Глава 8 Следователь Кузьма Кафтанов
Следователя Кузьму Кафтанова бросили на это дело 29 декабря, прямо под Новый год. Вызвал начальник и приказал – срочно с опергруппой выезжать на убийство в Романов переулок.
– Что-нибудь известно об убитом?
– Практически ничего! Мозгля Аркадий Гаврилович. 1966 года рождения. Москвич! Пока все! Консьержка вызвала. У него там целый этаж. Постарайся к Новому году закрыться!
Кузьма недовольно поморщился. Мало того, что это случилось под Новый год, да еще и зацепиться не за что. На нем и так висело несколько незакрытых дел, а тут еще одно. Однако с начальством не поспоришь. Начальник заметил его недовольное лицо и строго заметил:
– На пороге квартиры лежит! Участковый выставил охрану. Медиков вызвали. Ждут вас! Поторопись!
– Еще один висяк! – в сердцах чертыхнулся Кузьма.
– Почему висяк?
– А с этими нуворишами всегда одно и тоже! Замучаешься концы искать, где он деньги нажил и кому дорогу перешел!
– Поспеши, машина уже ждет тебя.
С дежурной опергруппой Кузьма прибыл на место. Благо ехать пришлось недолго, самый центр Москвы. Участковый топтался на площадке шестого этажа. Он сразу доложил.
– Труп! Ранение в сердце! Мы его не трогали. Собаку уже пускали! Во дворе след потеряла.
Медики, два молодых врача со скорой помощи, сказали, что если уже сфотографировали, то они готовы его забрать. Что непонятный какой-то случай в их практике. Кровь вокруг застыла, а сам еще теплый, хотя сердце не бьется. Акт они составят и потом пришлют.
– Забирайте!
Затем капитан Кузьма Кафтанов обратился к участковому:
– Соседей опрашивали?
– Вас дожидаемся! Ник – то еще ничего не знает. Он один тут жил на шестом этаже. У него две квартиры. Одна закрыта на ключ, а вторая вот…
Участковый показал на открытую дверь.
– Я заходил в нее, но ничего не трогал. В ней трогать нечего, пустая.
– А вторая, – строго спросил Кузьма.
– А вторая, закрытая, понятых я думаю надо вызывать!
"Умник то же нашелся. Учить будет, что мне делать", – подумал Кузьма и дал своим команду заняться рутинной работой, снятием отпечатков пальцев с ручки двери. У него в группе кроме его самого было еще два человека: стажер Вадим и старший лейтенант Непейвода. Беглый осмотр места происшествия ничего не дал. Квартира, в которую была открыта дверь, действительно была пустой. В одной из комнат лежал кое-какой строительный материал, стояли два новых упакованных унитаза, в углу высились упаковки керамической плитки. Похоже, что смотреть здесь действительно нечего. Хозяин открыл квартиру ключом, глянуть, что завезено, и тут его пристрелили.
– Двор, лестницы, все осмотрели? – спросил Кузьма участкового, – оружия выброшенного нигде не нашли?
– Во дворе мусорные ящики почти пустые, а так все осмотрели. Нигде, ничего!
Кузьма и не надеялся, что преступник оставит хоть какие-то следы. Хотя сейчас модно после убийства выбрасывать пистолет. Но этим обычно грешат профессиональные киллеры, а здесь еще непонятно кто действовал. Один выстрел в пах, сказали медики, а второй в сердце, насквозь. Но оба произведены практически одновременно. Покойник не успел не то, что убежать, даже тронуться с места. Лужа крови собралась и застыла в одном месте, значит выстрелы произведены давно, хотя труп еще теплый.
– Предположения строить пока рано, надо открыть вторую квартиру, может быть там что-нибудь найдется. Ключи от квартир были зажаты в руке у покойного. Кузьма с трудом разжал застывшие пальцы. Понятыми взяли консьержку, оставив на время внизу милиционера и дежурного слесаря, которого предусмотрительно вызвал участковый. Молодец, старается, мысленно похвалил его Кузьма, надо будет в рапорте отметить его.
Во вторую квартиру вошли понятые, участковый и опергруппа. В глаза сразу бросился недавно сделанный евроремонт. Квартира сияла и блистала позолотой. Обычно про такой ремонт говорят– "Версаль". Он поражает показной роскошью, обилием зеркал, тяжелыми портьерами. "Попугайчики зеленые должны быть на шторах", – подумал Кузьма и не ошибся. Вместо попугайчиков тюль облепили разноцветные бабочки. Казалось, они сейчас вспорхнут и полетят.
– Как в Кремле! – восхищенно заявил слесарь.
– Как в дешевом латиноамериканском борделе, – осадила его консьержка, – много ты был в Кремле!
Слесарь обиделся.
– И откуда только люди знают, как в борделе! Подрабатывали что ли по молодости лет? – нашелся с ответом мастер разводного ключа.
– За оскорбление могу и в милицию сдать! – как порох вспыхнула консьержка, – Не разбираешься, не лезь со своими оценками. Здесь ни изыска, ни утонченности, сплошная мишура.
Пока Кузьма с сотрудниками осматривали квартиру, предупрежденные и не смеющие ничего трогать понятые продолжали пустой спор.
– А мне нравится! – продолжал настаивать слесарь, – кругом одно золото. Может быть у него и унитаз золотой! – несмотря на предупреждение Кузьмы он все-таки заглянул в туалет и даже приподнял крышку. Разочарованное лицо его говорило, что он ошибся в своих предположениях.
– А вот скажи мне, почему ты хотел бы, чтобы здесь был золотой унитаз? – прилипла к нему как банный лист консьержка.
– Гы…гы…гы, – засмеялся слесарь, – старые ведь выбрасывают, соображать надо. Ржавеют они. Глядишь и этот выбросил бы.
– Золотые не ржавеют!
– От той еды, что мы сейчас питаемся, что хочешь, заржавеет.
В это время капитана позвал улыбающийся стажер. Он кое-что нашел. В одном из ящиков секретера лежали заграничный паспорт хозяина и билет на самолет. Он должен был завтра вечером улететь во Франкфурт на Майне. Нашлись еще непонятные документы, чужой паспорт и военный билет.
Больше ничего интересного при обыске не попалось, даже денег. Понятые, не глядя, подписали протокол, и квартира была опечатана.
Посоветовавшись со своими коллегами и задав пару вопросов слесарю, Кузьма его отпустил.
– Я тоже могу быть свободна? – сразу вскинулась консьержка.
– А вам придется немного подождать! Пройдемте к вам вниз, мне кое-что уточнить надо.
В это время двое его сотрудников интенсивно работали. Один тихо в углу разговаривал с участковым, а второй инструктировал милиционера присланного из местного отделения. Капитан Кузьма решил отправить одного из своей группы, стажера Вадима, к водителю домой. Расторопный участковый уже добыл его домашний адрес. Кузьма еще раз подумал, что не мешает взять на заметку участкового, из парня получится отличный оперативник. А лейтенанту Непейвода он приказал спуститься вниз еще раз и внимательно осмотреть двор.
– Что мы во дворе, в темном месте ищем, когда убийство произошло на свету, в подъезде дома? – возмутился молодой сотрудник.
– Улики прячут по углам. Ищи, может что найдешь.
– А в кафе за углом нельзя?
– Разговорчики!
Сам же Кузьма решил обойти соседей и попытаться через них узнать хоть что-нибудь. Так не бывает, чтобы никто ничего не видел и не слышал. Начать он решил с большого знатока заграничных борделей, которой предложил спуститься вниз.
– Странный дом какой-то, и соседей не видно, – начал он издалека разговор с консьержкой. Бодренькая старушка ястребом налетавшая на слесаря стала показывать и рассказывать про жильцов, спрятавшихся за железными дверями, мимо которых они спускались по широкой, мраморной лестнице.
– Здесь квартиры большие! С четвертого по шестой этаж по две квартиры на этаж, а с первого по третий по три или четыре. Дом старый, элитный, у каждого дача или дом за городом. Под каждым машина с шофером, что им в городе делать? Иногда сидишь вот так, и ждешь, кто пройдет. Скука! Я же всех жильцов в лицо знаю. На пятом этаже живет семейство Шпаков. Старый Шпак большевик, на пенсии, он только коммунистическую прессу читает. Сынок его – это охотник, рыбак, – она покосилась на дверь под номером 68, – и выпивоха. Он сам раньше работал в милиции, всегда в полковничьей форме ходил. А как выперли со службы, всем рассказывает, что генерал. Только я не верю, что перед тем как выпереть, орден дают или генеральское звание присваивают. Жена у него директор фирмы, она такси держит, фирму собственную. Дочка студентка, хохотушка веселая. Женихов много, а толку мало. Да к ним еще сегодня приехала девушка, откуда-то из деревни, как раз в то время, когда это случилось.
Кузьма терпеливо ждал именно этого момента. Консьержка точно знала время убийства. Человек неподготовленный, увлеченный рассказом всегда проговорится, даже если собирался кое-что утаить. Не зря провалившихся разведчиков-нелегалов по десять раз заставляют писать одно и тоже. Шило где-нибудь да вылезет. А ведь участковому бабулька вешала лапшу, что ничего не видела и не слышала. Раз знает, когда это случилось, значит надо ее потрясти как грушу. Глядишь, под Новый год и спелый плод к ногам скатится. Кузьма не подал вида, что поймал ее на маленькой лжи и задал наводящий вопрос так, как его учили в институте:
– А девчонка не испугалась?
– Я думаю, она что-то видела! – сказала многозначительно консьержка.
– Почему вы так думаете?
– У нее чемодан стоял в вестибюле перед лифтом, а она снова у меня код спрашивала. Значит, выскочила из подъезда со страху, когда это случилось.
И консьержка с подробностями расписала сцену приезда Лизы и ее мыканья перед закрытыми дверьми. Кузьма медленно, как в Большом театре, вел старушку по мраморной лестнице.
– А почему вы думаете, Людмила Сергеевна, что убийство случилось именно в этот момент?
– Я ни после, ни до этого никуда не отходила. Да и по времени совпадает. Врач сказал, что его убили часа три назад. А она три часа назад и приехала.
– Вы не видели, чтобы кто-нибудь выбегал из дома?
– Нет!
– Значит, эта девушка бросила чемодан в подъезде, а сама выскочила на улицу?
– Выскочила она или вышла степенно, это я не видела, а вот то, что чемодан был уже в подъезде, а она снова оказалась перед закрытой дверью в подъезд, это я видела!
Представив себе эту картину. Кузьма не увидел логики в действиях девушки. Что ее заставило выйти снова на улицу?
– А может быть у нее сумка тяжелая снаружи осталась, и она за нею вернулась?
Консьержка отрицательно покачала головой.
– Когда мы с ней пошли в подъезд, то она села на лифт и поднялась на пятый этаж. Нет, тяжелой сумки у нее не было, саквояж и чемодан стояли перед лифтом. Я знаю такие, это очень дорогой чемодан, их до революции делали, он с двойным дном, а человек может и не знать. И саквояж такой же у нее старинный.
– С двойным дном?
– Чемодан да, а саквояж, не знаю!
– А ничего больше подозрительного вы не видели?
– Нет!
– А вы не спросили ее, зачем она выходила на улицу?
– Не догадалась.
– Значит, вы видели, как приехал жилец с шестого этажа?
Старушка с сочувствием посмотрела на него.
– Я уже участковому говорила, что не видела. Ни машины не видела, ни его! Но он должен был подъехать именно в этот момент, когда я отлучилась в соседний подъезд. Надеюсь, в этом криминала нет?
– Ну что вы! А почему вы в этом так уверены.
– А потому, что за целый день я первый раз отлучилась на пять минут. И по времени совпадает. Часа три назад.
С этим вопросом для Кузьмы наступила ясность. Девушка вошла в дом именно в тот момент, когда наверху прозвучали выстрелы, испугалась, выскочила наружу, и в этот момент киллеры или киллер стали спускаться вниз. Оставалось еще невыясненных два вопроса, на которые он хотел получить у старушки ответ. Первый это о водителе:
– А как водитель его привозит?
– Да очень просто! Довезет до дома, проводит до лифта и ждет, пока наверху хлопнет входная дверь. Он его никогда к себе в квартиру не пускал.
– А кто-нибудь к нему ходил?
– Ни разу не видела, если не считать рабочих, что ремонтировали ему квартиру.
– А где они сейчас?
– Да один должен был сегодня подъехать, насколько я знаю, уважительный такой, он с семьей Шпака договорился, теми, что внизу, что за десять дней, пока они будут на даче, он проведет ремонт во второй квартире, которая прямо над ними. Спросил их, можно ли будет ему по вечерам стучать? Сказали стучи.
– А мастер был тот же, что ремонтировал и первую квартиру?
– Да!
– Он не пил?
– Да вы что?
– А вы о нем что-нибудь знаете?
– Леша его зовут! И больше ничего! Уважительный такой молодой парень. Мне вот кресло починил.
Последняя информация была просто интересна. Мастера по ремонту квартир цепко держались за клиента. Должно было случиться что-то сверх ординарное, чтобы он отказался от такого выгодного заказа. Гастарбайтерами сейчас вся Москва запружена. Они тебе что хочешь построят и отремонтируют. Странное совпадение. По-хорошему, надо бы оставить кого-нибудь в квартире и подождать этого мастера– фломастера. Но какой смысл? Если парень опоздал и придет, то вряд ли что вразумительное скажет. А если не придет, то искать его по той же Москве проблема. Кузьма не исключал вариант, что убийцей мог быть он, но чутье ему подсказывало, что это будет пустая трата времени. Хорошие мастера почти никогда не бывают убийцами. Хотя… Все равно придется отработать и этот вариант. Участкового надо будет спросить, он парень толковый, может быть, что знает?
– И последний вопрос! – Кузьма как раз довел старушку до ее каморки в подъезде и зашел в нее. Вида во двор отсюда не было.
– Этот Мозгля Аркадий Гаврилович, кто был?
Консьержка, как будто уксуса хлебнула. Старушка плотно сжала губы и голосом, полным презрения, выдала оценку:
– Хлыщ!
– То есть?
– Корчил из себя крутого бизнесмена, а сам был прощелыга!
– Ничего не пойму! – прикинулся дурачком Кузьма, поуютнее устраиваясь в стареньком кресле напротив Людмилы Сергеевны. Он понял, что от нее узнает сегодня больше, чем от остальных жильцов этого дома вместе взятых, даже если они будут ему рассказывать весь вечер. Старушка рада была такому внимательному собеседнику.
– Это не я говорю. Это старый Шпак, так сказал!
– Так и сказал?
– Родину в розницу и оптом продает!
– Чайку погреем? – неожиданно предложил Кузьма. Он всегда имел с собой в запасе небольшой флакончик коньяка и пару шоколадных плиток "Вдохновение". Сейчас был именно тот случай, чтобы достать и то и другое. Консьержка включила чайник, а при виде плиток шоколада сама достала ему из шкафчика бутылку коньяка и похвасталась.
– Маршальский!
Кузьма терпеливо ждал. Хоть он и собирался еще опросить соседей по подъезду, но опыт ему подсказывал, что именно здесь он напал на золотую жилу. В другом месте не добудешь и крупинки информации.
– Вы там что-то насчет опта и розницы сказали, – первый раз за вечер поторопил ее Кузьма и получил щелчок по носу. Старушка моментально осадила его.
– Вы очень торопитесь, Кузьма. А спешка знаете куда приводит? Я ведь отличный физиономист, вижу, что вам не терпится убежать по своим делам. Зря вы торопитесь, у вас есть сотрудники, дайте им команду, пусть весь двор по углам обнюхают, а вы должны идти по основному следу. Я еще ничего толком вам не рассказала и не изложила вам свои соображения, а вы торопитесь бежать высунувши язык. Так вы никого не поймаете, послушайте умного человека. Я ведь в отличие от вас прожила долгую жизнь, было в ней и хорошее и плохое. У меня муж был директор научно-исследовательского института из профессорской семьи.
Кузьма про себя решил, что через минуту ее перебьет, если она начнет рассказывать, как защищал ее муж докторскую диссертацию. Он мысленно начал счет и откупорил бутылку коньяка. Старушка удовлетворенно усмехнулась и поддела его.
– Я же говорю вам, что я отличный физиономист, дай думаю, проверю, насколько у него терпения хватит меня слушать.
– Сколько надо, столько буду слушать! – почтительно сказал Кузьма.
– Нет, батенька, бутылку то вы открыли, а вот разливать не торопитесь. Думаете, я вам сейчас самое существенное выложу а вы и попрощаетесь, сославшись на забывчивую память. Скажете, чайник в отделе забыли выключить!
– Утюг! – расхохотался Кузьма!
– Угадала?
– Прямо в точку! Действительно– вы психолог!
Похвала действует на всех людей одинаково. Они моментально глупеют. Польщенная старушка осталась довольна произведенным впечатлением и продолжила рассказ:
– Он, этот Аркадий, пусть земля ему будет пухом, появился здесь первый раз давно. Я его сразу заприметила. Одет он был праздно! Шляпа, трость, удлиненный пиджак. Как денди хотел выглядеть. Покрутился во дворе, почитал мемориальные доски, и спросил меня, не продает ли кто квартиру? Как на грех, я слышала, что внуки бывшего запмреда Совмина согласны были разменять свою квартиру, на три других, но без доплаты. Я телефон ему и дала.
– А зачем он вторую купил?
Старушка рассмеялась.
– Я же говорю, вы торопитесь, молодой человек. Позвоните жене, скажите, что с милой старушкой беседуете, а я подтвержу.
– Я холост!
– Спрашиваешь, зачем он вторую квартиру купил? Покойник страдал комплексом величия. Он всю жизнь хотел быть первым, а у него не получалось. И вдруг перестройка и такие возможности. Какой-то спекулянтишка, которого и за человека то никто не считал, провернув две три операции, вдруг становился богаче Рокфеллера. Хоть здесь хотел он стать выше знаменитых конструкторов, маршалов, академиков. Ничего у него не получилось!
– Как не получилось? – не понял Кузьма Кафтанов, – Он переплюнул даже их.
– Нет, милый! – засмеялась консьержка, – Никто на этом доме не повесит ему мемориальную доску, и не надейся. Дай бог, чтобы кто-нибудь его проводил в последний путь.
И вдруг старушка расположившаяся к долгой беседе, напряглась. В подъезд вошел молодой, крепкий парень лет тридцати. Код замка на двери он, видимо, знал. У него в руках был объемный баул, который он поставил на пол.
– Кто это? – быстро спросил уставший от беседы капитан.
– Леша! Он у убитого квартиру ремонтировал.
– Вы пока ничего ему не говорите, – приказал Кузьма Кафтанов.
– Поняла! – с заговорщическим видом кивнула понятливая старушка.
А парень, увидев за стеклом знакомое лицо консьержки, улыбнулся, и открыл дверь в ее каморку.
– С наступающим вас Новым годом, Людмила Сергеевна. Примите от меня небольшой подарок, – он протянул ей упакованного в целлофан плюшевого медвежонка и пакетик с фруктами.
Старушка несказанно обрадовалась подарку.
– Ой, Леша, какой же ты душка, девушка твоя наверно самая счастливая на свете. Садись выпей с нами коньячку. Заодно познакомься, капитан милиции, Кузьма Кафтанов.
Парень окинул равнодушным взглядом капитана, который наоборот внимательно изучал его, подумал с долю секунды и протянул в приветствии руку.
– Надеюсь, не по мою душу.
Они обменялись крепким рукопожатием. Кузьма моментально прикинул, что если придется брать этого молодца, возни будет много, парень, похоже был весь соткан из жил.
– Не по твою! – успокоил его капитан.
– Ну и слава богу, а то я только что от вас! Пять часов в обезьяннике продержали. Опоздал вот. Вы не знаете Людмила Сергеевна, Гаврила Аркадьевич дома?
– Аркадий Гаврилович? – поправила его консьержка и вопросительно посмотрела на оперативника, говорить ей или нет. Но тот сам перехватил нить разговора: