– Меня беспокоит этот Халлати, – сказал главный директор. – Один из наших тайных агентов обнаружил, что он живет на десять тысяч в год.
– А какова его зарплата? – спросил кто-то.
– Две с половиной тысячи.
Последовало недолгое молчание.
– Он очень осторожный человек, – сказал один из собравшихся. – Возможно, он сделал некоторые выгодные вложения.
Вопрос немедленно стал первостепенным, поскольку в тот самый миг явился сотрудник с телефонным сообщением от другого американского банка – банка Дайерса в Нью-Йорке. Мистер Халлати только что приобрел американскую валюту в размере ста тысяч долларов. Он договорился о покупке рано утром, обосновав ее требованием "Брайт-лайт корпорэйшн". Банк Дайерса питал определенные сомнения по поводу прогулки мистера Халлати с тысячей сотенных банкнот в его брифкейсе. Сомнения были порождены взглядом одного из комиссионеров на содержимое брифкейса – уже наполовину наполненного американскими банкнотами.
Банковские детективы поспешили в Ганнерсбери – мистера Халлати там не оказалось. У него был ключ от хранилища, но детективы взяли с собой запасной ключ из сейфа в главном управлении.
В хранилище должно было быть – после подготовки к завтрашней выплате заработной платы – примерно семьдесят две тысячи фунтов. На самом деле там оказалось несколько неравных стопок десятишиллинговых и фунтовых банкнот.
Мистера Халлати не оказалось ни в квартире, в которой он должен был обитать, ни в квартире на Албемарл-стрит, где он на самом деле жил. Камердинер, как и шофер, были там.
Эксфордский аэропорт не сумел помочь с уликами. Мистер Халлати прибыл в тот день, явно намереваясь полетать на маленьком аэроплане, который там держал. Он был хорошо известен как любитель полетов и умелый пилот. Когда аэроплан вывели из ангара, выяснилось, что его крылья испорчены, а множество других повреждений сделали самолет непригодным к использованию. Как подобное могло произойти, никто не знал.
Мистер Халлати, увидев нанесенный урон, смертельно побледнел, сел снова в машину и уехал, увозя с собой два чемодана.
С этого момента мистера Халлати никто не видел. Он растворился в Лондоне, исчез.
Если бы потери банка составили всего семьдесят две тысячи фунтов, ущерб и без того был бы серьезен. К несчастью, Халлати оказался очень изобретательным человеком с весьма объемными познаниями в работе английской банковской системы. Когда были проверены отчетности, когда посредничества отчитались о работе, а определенные северные и центральные филиалы прислали заявки, обнаружилось, что бесследно пропало больше четверти миллиона фунтов.
Воистину было чем восхититься в том образце идеальной подготовки и хитроумных уловок, однако директорату банка "Л. и О." не хватало широты взглядов на любого рода похвалу их пропавшему управляющему.
Спустя три дня после его исчезновения на сцену вышел мистер Ридер. Он пребывал в своей виноватой ипостаси. Извинялся за то, что его вызвали на три дня позже, чем нужно было, извинялся перед мрачным Председателем за нанесенное его неблагонадежным работником оскорбление, извинялся за то, что промок (свернутый зонт висел при этом на его руке) и сокрушался по своим бакенбардам, шляпе и узкому сюртуку.
Председатель благодаря какому-то странному мыслительному процессу ощутил после этого, что немалый груз ответственности внезапно сняли с его усталых плеч.
– Итак, мистер Ридер, вы полностью осведомлены о том, что случилось, и банк передает это дело исключительно в ваши руки. Возможно, мы действительно зря не обратились к вам раньше.
Мистер Ридер набрался духу сказать, что отчасти согласен с последним утверждением.
– Вот отчеты, – сказал генеральный управляющий, подталкивая к нему толстую папку с большими и внушительными рукописными листами. – Полиция совершенно не представляет, куда он направился, и, признаться, сам я не ожидаю увидеть когда-нибудь снова ни Халлати, ни наши деньги.
Мистер Ридер почесал подбородок.
– Было бы некорректно с моей стороны говорить, что и я не надеюсь его увидеть, – вздохнул он. – Поскольку это вновь дело Тайндэйла, дело банка Манчестера и Олдхэма, дело банка Южного Девона – на самом… гм… деле… здесь просматривается система, сэр, если мне позволено будет воспользоваться подобной формулировкой.
Генеральный управляющий нахмурился.
– Система? Вы хотите сказать, что все эти преступления против упомянутых вами банков были организованы?
Мистер Ридер кивнул.
– Мне так кажется, сэр, – мягко сказал он. – И если вы сравните данное преступление с другими, то обнаружите, мне думается, что в каждом из дел управляющий под тем или иным предлогом конвертировал крупные суммы британской валюты во франки или доллары, что последняя операция проводилась в Лондоне и что он исчезал, как только обнаруживалось присвоение им денежных средств.
Генеральный управляющий вздрогнул, поскольку мистер Ридер только что описал ему людоеда банковского мира – организованного конспиратора. Лишь те, кто разбирался в банковском деле, могли осознать, что это значит.
– Я этого не заметил, – сказал он. – Но это, без сомнения, факт.
Глава 3
Другие люди наблюдали за этими зловещими происшествиями. Ассоциация банкиров созвала срочное совещание, и мистер Ридер, авторитет в сфере банковских преступлений, был приглашен для консультации.
В моменты, подобные этому, мистер Ридер был крайне практичен, без всякой уклончивости. Он был точен, а когда мистер Ридер становился точным, от его слов кровь стыла в жилах. Сенсационной сути, впрочем, предшествовало очень неуверенное начало.
– Есть некоторые вещи… э-э-э… джентльмены, которым я не желал бы добавлять авторитета своей поддержкой. Теории, которые… гм… больше свойственны газетам… И все же я должен сказать вам, джентльмены: мы впервые столкнулись лицом к лицу с организованной попыткой крупномасштабных ограблений банков.
Президент ассоциации потрясенно на него посмотрел.
– Вы же не намерены предположить, мистер Ридер, что эти аферы были скоординированы?
Мистер Ридер мрачно кивнул.
– Именно так это и выглядит. Я не решился бы высказать определенное мнение, но ни в коем случае не стал бы исключать этой возможности.
Кто-то из членов ассоциации покачал седой головой.
– Мистер Ридер, существует такое понятие, как имитация преступления. Когда некто успешно крадет деньги определенным образом, другие, менее одаренные личности, следуют по его стопам.
Мистер Ридер широко улыбнулся.
– Боюсь, что в данном случае это не так, сэр, – сказал он с величайшей доброжелательностью. – Вы говорите так, словно детали афер были опубликованы. В трех случаях из пяти широкая публика ничего не знала о преступлениях. И ни в одном из случаев не были опубликованы детали, равно как они не были озвучены даже управляющим филиалов. И все же в каждом из случаев преступление следовало по одинаковому пути. В каждом случае был человек, занимавший в банке ответственную должность, и он из-за проигрыша на фондовом рынке, по какой-то иной причине или же по привычке к расточительству… я не скажу "был вынужден ограбить банк", поскольку в подобных делах обычно участвуют добровольно… весьма преуспел в избавлении… гм… некоторых ваших учреждений от весьма значительных денежных сумм. Вот к каким выводам я пришел.
Он начал перечислять, загибая пальцы:
– Во-первых, управляющий или его помощник оказываются в стесненных обстоятельствах. Во-вторых, согласно тщательно организованному плану, в определенный день максимальная сумма денег выводится из главного учреждения, меняется на деньги в зарубежной валюте, затем следует исчезновение банковского управляющего – все это в течение двадцати четырех часов. Это крайне необычный способ мошенничества, поскольку не включает в себя никакого поддельного счетоводства. В нескольких случаях мы обнаружили сравнительно мелкие аферы, которые тянулись довольно долгое время и, очевидно, послужили причиной большего преступления. Джентльмены, – голос мистера Ридера стал серьезным, – в преступной деятельности Лондона появилось нечто крупное, некая организация, которая не только устраивает эти аферы и наживается на них, но также предлагает задействованным в них лицам убежище на время пребывания здесь, а также способы выбраться из страны незамеченными. Я собираюсь работать над ситуацией с данной точки зрения, и мой единственный шанс прекратить это – поймать одного из мелких подручных преступников сразу же после того, как он сорвет большой куш. Я хочу, чтобы каждый банк подготовил список всех подозрительных сотрудников, и я хочу получить этот список прежде, чем банковские инспекторы отправятся изучать отчетность, и уж точно прежде, чем произойдет нечто вроде ареста.
Были немедленно отданы соответствующие приказы, и уже на следующее утро перед мистером Ридером в его бюро в прокуратуре лежал список банковских работников, напротив фамилий которых стоял знак вопроса. Это был очень короткий список, микроскопический процент многочисленного персонала, задействованного в банковской системе. Один из упомянутых крупно играл на деньги, и напротив его имени был список букмекеров, а также, что было особенно важно для мистера Ридера, точные детали относительно периода времени упомянутых операций.
Карандаш Ридера медленно пробирался по списку, пока не остановился на имени Л. Дж. Рэйгэйта. Мистеру Рэйгэйту было двадцать восемь лет, он был помощником управляющего филиалом, и его "преступлением" значилась торговля недвижимостью, купленной во время подъема на рынке, в последнее время превратившаяся в тщетные попытки избавиться от приобретенного. Его жалованье составляло тысячу пятьсот фунтов в год, он жил со сводной сестрой в небольшой квартирке в Хэмпстеде.
Иных пороков у него, по всей видимости, не было: бо́льшую часть вечеров он проводил дома, не пил и очень редко курил.
Отчеты были довольно исчерпывающими. Не было ни единой детали, которую мистер Ридер не изучил бы с предельной тщательностью, поскольку за этими мелкими деталями обычно скрывались большие проблемы.
Он прошелся до конца списка и вновь вернулся к мистеру Рэйгэйту. По всей видимости, это и было дело, которое могло помочь его частному и личному расследованию. Он нацарапал адрес на обрывке бумаги и сделал несколько запросов в Сити. Запросы оказались удовлетворительными: с третьей попытки он нашел канадский банк, в который обращались с запросом, может ли он предоставить канадские доллары в обмен на стерлинги и возможно ли собрать нужную сумму в течение указанного дня. Запрос пришел не из самого филиала, а от клиента филиала. Ридер раскинул щупы чуть шире и наткнулся на второй запрос от того же клиента. Он направился к генеральному управляющему главного отделения. Мистер Рэйгэйт был известен как крайне добросовестный молодой человек, и за вычетом спекуляций недвижимостью, масштаб которых не был известен, ничто не указывало на его возможную нечистоплотность.
– Кто управляет филиалом? – спросил мистер Ридер и получил ответ.
Упомянутый джентльмен был крайне надежным работником, однако склонным к горячности.
– Он прекрасный человек, но иногда теряет голову. Но поскольку теряет он ее вне банка, у нас нет ни малейших жалоб на его работу.
Управляющего звали Уоллет, и на этой неделе с ним произошло нечто странное. Он получил письмо от человека, имени которого не помнил, но который, судя по всему, был старым клиентом банка.
Не желаете ли насладиться двухнедельным путешествием к фьордам на роскошном корабле? Наш клиент забронировал два места, но не смог поехать, а потому попросил меня подарить билет любому из моих друзей, кто заинтересуется поездкой. Вы были так добры ко мне в прошлом – я не надеюсь, впрочем, что вы помните все обстоятельства или даже припоминаете мое имя, – что я с радостью передам их вам .
Примечательным было то, что всего лишь неделю назад управляющий говорил, как завидует своему другу, отправлявшемуся в точно такое же путешествие. Он всегда хотел увидеть Норвегию и красоты Скандинавии, и вот совершенно неожиданно ему представилась удивительная возможность.
Ему причитался отпуск, и он немедленно подал заявление в Главное управление. Заявление легло на стол помощника главного управляющего, где было заверено. Корабль должен был отплыть в четверг вечером, однако во вторник управляющий в приступе служебного рвения решил провести поверхностную проверку определенных книг.
И нашел в них нечто такое, отчего все мысли об отпуске тут же вылетели у него из головы. Утром в среду он вызвал к себе мистера Рэйгэйта, и побледневший молодой человек со все возрастающим ужасом выслушал перечисление всех обнаруженных нарушений. При виде такого признака его вины управляющий, верный своей натуре, потерял голову, начал угрожать судом и в минуту истерики послал за полисменом. Это было крайне странным действием, поскольку обычно предъявлениями исков заведовали директора.
Паника породила панику: Рэйгэйт надел шляпу, вышел из банка и немедленно подвергся преследованию со стороны управляющего, выбежавшего с непокрытой головой. Юноша, будучи искренне перепуган, запрыгнул на проезжавшую мимо карету скорой помощи и был немедленно стянут с нее присоединившимся к погоне полисменом. Если бы управляющий имел голову на плечах, все еще можно было бы исправить. Однако он, будучи в бешенстве, обвинил своего помощника в растратах.
Рэйгэйт признал их, и был помещен в камеру.
Управление банка пребывало в ярости. Директоры были преданы прокуратуре, и, как следствие, несли ответственность за нанесенный ущерб. Немедленно вызвали мистера Ридера, который прибыл проконсультировать банковских стряпчих. Он допросил молодого человека и нашел того слишком испуганным, чтобы сообщить хоть сколько-нибудь полезную информацию. На следующее утро тот предстал перед магистратом и был оставлен под стражей. Магистрат отнесся к делу предельно серьезно, и хотя Рэйгэйт, немного успокоившись, попросил о залоге, сумма была назначена ужасающая. Молодой человек отправился в тюрьму.
Однако тем же днем перед магистратом возник сэр Джордж Полкли, предложивший себя в качестве поручителя. Сэр Джордж был известным в северных областях кораблестроителем. В полицейский суд он прибыл в сопровождении джентльмена, чьим именем была названа выдающаяся фирма стряпчих из Ньюкасла. Залог был принят, и несколько часов спустя Рэйгэйт был освобожден из тюрьмы Брикстона.
В семь часов вечера мистеру Ридеру позвонили из Скотленд-Ярда.
– Вы знаете, что Рэйгэйт выпущен сегодня под залог?
– Да, я читал об этом в газетах, – ответил мистер Ридер. – Сэр Джордж Полкли выступил гарантом. Как вышло, что молодой человек знаком с сэром Джорджем?
– Мы только что получили телеграмму от стряпчих Полкли в Ньюкасле. Они ничего об этом не знают. Сэр Джордж сейчас находится на юге Франции, и его юристы никого не отправляли в Лондон выступать от его имени. Более того, они никогда не слышали о Рэйгэйте.
Мистер Ридер, расслабленно сидевший на стуле, внезапно выпрямился.
– Значит, залог был подделкой? Где Рэйгэйт?
– Его нигде не могут найти. От Брикстона он уехал на такси в сопровождении своего якобы гаранта, и с тех пор его никто не видел.
Вот это уже была задача для мистера Ридера – из тех, которые он особенно любил решать. Кто же так постарался ради освобождения Рэйгэйта, а главное зачем? Его аферы, даже будь они прибыльными, ограничивались тремя-четырьмя сотнями фунтов. Кому понадобилось вносить залог, чтобы его немедленно выпустили? Но кому-то не терпелось вытащить Рэйгэйта из тюрьмы без промедления.
Мистер Ридер побеседовал с прокурором.
– Все это очень, очень странно, – сказал он, запуская пальцы в волосы. – Полагаю, всему этому существует весьма простое объяснение, но, к несчастью, у меня разум преступника.
Прокурор улыбнулся.
– И как же ваш преступный разум интерпретирует происшедшее? – спросил он.
Мистер Ридер покачал головой.
– Боюсь, что крайне плохо. Я… гм… не хотел бы я быть мистером Рэйгэйтом!
Он послал за пугающе несдержанным управляющим. Тот оказался высокомерным коротышкой, весьма упитанным, с круглым лицом и обильным потоотделением.
Полчаса он просидел на краю стула напротив мистера Ридера и бо́льшую часть этого времени был занят тем, что вытирал лоб и шею большим белым платком.
– Главное управление обошлось со мной так грубо, мистер Ридер… – дрожащим голосом бормотал он. – После стольких лет верной службы… Худшее, что они могли сказать обо мне, так это то, что я своим рвением навредил банку. Полагаю, я ошибся, требуя ареста этого молодого человека, но я был так шокирован, так… если можно использовать это определение… опустошен!
– Да, я не сомневаюсь, – согласился мистер Ридер. – Вы говорите, что собирались в отпуск? Я этого не знал.
Так он впервые услышал о существовании двух билетов к фьордам. К счастью, управляющий сохранил письмо. Мистер Ридер прочитал его, потянулся к телефону и сделал необходимые запросы.
– Кажется, я припоминаю этот адрес, – сказал он, повесив трубку. – Он звучит знакомо. Но, думаю, выяснится, что джентльмена, написавшего вам письмо, не существует в природе.
– Но он отправил билеты! И они выписаны на мое имя! – с триумфом заявил управляющий, но затем его лицо помрачнело. – Хотя теперь мне, конечно же, не стоит ехать.
Мистер Ридер посмотрел на управляющего, и в его глазах явно читалась жалость.
– Боюсь, вы просто не сможете отправиться в поездку. И я утешаюсь этой мыслью, иначе, если бы такое случилось, вы пожалели бы об этом! Эти билеты служили лишь одной цели – убрать вас из банка и из Англии, чтобы дать юному мистеру Рэйгэйту возможность принести домой бобы, уж простите мне подобную вульгарность.
Мистер Ридер был одновременно озадачен и обрадован. Перед ним было типичное банковское дело, спланированное ровно так же, как и остальные, и оно, несомненно и неопровержимо, являло собой работу выдающегося ума.
Избавившись от банковского управляющего, мистер Ридер взял такси и отправился в Хэмпстед. К тому времени, как он туда прибыл, мисс Джин Рэйгэйт только-только вернулась с работы. О злоключениях брата она прочитала в вечерней газете по пути домой из офиса, и мистера Ридера поразил тот факт, что новости взволновали ее отнюдь не так, как он ожидал. Мисс Джин была милой девушкой, изящной брюнеткой, и выглядела гораздо моложе своих двадцати четырех лет.
– Я не получала вестей от брата, – сказала она. – На самом деле он мой сводный брат, но мы всегда были близкими друзьями, и я ужасно расстроена случившимся.
Девушка подошла к окну.
Ридер подумал, что она не из тех юных леди, что с готовностью демонстрируют свои чувства. Она, очевидно, сейчас призывала весь свой немалый самоконтроль. Губы девушки были крепко сжаты, глаза наполнены непролитыми слезами, и он скорее ощущал, нежели наблюдал, охватившее ее напряжение.
Внезапно она обернулась.
– Я расскажу вам, мистер Ридер.
Увидев его изумленно приподнятые брови, девушка слабо улыбнулась.
– Ах да, я помню, что вы не представились, но я вас знаю. В Сити вы довольно известны.
Мистер Ридер был совершенно сбит с толку, однако тут же перешел к делу.
– Так что вы собираетесь мне рассказать? – мягко спросил он.