***
Поль покончил с оформлением документов, вынул из стола несколько маленьких барабанчиков, расставил их в нужном порядке и, достав из кармана палочки с мягкими наконечниками, отбарабанил "Марш отверженных" - любимое произведение, которое разучил еще будучи курсантом. Вздохнув облегченно, он спрятал инструменты.
После этого Поль обошел аудитории, где занимались албы, прибывшие в последний месяц-полтора. Все шло строго по расписанию, и Поль, напустив важности, каждому из преподавателей говорил: "Продолжайте".
Пэш сообщил, что господин Ханаран явится к новенькому бигему сам. Шеф - господин Зорге - еще не вернулся с приемной комиссии, и у Поля оставалось немного времени. Выйдя из учебного крыла, он направился в отделение бигемов.
Семь одноместных камер-ячеек за толстым стеклом были настолько компактны, что бигемы не могли в них сделать и двух шагов. Внутри была только лежанка, откидной столик, кран для воды и люк с крышкой для отправления естественных надобностей. Пройдя мимо сидевшего на полу Шоко, Поль подошел к последней камере. Новенький сидел с закрытыми глазами, подобрав под себя ноги: так бигемов учат сосредотачиваться в школе вождей службы господина Куртца, но этот парень, разумеется, ни по возрасту, ни по имеющимся данным не мог проходить обучения - да и был он типичнейшим представителем своей расы, чистейшим бигемом, без примеси албианской крови. Ни о каком интеллекте и речи быть не могло, но этот парень…
Бигем открыл глаза, поднял взгляд на Поля.
Поль включил громкоговоритель.
- Как вы себя чувствуете? - спросил он.
- Лучше не бывает, - кивнул бигем. - Не думал, что у вас такая вкусная еда. Что это?
- Хм… - Поль пожал плечами. - Белковый хлеб, бульон из протеев, битки, специи, гормоны… Если примут в школу, вам дадут талоны на питание. Станете обычным наемником - будете продукты сухим пайком получать. Рекомендую быть посговорчивей и хорошенько поусердствовать, тогда сможете остаться в Поселении надолго. Может быть, в качестве грузчика, а если повезет, то и механика. Это уже полноправный труд с достойной оплатой - скажем, от трех до десяти эрдо в месяц. Таких среди бигемов - единицы, но вы, как мне кажется, имеете шанс.
- Но я не хочу быть механиком, - спокойно сказал бигем. - Вы офицер, да? Что обозначают ваши погоны?
Поль опешил. Слишком на равных держал себя с ним этот парень. Он инстинктивно шагнул в сторону, чтоб оказаться вне поля зрения отслеживающей камеры.
- Я военачальник третьего ранга. Майор, - негромко сказал Поль. - Если вас интересует военная иерархия Большого Поселения, вы сможете больше об этом узнать, попав в школу бигемов-вождей, но для этого надо выдержать тестирование.
- Как скоро придет Верховный? - спросил бигем.
- Проявите терпение. Люди в карантине ждут неделями своей участи. Верховного мало кому из рабочих удается увидеть. У господина Ханарана много дел. Между тем он дал согласие заглянуть к вам. Скажите, если не секрет… должно быть, у вас был хороший учитель?
- Может быть.
- Кто он? Бигем? Алб?
- Ни то, ни другое. Простите, майор, но я бы хотел собраться с мыслями перед разговором с Верховным.
Поль был задет, однако, оставаясь истинным офицером династической линии штурмовиков, он сдержал эмоции.
- Ожидайте, - сказал он.
Бигем тут же закрыл глаза.
***
Сигурд думал о великих дипломатах и парламентерах, чьи имена знал из вымышленной истории Федерации. Он вспоминал легенды о внедрении агентов в болгарские административные службы. Сейчас ему требовалось влезть в их шкуру. Всю дорогу он строил планы и представлял варианты своего появления среди "повстанцев". Но, оказавшись в Большом Поселении, Сигурд пришел к выводу, что все изначальные замыслы были ошибочны. Албы следят за терракотерами и надежно охраняют подступы к Поселению.
При столкновении с белоголовыми воинами в черной форме он понял: те, кто сюда попадают, уже не уходят…
Возвращение из Алгирска длилось сутки и одну ночь. Космодром они нашли только к утру. Если бы не Руна на плечах, то наверняка он прибежал бы еще засветло и, надев экран, успел бы добраться до леса.
Сигурд обошел дорогу, ведущую на космодром и, продравшись через заросли, отыскал экраны - здесь после них никто не побывал. Дорога на юг лежала через пустынную заснеженную долину, человеческие фигуры были бы на ней слишком заметны. Пришлось ждать до темноты.
Руна забыла прихватить свою шапку и чуть не отморозила уши, Сигурд тоже насквозь продрог - весь день оба они то и делали, что толкались, пытаясь согреться.
Корабля на космодроме не было. В течение всего дня на территории не видно было ни автобусов, ни людей, лишь несколько раз показывался змеерукий терракотер на колесах: он объезжал здание, на минуту задерживался за ним, и возвращался в помещение.
К вечеру они, измученные голодом, холодом и усталостью, двинулись в путь. Они не пошли через поле, а свернули на запад, сделали большой крюк, чтобы не оставлять следов. Добравшись до места, где из-под снега выпирали замысловатым хребтом исполинского зверя голые зубчатые плиты, Сигурд посадил Руну на плечи, взобрался на одну из них и стал прыгать с верхушки на верхушку, пока не достиг поросших лесом холмов. Потом он несколько часов бежал звериными тропами до начала гряды, а Руна рассказывала ему все, что знала о том, как по приметам отыскивать Большое Поселение. Сигурд ориентировался без особого труда: он хорошо помнил гряду из атласа географии, и вместе с Руной они вскоре разобрались, что по пути к каньону им предстоит пересечь Западный Перевал. Сигурд слыхал, что эти места раньше были плотно заселены албами, и он не хотел неожиданных неприятностей, потому решил обойти перевал стороной, тем более что на южный склон тучи снега не нанесли. Но когда горный массив был уже почти обойден, Сигурд оказался на скользком обледенелом склоне. Силы истощились, а ночь подходила к концу - возвращаться назад было опасно, и Сигурд рискнул бросить вызов этому участку склона. Но на одном из уступов нога его соскочила, и они полетели в пропасть. Ему все же удалось ухватиться за край камня, но скорость падения была велика, его развернуло, и Руна с размаху стукнулась о стену. Пару секунд она удерживалась, а потом руки ее разжались, и она полетела вниз. Сигурд метнулся следом и настиг ее чуть ли не в самом опасном месте, откуда уже начиналась отвесная стена. Дальше он волочил ее то на плече, то нес на руках, пока обессиленный не добрался до каньона. Тут он немного передохнул и снова пустился в путь. Тетради и несколько прихваченных Руной газет он спрятал в расщелине скалы, в укромном месте невдалеке от обвала в каньоне. С лучами восходящего солнца спустился к тому месту, где по всем признакам должен был находиться тайный вход. Там его и схватили.
Сигурд не спал две ночи, и сила скачка иссякла, но голова работала ясно. Он должен был впечатлить главного алба, заставить его сделать исключение. Для этого надо применить всю хитрость, весь ум. Если не совершить отчаянный рывок сейчас, позднее сделать это будет сложно.
Заявить главному албу, что перед ним продукт экспериментов терракотеров? Наверняка, тому станет интересно, не впихнули ли терракотеры в этого чудаковатого бигема что-нибудь такое, что можно будет использовать в борьбе с ними. Не превратят ли его тогда в объект исследований? - ведь они тоже большие любители опытов.
Надо как-то этого избежать. Следует давить на то, что для них важно. Вопрос: что для албов важно? Над этим-то он и ломал голову всю дорогу от города до Поселения. Кое-что Руна говорила, до иного сам додумался. Эти их лозунги были жестки и категоричны.
Разум - превыше всего… (спорно).
Свобода - право человека, борьба за свободу - долг человека… (логично).
Цель оправдывает средства… (дилемма).
Общественное выше личного… (прямо как в Федерации!).
Терракотеры - чужаки из космоса… (ну, это очевидно).
Идея ценнее жизни… (это уже настораживает).
Дух Спаро - это байки, и нет ему места в ученом уме… (что ж, они правы…).
Есть и кое-что еще, о чем албы помалкивают. Прана, персоли…
Он решил действовать напрямик. Албы - повстанцы. У них сразу должно сложиться впечатление, что в душе он один из них. А еще, что он достаточно разумен для того, чтобы участвовать в организованной борьбе и боевых действиях. Он не станет говорить им, что это его личная война: это вызовет лишние вопросы. Пусть лучше они сразу примут к сведению, что у него незаменимый опыт, ведь он был там и видел все своими глазами. Такого опыта нет ни у одного алба.
Трудность в том, как ему самому ужиться с ними - убийцами матери. Если они в первый же день узнают, что он затаил на них зло, а тем более, что еще месяц назад он был отсталым дикарем, и что терракотеры покопались у него в мозгах, все пойдет прахом.
Но албы не дураки. С самого начала они детально и методично начнут выяснять, зачем он пришел, пожелают услышать внятное объяснение, ведь они - хитроумные албы - ничего не принимают на веру, ничего, что может быть опасным, не оставляют без внимания. Но пусть им удастся докопаться до этого как можно позже. А он за это время постарается себя показать.
"Правильно ли то, что я здесь?" - спрашивал он себя, оглядывая маленькую каморку, куда его поместили. Его подсознательно влекло к тому, что у них тут происходило, и вот он пришел, так сложилось. Он стремился к победам, живя в горах, и мечтал о борьбе, учась в несуществовавшей школе. Но ночная охота на килунов и мечты бионера или сомолфеда - чушь в сравнении с грандиозной битвой, к которой готовятся албы.
Его беспокоило, как поведет себя Руна. Разумеется, они допросят ее, как только она придет в себя. Однако Сигурд надеялся, что сперва они дадут ей какое-то время. Вчера, когда они мерзли на холме около космодрома, он просил, чтобы она не говорила никому о гибели его матери, но кто знает, как она поведет себя здесь, среди своих. Чутье подсказывало, что рассчитывать на молчание Руны не стоило. Стало быть, времени не так уж много: надо хватать козла за рога.
Сигурд постарался упорядочить мысли.
***
Ханаран в сопровождении маршала Яглома, управляющего персоналом Куртца и Пэша вошли в карантин.
- А почему я не вижу Зорге? Где эта развалина? - спросил Ханаран у спешившего к ним Поля. Рядом с Полем шагал крепкий охранник.
- Господин Зорге еще не вернулся с комиссии.
- Туда ходить должен ты, - назидательным тоном сказал Ханаран. - Зорге вечно дрыхнет, он врага проспит.
- Но, сэр… не я ведь… - начал было Поль, но сбился, встретившись взглядом с Куртцом.
- Не ты, не ты… - сказал Ханаран. - Комиссию назначает Куртц, а я утверждаю. Но ты, парень, должен хоть какую-то инициативу проявлять, а? Не то Зорге будет еще долго на своем месте лентяя праздновать, а Куртц этому только рад будет, верно?
Поль стоял по стойке смирно, не зная, что ответить.
- Показывай, - разрушил молчание Яглом. Вид у него был нетерпеливый и раздраженный - не иначе, его оторвали от великих дел.
- Идемте, господа, - сказал Поль, жестом повелев охраннику следовать с ними.
Они прошли в корпус для бигемов. Шоко за стеклом насторожился, но, не увидев ни у кого в руках контейнера для еды, потускнел.
- Последняя камера, сэр, - сказал Поль.
Ханаран прошел вперед.
- Дверь не поднимать, - предупредил Яглом.
- Да, сэр. - Поль кивнул.
Новенький стоял, выпрямившись во весь свой гигантский рост, и, когда Ханаран подошел к стеклу, ему пришлось задрать голову.
- Хочешь что-то сказать мне, парень? - с ходу спросил он.
- Я знаю, как победить терракотеров, - сказал бигем. - Быстро, без потерь с вашей стороны.
- Ха! В самом деле - уникум. - Ханаран поправил очки и с полминуты разглядывал бигема, затем поинтересовался: - Это все? Или у тебя есть, что к этому добавить?
- В двадцати пяти милях на север от Шедара - город. Я прожил там три недели. У меня есть подробные карты. Они спрятаны.
- Предупреждаю: за вранье тебя убьют, - сказал Ханаран. - Никто никогда не бывал в городе.
- Знаю, - ответил бигем. - Но мне удалось. Женщина тоже была со мной. Ее стоит наградить за то, что она привела меня.
- Ты ставишь мне условия?
- Нет. Просто я слыхал, что за одного бигема в Поселение принимают одного алба. Эта женщина…
- Довольно о ней! Заслуги перед Поселением оценивает приемная комиссия. Подумай лучше о себе. Какие у тебя еще доказательства, что ты жил в городе?
- Я сам этому доказательство. Я разумен.
- Допустим, на идиота ты не похож. Но что это доказывает?
- То, что я был в городе. Я обрел там рассудительность.
- Что значит: обрел?
- У терракотеров мне удалось кое-что перенять, - бигем говорил негромко, отчетливо и с расстановкой. - Я много чего там видел, я знаю город как свои пять пальцев. Есть идея, которая может повлиять на стратегию войны с ними.
- Даже так, - усмехнулся Ханаран. - Назови себя.
- Сигурд Дзендзель.
- Родичи есть?
- Моя община жила на Шедаре. Терракотеры всех уничтожили, когда я был на охоте. Выжил я и Руна… албианка. Она была женой одного из наших.
- Значит, влияние города, говоришь… То есть, это терракотеры сделали с тобой то, что мы видим? Это они так славно над твоими мозгами поработали?
- Они ко мне не прикасались. Просто я кое-чему научился. Я с рождения был не глуп. Но город… там особая логика. Живя среди терракотеров, мне пришлось многое переосмыслить.
- Ты лукавишь, бигем. Я это чувствую.
- Не имею в своих намерениях, Верховный.
- Называй меня господин или просто сэр, - поправил Ханаран. - Есть у тебя какие-нибудь просьбы, прежде чем мои подчиненные зададут свои вопросы?
- Да… сэр. Я смотрел на небо среди дня, мои глаза успели привыкнуть… Хочу, чтобы всегда было так. Мы должны бороться за свободу.
- О, какие слова!
- Возьмите меня на военную службу, сэр. За этим я и пришел.
Ханаран посмотрел на маршала Яглома. Тот покачал головой.
Ханарану вспомнились времена Велимира. Они не раз пытались использовать бигемов в армии. С бигемами армия смотрелась бы внушительнее - так они считали. Но ничего из этой затеи не вышло: бигемы не могли жить под землей без тяжелой физической нагрузки, лучше всего они справлялись с обязанностями гонцов или грузчиков.
- Почему ты решил, что твое место среди албов? - спросил Ханаран.
- Албы - единственная сила, которая может стереть с лица земли инопланетную заразу.
- Да ты и впрямь оратор, - поразился Ханаран. - Но как же ты собираешься делать свои жертвоприношения? Солдатам не дают натуральное мясо.
- Я не делаю жертвоприношений, сэр. Я не верю в Спаро.
- Хм… нонсенс. Но есть и другая проблема. Пожалуй, с твоим ростом ты испортишь строй.
- Но я прошусь не в рядовые. Сделайте меня одним из военачальников.
Ханаран решил, что ослышался.
- Бигем вздумал командовать албами, так? Считаешь, твоя карта стоит должности военачальника?
- Она стоит того, сэр. В противном случае я бы не пришел к вам.
- Что ж… Мои люди - профессионалы, они разберутся. Ты должен довериться им, если хочешь, чтобы разговор между нами продолжился. Но если выяснится, что ты пытался ввести меня в заблуждение, тебя убьют.
- Как скажете… сэр.
Ханаран наградил его на прощанье прожигающим взглядом, усмехнулся в усы и сказал:
- Приступайте.
На выходе он негромко произнес:
- Этот парень - ценная штучка. Пускай узнают, где он научился так разговаривать. Лично я впервые такое вижу. Да, глаза у него и впрямь… вдумчивые.
- Именно так, сэр, - бодро отозвался эдвайзор.
- Проследи, чтобы с ним ничего не случилось ненароком.
- Слушаюсь, сэр.
2
С первых же занятий Сигурд уяснил для себя самое важное: известно семь городов, построенных терракотерами, и есть девять крупных поселений албов, из которых Большое Поселение - самое многочисленное. Во всех девяти поселениях производятся танки и снаряды, ведется подготовка бойцов. Между поселениями налажена связь. Однажды албианские танковые легионы произведут одновременный массированный удар по территориям противника, уничтожат их города и освободят земную поверхность от терракотеров.
Снаряды, которыми стреляли танки, имели огромную разрушительную силу. В первую секунду после взрыва создавалось сильнейшее электромагнитное поле, затем от эпицентра к периферии прокатывалась мощная звуковая волна и напоследок происходила вспышка резонансного излучения.
Один-единственный раз албы имели возможность опробовать снаряд Велимира, как его называли. Пять лет назад был взорван временный лагерь терракотеров на участке степи в юго-восточном строительном округе. Запись взрыва разослали во все девять поселений для поднятия боевого духа бойцов, и теперь их днем и ночью прокручивали на экранах, висевших в местах скопления народа.
Дух Сигурда в стимуляции не нуждался.
В первый день, как только его привели в комиссию, он повторил то же, что сказал Ханарану:
- Примите меня на службу. Хочу стать офицером.
Может быть, он даже сказал это чересчур пылко. Члены комиссии - несколько пожилых неестественно краснолицых албов в военной форме во главе с маршалом Ягломом и в присутствии управляющего персоналом Куртца - переглянулись.
- А чем платить будешь? - резко спросил приземистый, лобастый, бледный по сравнению с остальными Куртц. - Чтоб стать простым солдатом, надо внести столько эрдо, сколько тебе и не снилось!
Ни о каких эрдо Сигурд ничего не знал. Но у него были карты. И личная война, о которой он не хотел им говорить.
- С чего ты решил, что вправе руководить албами, бигем? - спросил Яглом. - И что ты можешь рассказать нам такое, чего мы не знаем?
Яглом был полным, холеным, бровастым. Он занимал центральное место, сидел в кресле с высокой спинкой. Погоны у него были не черные и глянцевые, как у остальных, а фиолетовые с двумя золотыми кружками.
- В городе я каждый угол знаю, - сказал Сигурд. - Я видел терракотеров вблизи.
- И что? - пожал плечами Яглом. - Мы наблюдаем за ними много лет. Вряд ли ты слыхал о летающих управляемых микрокамерах, не правда ли?
- Мне известно место расположения особо важного объекта, - сказал Сигурд.
На какое-то время лица членов комиссии стали неподвижны и как будто еще больше покраснели.
- Что за объект? - строго спросил Яглом.
- Стратегический, - выпалил Сигурд. - Центр управления терракотерами.
- Врешь, - сказал Куртц.
- Где карты, о которых ты говорил? - спросил лысый сосед Яглома.
- Я их спрятал. Я должен быть уверен, что меня возьмут.
- Карты! - гаркнул лысый.
Сигурд обвел присутствующих твердым взглядом.
- Нет. Сначала ваши гарантии.
Прокатилась волна негодования.
- Эй, парень! - с угрозой сказал лысый (позднее выяснилось, что это начальник особого отдела полковник Джуд). - Хватит героя разыгрывать. У нас методов, чтобы вытащить из тебя любые сведения, - хоть отбавляй!
- Господа! - сказал Куртц, обращаясь ко всем. - Пора положить этому конец. Продолжать допрос бессмысленно. Наглецу место в карантине.