Отделался он легко. Но все это окончательно вывело его из равновесия. Он ощутил себя слабым, трясущимся щенком, страшащимся неизвестности, ни на что не годным. Эх, было бы у кого спросить совета, на чьи плечи переложить ответственность за свою судьбу.
На глаза навернулись слезы, он всхлипнул, шмыгнул носом, закусил губу, прислонился к афишной тумбе и, не в силах сдержаться, заплакал.
Взгляд его наткнулся на двухэтажное здание на противоположной стороне улицы, стоянка перед которым была заставлена милицейскими машинами. Все встало на свои места. Он решился. Не раздумывая долго над тем, правильно ли он поступает, не будет ли потом жалеть, перебежал перед автобусом улицу, едва не сшиб пожилую женщину с авоськой на колесиках и, не слушая нелестную оценку своих достоинств и ругань, несущиеся вслед, толкнул дверь, рядом с которой висела вывеска: "Колпинский городской отдел внутренних дел".
Он очутился в тесном коридорчике. Справа от входа, за прозрачным щитом с красной надписью "дежурная часть" у пульта сидел пожилой старший лейтенант.
- Что вам, молодой человек? - вежливо, но предельно сухо осведомился он.
- Я… Меня… Как бы это сказать, - Ваня собрался с духом. - Меня хотят убить…
* * *
- Привет, вице-адмирал шестого флота, - махнул приветственно рукой Крымов, заходя в просторный кабинет, хозяин которого майор Ларин, худой, черноволосый, лет тридцати на вид человек, подчеркивал красной пастой что-то в документе с грифом "совершенно секретно". Рядом с ним на стуле лежал ручной противотанковый гранатомет, изъятый этой ночью опергруппой.
- Привет. Ты от жизни отстал. Мы уже не шестой флот.
- Ну да. ФБР, кажется.
- ОРБ.
- Ага, АБВГД. Совсем скоро запутаемся.
С созданием МВД России в нагрузку к существующему союзному министерству на милицию обрушилась волна переименований. Патрульная служба стала именоваться отделом общественной безопасности, БХСС и угрозыск - службой криминальной милиции, туда же входил теперь и шестой отдел - по борьбе с организованной преступностью, который стал называться ОРБ - оперативно-розыскное бюро.
Майор Ларин являлся заместителем начальника ОРБ. Несколько лет назад он был руководителем отдела по убийствам областного угрозыска и блестяще "раскрутил" первую в городе рэкетирскую бригаду, которой руководил некий Батый.
- Дело имеется, - сказал Крымов, усаживаясь в кресло.
- Скучные вы все люди, - вздохнул Ларин. - Нет, чтобы прийти, чайку отведать, анекдот рассказать. Так нет же, у всех срочные дела.
- Что ты можешь сказать о некоем Губине. Кличка "Важный".
- А что у тебя на него? - лицо Ларина сразу стало серьезным и сосредоточенным.
Крымов объяснил суть дела.
- Очень любопытный экземпляр, - сказал Ларин. - Инквизитор, Торквемада. Закон для него блатной важнее собственной жизни. Карьеру начинал с должности палача, приводил в исполнение приговоры сходок и правилок. Сколько народу перерезал - никому не ведомо. Преуспел в этом деле, умудрился ни разу не засветиться. Осторожный, умный волчище.
- Значит, убивец? Чем же он сейчас занимается?
- Да тем же, чем и вся мразь уголовная - вымогательства, махинации, кооперативы какие-то левые. Слушай, если ты его на чем зацепишь - мы тебе любыми средствами поможем. И за мной тогда коньяк.
- Не знаю, что получится. Мне неясно, что его шестерки от моих "клиентов" хотят. Ладно, пока…
Чтобы разобраться в этом ребусе, для начала нужно отыскать Ваню. Ведь у Маратова так ничего и не удалось выяснить насчет того, почему в них Людоед и Костыль вцепились. Может, мальчишка поможет разобраться. Ориентировки по нему разосланы, все меры приняты, но пока ничего не выходит.
Что касается Костыля и Людоеда - их можно арестовывать хоть сейчас. Однако с этим на совещании у начальника уголовного розыска решили повременить. Полезнее будет попытаться провести оперативную разборку, поискать подходы к этой компании.
Ближе к вечеру в областном УВД раздался звонок из Колпинского ОВД. К ним явился Ваня и заявил, что его кто-то хочет убить. Хорошо еще, что дежурный помнил ориентировку, иначе просто отослал бы парня в отделение по месту жительства. Кому нужны лишние заботы.
Крымов выпросил у своего начальника подотдела машину. Новенькая, кофейного цвета "шестерка" с антенной радиотелефона на крыше вырулила со двора управления и устремилась в направлении Колпинска. Водитель, кандидат в мастера спорта по автогонкам, похоже, и рабочее время использовал для тренировок, а потому гнал, как сумасшедший, время от времени включая сирену. Крымова эта гонка нисколько не беспокоила. Полтора часа, скрестив руки на груди, он безмятежно продремал на заднем сиденье.
Он не испытывал и тени того волнения и задора, которые бывают у молодых оперативников, когда те выходят на след, и дело начинает двигаться к финишу. А чего волноваться-то? Что должно произойти - все равно произойдет, волнуйся - не волнуйся. А вздремнуть немного не мешает, поскольку неизвестно, удасться ли это сделать в ближайшее время. И предстоящий разговор с Ваней не беспокоил Крымова. Если мальчишка пришел сам, значит расскажет все как на духу - никуда не денется.
В дежурной части Колпинского горотдела шла обычная работа. Дежурный язвительно талдычил в телефонную трубку:
- Милиция лающими по ночам собаками не занимается… Милиция воров ловит… Не вам судить, как мы их ловим… В клуб собаководов обратитесь!
Крымов представился. Дежурный, бросив в сердцах трубку, встал и козырнул.
- Здравия желаю.
- Что, собаки лают? - сочувственно осведомился Крымов.
- Если б только собаки, - дежурный кивнул на целлофановый пакет, на котором лежала большая мертвая змея. - Гюрза. Кооператоры решили с Германией змеиным ядом торговать. Террариум сделали, змей со всего Союза свезли. А террариум дырявым оказался. Вот змеюки по городу и расползлись. Неделю вылавливали.
- М-да, - озадаченно глядя на гюрзу, покачал головой Крымов. - А где мой "змей"?
- В комнате для допросов.
Ваня сидел на привинченном к полу табурете в крохотной комнате, с выкрашенными в ярко-желтый цвет стенами. На его лице застыло выражение глубокой тоски. Глаза его были красны от слез. Крымов уселся напротив него.
- Ну, Ванюша, расскажи, кто тебя убить хочет.
- Н-не знаю, кто…
Из последовавшего сбивчивого рассказа Крымов узнал кое-какие занимательные подробности. Например, что Людоед с Костылем увезли Гошу на белой "Волге". Значит, похоже, они его и подготовили к "отпеванию". Многое прояснив своим рассказом, мальчишка и словом не обмолвился об убийстве узбека.
- Складно излагаешь, Ванюша. А кто ударил владельца "Жигулей" ножом?
- М-м, - замычал Ваня, как от зубной боли, и прикрыл ладонью глаза, словно закрываясь от яркого света. - Я не знал, что они хотят вот так… Я бы никогда, если б…
- Что эти двое подонков от тебя хотят?
- Я сперва думал, что они из милиции.
- Ну, это ты зря думал.
- Зря… Не знаю я ничего.
- Ты что-нибудь брал из тех синих "Жигулей"?
- Нет, - покачал головой Ваня, потом хлопнул себя по карману, достал записную книжку. - Вот, только это.
Крымов пролистнул книжку, положил ее в карман. Нужно будет оформить ее протоколом.
- Хорошо. Поднимайся, поехали.
- Куда?
- В дом отдыха…
Был поздний вечер, когда нормальные люди, поужинав, посмотрев телевизор, придя немного в себя после изнуряющей охоты за продуктами и вещами, после бесконечных, на голосе и матюгах, политических дискуссий с близкими, знакомыми и малознакомыми оппонентами, обругав по привычке перед сном власти, ложились в кровать, чтобы завтра начать все сначала. Гасли окна, последние трамваи подбирали последних прохожих.
В этот вечер не суждено было сбыться мечте следователя прокуратуры Сотникова, ведшего дела по убийствам, побыть нормальным человеком, засыпающим точно по графику.
Звонок Крымова поднял его с постели. За это подполковнику пришлось выслушать доносящуюся по телефону ругань в адрес уголовного розыска, который совсем спать не дает. Он знал, что Сотникову деваться некуда. Он обязан допросить задержанного и отправить его в камеру.
Когда вся процедура закончилась, Крымов отвез следователя домой, потом поставил машину в гараж. Когда он отпирал дверь своей однокомнатной квартиры на четырнадцатом этаже шестнадцатиэтажного дома, часы показывали полчетвертого утра.
В шесть часов его разбудил настойчивый зуммер будильника. Крымов довольно бодро вскочил с кровати, быстро сделал зарядку, принял ледяной душ, прогнав тем самым остатки сна, позавтракал сделанными на скорую руку бутербродами. В семь часов он сидел у телефона и звонил по номерам записной книжки покойного. Предельно вежливо и корректно, почти елейным голосом он говорил людям, поднимавшим трубку:
- Мне Рустама Абдураззакова… А давно?.. Сказал, что по этому телефону будет… Ну хорошо, извините, если разбудил…
* * *
Наташа Иванова относилась к тем женщинам, чья внешность нравится не только им самим, но и окружающим мужчинам. Ладная фигура, длинные ноги, не то, чтобы безупречно красивое, но с правильными чертами лицо. Что еще мужчинам нужно? Вот только характер. Она была энергична, напориста - свойства столь необходимые современной деловой особе, без чьей-либо поддержки устраивающей свою жизнь. И все бы ничего, если бы все это не граничило с некоторой стервозностью, что сильно затрудняло общение с ней.
Все у нее как будто складывалось нормально. После окончания экономического факультета поступила в аспирантуру, теперь заканчивает диссертацию, и ни у кого не возникало сомнений, что она останется преподавать на кафедре. Недавно два месяца была по обмену в Англии. С деньгами тоже вроде бы неплохо - подрабатывала в одной фирме.
Глядя на нее, никому бы в голову не пришло, что эта эмансипированная, острая на язык девица в глубине души удручена сознанием своей неустроенности, одиночества. Что она довольно ранима, и больше всего ей нужны человеческое тепло и участие. Вместе с тем она отталкивала каждого, кто смог бы предложить ей это. Она имела шансы со временем превратиться в старую деву, сущую ведьму, стать доцентом или профессором и прослыть среди студентов "кровопийцей", которой на экзамене лучше не попадаться.
В Рустаме ее привлекало то, что отношения их носили поверхностный характер, без каких-либо претензий на их углубление, на копание в душах друг друга - этого бы она не потерпела. Рустам для нее был красивым мальчиком, младше ее, внимательным - и не более.
История их отношений не отличалась продолжительностью, романтичностью и силой привязанности. Обычный городской, плотский по сути своей романчик. Приезжал Рустам всего раза четыре по каким-то своим делам на несколько дней, а однажды специально ради нее выбрался на целую неделю. Приглашал к себе в Узбекистан, но не слишком настойчиво. Чем он занимается - ее не интересовало, равно как и то, откуда у него пачки денег, машина. Не все ли равно? Восток есть Восток, считала она. Там делают деньги с нашей точки зрения методами незаконными, а с их - вполне естественными. Иная психология, иные обычаи. Не лезть же в чужой монастырь со своим уставом.
Несколько дней назад Рустам появился вновь и, когда Наташа отворила дверь, улыбаясь, спросил:
- Ты одна?
- Пока одна, так что тебе повезло.
Хоть она и обрадовалась его приезду, но, осознав это чувство и устыдившись его, поспешила уколоть кавалера. Но Рустам и не заметил этого укола.
- Тогда я к тебе, Наташа.
Он кряхтя втащил в комнату здоровенный чемодан. Что в нем - одному Богу известно. Не успев появиться, Рустам исчез, как сквозь землю провалился. Хоть бы позвонил. Может, укатил восвояси, а что ей с этим чемоданищем делать?..
Наташа по привычке проснулась в семь. На завтрак, как обычно - яйцо всмятку, бутерброд с талонной колбасой, бутерброд с джемом, душистый черный кофе, который Рустам привез с собой.
Так, что у нее запланировано на сегодня? Она раскрыла толстый ежедневник, куда записывала по часам, что ей предстоит сделать. Следовала она этому плану скрупулезно. Так, к девяти - в библиотеку иностранной литературы. Научный руководитель сказал, что там появилась книга на английском, как раз по ее тематике. К двум часам на кафедру - там будут обсуждать статью этого старичка Суворовского, который затравил всех своими бесчисленными "точками зрения" на ясные проблемы. Потом…
Прервал ее размышления телефонный звонок. Она вышла в коридор, где на тумбочке стоял кнопочный японский аппарат. Беря трубку, она думала, кто бы это мог быть в такую рань. Может, Рустам, голубчик, объявился?
- Извините, можно Рустама Абдураззакова, - послышался в трубке незнакомый мужской голос.
- Его нет.
- А где он?
- Не знаю. Ушел.
- А вещи какие-нибудь оставил?
- Оставил, - тут Наташа взорвалась. - Слушайте, вы звоните спозаранку, будите, задаете какие-то вопросы. Не знаю я, где он!
Наташа разозлилась. Мало того, что Рустам заехал на полчаса, оставил свой саквояж и исчез. Так он еще и всем телефон ее раздает!
Она допила кофе, вымыла посуду, надела легкое платье (сегодня наконец-то пришло долгожданное майское тепло), причесалась, накрасила губы помадой, подвела голубыми тенями веки. Противный цвет, покойницкий оттенок лицу придает, но ничего не поделаешь - так модно. Она уже собралась уходить, сунула в сумку папку с материалами, и тут в дверь постучали. Звонок сломался, так что приходилось барабанить по двери.
За дверью стоял высокий, с литыми плечами мужчина, одетый в джинсы и ветровку, за ним еще двое - один невысокий, тучный, как Гаргантюа, второй - молодой, худой, как тростиночка, в элегантном костюме, при галстуке.
- Вам кого? - привычно холодно осведомилась Наташа, хотя сердце ее екнуло. Никого из этих мужчин она раньше в глаза не видела. Неужто грабить? Судя по газетам, теперь такое не редкость. Но эту мысль она тут же отогнала от себя как абсурдную. На грабителей визитеры не очень походили. Ну а хотя бы и грабители - все равно в ее квартире нечем разжиться. Разве что магнитофоном, который она из Англии привезла.
- Нам вас, Наталия Васильевна, нужно, - сказал мужчина в ветровке. - Хотим переговорить.
- Я вас не приглашала. Так что в другой раз, опаздываю.
Наташе хотелось на ком-то сорвать накопившееся раздражение, поэтому с визитерами она не церемонилась. Она сделала шаг на лестничную площадку, собираясь захлопнуть дверь. Если уж очень им нужна, пусть здесь объясняются.
- Нам очень нужно поговорить, - мужчина в ветровке мягко отстранил ее и прошел в прихожую.
- Что вы себе позволяете?.. Я… Я ведь закричать могу. Милицию позвать.
- Считайте, что дозвались, - мужчина вынул из кармана красную книжечку. - Подполковник Крымов, уголовный розыск.
Этого еще не хватало. Наташа набрала воздуху, намереваясь сказать многое. Например, что мышиная милицейская форма - еще не основание, чтобы отрывать ее от дел. Что она опаздывает в библиотеку, так как пишет диссертацию, в которой ни один милиционер ничего не поймет.
Но секундный порыв прошел. Надо же узнать, зачем они пришли. Может, что-то важное. Кроме того, к ней милиция обращается первый раз в жизни, и сразу указывать на дверь - неразумно, хотя бы с познавательной точки зрения.
- Что вы хотите от меня, господин подполковник?
В эти слова ей хотелось вложить побольше язвительности.
- Далеко собрались? - Крымов кивнул на чемодан, стоявший в коридоре у стенного шкафа.
- В Антарктиду.
- А, понятно. Рустам вам оставлял что-нибудь?
- Не оставлял. Слушайте, я же вас спросила, что вам от меня надо.
- А ведь это его чемодан, - задумчиво произнес Крымов.
- Ну, его. И что с того?
- Посмотреть бы содержимое.
- Ничего не выйдет. Ничего я вам не дам смотреть без разрешения Рустама.
- Считайте, что он нам это разрешение дал, - Крымов вынул из нагрудного кармана ветровки фотографию с места происшествия и протянул Наташе.
- Ох, - воскликнула она от неожиданности, узнав в обезображенном трупе Рустама. На секунду ей захотелось броситься на диван и завыть по-бабьи, во весь голос, но сработала привычка во всех ситуациях владеть своими эмоциями. Рустам погиб. Жаль, конечно, но в конце концов это не самый близкий для нее человек. Нужно вести себя спокойнее, не ныть, не заламывать руки и не рвать на себе волосы. Просто выкинуть все это из головы, постараться забыть.
- Искренне выражаю вам сочувствие, Наталья Васильевна, - церемонно произнес Крымов, отметив про себя, что аспирантка не слишком убивается по своему приятелю.
- Коля, найди понятых, - обернулся он к парню в галстуке и костюме.
Коля появился минут через пять с двумя старушками-пенсионерками, проживающими в квартире этажом выше.
Крымов вытащил перочинный нож и занялся чемоданом. Замки щелкнули. Чемодан оказался доверху набитым пакетиками с белым порошком. Крымов вскрыл один, попробовал на язык и удовлетворенно кивнул:
- Гашиш.
- Ну вот только этого мне для полного счастья не хватало, - всплеснула руками Наташа.
Изъятие было оформлено по всем правилам. Коля - стажер из прокуратуры, включенный в следственную группу, оформил протокол, опечатал чемодан, дал расписаться и в документе, и на бирке хозяйке квартиры и понятым.
Старушки, перешептываясь, удалились. Сегодняшнего происшествия им хватит для обсуждения на полгода, и очень сомнительно, что предупреждение о неразглашении тайны следствия возымеет на них действие.
Когда дверь за ними захлопнулась, Крымов пододвинул кресло к дивану, на котором сидела, закинув ногу на ногу и поджав губы, Наташа.
- Наталья Васильевна, вы должны нам помочь. Мне хотелось бы, чтобы вы подержали это зелье после экспертизы у себя денька два.
- Что? Только об этом всю жизнь и мечтала, - Наташа вышла из себя, а в этом случае вести с ней конструктивную беседу было довольно затруднительно. - Я в ваши гангстерские истории полезу!
- Наташа, мы очень нуждаемся в вашей помощи. Вы должны помочь изобличить опасных преступников, убийц. Подумайте, сколько зла они могут еще причинить. А сколько уже причинили.
Наташа иронично хмыкнула.
- Наталья Васильевна, это же ваш гражданский долг.
- Вы еще моральный кодекс строителя коммунизма вспомните. Что я, дурочка, в такие дела лезть!
Невежливый тон сидящей перед ним женщины ничуть не пронимал Крымова. Но она могла перечеркнуть возникший у него в голове план. Этого он допустить не мог. Такую категорию людей он знал неплохо и умел при необходимости надавить на них.