– Для них мы, увы, старики. Предки, как они говорят. Хорошо, если предки продвинутые. Или страшно занятые… Что вы придумали? – опомнилась Галкина. – А то я увлеклась.
– Скажите, как у вас со здоровьем?
– Неожиданный вопрос. Я-то здесь причем?
– Хронические заболевания есть?
– А у кого их нет? Давно надо обследоваться. Но эта работа…
– Вот и лягте в больницу.
– В больницу?! Да вы соображаете, что говорите?! Было бы у меня время на это!
– А вы доверьте домашнее хозяйство Алене. Девочке уже семнадцать. Пора.
– Да она тарелку за собой редко когда помоет!
– Это потому, что вы за нее моете. Или ваш муж. Кстати, ему лучше уехать. У вас есть дача?
– Ну, есть, – Галкина явно была озадачена.
– Вот пусть ваш супруг уедет на дачу и там "запьет".
– Ваня не алкоголик!
– Но может он сорваться? Он ведь выпивает, как я поняла.
– Допустим. Я могу соврать про "запой". И что будет?
– Скажите дочери, что вам нужно хорошее питание. А больничная еда отвратительна. Пусть Алена варит куриный бульон и готовит паровые котлетки.
– Но она не умеет готовить!
– Пусть учится. Плюс собака. Выгуливать, кормить.
– Бася умрет с голоду!
– Похудеет, но не умрет. Судя по фоткам, у вашего чау-чау лишний вес, так что это ему только на пользу.
– Он покусает Алену!
– Думаю, ваш Бася не так уж глуп. Как только он поймет, что хозяин уехал, и хозяйка тоже, он станет уважать того, кто будет его кормить.
– Я представляю, во что превратиться наша квартира!
– Вам что дороже, квартира или дочь? Кстати, не забудьте сказать Алене, что беременную сестру беспокоить нельзя. Пусть на Марину не рассчитывает.
– Нет, я так не могу…
– Нет так нет. Давайте тогда по старой схеме…
– Погодите… – Галкина нервно тронула ворот блузки. – Но что это даст?
– Загрузите девочку проблемами. Причем, реальными. Собака, уборка, готовка, мать в больнице, сестра уехала, а отец запил. Если, мол, не ты, мы все погибнем. Сделайте ее спасительницей. Можете поплакать. Да, Анастасия Петровна, это обман. Сначала она испугается, потом попробует напрячь подружек и Инет. Пошлет сигнал SOS. Я приблизительно знаю, что именно ей посоветуют. Но если она вас любит… И мужу скажите, чтобы подыграл. Пусть трубку не берет, когда Алена будет ему звонить. Раз он "запил".
– Но он ее любит! Он за нее переживает!
– Алена будет звонить вам, а вы ему. Проблема в том, что детей сейчас, с одной стороны, до отказа нагрузили всякими репетиторами и секциями, а с другой – полностью разгрузили, освободили от домашнего хозяйства, раз они такие занятые, и от забот о близких людях. И эти дети спокойно уходят в виртуальный мир, совершенно не понимая, где истинные ценности, а где ложные. Цену "лайку" под своим постом или фотографией и улыбки маленького брата или сестры. Разницу между удачным селфи и благодарностью больной бабушки за вкусный бульон, который принесли ей в больницу. Они не злые и не жестокие эти дети. Просто не понимают. Те, кто зарабатывает на них огромные деньги, очень умело подменяют эти ценности. Подбирают соответствующих героев, постоянно обновляют новостную ленту, не оставляют ни минуты свободной для того, чтобы задуматься: а надо мне все это? Мозг работает, пожирая информацию, а сердце в это время спит. В итоге вырастают равнодушные эгоисты. Вам надо разбудить Алену, пока еще не поздно.
– Может быть… Я тоже из-за своей занятости о многом не задумывалась… И когда я должна это сделать? – Галкина нервно сглотнула.
– Да хоть завтра.
– Направление у меня давно лежит… Пожалуй, я лягу в больницу.
– И пусть лечащий врач не скрывает от вашей дочери всей серьезности ситуации.
– Что ж… – Анастасия Петровна встала. – Но если я пойму, что Алена не справляется…
– Сразу поправитесь.
– Господи, что будет на работе!
– А она вас еще не достала? Когда вы в последний раз брали больничный?
– Да никогда я его не брала.
– Вы все берете на себя, Анастасия Петровна. А если и впрямь что-то случится? Вот вы и узнаете, кто вам друг, а кто враг. И на кого вы можете рассчитывать в трудную минуту.
– Я всегда знала, что на Марину.
"Тогда почему она тебе врет?" – чуть не сорвалось с языка у Любы.
Галкина ушла, а Люба все сидела, в задумчивости перебирая бумаги на столе. Хорошо давать советы, когда у тебя нет собственных детей. На всякий случай она нашла телефон Алены. А вдруг девочка загонится и впадет в панику? Надо взять ситуацию под контроль. И Люба позвонила подруге.
– Я в гримерке, у меня пять минут, – торопливо сказала Люська. – Что ты хотела?
– Надо помочь одной девочке. Научить ее готовить. И вести домашнее хозяйство.
– Прямо сейчас?
– Нет, если она не справится. У нее маму в больницу кладут. Маме нужно будет диетическое питание. А девочка ничего не умеет.
– Сколько лет девочке? – хмыкнула Люська.
– Семнадцать.
– Ты опять занимаешься благотворительностью? – сердито сказала подруга.
– Это по работе.
– Вести домашнее хозяйство – по работе?! Люба, ты растешь в моих глазах! Ладно, помогу. Кстати, завтра мы идем на крутую тусовку. Открывают ювелирный бутик, мне прислали приглашение. На два лица.
– Люся, какой еще бутик?! Я не хожу на подобные мероприятия! У меня нет денег, чтобы покупать драгоценности!
– Этот ювелирный брэнд работал с Никой Бариновой. Помнишь знаменитую фотографию с бриллиантовыми часиками? Она обошла все гламурные журналы. Модель – Ника. Я уверена, мы встретим на пати ее подружек. Брэнд-менеджера, который с ней работал. Мужчин, с которыми она… Встречалась, в общем. И узнаем много интересного. Все, я побежала…
– Ну, если так…
– Да, Любка, я забыла тебе сказать. Леша Градов нашелся. Он ждет тебя сегодня в ресторане, в девять вечера. Адрес я скину эсэмэской. Бросай все, собирайся и дуй туда. Потом спасибо скажешь за то, что я устраиваю тебе свидания.
– Но…
Люба не успела ничего сказать, потому что лучшая подруга уже бросила трубку. Люба готова была Апельсинчика задушить. Как так можно? Какое свидание в девять вечера, когда на часах уже восемь?!
Она в панике вскочила. Просвистел мобильник, сообщая о том, что пришла обещанная эсэмэска. Люба нервно схватила телефон. Адрес ей ни о чем не говорил. Где-то в центре.
– Напророчила! – печально рассмеялась она. Кто недавно говорил Галкиной о свидании?
Но какое же это свидание? Это деловая встреча. С целью получения информации. Господи, сколько же лет они не виделись?! Лет десять?
"В парикмахерскую забежать уже не успею. И на маникюр. Никуда не успею. Придется, в чем есть и как есть".
Она выхватила из сумки косметичку. Деловой костюм, минимум украшений и набор для макияжа стандартный: телесного цвета пудра, тушь для ресниц да матовая помада, почти бесцветная. Явно не для похода в ресторан. "И что я когда-то нашел в этой женщине, что влюбился в нее?" – подумает он. И хотя Люба не ответила взаимностью, лучшую подругу готова была сейчас задушить. Потому что это подло!
Краситься пришлось наспех, ведь приехала Люба на машине. И придется постоять в пробках, чтобы ко времени добраться по указанному адресу. В центре всегда пробки.
"На свидания принято опаздывать", – уговаривала она себя. "А опаздывать ты, Любовь Александровна, так и не научилась".
Не получилось и на этот раз. В ресторан она вошла без трех девять. Хотела, было, спрятаться в дамской комнате минут на десять-пятнадцать, но потом опомнилась. Швейцар и так смотрел на новую гостью подозрительно. Люба глянула на себя в зеркало и торопливо одернула юбку. Хороша, ничего не скажешь! Менеджер среднего звена, "женщина с нелегкой судьбой", буквально сгорающая на работе, проголодавшись, заскочила в первый попавшийся ресторан и сразу поняла, что не туда попала. Вот как она сейчас выглядит.
– У меня здесь встреча! – с вызовом сказала Люба, решив наплевать на условности. Посидит немного и в одиночестве, дожидаясь своего кавалера. – Столик на фамилию Градов.
– Пожалуйста, проходите, – сразу залебезил швейцар. Лицо его враз изменилось и стало умильным.
Он не по-мужски грациозным движением принял на руки Любин плащ и изящно повесил его на плечики, сдувая при этом невидимые пылинки.
– А он… – Люба нервно сглотнула, – уже здесь? Ну, мужчина.
– Вас ждут, – торжественно объявили ей, и повели за столик.
Ресторан оказался шикарным. То ли жизнь Алексея Градова резко изменилась, то ли он решил произвести на бывшую возлюбленную впечатление. На столах белели хрустящие скатерти, сияли столовые приборы и бокалы, отражая пламя зажженных свечей. Народу было мало, и, увидев одинокого мужчину за одним из столиков, Люба сразу поняла, что ей туда.
Увидев ее, Алексей Градов отложил салфетку и привстал. Люба узнала его сразу. И… не узнала. Он выглядел теперь так, как выглядят мужчины, от которых в этой жизни все зависит. Которые сами решают, куда им идти и что делать. С кем встречаться, а кого игнорировать. Которым достаточно одного взгляда, чтобы поставить зарвавшегося хама на место. Потому что за ними, за этими мужчинами сила. Короткая стрижка, выдвинутый вперед подбородок, во взгляде сталь. А раньше эти глаза были просто серыми. Или голубыми? Все эти годы Люба боялась вспоминать его лицо, потому что сразу вспоминала и другое. Удар, резкую боль, темноту, а потом уже другую боль, там, где сердце. Ноющую тоску. Свое разбитое вдребезги женское счастье…
"Господи, да кто он теперь такой?" – гадала Люба, пока официант отодвигал стул, чтобы она уселась. Градов кивнул и тоже сел. Слов от волнения не нашлось у обоих.
– Ничуть не изменилась, – сказал наконец он и улыбнулся. Потом посмотрел на часы и констатировал: – Девять ноль-ноль. И даже не попыталась спрятаться в дамской комнате.
"Мысли мои он, что ли, читает?" – вздрогнула Люба. И со вздохом сказала:
– А ты изменился.
– Состарился?
– Повзрослел. То есть я совсем не то хотела сказать…
– Я понял. Ты с работы. Проголодалась, наверное? Может, меню посмотришь?
Она вспыхнула и схватила меню. Сидит, пялится на него, говорит банальности. И трясется от непонятного волнения. Подумаешь, изменился! Костюм надел! Может, это единственный? Градов просто хотел произвести на нее впечатление. И все это Любе только кажется: его значимость, какой-то особенный взгляд…
Нервно листая меню, Люба спросила:
– А ты… чем теперь занимаешься?
– Работаю, – он улыбнулся, но совсем по-другому. Любе показалось, что устало.
– Бизнесом занимаешь, или…
– Или, – отрезал он. – Люба, я на государственной службе. Не думай, будто я что-то от тебя скрываю, просто не надо так сразу. Это длинная история, хотя, началась она еще при тебе. Господи, что я говорю! – он грустно рассмеялся. – Еще при тебе! Будто ты умерла, а потом воскресла. Ты всегда была. А для меня… – он осекся. Люба невольно посмотрела на его правую руку. Обручального кольца на пальце не было. Хотя, это еще ни о чем не говорит.
– Ты до сих пор так и не заглянула в меню. Не голодна, или сомневаешься в том, что это хороший ресторан?
– Нет, конечно же, хороший! Судя по накрахмаленным скатертям, количеству столовых приборов и официантов. Ба! – она посмотрела в меню. – И цены!
– Не стесняйся. Я могу себе это позволить.
"Да, он изменился. С деньгами у него проблем нет, это уж точно. И банки теперь не грабит, взламывая их сайты. А ведь он гениальный программист. Гм-м-м… На госслужбе", – она, кажется, начала догадываться, что это за служба. На которой приобретают такой вот пронизывающий взгляд, скупые манеры и значимость каждого движения и слова.
– Как твой роман с милиционером?
– Стас недавно женился. Я, пожалуй, готова сделать заказ, – сказала она, чтобы сменить тему.
– Я знал, что долго вы не протянете, – а он, напротив, не собирался ее менять. Упорно гнул свое. – Слишком уж вы разные. Рыбу или мясо?
– Я буду рыбу.
– Тогда и я буду рыбу.
– Хочешь продемонстрировать мне, насколько мы с тобой похожи?
– Просто соскучился. – Он подозвал официанта и сделал заказ.
– Почему же тогда так долго не объявлялся? – спросила Люба, выбрав напитки.
– Мне казалось, наши встречи не доставляют тебе радости. И потом, карьеру делал. Когда мужчина не находит счастья в личной жизни, он ищет утешение в работе. А если в этой его работе семья, лишь помеха, он быстро добивается успеха.
– Ну и в каком ты звании?
– Догадалась? Все правильно: ты ведь психолог. Скажу так: твой Самохвалов, в каком бы звании он сейчас не находился, при нашей встрече в кабинете у высокого начальства будет отдавать мне честь. Хотя я и не его начальство. Если Стас, конечно, не дослужился за это время до генерала. В чем я лично сомневаюсь.
– Он вообще уволился из органов. Теперь начальник службы безопасности в строительной корпорации.
– Значит, деньги у него есть, – кивнул Алексей. – И жена теперь есть. А ты по-прежнему одна, и от скуки опять ведешь какое-то расследование. Ну и чем я могу тебе помочь?..
– Как-то все это странно… – она через силу проглотила тигровую креветку, оказавшуюся в салате. Еда вдруг показалась невкусной и пресной.
– Что странно? Салат? Я сейчас позову официанта…
– Не надо. Я не о том, – с досадой поморщилась она. – Салат нормальный. Хотя и слишком уж дорогой. Ты, как утверждаешь, на госслужбе. Я знала тебя как талантливого программиста и хорошо помню нашу последнюю встречу. Перед тобой был выбор: сесть в тюрьму или сотрудничать с правоохранительными органами. Ты выбрал сотрудничество. И правильно сделал, – торопливо добавила она. – Но тогда подразделение, в котором ты служишь… Засекречено. Или я ошибаюсь?
– Ты все верно говоришь. Продолжай.
– Но тогда почему так просто было тебя найти? Людмила, конечно, работает на телевидении. Но она далеко не всемогуща. Я подозреваю, что власти у тебя гораздо больше. И информации. Или ты врешь, или…
– Или?
– Алексей, я требую объяснений!
– Умница. Разумеется, если бы я не захотел, чтобы меня нашли, никто бы и не нашел. И если бы на твоем месте был кто-то другой, то я бы здесь не сидел. Но тебя я обязан предупредить и… подстраховать. Видишь ли, Люба, в наше время, когда есть Интернет и бурно развиваются высокие технологии, самая важная война информационная. Именно потому, что я такой талантливый программист, я так быстро и так далеко продвинулся по службе. Мое подразделение как раз и занимается информационной войной. Управлять людьми оказалось просто: надо всего лишь подключить их к матрице. Подсадить на Интернет. И время от времени вбрасывать нужную информацию, отсекая ненужную или вредную. Все пропускать через фильтр и делать правильные акценты. Молодые люди, а главное, подростки чрезмерно увлеклись селфи. Поэтому проблема взята на контроль. И вдруг мне поступает сигнал, что кто-то активно интересуется этой темой. Не мне тебя учить: при всей прозрачности Инета он под контролем. Все запросы фиксируются и суммируются. Есть статистика. Вопрос: кто интересуется столь активно нашей работой? Друг или враг? С какой целью интересуется? Что это за пользователь такой? Параллельно мне сообщают, что меня ищет редактор по гостям суперпопулярного ток-шоу. Мне достаточно было увидеть, на кого зарегистрирован телефонный номер, с которого поступают запросы. Я понял, что вы с Ивановой опять во что-то вляпались. И поспешил на помощь, – он широко улыбнулся. – Я ведь знаю, что ты за "красных" а не за "белых". Ты делаешь это во благо. Опять, небось, кого-то спасаешь?
– Ты угадал. За месяц погибли уже трое, делая экстремальные селфи. Одна девушка и два парня. Мне показалось, что эти три случая связаны меж собой. Я попыталась эту связь найти.
– И как успехи? – пристально посмотрел на нее Алексей Градов. Люба невольно съежилась под этим взглядом. И сказала:
– Значит, это ты… вы за всем этим стоите? Раскручиваете тему "самострела".
– Угадала. И тебе не надо в это лезть. Ситуация под контролем. Про твои три случая я, кажется, знаю. Они вошли в статистику. Людмиле дали добро на съемки документального фильма. Надо доказать, что экстремальные селфи очень опасны. Поэтому ты можешь задать мне любой вопрос.
– Где айфон Кристины? – выпалила она. – У вас или у ее матери?
– Я этого не знаю, – нахмурился он. – Но обязательно узнаю, если это так важно. Ты его получишь.
– Ты часом не Господь всемогущий? – подозрительно спросила Люба.
– Нет, – рассмеялся он. – Но небесный престол в пределах досягаемости. Если я скажу, что мне это надо, мне никто не станет чинить препятствий. А вот помогать обязаны.
– Значит, мне повезло.
– Это мне повезло. Судьба нас опять свела. Может, не надо ей противиться? Знаешь, Люба, я рад. Мы сидим в ресторане, нормально разговариваем. Без нервов. Ты уже не смотришь на меня, как на врага.
– Ты все еще не женат?
– Давно должна была это понять. В юности Инет заменил мне все. А потом появилась ты. Тоже там, в Инете. Нет, сначала наяву. Я пережил несчастную любовь, твои две измены…
– Какие измены?! – оборвала она. – Мы с тобой никогда не встречались!
– Ты прекрасно знаешь, о чем я. А уж после тридцати влюбляться поздно. Жениться по расчету? От скуки? Потому что так надо? Мне незнакомо стадное чувство. Тебе тоже. Да и мнение людей меня мало интересует. А вот твоя лучшая подруга, небось, не раз уже пыталась выдать тебя замуж, – он рассмеялся. – Я помню, как она зажигала в "Игре на вылет". И как только ты с этим справилась?
– С Людмилой? – она тоже невольно рассмеялась. – Это было нелегко, но ты прав: после тридцати влюбляться поздно. А уж после сорока тем более. Сначала я думала, что у нас со Стасом наладится. А когда поняла, что это глупо, все чувства притупились. Живу по инерции. Нет, у меня, конечно, есть любимая работа. Есть замечательная подруга, ее семья. Моя жизнь не такая уж плохая. Она нормальная. А то, что в ней нет мужчины… – она развела руками.
– Аналогично, – кивнул Алексей. – Нормальная жизнь… Как тебе еда? – спросил он после паузы.
– Нормальная еда.
– А тебе не кажется, что мы злоупотребляем словом "нормально"?
– Я, если честно, нервничаю, поэтому не соображаю, что именно ем.
– А ты не нервничай.
Их взгляды встретились. Люба растерялась. Градов смотрел на нее в упор, вполне красноречиво. Она уж и не думала, что в ее жизни опять появится мужчина. От которого так просто не избавишься. Самохвалов наглец, прёт напролом и этим берет. Алексей Градов совсем другой. Раньше был застенчивым. Люба сама пыталась когда-то лечить его от комплексов. Ей это не удалось, но, похоже, от комплексов его вылечила новая работа. Или другие психологи, с бо́льшим опытом и профессионализмом. Да, он сильно изменился за эти годы. Просто до неузнаваемости.
– Давай, ешь, – он кивнул на тарелку. – А потом я отвезу тебя домой.
– Я вообще-то на машине.
– Я отвезу тебя домой, – повторил он. И Люба поняла, что спорить бесполезно…
– Может, зайдешь? – робко спросила она, кивнув куда-то вверх.
– Сюда? Нет. У меня с этим местом связаны плохие воспоминания. Тебе давно пора переехать. Я этим займусь.
– Но…
– Не волнуйся, все будет хорошо, – он притянул ее к себе и поцеловал.