Затрудняюсь сказать, когда именно у меня возникли подозрения насчет доктора Ингама. Пожалуй, это случилось во время его первого визита ко мне. Его явная обеспокоенность предстоящим приездом Джоан Ральф, показания Элсби, мой разговор с аптекарем и рассказ Эдельшейма – все это указывало лишь на одно-единственное возможное заключение: совершенно очевидно, что я наткнулся на злоупотребление доверием в особо крупных размерах. А после того, как я изучил схему расположения недвижимости на местности, где находится Грейн-Холл, и навел кое-какие справки относительно старинного замка, подозрение, что я имею дело с масштабным похищением людей, превратилось в уверенность .
Я должен был удостовериться в том, что доктор Ингам и есть Кеннеди, и во время нашей последней встречи в конторе мне пришлось, с сожалением вынужден констатировать, оклеветать его мать. Он, хотя и побагровел от ярости, сумел удержать себя в руках, но продемонстрировал достаточно бурные эмоции, чтобы я понял: мои подозрения справедливы .
Тот же самый трюк я проделал и в Грейн-Холле, но только после того, как зажег магниевую спичку, которая послужила сигналом, заранее обговоренным между мною и полицией, которая, как мне было известно, окружила дом, что пришло время выйти на сцену .
Чуть ниже он приписал:
" … Кассиус Кеннеди. Признан виновным в убийстве и приговорен к смертной казни Центральным уголовным судом. Приговор приведен в исполнение в тюрьме Пентонвиль (палач – Элфорд) .
Эльза Кеннеди. Осуждена Центральным уголовным судом. Приговор – пожизненное заключение .
Томас Дж. Пентафард. Осужден Центральным уголовным судом за соучастие в преступном сообществе и пособничестве в покушении на убийство. Приговор – пожизненное заключение .
Леонард Поленски. Осужден Центральным уголовным судом за соучастие в преступном сообществе и пособничестве в покушении на убийство. Приговор – пожизненное заключение .
Дело Джо Аттимара
Встречаются игорные дома, вызывающие особое беспокойство у полиции, равно как и небольшие клубы и прочие подобные заведения, писать о которых не так-то легко, но мистер Аттимар не имел к ним никакого отношения. Подобные досадные сложности, увы, существовали и будут существовать всегда! Правда, время от времени они обретают особенную остроту, и вот как раз сейчас возросший поток контрабанды, ставший систематическим, изрядно встревожил Скотленд-Ярд.
Главный констебль Мейсон вызвал к себе инспектора Гейлора.
– Прошлой ночью мы взяли типа, который продавал опиум на Лайл-стрит, – сообщил он. – Можете потолковать с ним после того, как его вернут обратно под стражу. Есть у меня подозрение, что он расколется.
Но тип, о котором они говорили, раскалываться не пожелал, хотя и производил впечатление стукача, готового сознаться во всех смертных грехах, когда его поймали на горячем. Впрочем, терпеливому детективу он рассказал достаточно, чтобы тот уверился: невезучему торговцу известно многое.
– Все, что мне удалось узнать, – докладывал Гейлор, – свидетельствует о том, что эта организация, занимающаяся поставками дури, работает столь скрытно, что подобраться к ней практически невозможно. Банда, которую мы накрыли в прошлом году, не занимается транспортировкой товара, но я доволен уже тем, что у нее остался прежний главарь.
– Дайте мне его, – распорядился шеф, имевший привычку требовать чуда тем же тоном, что и подать ему послеполуденный чай. А потом ему в голову пришла блестящая мысль: – Ступайте к Ридеру и поговорите с ним. Окружной прокурор только сегодня говорил мне, что Ридер как раз свободен и его можно привлечь к любому делу в случае необходимости. Он наверняка сможет нам помочь.
Мистер Ридер выслушал обращенную к нему просьбу, вздохнул и покачал головой.
– Боюсь, что это дело… э-э-э… вне моей компетенции. Наркотики? Был такой человек по фамилии Мудль. Может, это не настоящее его имя, но он был связан с этими испорченными людьми…
– Мудль, он же Сэм Ошкилински, мертв вот уже почти год, – прервал его Гейлор.
– В самом деле? – отозвался мистер Ридер приглушенным голосом, каким только и следует говорить человеку, только что потерявшему близкого друга. – И отчего же он умер?
– От удушья, – грубо ответил Гейлор.
Более мистер Ридер не смог вспомнить ничего, что было бы ему известно о торговцах наркотиками.
– Неужели у вас нет соответствующих записей в архиве? – намекнул Гейлор.
– Я не веду архивных записей и храню лишь… э-э-э… пилочки для ногтей, – ответствовал мистер Ридер.
– Быть может, – не унимался Гейлор, – кто-нибудь из ваших своеобразных друзей…
– У меня нет друзей, – кротко сообщил ему мистер Ридер.
Но здесь он погрешил против истины.
Мистер Ридер был специалистом по разведению домашней птицы, и его знакомство с Джонни Саутерсом началось именно на птичнике. Джонни жил через три двери от мистера Ридера. Он был славным молодым человеком, светловолосым и симпатичным. В глазах мистера Ридера он обладал тем неоспоримым преимуществом, что не отличался красноречием.
Анна Уэлфорд проживала в доме напротив, посему можно смело сказать, что все было готово к тому, чтобы весьма любопытная трагедия Джо Аттимара разыгралась на крайне ограниченном пространстве.
Мистер Ридер познакомился с Анной благодаря далекому от подлинной романтики вопросу о болезни, поразившей призовых несушек Джонни Саутерса. Она случайно оказалась в садике позади дома Саутерса, когда мистер Ридер ставил там свой диагноз. Она показалась ему девушкой стройной и довольно смуглой, с потрясающими карими глазами.
Нельзя сказать, что Джонни влюбился в нее с первого взгляда. Он знал ее с самого детства, и тогда она не вызывала у него особого интереса. Став старше, он счел, что она придерживается здравых взглядов на жизнь. Он обнаружил, что полюбил ее, точно так же, как заметил, что уже превосходит своего отца ростом, что поначалу вызвало у него одно лишь удивление.
Подлинные же его чувства громким голосом заявили о себе, когда Клайв Десбойн заехал на новом автомобиле за Анной, чтобы пригласить ее на ужин с танцами. Джонни моментально возненавидел развязную самоуверенность мистера Десбойна и собственническую манеру, с которой тот усаживал Анну в свою машину. После этого Джонни вдруг обнаружил, что вскрывает и досматривает ящики, бочонки и бочки на таможне с чувством собственной неполноценности и неуверенности в своем будущем.
Пребывая в угнетенном расположении духа, он обратился за советом к признанному эксперту по домашней птице, и для мистера Ридера его рассказ стал настоящим откровением.
– Я мало что знаю о… э-э-э… любви, – смущенно признался мистер Ридер. – Говоря откровенно, вообще ничего. Но я бы посоветовал вам предоставить… э-э-э… событиям идти своим чередом.
Превосходный, хотя и несколько туманный совет. Но, как выяснилось, события предпочли развиваться неверным чередом.
Субботним вечером мистер Ридер возвращался домой и увидел, как двое мужчин дерутся на Брокли-роуд. Вообще-то, дерущиеся люди вызывали у него стойкое отвращение. Учитывая, что время приближалось к полуночи, а день был субботним, можно было смело предположить, что джентльмены изрядно перебрали горячительных напитков, а в таких случаях мистер Ридер неизменно переходил, подобно филистимлянину, на другую сторону улицы.
Но двое молодых людей, молча обменивавшиеся жестокими ударами, явно не были подвыпившими хулиганами из нижнего Дептфорда. Тем не менее мистер Ридер счел, что момент сейчас явно неподходящий, чтобы выступить в роли миротворца или рефери.
Он попросту прошел бы мимо и уже даже поравнялся с ними, когда один из драчунов перешел на другую сторону улицу, предоставив своему спарринг-партнеру – хотя вряд ли этот эпитет подходил тому, кто, избитый и окровавленный, обессилел настолько, что даже не мог стоять на ногах и повис на перилах, – перевести дух и прийти в себя. И только тогда мистер Ридер сообразил, что одним из соперников был не кто иной, как Джон Саутерс. Юноша тоже заметил его и заговорил охрипшим, извиняющимся голосом.
– Прошу простить меня за то, что я устроил это дурацкое представление. Надеюсь, мы не разбудили моего отца. Но этот невыносимый тип давно нарывался и сейчас получил свое.
Невыносимый тип на противоположной стороне улице медленно шел по тротуару в сторону, где был припаркован его автомобиль. Они молча смотрели, как он с трудом сел в него и, развернувшись под протестующий визг шин, помчался в сторону Луишем-хай-роуд и центральной части Лондона, если судить по выбранному направлению.
– Я был на танцах, – несколько непоследовательно заявил молодой человек.
– Надеюсь, – с необыкновенной мягкостью проговорил мистер Ридер, – что вы получили удовольствие.
Судя по всему, мистер Саутерс не был расположен к дальнейшим объяснениям. Когда они подошли к воротам дома мистера Ридера, он сказал:
– Слава Богу, что Анна ушла домой еще до начала! Он весь вечер старался оскорбить меня. Кстати, это она попросила меня забрать ее и проводить домой, иначе я бы с ним не встретился.
Очевидно, где-то в городе в помещении бывшей конюшни были устроены танцы. Анна отправилась туда в обществе Клайва Десбойна, но в обстоятельства, при которых Джонни зашел за ней, он вдаваться не пожелал. Не услышал мистер Ридер и объяснения того, что стало первопричиной ссоры, заставившей двух респектабельных молодых людей вступить в кулачный бой в почтенном и тихом пригородном районе.
При этом нельзя было сказать, что случившееся не вызвало у него совсем уж никакого интереса. Но вопрос едва ли можно было назвать требующим первостепенного внимания, тем более – решения. Он понадеялся, что обе стороны-участницы этого маленького скандала уже к утру позабудут о причинах своей ссоры.
До самого конца недели он Джонни больше не видел. Мистер Ридер продолжал заниматься своими делами, и весьма сомнительно, что он хотя бы изредка вспоминал о Джонни, пока перед ним в полный рост не встало дело Джо Аттимара.
Его вновь призвали в Скотленд-Ярд на консультацию. Он застал Гейлора и главного констебля изучающими чрезвычайно грязное и заляпанное письмо, которое пришло в тот день.
– Присаживайтесь, Ридер, – обратился к нему шеф. – Вы знакомы с человеком по имени Аттимар?
Мистер Ридер покачал головой. Он никогда не слышал о Джо Аттимаре.
– Мы бы и сами могли запросто управиться с этим делом, – заявил шеф, – но существует масса осложнений, докучать вам изложением которых я не собираюсь. Мы полагаем, что в нем замешан сотрудник одного из дипломатических представительств, и, разумеется, хотим, чтобы этот факт всплыл якобы случайно, а не в результате полицейского расследования.
И тут мистер Ридер узнал о существовании Джо Аттимара, владельца и капитана баржи с небольшой верфи в самом конце Шедвик-лейн, который проживал в маленьком домике неподалеку, а сама баржа, именовавшаяся "Аллануна", вот уже много лет ходила по Темзе вверх и вниз с грузом кирпича. Ни тогда, ни впоследствии ему так и не довелось узнать, какое именно представительство здесь замешано и в чем заключается его роль, да и существовало ли такое представительство на самом деле. Отдавая дань его проницательности, следует отметить, что он с самого начала сомневался в правдивости этой части истории. Выдвинутая им гипотеза, бывшая, скорее всего, единственно верной, заключалась в том, что его пригласили, дабы вынудить Аттимара и его сообщников отказаться от своих неправедных деяний. Так получилось, что к этому времени имя и внешность мистера Ридера стали хорошо известны на всем протяжении Темзы, от истока до русла, и было не сыскать шкипера или последнего юнги, который не смог бы изобразить – и действительно изображал! – вполне сносную карикатуру на сего достойного джентльмена. Дело в том, что мистер Ридер сыграл главную роль в разгроме нескольких прекрасно организованных банд речных воров, которые когда-либо сбивались в стаю для ведения своего порочного бизнеса.
Мистер Ридер задумчиво почесал переносицу, и уголки его губ скорбно поникли.
– А я уже начал было надеяться… э-э-э… что еще долго не увижу эту замечательную водную артерию.
Но он опустился на предложенный ему стул и терпеливо выслушал длинную череду скучных и неинтересных фактов. Джо Аттимар возил по реке кирпичи – и возил их вот уже многие годы – по цене чуть ниже той, что предлагали его конкуренты. Он работал на четыре строительные компании и возглавлял устойчивое, пусть и не слишком прибыльное предприятие. Местные аборигены были уверены, что он купается в деньгах, но такой репутации обитатели Шедвик-лейн удостаивали всякого, кто не испытывал нужды время от времени наведываться в тамошний ломбард. Он держался особняком, оставался холостяком и не имел иных очевидных интересов, кроме своих лихтерных перевозок.
– Замечательно… – пробормотал себе под нос мистер Ридер. – Да это же целый роман, вы не находите?
После того, как он ушел…
– Не понимаю, что он нашел здесь замечательного! – заявил Мейсон, который не слишком хорошо знал мистера Ридера.
– Таковы его представления о смешном, – ответил Гейлор.
Неделей позже, когда "Аллануна" стояла на якоре у Куинсборо, к ней подошла небольшая гребная лодочка, на веслах которой сидел здешний перевозчик. С борта баржи за ней внимательным и исполненным подозрений взглядом следил Лигси, штурман и помощник капитана в одном лице. Шлюпка прошла вдоль всей баржи, и Лигси прекрасно рассмотрел пассажира – мужчину в высокой шляпе и кривобоких очках, восседавшего на корме, зажав между колен зонтик, с таким видом, словно он переусердствовал с горячительными напитками. Но, вглядевшись в него повнимательнее, Лигси, которому было известно все происходящее на реке, включая громкие и не очень скандалы, выругался и вскочил на ноги.
Растерянно моргая, он тупо взирал на единственного пассажира, когда мистер Ридер обратился к нему:
– Доброе утро!
Лигси не сподобился сказать ничего в ответ.
– Хотя, пожалуй, мне следовало бы сказать: "Добрый день", – продолжал мистер Ридер, привыкший всегда и везде соблюдать формальности. – Капитан на борту?
Лигси откашлялся.
– Нет, сэр. Его сейчас нет.
– Полагаю, вы не станете возражать, если я поднимусь на борт?
Мистер Ридер не стал дожидаться ответа, а с удивительным проворством вскарабкался на узкую палубу баржи и с интересом огляделся по сторонам. Люки были откинуты, и груз в трюме был ему прекрасно виден.
– Кирпичи – очень интересный предмет, – любезно заметил он. – Без них нельзя построить дом, а без соломы не было бы и самих кирпичей. Поэтому мне представляется вполне разумным укладывать кирпичи на солому, чтобы напомнить им, так сказать, чем они обязаны этому скромному… э-э-э… растению.
Лигси шумно сглотнул, по-прежнему не говоря ни слова.
– Но я хочу знать вот что, – продолжал мистер Ридер, взгляд которого ни на секунду не задерживался на чем-либо, а постоянно перебегал с места на место. – Можно арендовать эту баржу?
– Об этом вам лучше спросить капитана, – внезапно охрипшим голосом ответствовал Лигси.
Лицо его, не отличавшееся особой чистотой, изрядно побледнело. По реке из уст в уста уже давно передавались легенды о мистере Ридере, обрастающие все новыми подробностями. Ему приписывались сверхъестественные способности небожителя, его знания и проницательность не знали границ. Впервые в жизни Лигси обнаружил, что ему противостоит медленная, неуклюжая и неповоротливая, но безжалостная машина закона. В сердце Лигси закрался страх, порождая совсем не те чувства и эмоции, на которые он рассчитывал. А ведь помощник не раз хвастался Джо Аттимару: "Если они придут сюда, у меня найдется чем их встретить. Отошью так, что мало не покажется". И вот "они" действительно пришли, но отшить их ему было нечем – язык у него буквально прилип к гортани. Он чувствовал себя совершенно беспомощным.
– И когда же вы ожидаете появления капитана? – самым ласковым и вкрадчивым голосом, на какой только был способен, осведомился мистер Ридер.
– Сегодня вечером или завтра… точно не скажу, – запинаясь, пролепетал Лигси. – Полагаю, он заберет нас.
– Сошел на берег, чтобы получить депешу? – любезно поинтересовался мистер Ридер. – Или отправить каблограмму владельцам? Нет-нет, что я говорю, он же и есть владелец. Как интересно! Так и вижу, как он поднимается на борт с запечатанным конвертом под мышкой, в котором содержатся полученные им распоряжения. А не скажете ли вы мне, любезный, – и он указал на трюм, – для чего вы оставляете квадратный проем в штабеле кирпичей? Это что же, один из секретов укладки или, как это у вас говорится, штивки груза?
Лигси побледнел еще сильнее.
– Мы всегда так делаем, – с трудом выдавил он, и собственный голос показался ему чужим.
Мистер Ридер непременно заглянул бы и в каюту, но дверь в нее была заперта на большой висячий замок. Зато он без приглашения спустился в крошечную каморку на носу судна, в которой спали Лигси и юнга. Как это ни странно – ведь стоял еще белый день! – но в кармане мистера Ридера отыскался сильный фонарь, высветивший все закоулки обиталища Лигси и выставивший его не в самом приглядном свете.
– Грязная и убогая нора, вы не находите? – сказал мистер Ридер. – Должно быть, это ужасно – жить в таких обстоятельствах и условиях. Хотя, с другой стороны, бывают места и похуже.
Этот маленький спич он произнес, вернувшись на палубу и вновь оказавшись на свежем воздухе, где принялся обмахиваться своей знаменитой шляпой с высокой плоской тульей.
– Можно жить, к примеру, – продолжал он, окидывая небрежным взглядом живописные берега Куинсборо, – в прекрасной чистой тюрьме. Я знаю многих людей, которые предпочли бы оказаться там, а не, скажем… э-э-э… в Букингемском дворце – хотя, разумеется, кто бы их туда пригласил, хотел бы я знать? Только не уважаемые люди, мужчины, у которых имеются жены и дети.
Лицо Лигси ничего не выражало.
– Или любимая девушка и мать.
Лицо Лигси исказила болезненная гримаса.
– Да, вот они бы наверняка предпочли остаться на воле. Впрочем, им ничто не угрожает, если у них хватит ума дать нужные показания полиции.
Он вынул из бумажника визитную карточку и нерешительно вручил ее Лигси.
– Меня можно найти по этому адресу, – пояснил мистер Ридер, – и я буду рад видеть вас в любое время, когда вы будете проходить мимо. Вас, случаем, не интересует домашняя птица?
Но Лигси не интересовало уже ничего на свете.
Мистер Ридер подал знак лодочнику, и тот подогнал свой ялик к борту баржи. Мистер Ридер сошел в него, и его повезли обратно к берегу.
Но был еще один человек, который наблюдал за ним и видел, как он приехал и уехал на поезде. Когда на землю пала ночь, к барже подгреб Джо Аттимар и обнаружил на борту своего крайне встревоженного старшего помощника.
– Здесь был старина Ридер! – выпалил Лигси вместо приветствия, но Джо взмахом руки заставил его умолкнуть.
– Ты что, хочешь, чтобы об этом узнала вся округа? – прорычал он. – Идем вниз.
Крепко сбитый, коренастый молодой человек последовал за своим капитаном.
– Я знаю, что Ридер был здесь, я видел его. Что ему было нужно?