– Я все пытался решить, стоит дождаться вашего прибытия или сразу послать за местной полицией. Вчера ночью какой-то бандит напал на моего лесника. Я уже отправил его в Лондон для получения медицинской помощи. Клянусь вам, мистер Ридер, события прошедших дней так обеспокоили меня, что в качестве меры безопасности я счел необходимым отправить племянницу в Париж. Один из моих охранников убит, на лесника напали… Все это выглядит так, словно на мою сокровищницу готовится нападение, и, не будь я связан условиями завещания, я бы отправил все это золото в хранилище Лондонского банка. Все это крайне неприятно. К слову, есть и хорошая новость. Я сегодня провел инспекцию хранилища, и ни один из контейнеров не поврежден, все печати не тронуты – как я, впрочем, и ожидал. Думаю, не нужно объяснять, что я испытал облегчение, даже не имея причин для беспокойства. Хранилище непроницаемо, ключ денно и нощно пребывает со мной. Я ношу его, если это важно, на серебряной цепочке на шее.
– И ни один из контейнеров не тронут? – спросил мистер Ридер.
– Ни один. Желаете осмотреть хранилище?
Мистер Ридер проследовал за ним по широкому коридору в маленькую комнату, служившую, по всей видимости, кабинетом, а затем через стальную дверь, которую майор отпер, в маленький вестибюль, куда свет падал через зарешеченные сталью окна. За ним последовала еще одна стальная дверь, а затем они зашагали по узкому каменному коридору, что привел их в основную часть "дома сокровищ".
Хранилище оказалось огромным сейфом из бетона и стали, заключенным в четыре стены. Единственной пристройкой к зданию была крошечная кухонька, располагавшаяся прямо напротив двери в хранилище.
– Это место вполне можно назвать подвалом, – сказал майор, – поскольку хранилище просело на пять футов ниже уровня, на котором мы стоим. Внутрь приходится спускаться по ступенькам…
Мистер Ридер оглянулся по сторонам.
– А где охранник? – спросил он.
Майор развел руками, и на его приятном лице отразилось отчаяние.
– Боюсь, я потерял голову от того, что вы мне рассказали. Вернувшись, я немедленно всех уволил, выплатив месячное жалованье. Это было глупо, признаю´, ведь я уверен в их честности, но как только начинаешь подозревать тех, к кому питал глубочайшую веру, лучше уж провести полную чистку.
Мистер Ридер внимательно изучил стальную дверь.
И отметил, что только самые умелые грабители сумели бы пробраться внутрь сокровищницы, и то лишь с помощью современных инструментов. Действовали здесь наверняка не в одиночку, и задача была определенно не для любителя.
Он вернулся в дом – обязательный зонт свисал с его руки, высокая шляпа гордо венчала голову – и остановился полюбоваться одной из статуй, которые выстроились у стены зала.
– Очень старый замок, – сказал он. – Меня всегда пленяли английские поместья. Вы позволите мне осмотреть дом?
Майор Олбуд чуть помедлил.
– Не вижу причин вам отказывать, – сказал он. – Но некоторые комнаты закрыты, мы пользуемся только одним крылом.
Они шли из комнаты в комнату. Гостиная была пуста. На низеньком столике мистер Ридер заметил книгу, которая была открыта и лежала страницами вниз, словно ее отложил тот, кому не терпелось вернуться к интересной истории с места, где чтение внезапно прервалось. Рядом лежали очки для чтения и футляр для них. Мистер Ридер не стал ничего комментировать и проследовал в столовую, где обнаружились панели елизаветинской эпохи и сводчатые окна. Он остановился полюбоваться резным гербом первого владельца дома, внимательно слушая историю Сэвенвейса, которую рассказывал ему майор Олбуд.
– Не желаете ли подняться наверх?
– Было бы крайне приятно. Старые спальни в подобных особняках представляют для меня особый интерес. Я… гм… в определенном смысле изучаю архитектуру, – солгал мистер Ридер.
Глава 7
В конце огромной лестницы был коридор, вдоль которого располагались спальни владельцев.
– Вот комната моей племянницы.
Майор распахнул дверь, демонстрируя довольно мрачные апартаменты с кроватью о четырех столбиках.
– Как я и говорил, она отбыла в Париж сегодня утром…
– И оставила все в совершенном порядке, – пробормотал мистер Ридер. – Сколь приятно обнаружить подобную черту в характере молодой леди.
В комнате не было ни единого признака того, что здесь жили. В воздухе витал слабый прелый аромат.
– В этом крыле больше не на что посмотреть, кроме моей спальни, – сказал майор, шагая мимо лестницы.
Он все ускорял шаг, но мистер Ридер вдруг остановился.
– Есть одна примечательная ремарка, сказанная французом по поводу английского мэнора времен правления Чарльза, – прочувствованно сказал он. – Вы говорите по-французски, майор?
Майор Олбуд, что было весьма примечательно, не говорил по-французски. Он знал греческий и латынь, но современные языки, как он выразился, никогда ему не нравились.
– А фраза была такой, – сказал мистер Ридер и произнес что-то на французском языке. Сказал он это весьма громко: "Если вы в комнате, дерните занавеску, когда услышите мой голос со двора".
– Боюсь, это выше моего понимания, – отозвался майор.
– Это означает, – весьма правдоподобно пояснил мистер Ридер, – что английское представление о хорошем доме – это уютная кровать в стенах крепости. А теперь, – добавил он, когда они начали спускаться по лестнице, – я хотел бы осмотреть дом снаружи.
Они прогулялись по гравийной дорожке вдоль длинного фасада. Майор становился все более нетерпеливым, более того, он демонстрировал определенную тревогу, оглядываясь по сторонам, словно ожидая увидеть нежеланного гостя.
Когда они оказались напротив третьего окна по правую сторону галереи, мистер Ридер, указывая на группу деревьев, громко осведомился:
– Это там неизвестный напал на вашего лесника?
Произнеся это, он оглянулся. Белая занавеска, закрывавшая третье окно, слегка шевельнулась.
– Нет, это было в другом направлении, по ту сторону дома, – коротко ответил майор. – Не желаете взглянуть на спальню Бакингема? Хотя полиция уже побывала там сегодня утром, полиция Кента, и провела тщательный обыск. Думаю, нет ни малейшего смысла осматривать это место. Насколько я понял, они ничего не нашли.
Мистер Ридер задумчиво посмотрел на него.
– Не думаю, что мне могут быть интересны комнаты Бакингема… Но осталась еще пара вопросов, которые я хотел бы задать. Могу я осмотреть хранилище изнутри?
– Нет, не можете. – Ответ майора прозвучал резко и откровенно враждебно. Похоже, он понял это, поскольку тут же, словно извиняясь, добавил: – Видите ли, мистер Ридер, на меня возложено тяжкое бремя. Эта дьявольская ответственность так давит на мой рассудок, что я даже подумываю просить суд освободить меня от опекунства.
Они вернулись в библиотеку. Мистер Ридер больше не был очаровательным и сдержанным джентльменом. Он стал пугающим, деспотичным мистером Ридером, которого многие знали и крайне за это не любили.
– Я хочу увидеть вашу племянницу, – сказал он.
– Она уехала в Париж.
– Когда она уехала?
– Сегодня утром на машине.
– Позвольте спросить: ваша племянница близорука? Она носит очки?
Этот вопрос застал Олбуда врасплох.
– Да, врач велел ей надевать их при чтении.
– Сколько у нее очков?
Майор пожал плечами.
– Каков смысл этих смехотворных вопросов? – недовольно осведомился он. – Насколько я знаю, очки у нее одни, в оправе из окрашенного в синий цвет черепахового панциря…
– Тогда не будете ли вы добры объяснить, отчего она отправилась в долгое путешествие, оставив здесь книгу, которую читала с явным интересом, и свои очки для чтения? Вы увидите их в гостиной. А я хочу осмотреть ее комнату!
– Я показал вам ее комнату, – повысил голос Олбуд.
– Я хочу увидеть третью комнату слева от главной лестницы.
Олбуд пару мгновений смотрел на него, потом рассмеялся.
– Мой дорогой мистер Ридер, но ведь наша прокуратура действует не так.
– А я так, – отрезал мистер Ридер.
Последовала пауза.
– Тогда я поднимусь наверх и приведу ее, – сказал майор.
– Если не возражаете, я поднимусь с вами.
Перед дверью в комнату девушки майор остановился.
– Я скажу правду, хотя и не понимаю, каким образом это может вас касаться, мистер Ридер. Моя племянница вела себя крайне неблагоразумно. Она договорилась о побеге с человеком, который, как я впоследствии узнал, имеет криминальное прошлое, – вы можете в этом убедиться, поскольку занимались его делом. Естественно, как опекун я вынужден был исполнить свой долг, и оттого моя маленькая ложь по поводу ее отъезда в Париж…
– Возможно, она сама расскажет мне об этом, – сказал мистер Ридер.
Майор повернул ключ и распахнул дверь.
– Памела, прошу, выходи. Мистер Ридер желает тебя видеть.
Она вышла на свет, не сводя глаз со своего опекуна.
– Верно ли я говорю, Памела, утверждая, что ты собиралась покинуть этот дом с незнакомцем и именно поэтому я запер тебя в твоей комнате?
Она кивнула. Девушка явно была в таком ужасе, что едва держалась на ногах. И все же, как чувствовал мистер Ридер, источником страха был не майор.
– Это мистер Ридер, вы виделись с ним вчера. Мистер Ридер, похоже, считает, что под видом воспитания скрывается нечто зловещее. Разве я когда-нибудь плохо с тобой обращался?
Она покачала головой, но так слабо, что это было почти незаметно.
– Возможно, ты хочешь что-то сказать мистеру Ридеру – пожаловаться на что-то, о чем-то сообщить? Мистер Ридер очень важный представитель прокуратуры. – В его голосе зазвучало нечто похожее на помпезность. – И если я хоть в чем-то поступал против закона, он поймет…
– В этом нет необходимости, майор, – негромко сказал мистер Ридер. – Я имею в виду ваше высокомерие и запугивание. Возможно, если я поговорю с юной леди в библиотеке, она предоставит мне некоторую информацию.
– О чем? Вы собираетесь задать ей вопросы обо мне, не так ли? – спросил Олбуд.
– Я прибыл сюда, чтобы расследовать убийство человека по имени Бакингем. Если вы имеете отношение к этому убийству, я обязательно расспрошу ее и о вас.
Взгляд Ридера не отрывался от майора.
– Если же вы, напротив, не замешаны в этом убийстве, итог нашего разговора никоим образом не сможет вам навредить, майор Олбуд. Вы знали Бакингема, мисс Леонард?
– Да, – сказала девушка, у которой оказался приятный низкий голос. – Но не очень хорошо. Я видела его всего несколько раз.
– Нам лучше вернуться в библиотеку, – вмешался Олбуд дрожащим голосом. – Не думаю, что юная леди сумеет ответить на интересующие вас вопросы. Но раз уж вы хотите ее допросить, я никоим образом не намерен чинить вам преграды. Естественно, я не желаю, чтобы юная девушка обсуждала столь чудовищную тему, как убийство, но раз уж это методы работы нашей прокуратуры, не стесняйтесь, продолжайте…
Майор отвел мистера Ридера и Памелу в библиотеку, но не сделал даже попытки уйти и оставить их в одиночестве. Более того, он уселся в удобное кресло, расположив его так, чтобы держать их в пределах видимости.
Девушка мало что знала о Бакингеме. Она увидела его фотографию в газете и обратила внимание дяди на эту трагедию, при этом мистер Ридер не мог избавиться от ощущения, что погибший бедняга ей совершенно не интересен. Но она ничего не знала о сокровищнице, видела ее исключительно снаружи и никогда не встречала ни одного из охранников.
Присутствие Олбуда девушку не смущало, однако она постоянно бросала перепуганные взгляды в сторону двери, словно ожидала, что вот-вот кто-то появится. Мистер Ридер догадывался, кого она может бояться.
Он взглянул на часы, и его отношение к девушке вдруг изменилось. Прежде он был мягким, заботливым джентльменом с бесконечными "гм…" и "э-э-э…", а теперь появился повелевающий мистер Ридер.
– Я не вполне удовлетворен вашими ответами, мисс Леонард, – заявил он, – и собираюсь отвезти вас в Скотленд-Ярд, чтобы продолжить допрос.
На миг Памела застыла и с ужасом взглянула на него, но потом все поняла, и мистер Ридер заметил облегчение в ее глазах. Майор медленно поднялся на ноги.
– Это чересчур бесцеремонное поведение… – дрожащим голосом начал он. – И я, похоже, могу избавить вас от множества хлопот. Я призна́юсь, мистер Ридер, что прикрывал этого Бакингема. Отчего я решил это сделать, известно лишь Небу… Просто я не хотел привлекать излишнего внимания прессы к племяннице. Когда я этим утром посетил сокровищницу, то обнаружил, что четыре контейнера опустели. Вы спросили, можно ли осмотреть хранилище, и я отказал вам. Это было крайне глупо с моей стороны, и теперь, если желаете, я пролью свет не только на ограбление, но и на исчезновение этого недостойного человека…
– Позвольте вам кое-что рассказать, – ответил мистер Ридер. – Это старая история, часть которой поведал мне мальчик из вашей школы, а часть я раскрыл сам.
Майор облизал пересохшие губы.
– Это история о вашем тезке, – продолжал мистер Ридер, – довольно умном человеке, который был комиссован из Территориальной армии. Он был, к слову, вашего ранга, если я правильно помню, и назвали его при крещении точно так же – Дигби.
Он увидел, как кровь отхлынула от лица Олбуда, услышал, как учащается его дыхание.
– К несчастью, он стал жертвой наркотической зависимости, – сказал мистер Ридер, не отводя взгляда от лица собеседника. – И, должен отдать ему должное, всем сердцем стыдился своей слабости, а когда опустился – а он опустился! – до уровня торговца кокаином, то взял себе другое имя. Я был ответственным за его арест, как и за арест нескольких других людей, занимавшихся той же чудовищной торговлей, и он признался мне в том, что состоит в родстве с очень богатым человеком, способным ему помочь. В то время он достиг, как я уже сказал, социального дна. Я не филантроп, но питаю слабость к помощи безнадежным, и чем более человек безнадежен… такова уж моя личная… гм… слабость… тем сильнее я стремлюсь сотворить чудо. Я редко добиваюсь успеха. С майором Дигби Олбудом мне это не удалось. Но я приглядывал за ним после того, как он вышел из тюрьмы. И все же он сумел оказаться вне зоны моей досягаемости, и я не слышал о нем до тех пор, пока не узнал, что он умер в больнице Сейнт Панкрас. Его похоронили под именем Смит, но, к несчастью для всех присутствующих, на то время в госпитале находился его старый знакомый, и благодаря этому старому знакомству возникла связь, по которой Лиджетт сумел отследить путь несчастного.
Майор обрел голос.
– В мире довольно много Олбудов, – сказал он. – И имя Дигби нередко в нашей семье. Возможно, он был моим родственником.
– Вряд ли он имел к вам какое-то отношение, – мягко сказал мистер Ридер. – Но, думаю, мне пора увидеться с Лиджеттом. А затем я позвоню в Скотленд-Ярд и вызову офицера, который занимается делом Бакингема. Боюсь, друг мой, вас ждет весьма неприятный опыт.
– Я ничего не знаю о Бакингеме, – хрипло ответил майор. – Я не имею отношения к охранникам. Я видел их и платил им, вот и все.
– Когда вы говорите об охранниках, вы имеете в виду охранника, – сказал мистер Ридер. – В "доме сокровищ" не было караульных с тех пор, как умер мистер Лэйн Леонард, и единственным нанятым для охраны был Бакингем. Мне потребовалось совсем немного времени, чтобы развеять вашу абсурдную сказку. К слову, ключ от сокровищницы действительно у вас? Висит на шее на серебряной цепочке? – предположил мистер Ридер.
– Нет! – грубо отрезал Олбуд. – У меня его никогда и не было. Ключ у Лиджетта.
Мистер Ридер улыбнулся.
– Тем больше причин допросить этого предприимчивого водителя, – сказал он.
Памела стояла молча, слушая их разговор. В нем были значительные пробелы, которые она могла бы заполнить.
– Лиджетт в своей комнате, – сказал наконец Олбуд. – Полагаю, последствия для меня будут очень серьезными?
– Боюсь, что да, – ответил мистер Ридер.
Майор прикусил губу и уставился в окно.
– Мало что может быть хуже унизительной жизни, которую я вел последние несколько лет, – сказал он. – Я и не думал, что за деньги и богатство придется заплатить такую ужасную цену. – Он со странной улыбкой взглянул на девушку. – В этой чудной сокровищнице осталось почти пятьсот тысяч фунтов. Вчера утром я сделал грубые подсчеты. Лиджетт был настолько добр, что позволил мне взять ключи… На самом деле он был вынужден к этому, потому что я категорически отказался делать какие-либо заявления о состоянии сокровищницы, пока он не позволит мне получить еще не растраченные деньги. Они оба были игроками. Я так и не понял, каким образом Бакингем стал его доверенным, но предполагаю, что Бакингем был необходим Лиджетту для перевода золота. Я не знал о том, что деньги пропадают, хоть у меня и были некоторые подозрения. Но когда я обвинил Лиджетта в разграблении "дома сокровищ", он честно признал этот факт и не оказал мне никакого сопротивления. Я знаю, что они много ссорились, и, как расскажет вам мисс Лэйн Леонард, была одна ссора, в которой Лиджетту изрядно досталось. Убийство, вероятно, последовало именно по этой причине. А теперь, пожалуй, мне пора позвать самого Лиджетта.
Он вышел из комнаты, прошел в самый дальний конец левого крыла и постучал в дверь. Недовольный голос спросил, кто там, а когда майор ответил, раздалось шарканье домашних туфель по голому полу и звук поворачиваемого в замке ключа.
Лиджетт был в халате и с лейкопластырем на лице.
– Он ушел? – рявкнул он.
Майор Олбуд покачал головой, и на его лице заиграла улыбка.
– Нет, – ответил он. – В данный момент он в библиотеке с мисс Лэйн Леонард.
Лиджетт ахнул.
– С ней? Говорит с ней? Какого черта ты так себя ведешь?!
– Я рассказал мистеру Ридеру правду! Я, естественно, не мог сказать, какие обстоятельства привели к смерти Бакингема, потому как не знаю, что этому предшествовало. Но я вспомнил о твоей активности в гараже на следующий день, о мытье и уборке, которыми ты занимался, и понял, что убийство произошло в гараже. Я знаю, что ты сжег свою одежду, но это уже неважно.
Лиджетт стоял, лишившись дара речи.
– Ты свинья! – завопил он, когда до него дошел смысл сказанного.
Мистер Ридер услышал два выстрела, затем третий и буквально взлетел по лестнице, оказавшись на месте преступления одновременно со слугой. Когда он вернулся к девушке, лицо его было мрачным.
– Я заберу вас в Лондон, юная леди, – сказал мистер Ридер. – Я попросил горничную сложить ваши вещи и принести их вниз.
– Я могу подняться… – начала она.
– В этом нет нужды.
– Что произошло?
– Мы поговорим об этом в машине.
По правде говоря, мистер Ридер не выполнил своего обещания. Он даже не сказал Памеле, что ключ на серебряной цепочке, лежавший сейчас в его кармане, был снят с шеи мертвого Лиджетта и запятнан его кровью.