ГЛАВА 13
Доехав до телеграфа, я вошла в переговорную кабинку, набрала номер мамы и, услышав родной любимый голос, поняла, что больше всего на свете хочу ее увидеть.
– Мамочка, как ты там?
– Мы по тебе очень скучаем. Переживаем.
– А хочешь, я приеду на пару недель?
– Конечно, хочу!
– Тогда я сегодня же иду за билетом.
– Доченька, а у тебя деньги есть?
– Мамочка, я же работаю.
Переплатив приличную сумму перекупщикам, я взяла билет на вечер и вылетела во Владивосток. Дома ничего не изменилось. Мне показалось, что я вернулась на много лет назад. Мама плакала и говорила, что я очень повзрослела.
– Доченька, скажи, что ты больше никогда и никуда не поедешь.
– Мам, я просто погостить приехала. Ты что, я теперь без Москвы не смогу. Просто хочу немного передохнуть.
Первым, кого я встретила в Артеме, был Дима. Он долго на меня смотрел, затоптал сигарету (будто ее нельзя было бросить в урну) и подошел ко мне.
– Сбежавшая невеста собственной персоной. Давно не виделись. Что это тебя закинуло в наши края? Зов крови?
– Родных приехала проведать.
– Ну что, в Москве ты на фиг никому не нужна? Или есть желающие? Знаешь, вообще-то я при всех пообещал тебе ноги вырвать, когда вернешься.
– Прямо сейчас вырывать будешь?
– Дрянь!
– У тебя все?
– Я хочу тебе сказать, что приму и прощу тебя, только если приползешь ко мне, как побитая собака, будешь вымаливать прощение и ноги целовать.
– Не дождешься! Я ползать не умею и иду по жизни с высоко поднятой головой, перешагивая через таких, как ты, без всякого сожаления.
Дима замахнулся... Я отпрянула, закрыла глаза. Но он одумался.
Я смотрела на Диму и поражалась тому, что больше ничего к нему не чувствовала. Передо мной стоял совершенно чужой человек, выговаривал мне свои обиды и обвинял меня во всех смертных грехах. Я всматривалась в его лицо и не находила ни одной черточки, которая бы заставила меня заволноваться. Как быстро летит время и как меняются наши чувства...
Я никогда не была романтичной и не ставила любовь на пьедестал жизни, но почему-то мне всегда казалось, что этот человек был моей первой любовью. Странно, но в Москве я о нем даже не вспомнила... Я не из тех, кто верит, что любовь может длиться вечно, но так больно, когда она проходит. Я смотрела на человека, которого когда-то считала достаточно близким, и не чувствовала ни-че-го. А ведь когда мы с ним только познакомились, мне показалось, что он предназначен именно мне. А сейчас... чужие руки, чужие губы... я даже представить не могла, что этот человек ко мне когда-то прикасался. В памяти до сих пор всплывают воспоминания о том, как Дмитрий говорил, что мы единое целое. Я хотела ему верить, но в подсознании думала о том, что мы не можем быть одним целым, потому что я сама по себе...
Когда мы встречались, в моем сердце распускались цветы и пели птицы, а сейчас там было очень темно и холодно. Ледниковый период. Нет возможности описать ощущения, когда понимаешь, что ЛЮБВИ БОЛЬШЕ НЕТ и вообще она имеет свой срок. Моментально рождается новое чувство, и название ему одиночество. Словно меня разрубили пополам и отсекли то, что когда-то было очень мне дорогим. Никаких молний, всплесков, эмоций. Одна пустота. Я понимала, что уже давно его отпустила, а вот он все еще не мог отпустить меня из своего сердца на свободу.
– Ты все такая же дерзкая. Хоть вспоминала обо мне?
– Я исключила тебя из своего рациона сразу, как уехала.
– Ничего. Ты еще ко мне приползешь! Помыкаешься, помыкаешься, приползешь и будешь белугой реветь, чтобы начать со мной все сначала.
– Дима, я же ясно тебе сказала – ползать не умею.
– Научишься.
– Дима, не злись, дело прошлое.
– Ничего себе не злись! Она меня перед всей родней, перед друзьями опозорила и говорит не злись!
– У нас бы все равно с тобой ничего не вышло. Когда меня подавляют, во мне играет чувство протеста и хочется все сделать наоборот. Тебе нужна зависимая девушка, а я с собственным мнением, именно поэтому тебе не подхожу.
– Ой, надо же, как ее в Москве разговаривать научили. Куда нам, деревенским, до такой крали! Я тебе всегда говорил – на хрен хватать звезды с неба. Опустись с небес на грешную землю. Все равно ни черта не достанешь!
– Придет время – достану!
– Смотри не убейся, когда за звездой будешь тянуться.
– Не беспокойся. Я все рассчитаю.
Когда Дима предложил мне начать все сначала на его условиях, я изумилась. Неужели он так и не смог почувствовать, какая между нами огромная пропасть! Я смотрела на него с недоумением. Он так ничего и не понял, а главное, ОН НЕ ПОНЯЛ МЕНЯ. Он походил на несправедливо обиженного ребенка, а на его лице отчетливо просматривалась беспомощность, которая чередовалась с презрением. Между нами не было ни мира, ни войны, ни понимания. Мы словно с разных планет.
Я шла и чувствовала, как Дима сверлит взглядом мою спину, но ни разу не оглянулась. Мы встретимся с ним еще один раз через несколько лет. Я прилечу к маме из Москвы вместе с дочкой и случайно увижу его у пивного ларька. Он будет пить пиво прямо из банки и заедать воблой. Заплывший жиром, неухоженный и неопрятно одетый поседевший мужчина с большим пивным пузом и засаленными волосами. От Димы, чей образ хранился в моей памяти, не осталось и следа. Жуткий мужлан. Он посмотрел на меня глазами, полными ненависти, крикнул что-то нелестное, затем выругался в адрес Москвы и чуть не запустил в меня воблой. Я предпочла побыстрее пройти мимо и ощутила страх, представив, что я могла выйти замуж за этого человека, остаться в родном городе и стать покорной. У нас с ним всегда были разные цели и взгляды на жизнь. У него никогда не было крыльев. Дима родился бескрылым. Он из тех, кто не хватает звезд с неба. А я всегда, с самого детства верила в то, что на небе есть моя звезда и я обязательно ее достану.
Через несколько дней ко мне домой позвонил Николай.
– Почему ты никому ничего не сказала?! – По его голосу нетрудно было догадаться, что он в бешенстве.
– Я просто соскучилась по дому.
– Мы уже с ног сбились, и Серега и я. И ребята наши. Я знаю, что ты от Сереги ушла.
– Как он?
– Нормально. Сам, по собственному желанию, сегодня же ушел с должности заместителя главного редактора.
– Он что, идиот?!
– Сказал, не тянет. Устал жить на работе.
– Боюсь, он еще больше запьет.
– Он при газете, только перешел на более спокойную должность.
– Это как-то связано с моим уходом?
– Думаю, да. Он потерял интерес к работе. Депрессия.
– Не хочу чувствовать себя виноватой.
– А ты ни в чем и не виновата. Юль, он же не мальчик. Ну кто выдержит все эти вечерние дружеские посиделки? Ты приезжаешь с работы и даже не можешь прилечь. На кухне, как всегда, сборище одаренных, по словам Сергея, людей. Застолье до самого утра. Как ты все это выдерживала? Ты когда вернешься? Работа кипит. Юль, ты нам нужна. – Николай помолчал и добавил: – Особенно мне. Я же ни на что не претендую. Просто прошу быть рядом. Ребята уже занялись поисками приличной для тебя квартиры. С какого числа ее снимать?
– Коль, я позвоню.
– Жду. Долго не задерживайся.
Этим же вечером я зашла в свой балетный класс и встретилась с бывшей учительницей танцев.
– Юля, какая же ты взрослая! – обрадовалась она, обнимая меня.
Я подошла к балетному станку и нежно провела по нему ладонью.
– Боже, как я скучала.
Я открыла большую сумку и достала из нее пару балетных пачек и несколько пар пуантов.
– Юля, откуда такая красота?
– Это для вашей школы. Из Москвы привезла. Вот эта черная балетная пачка изготовлена в мастерской Большого театра. Она не репетиционная, а для выступлений. Многослойная, профессиональная.
– А пуанты какие необычные.
– Они просто роскошные. Вы лучше посмотрите, какое качество! Мы же все привыкли, что обувь делают в мастерских Всероссийского театрального общества, Большого и Мариинского театров. Но оказывается, такая обувь мало интересует профессионалов. Это совсем другая обувь, гибкая и податливая, позволяющая плавно переходить с полупальцев на пальцы и работать всеми мышцами стопы. Классическая жесткая обувь сковывает стопу. Вот эта туфелька не заваливается, а стоит на мыске, как влитая. Я купила эти пуанты в Москве у одного частного потрясающего мастера. О таких я в детстве даже мечтать не могла. Пуанты собираются вручную. На их изготовление уходит около полусотни деталей. Мне часто во сне слышится стук балетных туфель на сцене.
– Юлечка, спасибо, только... мы собираемся закрываться.
– Почему?
– Никто не хочет заниматься балетом. Нет сильной профессиональной школы, да и в наших краях балетом не заработаешь. Все ударились в коммерцию. Будем делать студию современного танца. Но за балетные пачки и пуанты я тебе очень признательна. В любом случае нашим детям они пригодятся. Помню, как ты грезила о балетной пачке, как мечтала ее надеть... И купить ее было не по карману.
– А теперь, когда появились деньги, она уже не нужна, – добавила с иронией. – В любом случае мне хочется сделать вашей школе что-то приятное.
– А ты как с танцами-то?
– Давно завязала.
– Чем занимаешься?
– Коммерцией, журналистикой. Всем понемногу. Точно еще не определилась.
– Юля, какая, к черту, коммерция и журналистика?! Это не твое! Ты же очень пластичная, хорошо чувствуешь такт, прекрасно двигаешься. Ты прирожденная танцовщица и должна танцевать. Не губи свой талант. Зачем тебе эта писанина и спекуляция?!
– Я уже давно не танцую.
– А то место есть хорошее. Юль, прямо для тебя. Девушка одна ушла в декрет. Срочно нужна танцовщица. Походишь на репетиции. Все быстро нагонишь. Ты хваткая, очень пластичная, улавливаешь все на лету. Тебе это будет несложно. Деньги очень хорошие. Танцевальный коллектив гастролирует в Японии, Китае, Корее. Это же так интересно – мир посмотреть, себя показать, денег заработать. Конкурс на место приличный. У меня директор коллектива срочно ищет замену ушедшей девушке. Медлить нельзя. Сама понимаешь, такое место. Гастроли через две недели. Поэтому две недели усиленных репетиций, и ты в коллективе. Если говоришь "да", я звоню прямо сейчас.
– Я в Москву уезжаю.
– Да успеешь ты в свою Москву. Туда лучше с деньгами ехать. Я тебе говорю, ровно через две недели танцевальный коллектив уезжает в Японию.
Еще в школе я зачитывалась книгами о Японии. Мечта побывать в этой удивительной стране казалась заоблачной, наравне с полетом на Луну, и тут Бог дает мне шанс...
– Да, – отчаянно произнесла я и уже на следующий день рванула во Владивосток.
ГЛАВА 14
Через пару недель я прилетела в Японию. В нашей труппе было десять девушек. По условиям контракта мы все должны были носить только платья. Лишь по субботам допускались вольности. Важно было поддерживать презентабельный вид и выглядеть безупречно. А еще носить туфли на высоких каблуках и маленькие сумочки, в которых непременно должны быть ручка и зажигалка. В противном случае нас штрафовали.
Мы гастролировали из одного города в другой. Нас тут же обеспечивали жильем. По японским стандартам приличная квартира больше напоминает студию. В квартирах мы жили по двое.
Работа за границей для молодой девушки может быть очень непредсказуемой и даже опасной. Но я рискнула по той причине, что поехала работать не просто от какого-то агентства с только что набранной группой девушек, а вместе с достаточно известным владивостокским коллективом профессиональных танцовщиц. Этот коллектив уже не раз был в Японии, поэтому я знала: мне гарантированы безопасность и надежность работы.
За время гастролей я видела много русских девчонок, которые ехали в эту страну от уличных агентств, оставались без паспортов и попадали в чудовищные ситуации. Некоторые лишились там жизни. Одну девушку зарезал ревнивый японский любовник. Другую убили. Япония многому учит, на многие вещи начинаешь смотреть другими глазами. Главное, не сгибаться, не сдаваться и не соблазняться.
Каждый день у нас были репетиции. Они проходили в большом и светлом зале. Когда я заходила в зал, то чувствовала, будто попала в храм.
Первое, что восхитило меня в этой стране, – удивительная дисциплинированность и порядок. Транспорт ходит с точностью до секунд, для всего отведено определенные время и место – от сортировки и выноса мусора до построения карьеры и жизни. Не могла не удивить доброжелательность японцев. Дружелюбие и готовность помочь поразительны: на улице могут запросто проводить до нужного места, если вы заблудились и спрашиваете дорогу.
Токио – потрясающий город! Прежде всего поражает организация пространства: пятиэтажные эстакады, мосты, маленькие домики, сады, небоскребы, храмы прекрасно "уживаются" рядом, абсолютно не вызывая ощущения хаоса. Старое и новое, Восток и Запад существуют в полной гармонии, создавая живописнейшие ансамбли. Это город будущего, с обилием небоскребов и современных развязок, это еще и город "с человеческим лицом", в котором легко дышится и приятно находиться. Экзотично смотрятся в магазинах прилавки с кальмарами, огромными крабами, ракушками самых разных размеров и форм, гигантскими румяными креветками.
Очень поразили пригороды. Невзрачные трехэтажные дома, повсюду развешано белье, на реках – непривязанные лодки, живущие собственной жизнью.
Однажды я с нашим куратором и еще одной танцовщицей приехала пообедать в небольшой ресторанчик. Каждый хозяин ресторана делает его по-своему особенным. Внутри ресторана был устроен садик в традиционном японском стиле – по камням бежит ручей, прозрачный, где-то издалека доносится старинная японская песня. Бумажные фонарики наполняют зал теплым мягким светом. Циновки на полу.
За соседним столом расположилась компания русских мужчин. Я встретилась с одним из них взглядом и уже не могла отвести от него глаз.
– Девочки, сегодня будем пробовать салат из медузы, – сказала наш куратор Рита, которая хорошо знала японский, была замужем за японцем, много лет жила в Японии и просто обожала эту страну.
Рита, организатор всех наших гастролей, как нянька проводила с нами почти все свое время, забросив семью, ведь мы не знали ни языка и каждый раз переезжали в новый город, ни черта в нем не ориентировались. Только привыкнешь к одному месту, как гастроли заканчиваются и нужно переезжать на новое.
– Не буду салат из медузы, – сморщилась я. – Я этих медуз в руки-то брать не могу. Брезгую. Такая гадость.
– А вот и зря, – уговаривала меня Рита. – Это мое любимое блюдо. Медуз определенного вида вылавливают у берегов Китая. Удаляют щупальца и вымачивают в специальном маринаде, отчего медуза превращается в прозрачную лепешку нежного тонкого хрящика. В виде таких лепешек медуз привозят в Японию, где их тщательно отбирают по размеру, цвету и качеству. Лепешку медузы разрезают на тонкие полоски, смешивают с овощами, зеленью и поливают соусом. Ты не представляешь, как медуза приятно похрустывает на зубах. Уверена, тебе понравится. Сколько знакомых пробовали, все оставляют тарелки пустыми.
– Ой, даже не знаю.
– Девушка, извините, что невольно подслушал ваш разговор, но я вам тоже рекомендую заказать салат из медузы. В этом ресторане его готовят просто потрясающе, – подал голос молодой человек за соседним столиком. Тот самый, что не сводил с меня глаз.
– Ладно, попробую, – кивнула я.
– Меня вообще-то Олегом зовут.
– Меня Юлией.
– Не успели сесть за стол, – улыбнулась Рита, – как к тебе мужики клеятся. Между прочим, самые лучшие мужчины – японцы. Вот я вышла замуж за японца и ни о чем не жалею. Это на людях он господин, а дома им можно вертеть как хочешь. Я сама из Украины. Здесь уже восемь лет.
– По дому не скучаешь?
– Нет. Там у меня не было никаких перспектив. Даже выйти замуж. Эта удивительная страна стала моей.
Когда мы пообедали и вышли на улицу, компания русских мужчин вышла следом за нами. Они разбрелись по своим машинам и только тот, кто не сводил с меня глаз, подошел ближе и, улыбаясь, сказал:
– Юля, можно на "ты"?
– Можно.
– Сегодня у меня дел по горло, а вот завтра я свободен. Давай погуляем в бамбуковой роще?
– Где? – от волнения у меня перехватило дыхание.
– В бамбуковой роще.
– А почему не на Луне?
– Я серьезно. Свожу тебя в очень красивое и интересное место. Там есть маленький, но потрясающий ресторанчик, где огромный выбор блюд из молодого бамбука.
– Какое экзотическое предложение, – усмехнулась Рита.
– Тебя кто-нибудь приглашал в бамбуковую рощу?
– Нет.
– Меня тоже.
Рита посмотрела на Олега суровым взглядом и отчеканила:
– Эти девочки мои подопечные. Я несу за них ответственность. Поэтому позови в бамбуковую рощу кого-нибудь другого. Все понял? Если понял, тогда иди курить бамбук!
– Вообще-то у меня завтра выходной, – решительно произнесла я и посмотрела на Олега.
– И что? Ты собралась в бамбуковую рощу?
– С ним хоть на край света, – я улыбнулась.
– И где я потом тебя искать буду?
– А пусть он весь наш коллектив на экскурсию свозит. У нас же завтра заслуженный выходной. Олег, тебе слабо всех свозить?
– Не слабо. Я тогда завтра за вами приеду на микроавтобусе.
– Во дела, – не переставала поражаться Рита. – Так пропала бы ты одна, а так пропадет весь коллектив.
– Девушки, да я разве на маньяка похож?
– А кто тебя знает. На лбу же не написано.
– Ну вы даете.
– Жизнь такая. Девчонки все как на подбор красивые, длинноногие, успехом нешуточным пользуются. Знаешь, сколько таких, как ты, каждый день их куда-нибудь приглашают? У меня дисциплина четкая. Если всех куда попало отпускать буду, потом коллектив не соберу. А у нас график расписан на несколько месяцев вперед.
– Я приглашаю не куда попало. Да и все меня не интересуют. Меня интересует Юля.
– Знаешь, сколько вас тут таких интересующихся?! Ладно, пиши адрес. Приезжай завтра к десяти. Посмотрим, что с тобой делать. У нас Юля, между прочим, девушка очень серьезная.
– А я к ней с самыми серьезными намерениями.
Рита продиктовала Олегу адрес, и на следующий день он действительно подъехал за нами на микроавтобусе. Съездить посмотреть бамбуковую рощу изъявили желание пять девушек. Рита поехала с нами. Бамбуковая роща не могла не впечатлить. Густая листва бамбуковых стволов высотой с двухэтажный дом закрывает солнечный свет и в роще стоит полумрак. Других растений здесь почти нет. Потрясающее зрелище. Есть бамбук, который достигает сорока метров. Под ногами мягкий ковер из сухих листьев. Вокруг хаотично разбросаны высохшие стволы бамбука. Мы пробираемся сквозь заросли. Олег держит меня за руку, а я чувствую, как стучит мое сердце. Увидев солнечную поляну, все поспешили поудобнее на ней расположиться и стали наблюдать за голубым небом и проплывающими по нему облаками.
– Когда-нибудь я стану облаком. Буду смотреть на тебя сверху и любоваться, – прошептал мне на ухо Олег, когда другие девушки были увлечены разговорами.
– Ты можешь любоваться мной в реальном мире.
– Долго не получится. У меня линия жизни очень короткая.
– Ерунда.
– Ты в Японию надолго приехала?
– Гастрольный тур рассчитан на полгода. Потом Корея, Китай.