мон-Гайар", потом вывески и бесконечно длинная, забитая машинами стоянка погрузились в темноту.
"Скорая" спускалась по авеню Валь-о-Корней.
До больницы Моно оставалось два километра. 1 мин 32 с - по данным системы, определявшей время с удивительной точностью.
Ехавший перед ними мотоциклист резко затормозил. Грузовичок шарахнулся от него к обочине, но Ивон, много лет сидевший за рулем "скорой", и глазом не моргнул и не сбросил скорость.
Он не собирался бить рекорды - ехать быстрее было бы чистым безумием.
В центре следующей площади Ивон развернулся и поехал по выделенной для автобусов полосе.
55 секунд.
Оставалось подняться по авеню де Фрилёз.
Рука в перчатке коснулась его плеча. Такое случалось как минимум два-три раза из десяти. Танги - они работали вместе не первый год - даже не требовалось ничего говорить.
Ивон кинул взгляд в зеркало, припарковался за автобусом, выключил фары и только после этого обернулся. Сзади, кроме Танги, сидели молодая медсестра в белом халате - новенькая, Ивон ее не знал - и опытный реаниматор Эрик.
Привилегия последнего слова, последнего жеста - если это можно назвать привилегией! - принадлежала именно ему.
Люди выходили из автобуса № 12 и исчезали в черных провалах подъездов.
- Кончено, - произнес Эрик, натянув край простыни на красивое молодое лицо Тимо Солера.
Шесть месяцев спустя
74
Терраса отеля "Бриганден" была оккупирована мужчинами.
Одинокими.
Это были физики, программисты, логисты, техники - специалисты космического центра Куру во Французской Гвиане, обеспечивающие двести семнадцатый запуск ракеты "Ариан". Рутинная работа. Старт состоится через два часа. Мужчины в пиджаках и галстуках не выглядели озабоченными. Из-за бамбуковой стены, от бассейна, доносились взрывы хохота и плеск воды.
За оградительной сеткой, в нескольких сотнях метров от отеля, тянулась вверх белоснежная ракета, отбрасывающая гигантскую тень на пальмы и ангары. "Ариан" напоминала изящный собор, выстроенный на лужайке и уже потом окруженный городом. Через сто двадцать минут капризная красавица взлетит, бросит вызов Богу и рассеет по небу металлических ангелов.
Максимильен взял себе мохито и прошел на террасу. Он сразу заметил ее.
Единственную женщину.
Настоящую женщину - не антильскую уборщицу и не официантку-метиску в платье с зазывным декольте.
Она сидела и задумчиво смотрела на стакан воды со льдом и веточкой мяты - совсем как в песне, не хватало только старого музыкального автомата и ангела-хранителя. Молодая, красивая, в темных очках, длинные волосы подхвачены в хвост, свободно падающий на платье с цветочным узором, руки и ноги золотистые от загара. Наверняка живет в стране уже несколько месяцев… но меньше года. Максимильен давно научился определять по цвету кожи, как давно женщина приехала в этот рай.
Он подошел к столику:
- Могу я присесть?
Она на мгновение приподняла очки, взглянула на мужчину и нашла его привлекательным. Понимающий взгляд - очко в пользу незнакомца. Молодой, лет на пять старше ее, со стойким загаром - такой появляется, когда человек три недели работает во Французской Гвиане, а следующие три проводит в метрополии. Сейчас этот симпатяга объяснит, не слишком вдаваясь в подробности, что ракета взлетит в том числе благодаря его стараниям, что он руководит командой из тридцати инженеров и техников, что каждый запуск - это "такой драйв, вы себе не представляете, видел целых пятнадцать, но до сих пор не привык!". Потом он добавит, что хорошо зарабатывает, что часто приходит сюда, потому что после запуска бывает скучновато, что любит встречи с незнакомыми людьми, что в детстве мечтал стать астронавтом и почти преуспел…
Он протянул руку и представился:
- Максимильен. Но я предпочитаю просто Макс…
- Анжелика. Я предпочитаю просто Энджи…
Они рассмеялись - хором, еще одно очко в пользу… Макса. Он рассказал о себе - Энджи почти все угадала верно. Она же в детали вдаваться не стала, объяснила, что приехала на несколько дней по делам, а живет в основном в Венесуэле. Макс заметил лежащую на столе ручку с логотипом Western Union и подумал, что она напоминает контрабандистку, скрывающуюся от французской полиции. Такие бывают в метрополии набегами, а большую часть времени прячутся в экваториальных лесах.
Черные очки делали Энджи похожей на шпионку, добавляли ей загадочности.
Она не убрала руку, когда Макс накрыл ее своей ладонью. Жест был недвусмысленный - обручальное кольцо на пальце заменяло слова. Привилегия специалистов, работающих за рубежом. Экватор, влажный климат…
- Вы очаровательны, Энджи.
- А вы опытный соблазнитель, Макс. - Их влажные пальцы переплелись, как у танцоров танго, глаза Энджи мерцали. - И наверняка чудесный любовник… Вы не поверите, если я скажу, как долго не занималась любовью.
Макс на мгновение смешался, смущенный дерзкой прямотой молодой женщины.
- Но всех этих достоинств недостаточно, Макс. Необходимо еще одно.
- Бросаете мне вызов?
Инженер улыбнулся - ему всегда нравились склонные к авантюрам женщины. Задать следующий вопрос он не успел, "ответ" - живой и веселый - появился прямо перед ним.
- Мы можем побыть тут еще, мама? Ракета сейчас взлетит!
Мальчик лет четырех подбежал к их столику и вскарабкался на колени к матери, едва не опрокинув стаканы с коктейлями. Ему не терпелось увидеть, как из двигателей "Вулкан" вылетят огненные струи, поднимая "Ариан" в воздух.
- Конечно, родной. Мы для того и пришли.
Ребенок радостно рассмеялся, спрыгнул на пол, схватил вытертую плюшевую крысу и помчался между столиками к сетке ограждения, откуда была отлично видна вся стартовая площадка.
Макс сделал несколько больших глотков мохито и спросил:
- Сколько ему? Четыре?
- Скоро будет пять… То дополнительное условие я выдвигаю ради него. Мне нужен любовник, ему - отец.
- И одно неотделимо от другого?
- Никак…
- Торг неуместен?
- Верно.
Макс искренне расхохотался, открыл айфон и подтолкнул его по столу к собеседнице:
- Сожалею, Энджи, я уже ангажирован. Представляю вам Селесту, Кома и Арсена, три, шесть и одиннадцать лет соответственно, а также их маму Анну-Веронику. Я их обожаю. - После чего поднялся, взял свой стакан: - Hasta la vista, senorita .
Взглянув на мальчика, который залез на пластиковый стул, чтобы лучше видеть через колючую проволоку, Макс посоветовал:
- Позаботьтесь о себе, Энджи. Подарите сыну звезды, он этого заслуживает. - И послал ей воздушный поцелуй. - А отцов на свете хватает, уж вы мне поверьте.
Энджи смотрела вслед мужчине, пока он не исчез в глубине холла. Потом перевела рассеянный взгляд на столики: за каждым сидели мужчины, они смеялись, играли, расслаблялись, предавались мечтам.
75
Аманду Мулен приговорили к четырем месяцам тюремного заключения. Ни ей, ни ее адвокату даже не пришлось заявлять о "пределах допустимой обороны" при убийстве Алексиса Зерды.
Срок она получила за другие правонарушения: незаконное присвоение личности, бегство с места преступления, попытку похищения.
Сидела Аманда в исправительной тюрьме Ренна. Первые две недели ей каждое утро после прогулки приносили письмо со штампом Потиньи, от Йозефа и Марты Люковик.
Аманда не распечатывала конверты. Никогда.
Она знала, что в них. Фотографии Малона, одни и те же. Рассказ о том, как он проводит дни. Адвокат сразу сообщил ей, что Малон не умрет. Димитри и Алексис Зерда подделали отчет из клиники Жолио-Кюри.
Крошечная трещина в его мозгу действительно существовала, сводя практически на нет моторику и реакции возбудимости, но ни одна жизненная функция не была затронута.
Аманде было все равно. Если честно, она бы предпочла, чтобы Малон умер. Чтобы все закончилось. Пусть ей дадут гвоздь, простыню и табурет, и она повесится.
Через три недели ее вызвали на свидание с социальным работником. Молодая женщина объяснила Аманде, что судья по делам несовершеннолетних вынес решение, лишив Люковиков права опеки над ребенком. Йозеф и Марта не имели никаких родственных связей с мальчиком, поэтому его отправят в медико-воспитательное заведение, где он будет содержаться весь срок ее заключения.
- А что потом?
Собеседница Аманды молча опустила глаза и подвинула к ней бумаги. Аманда подписала не читая.
Постановление судьи предусматривало еженедельное посещение ребенка в присутствии официального лица.
Через семь дней Аманду привели в комнатку без окон размером три на три метра и оставили наедине с Малоном и молодой воспитательницей.
Все десять минут свидания мальчик смотрел на муху, сидевшую на стене за спиной матери. Соцработник сначала задавала вопросы: "Вы не возьмете его на руки? Не поцелуете? Ничего не скажете?" - потом замолчала и больше никогда ни о чем не спрашивала.
По средам Аманда не сопротивляясь ехала на встречу с сыном. Все происходило в полной тишине - даже муха больше не жужжала.
Малона всякий раз сопровождала другая сотрудница, и именно это обстоятельство заставило Аманду проявить эмоции. Малон не какая-то там ненужная вещь, чтобы передавать его с рук на руки.
Душа Аманды начала медленно оживать.
К ней вернулась надежда. Пройдет еще несколько недель, и она выйдет на свободу. Ей отдадут Малона. Она примет его таким, каков он есть. И будет о нем заботиться.
За неделю до освобождения судья распорядился провести дополнительные обследования Аманды и Малона. Она полдня отвечала на вопросы тюремного психолога, а ее сына на два дня положили в педиатрическое отделение профессора Лакруа, того самого хирурга, который оперировал его после падения с лестницы.