В глазах старшего МакКея блеснули лукавые искорки, когда он ответил:
– Мистер Ридер, скорее всего. Он знает об этом деле больше, чем полагается честному человеку!
Когда посетитель удалился, Ава вскрыла оставленное им письмо, прочла несколько строк и швырнула вместе с конвертом в огонь. Смешно, какие мужчины одинаковые: пишут одно и то же, маскируя поэтическим слогом свои низменные желания, и при этом наивно полагают, будто ни в чем не похожи на других. Впрочем, подобные стереотипы страсти не вызывали у нее негодования, как не испытывала она и жалости к тем, кто прибегал к их помощи. Подумаешь, обычное дело!
Она посидела немного, обхватив ладонями колени и глядя на огонь, а потом оделась и, выйдя на Гоувер-стрит, взяла такси.
Ее высадили подле дома в фешенебельном районе Мейфэр, и лакей в ливрее впустил ее, сообщив, что общество уже собралось. Так всегда бывало по вечерам. Вокруг зеленого стола сидело человек двадцать мужчин и женщин, глядя на действия крупье с большим зеленым козырьком, прикрывавшим лицо. Он раскладывал карты двумя рядами, и крупные суммы денег, сложенные в специальных отделениях, или проваливались в особую нишу, или, получая подкрепление, передвигались к очередному выигравшему счастливчику.
Обычное сборище, мельком отметила она. Симпатичная девушка подняла голову и улыбнулась ей, но потом столь же быстро и многозначительно указала глазами на молодого человека рядом с собой.
Хозяина Ава застала в его комнате. Когда она вошла, он курил в одиночестве и читал вечернюю газету.
– Закрой дверь, – распорядился он. – В чем дело?
– Ни в чем. Просто наш Плюмаж капельку разволновался. – И она рассказала ему почему.
Руфус Мэчфилд улыбнулся.
– Не волнуйся, моя красавица, – мягко проговорил он. – У него кое-что случилось. Убийство… Он ничего не говорил тебе об этом? Я сам только что прочел эту историю и буду удивлен, если старина Ридер не распутает ее. Умный малый этот Ридер… – С этими словами он взял из пепельницы сигару, которую отложил при появлении Авы. – Какое совпадение, ты не находишь? Плюмаж решил пощипать счет этого… как его там, Уэнтфорда…
Она задумчиво взглянула на него.
– Так это простое совпадение? – осведомилась женщина. – Меня это беспокоит. А вдруг он решил поживиться счетом этого бедняги, потому что знал, что через несколько дней того убьют? У меня по телу мурашки бегали, когда он сидел рядом со мной. Я то и дело поглядывала на его руки, спрашивая себя, а нет ли на них крови!
– Фу! – презрительно бросил Мэчфилд. – Этот кролик!
Открыв окошко в стене, которое прежде выполняло довольно прозаическую функцию и служило для подачи еды, он окинул игроков взглядом.
– Они играют по мелочи! – с нескрываемым высокомерием заметил он. – Впрочем, по вечерам ставки никогда не бывают высокими. Ты только взгляни на Лямонтана, ему же смертельно скучно!
Крупье и впрямь не лучился счастьем. Руфус закрыл панель.
– Полагаю, в ближайшие дни вам следует ждать облавы? – спросила она.
– Наверняка! – беззаботно согласился он. – Но у меня уже есть на примете парочка адресов.
– А что вы скажете насчет Плюмажа? Он расколется, когда его вычислят?
– Непременно, – отозвался Мэчфилд. – Он начнет визжать, как недорезанная свинья, а потом получит свои девять месяцев и примет веру. Именно такие типы, как он, и позволяют тюремным капелланам сохранять интерес к жизни. Ава, у меня есть для тебя небольшое поручение.
Она моментально насторожилась.
– Ничего особенного. Сейчас я расскажу, в чем оно заключается. Хочешь выпить?
– Если вы намерены предложить мне молока, то да, хочу, – ответила она. – Так что это за небольшое поручение и сколько я за него получу?
– Только не падай в обморок, тысячу фунтов, – сказал он, открыл окошко, оглядел игорную комнату и опять закрыл его.
– Вы кого-то ждете? – спросила она. – Ладно-ладно, только не надо меня пугать. Я еще ни разу не падала в обморок при виде как одной тысячи, так и нескольких. Тем более, что это пока одни разговоры.
– Слушай меня внимательно.
Мэчфилд гордился своим красноречием, а потому не умел быть кратким. От преамбулы он плавно перешел к оглавлению, а после к главам и абзацам…
– Одну минуточку.
Он прервал свои объяснения, чтобы взглянуть в игровой зал. Ава видела, как он закрыл окошко, а потом, словно передумав, вновь открыл. Что это – игра света или же Мэчфилд действительно переменился в лице? Беззвучно закрыв окно, он в немом изумлении уставился на нее.
– Кто впустил его сюда? Привратник сдал меня с потрохами!
– Кто там? – спросила она.
Он поманил ее к себе.
– Пригнись! Смотри, вон тот тип с бакенбардами.
– Вижу. А кто он такой?
Этого посетителя она видела впервые в жизни. Судя по виду и манерам, он мог быть судебным исполнителем – было в его внешности нечто обывательское и провинциальное. Как раз такие персонажи и выписывают достойным людям повестки в суд. Они всегда носят галстуки на резинке и цветастые носовые платки, нахально торчащие из нагрудного кармана.
– Ридер… Дж. Г. Ридер!
Она хотела еще раз взглянуть на незнакомца, но хозяин не позволил этого.
– Ступай к ним и посмотри, что можно сделать… Подожди минутку.
Подняв трубку внутреннего телефона, Руфус нажал кнопку.
– Что это за тип с бакенбардами? У него была визитная карточка? Как его зовут? Ридер?
Нетвердой рукой хозяин опустил трубку на рычаг. Мистер Мэчфилд раздавал свои визитки нужным людям, действуя с величайшей осторожностью и только после тщательной проверки подноготной мужчин и женщин, которым собирался оказать честь своим вниманием.
– Ступай туда и познакомься с ним, он тебя не знает. Пройди через буфетную и сделай вид, будто только что вошла.
Попав в игровой зал, Ава обнаружила, что мистер Ридер сидит напротив крупье. Как ему удалось занять это заветное местечко, осталось тайной. Между коленями он зажал свой неизменный зонтик, а на сукне перед ним лежала стопка банкнот. Он крупно понтировал и был явно поглощен игрой.
– Faites vos jeux, messieurs et mesdames , – монотонно проговорил крупье.
– Что он сказал? – переспросил мистер Ридер.
– Он сказал: "Делайте ваши ставки", – пояснила Ава, которая устроилась рядом с ним, придвинув для себя стул.
Мистер Ридер сделал десять удачных ставок и выиграл шесть фунтов. После этого он поднялся из-за стола и вытащил из-под стула свою шляпу.
– Я всегда говорил, что самое главное… э-э-э… вовремя остановиться, особенно когда выигрываешь.
Свое высказывание он адресовал молодой леди, которая встала из-за стола одновременно с ним.
– Какой у вас замечательный ум! – с восхищением воскликнула она.
Мистер Ридер поморщился.
– Боюсь, что так оно и есть, – согласился он.
Она проводила его в буфетную – похоже, он ничуть не возражал против того, чтобы освежиться за счет заведения.
– Чашечку чая, будьте добры, и кекс с тмином.
Ава даже растерялась. Неужели поколение игроков настолько измельчало?
– Я предпочитаю тмин цукатам и орехам, – тем временем продолжил он. – Как ни странно, но точно так же ведут себя и цыплята. Однажды у меня была несушка, мы назвали ее Ловкие Лапки, которая предпочитала цукаты и могла съесть их столько…
Она внимательно слушала его – потому что умела слушать. А мистер Ридер предложил отвезти ее домой.
– Не стоит, разве что вы высадите меня на углу Брутон-стрит и Беркли-сквер – я живу неподалеку, – с деланной скромностью отказалась Ава.
– Батюшки мои! – воскликнул мистер Ридер, подзывая таксомотор. – Значит, вы живете в этих конюшнях? Что ж, это удел многих.
Его слова привели ее в замешательство.
– Приглашаю вас при случае нанести мне визит… Меня зовут миссис Коулфорт-Эблинг, и мой номер телефона… Запишите его, пожалуйста…
– У меня превосходная память, – пробормотал в ответ мистер Ридер. В этот момент подъехал таксомотор, и он открыл дверцу. – Ава Бурслем, я запомню ваш адрес: номер 907, Гоувер-Мэншнз. – Он помахал рукой на прощание и юркнул в салон автомобиля. – До скорой встречи, милая!
Временами мистер Ридер позволял себе предосудительную фривольность, вершиной которой стало вышеупомянутое восклицание "До скорой встречи, милая!". Посему вряд ли стоило удивляться тому, что Ава переполошилась и растерялась. И куда более острые умы, нежели ее собственный, терпели поражение, пытаясь соотнести внешность и манеры мистера Ридера с его репутацией.
Она вернулась в дом и рассказала Руфусу о том, что произошло.
– Этот человек очень умен! – с восхищением воскликнул тот. – На месте того, кто убил этого Уэнтфорда или как там его зовут, я бы сейчас трясся мелкой дрожью от страха. А теперь мне пора, я намерен заглянуть в "Леффингем", где попробую подцепить на крючок какого-нибудь малька. Кстати, предлагаю тебе отужинать со мной, Ава, чтобы обсудить детали дела, о котором мы говорили ранее.
"Леффингем" был весьма полезен Мэчфилду. Клуб стал для него чем-то вроде теплицы, где он подкармливал молодые побеги перед тем, как высадить их в саду азартных игр. Даже Кеннет МакКей смог ему пригодиться.
Добравшись до Скотленд-Ярда, где они уговорились встретиться, мистер Ридер застал там инспектора Гейлора, которого буквально распирало от гордости. Очевидно, у него появились новости, заслуживающие внимания.
– Наконец-то нам повезло! – заявил полицейский. – Помните те злосчастные банкноты? Ну, вы еще записали их номера… Теперь вспомнили? Они были выплачены со счета Уэнтфорда!
– А-а, да, – пробормотал мистер Ридер. – Леди под вуалью…
– Бабушка ваша под вуалью! – вспылил Гейлор. – Мы проследили эти две сотни и через них вышли на ростовщика. Они были выплачены Кеннетом МакКеем, банковским клерком, тем самым, который и обналичил чек. А вот и этот чек, кстати! – И он достал его из папки, лежавшей на столе. – Подпись на нем – грубая подделка, сам бланк был вырван не из чековой книжки Уэнтфорда, а из той, что хранилась в банке у МакКея!
– Просто невероятно! – пробормотал мистер Ридер.
– Не правда ли? – с самодовольной улыбкой заключил Гейлор. – Оказывается, все очень просто! Сегодня вечером мне все стало ясно с этими убийствами: МакКей подделал и выдал чек, а потом, чтобы замести следы, убил Уэнтфорда.
– И вы немедленно его арестовали?
– Разве я похож на младенца? – укоризненно заявил в ответ Гейлор. – Нет, я допросил этого малого. Он не отрицает того, что расплатился с ростовщиком, но при этом уверяет, будто деньги получил из какого-то анонимного источника. Якобы он нашел их в заказном письме, которое пришло на его адрес. Бедняга, он ужасно взволнован! Так чего мы ждем теперь?
– Джентльмена, который захочет открыть коробку с рождественскими подарками, – загадочно обронил мистер Ридер.
– Ридер расстается со своими тайнами столь же неохотно, как скряга платит зубному врачу, – пожаловался Гейлор в разговоре с комиссаром. – Он знает, что мне известно об этом деле все. Признаю´, он очень хорош и делится большей частью сведений, которые добывает, но старый черт ни за что не желает расставаться со звеньями, соединяющими их в одну цепочку!
– Прислушивайтесь к нему, – посоветовал комиссар полиции.
День у Марго Линн не задался с самого начала. Городская контора, которую она занимала и в которой вела бо́льшую часть дел своего дяди, превратилась для нее в пыточную камеру.
Она никогда особенно не любила родственника-тирана, который хотя и платил щедро, но при этом требовал безукоризненного исполнения своих распоряжений. Мистер Уэнтфорд был прирожденным спекулянтом и зарабатывал изрядные деньги, играя на бирже. А продажей и покупкой акций занималась как раз она, следуя указаниям, которые он давал по телефону, и она же поместила его деньги в Лондонский банк. И все это время над ее головой дамокловым мечом висела мысль о больной матери, которая находилась на лечении в Италии и могла рассчитывать исключительно на благотворительность мистера Уэнтфорда.
А сегодня к ней весь день потоком шли посетители. Добрых два часа здесь провел детектив, который вновь взял у нее письменные показания. Репортеры осадили дом Марго и вели на нее планомерную атаку, но мистер Ридер предоставил в ее распоряжение суровую женщину с решительными манерами, и та не подпускала к ней газетчиков. Зато полиция теперь была осведомлена обо всем, что стоило знать о "личных делишках Уэнтфорда", – за исключением одной-единственной вещи. В этом она хранила верность убитому, хотя стоило ей вспомнить о причинах собственной сдержанности, как душа уходила в пятки.
Закончив работу, она отправилась домой, выйдя из здания через черный ход, дабы избежать встречи с неутомимыми репортерами. Впрочем, они поджидали ее у дверей квартиры, но непреклонная миссис Грибл быстренько выставила их за порог.
Но когда Марго Линн благополучно укрылась в безопасности своего жилища, перед ней встала очередная деликатная проблема: как тактично спровадить охранницу, которой снабдил ее мистер Ридер? Она предложила угостить ее чаем, и женщина тут же принялась готовить его, чем привела девушку в смятение.
– Я чрезвычайно обязана вам и мистеру Ридеру, – сказала девушка после скромной трапезы, – но мне не хотелось бы и далее злоупотреблять вашим временем…
– Я останусь до тех пор, пока не придет мистер Ридер, – заявила в ответ суровая дама.
Пришлось смириться.
Мистер Ридер пожаловал лишь в десять часов вечера. Марго уже валилась с ног от усталости и беспокойства, мечтая только об одном – поскорее раздеться и юркнуть в постель.
А он пребывал в прекрасном расположении духа и буквально лучился бодростью и весельем, что было поистине удивительно, учитывая, что он не смыкал глаз вот уже тридцать шесть часов. Впрочем, каким-то непостижимым образом ему удалось передать Марго часть своей жизнерадостности. Она вдруг обнаружила, что усталость ее как рукой сняло.
– Вы беседовали с полицией, разумеется? – Мистер Ридер устроился на стуле напротив, опираясь на ручку своего зонтика и аккуратно положив шляпу на пол рядом с собой. – И рассказали им все? Это очень мудро с вашей стороны. А ключ… Кстати, вы рассказали им о ключе?
Марго залилась краской.
Покраснев, она остается такой же красивой, подумал про себя мистер Ридер, как и когда бледнеет.
– Ключ?
Девушка притворилась, будто вопрос поставил ее в тупик, хотя прекрасно понимала, что он имеет в виду.
– В коттедже давеча ночью вы показали мне два ключа: один от дома, а второй, судя по его форме и величине, от депозитного сейфа.
Марго потерянно кивнула.
– Да. Полагаю, я должна была рассказать о нем. Но мистер Уэнтфорд…
– …просил вас никому о нем не говорить. Вот почему у него было два ключа: один для вас, а второй для себя.
– Он очень не любил платить налоги… – начала было она.
– Он когда-либо приезжал в Лондон?
– Только в дождливые и туманные дни. Я никогда не бывала в хранилище, мистер Ридер. Все, что там находится, он положил туда сам. А ключ у меня был на всякий случай.
– Он боялся чего-то… Он говорил вам об этом?
Она кивнула.
– Да, он ужасно чего-то боялся. Он сам убирал в доме и готовил еду, никого к себе не впускал… Раз в несколько дней приходил садовник, чтобы проверить электрогенератор, так мистер Уэнтфорд расплачивался с ним через окно. Он опасался ручных бомб… Видели решетку на окне в спальне? Он распорядился установить ее из страха, что кто-нибудь бросит внутрь бомбу, пока он будет спать. Вы даже не представляете, какие меры предосторожности он принимал! За исключением меня и полицейского – да еще однажды мистера Энварда, стряпчего, – никто и никогда не переступал порог его дома. Раз в неделю он выставлял на крыльцо грязное белье, и после стирки его приносили туда же. У него был специальный аппарат для анализа молока, и он проверял каждую каплю после того, как его оставляли у двери, прежде чем выпить… он жил практически на одном молоке. Поначалу, когда я только начала работать у него, мне тогда было шестнадцать, я не видела в этом ничего особенно странного, но с годами становилось только хуже.
– У него в доме было два телефона, – заметил мистер Ридер. – Это довольно расточительный и экстравагантный поступок.
– Он боялся, что его отрежут от внешнего мира. Второй телефон был подсоединен по подземному кабелю, что обошлось в кругленькую сумму. – Марго с облегчением вздохнула. – Теперь, когда я рассказала вам все, моя совесть чиста. Принести ключи?
– Они понадобятся инспектору Гейлору, – поспешно ответил мистер Ридер. – Думаю, будет лучше, если вы пока оставите ключи у себя и передадите ему сами. Ни в коем случае не отдавайте их никому, даже лицу, которое пожалует к вам сегодня вечером.
– А кто должен пожаловать ко мне сегодня вечером? – спросила она.
Мистер Ридер уклонился от ответа и перевел взгляд на миссис Грибл – по своему обыкновению, угрюмую и сосредоточенную.
– Вы не могли бы… э-э-э… подождать снаружи?
Не говоря ни слова, она послушно выскользнула из комнаты.
– Есть один момент, который мы с вами должны прояснить, дорогая моя, – негромко начал мистер Ридер. – Сколько времени вы провели в доме дяди до того, как там появился мистер Кеннет МакКей?
Даже ударив ее, сыщик не смог бы добиться большего эффекта. Лицо Марго побелело как мел, и она обессиленно опустилась на стул.
– Он проник в коридор через окно? Мне все известно, но я хочу знать, как долго вы там пробыли.
Только со второго раза ей удалось заговорить – первая попытка оказалась безуспешной.
– Всего несколько минут, – не поднимая глаз, ответила Марго и вскочила на ноги. – Он ничего не знал об убийстве! Он просто глупо приревновал меня и стал следить… Но я все объяснила, и он поверил мне… Выглянув в окно, я увидела вас и сказала, чтобы он уходил… Это правда, клянусь вам!
Мистер Ридер ласково потрепал ее по плечу.
– Я знаю, что это правда, дорогая моя, успокойтесь, прошу вас. Это все, что я хотел знать.
Он окликнул миссис Грибл. И тут зазвонил колокольчик у входной двери, за которым последовал острожный стук.
– Это может быть репортер. А может и не быть… – Мистер Ридер поднялся. – Если это незнакомец, который пожаловал по срочному делу, быть может, вы будете настолько любезны, что скажете, будто вы одна в доме? – Он огляделся по сторонам и указал на дверь. – Там…
– Кухня, – подсказала девушка.
– Отлично!
Мистер Ридер испытал явное облегчение. Открыв дверь, он зна́ком предложил миссис Грибл пройти туда первой.
– Если это репортеры, мы сами ими займемся, – пообещал он, закрывая за собой дверь.
Колокольчик вновь зазвенел, и она поспешила к двери. Оказалось, что снаружи стоит девушка – элегантно одетая, немного старше ее, очень красивая.
– Мы можем поговорить, мисс Линн? У меня к вам важное дело.
Марго заколебалась.
– Входите, прошу вас, – сказала она наконец.
Девушка последовала за ней в гостиную.
– Вы одна? – небрежно осведомилась она, и Марго кивнула.
– Вы ведь большой друг Кеннета, не правда ли?
Заметив, как краска бросилась в лицо Марго, незнакомка рассмеялась.
– Разумеется, так оно и есть. Но вы крупно поссорились…
– Ни с кем я не ссорилась, – возразила Марго.