- Спокойно, - сказал Яглом. - Парень требует гарантий. Может, он и впрямь кое-что знает.
Все немедленно притихли. Только Куртц продолжал настаивать. Он встал из-за стола:
- Позвольте выразить несогласие, господин маршал. Могут ли благородные офицеры опираться на мнение бродяги? Кто-нибудь из вас представляет себе бигема в погонах? Для тех, кто забыл, напомню: это уже пройденный этап. Бигем и военная дисциплина - понятия несовместимые. Бигемы склонны к заскокам.
Руку поднял маленький старичок с лиловым крючковатым носом - позже Сигурд узнал, что это профессор Шмуль, глава ученого совета.
- Осмелюсь заявить уважаемому собранию, что господин Куртц таки в чем-то прав, - сказал он. - Бигемские заскоки - дело серьезное. Однако стоит признать, что этот мальчик весьма занятен, он должен быть под наблюдением специалистов. Отдайте его мне.
- Погодите-ка, - сказал Яглом. - Эй, парень, почему тебя и девчонку не убили терракотеры?
- Потому что мы их обманули, - ответил Сигурд, пытаясь заставить сердце не колотиться так сильно. - Терракотеры заселяют город людьми. Мы притворились одними из них.
- Вздор! - сказал Куртц. - Нет там никого. Это Мертвая Зона.
- Больше не Мертвая. Не знаю, как с этим было раньше, но попасть туда не сложно: были бы крепкие ноги…
- Хватит болтать! - начальник особого отдела тоже вскочил из-за стола и ткнул в Сигурда пальцем. - Карты гони! Куда спрятал?
- Другого выхода нет, бигем, - подтвердил Яглом. - Как не хитри, но сначала дай информацию, а там будем решать, что с тобой делать.
- А не то применим специальные методы, - пригрозил начальник особого отдела. - Вот тогда ты у нас сразу заговоришь.
- Пожалуйста, применяйте, - сказал Сигурд. - Только для вас самих будет лучше, если просто возьмете меня на службу.
Неожиданно маршал Яглом расскрипелся грубым солдафонским хохотом.
- Ну ты и упрямец! - сказал он. - Не иначе, причины у тебя по-настоящему веские.
- Веские, - сказал Сигурд. - Терракотеры всех моих близких убили.
- И что? - Яглом продолжал усмехаться. - Хочешь помочь военным - ступай в гонцы. Внесешь свой посильный вклад в общее дело.
- Мое место в бою. Хочу видеть смерть терракотеров.
- Банальная ксенофобия - так это называется, - сказал Яглом. - Господин Куртц и господин Шмуль подтвердят. Мир считает терракотеров абсолютным злом. Однако война - не драка. Ненавидеть терракотеров - удел рабочих масс, задача военного - узнать, как уничтожить врага.
- Да, я хочу учиться! - с запалом сказал Сигурд. - В бою от меня будет больше проку. У меня есть то, что нужно - желание, мозги, силы, скорость… Поверьте: моя карта стоит того, чтобы вы доверили мне танки.
Члены комиссии переглянулись, Шмуль развел руками, а Куртц скорчил гримасу, смысл которой был мало понятен Сигурду - то ли сарказм, то ли разочарование… Все задумались.
- Ладно, - неожиданно сказал Яглом. - Я сам им займусь. Лично. Джуд, после заседания останешься. Ну что, парень, слыхал? Беру тебя под свою опеку. А теперь валяй, выкладывай, где твои драгоценные карты, почему ты такой умный и что с тобой приключилось.
- Нет! - твердо сказал Сигурд. - Сперва покажите документ, что я зачислен в войско!
По удивленно-одобрительному взгляду Яглома он понял, что поступил правильно.
***
На второй день пребывания в Поселении в сопровождении группы вооруженных офицеров Сигурд сходил за картами.
Яглом вызвал его в свой роскошный кабинет из белоснежного мрамора, раздал задания адъютантам и, оставшись с Сигурдом наедине, сказал:
- Итак, с самого начала.
Сигурд рассказал о гибели общины, походе через лес, космодроме, жителях города и терракотерах-наблюдателях. Он говорил не спеша, обдумывая каждое слово, и смолчал о поликлинике и своем учительстве.
- И все же терракотеры не дураки, - сказал Яглом, хмуро глядя в карту. - Им не составило бы труда вычислить вас и превратить в горстку пепла, я прав?
- Правы, сэр. Но, видать, нам повезло. В той одежде, что мы нашли, нас нельзя было отличить от их людей. Мне, правда, пришлось еще и побриться…
- И вы ходили по городу и глазели по сторонам?
- Именно так. Никому до нас не было дела.
- Хм… мы слыхали, что в северных городах появились люди, но не знали, что они теперь у нас буквально под носом. Мы это проверим… А жили вы где?
- Там полно домов, сэр.
Яглом поднял взгляд.
- И что дальше?
- Дальше я понял, что одному мне воевать с ними не под силу. Я решил как можно больше узнать о них. Взял бумагу и стал рисовать. Ну а потом… однажды нам показалось, что нас могут разоблачить. Мои ноги быстрее их колес, сэр. Я убежал, а Руна… она была на мне.
- Итак, - сказал маршал, - терракотеры выгнали вас с Шедара. Ты потерял общину и пошел мстить. По пути девчонка тебя просветила, так? Вы прошли все кордоны и попали прямо в самое логово терракотеров, и там сумели прижиться среди странных людей. А потом вы вдруг почуяли опасность и сбежали. Я не пойму, на каком этапе ты научился так складно языком трепать?
- Я же говорю сэр: я всегда был при памяти, а трепать языком - дело наживное.
- Ладно, - Яглом снова принялся перелистывать карты. - Поглядим. Итак, что там насчет твоего стратегического объекта?
- Вот он, сэр… Видите комплекс зданий в юго-западном районе города? Он помечен зигзагом. Необычное расположение, правда?
- Ну, допустим.
- Думаю, там у них источник энергии.
- Станция подзарядки?
- Нет, станция для подзарядки у них за городом. Тут что-то другое, посерьезнее. Присмотритесь: все другие трансформаторные будки размещены вокруг этого сооружения как бы по ходу лучей, то же касается и линий электропередач. По-моему, в этом сооружении скрыто некое устройство. Я слышал, как оно работает. У меня очень хороший слух. Во всем городе нет ни единого источника такого же звука. Вот мое предположение: эта штуковина каким-то образом улавливает энергию, передаваемую с большого расстояния, накапливает ее и распределяет по всему городу.
- Штуковина, - передразнил маршал. - И это вся твоя тайна?
- Что бы это ни было, не мешало бы проверить, есть ли подобные сооружения в остальных шести городах. Проверить по тем же признакам. Думаю, если подорвать эти сооружения, можно захватить города, не разрушая их.
Маршал был штурмовиком в шестом колене. На вид ему было около пятидесяти, хоть временами он казался Сигурду куда старше.
- Допустим, - сказал он, прищурившись. - И что же случится, когда мы подорвем эту будку?
- Я не военный и не инженер. Я - бывший охотник, ну и еще кое-чему научился в городе. Чутье мне подсказывает, что в том сооружении что-то вроде нервного центра всей системы.
- Хм… - Яглом почесал подбородок. - Если на минуту отбросить тот факт, что армия не может полагаться на чутье индивида… как ты себе представляешь исход такой войны?
- Терракотеры будут просто парализованы.
- Ага. Стало быть, терракотеры подохнут, а люди, которые там недавно поселились, - все перейдут в наше распоряжение, так?
- Не знаю… Об этом я как-то не думал. Может, они и сами собой смогут распоряжаться?
- Не говори никогда подобных глупостей, курсант. И вообще пока все это только гипотеза и требует тщательной проверки специалистами. Так что ты об этом молчок, уяснил?
- Так точно!
Яглом в сопровождении двух военных послал Сигурда на предварительную экспертизу, там трое в зеленых халатах проверили его психофизиологические качества. Они все цокали языками и хмыкали, а потом под конвоем Сигурд отправился обратно к Яглому.
Маршал посмотрел результаты и, судя по лицу, остался озадаченным.
- Будем проверять твою версию, а пока учись, - сказал он. - И побольше времени уделяй занятиям в тренировочном зале. Таскай тяжести.
- Зачем, сэр? Во мне и так силы достаточно.
- Так надо.
И Яглом определил Сигурда на ускоренный офицерский курс.
***
В Большом Поселении были десятки уровней, на которых располагались производственные и хозяйственные цеха, атомная электростанция, военные части, службы инфраструктуры и спальные этажи. Все это было соединено коридорами, лестницами, тоннелями, лифтами, переходами и колодцами. В одних районах помещения были отделаны качественными материалами, в других были грубыми и убогими. На большинстве уровней негромко шумел воздух в вентиляционных рукавах, но местами вентиляция не работала, было душно.
По коридорам то и дело сновали патрульные с пневматическими винтовками, офицеры в черной военной форме и просто рабочие в зеленых робах или серых туниках; бигемы встречались редко.
Отдельные ходы прорезали толщу горного массива на целые мили, вели к поверхности плато, к потайным пещерам в каньоне, где стояли посты, и даже к морю.
Всюду - на стенах, дверях, потолках - висели разноцветные плакаты с надписями "СВОБОДА ИЛИ СМЕРТЬ!", "СЛАВА ОРУЖИЮ!", "ИЗ НЕДР - К ВЫСОТАМ!", "ТЫ - ШТУРМОВИК!", "ВОССТАНЬ ИЗ ТЬМЫ!" и тому подобные.
С восьмого уровня шел проход к широкому тоннелю, стены его были выкрашены в розовый цвет. Албы называли это место Монмартром. Сигурду довелось побывать там однажды, когда его переводили из карантина в казарму. На Монмартре располагались места культурных развлечений - театр, общественная библиотека, лекторий - и торговые залы: там продавалось все - от продуктов питания до мебели. Стены пестрели вывесками с рекламой товаров. С потолка свисали широкие экраны-головиды, по ним прокручивались ролики с демонстрацией танков и в стотысячный раз взлетающего на воздух лагеря терракотеров.
На шестнадцатом уровне находились залы оргий. В особые дни там проходили групповые совокупления. Об этом Сигурд узнал только через месяц от одного парня в столовой. Как оказалось, в поселении албы не жили семьями, подобно тому, как это делали бигемы или люди Федерации. Мужчины проживали в маленьких камерах-квартирах, женщины - в общих бараках. Детей отнимали, сортировали, воспитывали. Достигнув тринадцати лет, они становились полноправными членами Поселения и, в зависимости от способностей, направлялись на работы либо в производственные цеха, где изготовлялось оборудование, либо в хозяйственные, где производился хлеб и прочая пища.
Офицеры могли выбирать себе из школ сыновей - наиболее здоровых и способных мальчиков. Сыновья жили с отцами, готовясь принять от них так называемую линию штурма, а отцы оплачивали их обучение в спецшколе, после которой они поступали на офицерские курсы.
"Паршиво", - подумал Сигурд, когда обо всем этом узнал.
Впрочем, вся атмосфера, царившая в Поселении, вызывала в нем противоречивые чувства. Казалось, в ровном гомоне толпы, размеренных движениях поселян, их лицах, постоянных призывах с экранов, обращениях с плакатов, беспрестанных докладах из репродукторов о степени боевой готовности легионов, масштабах проведенных учений, объемах произведенных товаров - во всем была несуразная искусственность. До прибытия в Поселение, даже несмотря на признания Руны, он все же иначе представлял себе повстанцев. Он ожидал встретить в их лицах хоть что-нибудь, близкое к его чувству непримиримости к терракотерам. Но на лицах рабочих и военных была лишь покорность. Несмотря на избыток воинственной агитации, казалось, весь подземный процесс был подчинен не столько великой и светлой идее, сколько некому плавному заунывному ритму, скрытому под маской этой идеи.
"Ладно", - сказал себе Сигурд. Он постарался всего этого не замечать, ведь его прежде всего интересовали танки.
Боевые машины находились в засекреченной зоне - так ему еще в карантине сказал один из охранников. Чтобы попасть в эту зону требовался особый допуск. Те, у кого он был, не имели права никому об этом сообщать. Позже, когда Сигурд стал курсантом, ему мало что удалось прибавить к информации, полученной от охранника.
Уровень, на котором находились учебные классы танкистов, значился на входе как "7-а". Все здесь было гладко штукатурено и выкрашено в серый цвет. В потолке коридора и помещений через каждые четыре фута светились экономные лампы: они зажигались и выключались автоматически.
Сначала Сигурда поселили в небольшой казарме для бигемов, прошедших карантин, но на следующий день перевели в отдельную коморку на уровне "7-а" - она была всего раза в полтора больше той камеры, в которой он сидел, но тут имелось все, что ему было нужно - санузел, кровать и даже зеркало.
Сигурд, как и говорил майор по имени Поль, получил талоны на питание, и по ним в столовой, которая находилась на два этажа ниже спального уровня, ему выдавали настоящие бигемовские порции.
Из прежних вещей на Сигурде остались только часы - он не захотел с ними распрощаться: теперь они были его счастливым талисманом.
Новая черная курсантская форма из эластичного полипрена мягко облегала мускулистое тело. Знак на груди в виде желтого круга с синим ободком обозначал, что через три месяца в случае успешного окончания курса он станет офицером - военачальником пятого ранга. Боты, равных которым по надежности и красоте он не видел ни в одном из магазинов города, были сшиты специально для него, и ноги в них сидели, как влитые.
До первого тестирования на интеллект, от результатов которого зависело его будущее, он должен был отучиться две недели.
В группе их было трое - он, Маркус и Фрид. Этим двоим албам недавно исполнилось по семнадцать, и оба они были детьми офицеров - военачальников третьего ранга, - стало быть, оба получили благословение отцов, что у албов считалось правом крови.
Курсанты Маркус и Фрид смотрели на бигема так, словно он был мелким насекомым. Обоих грызла явная зависть. Их можно было понять: бигем-проходимец за считанные дни становится в Большом Поселении притчей во языцех.
Сигурд с ними почти не разговаривал. Несмотря на то, что чувство необъяснимой досады не покидало его с того дня, как он попал в Поселение, он себя контролировал в полной мере. Все его внимание было сосредоточено на освоении военной науки, изучении структуры Большого Поселения, постижении его законов и правил.
В одном из помещений стоял макет танка. Он был выполнен в натуральную величину - о том, чтобы Сигурду втиснуться внутрь не могло быть и речи.
Преподавателей оказалось больше, чем Сигурд ожидал. Были такие предметы: электромеханика, электроника, мета-локация, стратегия, тактика, стрельба, маневрирование, внедрение, коммуникация. Большинство занятий представляло собой комбинацию гипнотического внушения и практикума с периодической проверкой знаний.
Для интеллектуала Зуброва обучение не представляло никаких сложностей, знания он схватывал на лету. В свою очередь бывшему охотнику Дзендзелю представилась возможность проявить координацию, ловкость рук и продемонстрировать невероятную скорость реакции.
Нельзя было не заметить, насколько объем теории превосходил практику. В некоторых предметах, вроде мета-локации, приходилось погружаться в изучение подробностей, знание которых вряд ли требовалось повстанцу. Само собой, Сигурд предпочел о своем наблюдении молчать.
Курсант Маркус затеял конфликт на занятии по внедрению. Он сказал насмешливо: "Когда-то люди надевали на домашних собак ошейники. Если ошейника не было, значит, собака бродячая. Вижу, бигем, ты потерял свой ошейник. Хотел бы я знать, чья ты собака?"
Фрид, сидевший слева, фыркнул. Сигурд перегнулся через стол и влепил Маркусу пощечину: Маркус не успел даже вскрикнуть. Из лазарета вызвали двух санитаров, они переложили бедолагу на носилки и унесли.
Тут же прибыл Яглом с адьютантом, допросил преподавателя и Фрида, а через несколько минут явился и разъяренный отец Маркуса: он потребовал сразу три наказания для бигема - чтобы его отстранили от занятий, казнили и использовали как праноматериал.
- Прану не готовят из мертвых бигемов, - сурово оборвал Яглом. - Ее делают из живых албов - таких, как ваш сынок. И запомните, майор: не в вашей компетенции выдвигать подобные требования.
Отец Маркуса залился краской (хоть он и без того был чрезвычайно краснолиц, как, почему-то, большинство офицеров) и попросил разрешения удалиться.
Травма, полученная Маркусом, обошлась без серьезных последствий, но со следующего дня в группе остались двое - Сигурд и Фрид, который враз стал кротким и любезным.
У Сигурда даже объяснений не попросили, словно происшедшее было в порядке вещей. Такое вольготное положение Сигурд воспринял не как заслуженную привилегию, а напротив - как поблажки испытательного срока. Все преподаватели относились к нему с преувеличенным вниманием, по их поведению можно было судить, что с ними проводилась отдельная работа. Позже Сигнурду пришла мысль, что и сам случай с Маркусом был спланирован для какой-нибудь проверки.
На следующий день его вызвал маршал Яглом.
Сигурд приготовился услышать выговор за вчерашнее, но, вопреки ожиданиям, маршал похвалил его за хорошую учебу. Он заметил, что албы много внимания уделяют физической подготовке, что всегда восхищались силой бигемов. Маршал рассказал, что лет пятьдесят назад албы пытались использовать искусственные гормоны для расширения своих возможностей, только обогнать эволюцию им не удалось. Вот почему не раз уже бигемов пытались привлечь к военной подготовке.
Еще через несколько дней маршал, находясь в странном возбужденном состоянии, проговорился, что семнадцать лет назад, во время правления Велимира, когда сам Яглом был уже маршалом и командовал всем войском, а Ханаран занимал ту должность, которую теперь занимает Куртц, были попытки использования бигемов, но все они оказались неудачными.