Она кивнула и встала. В самом деле, что ей до этой Бариновой? Девушка не рассчитала свои силы. История поучительная: нельзя всех мерить по себе. Расчет работает до известного момента. Иначе откуда столько криминальных трупов? Любого человека можно довести до точки кипения. Когда остатки разума и здравого смысла выкипают вместе с хорошими, добрыми чувствами, и остается гремучее варево: сгусток боли, ненависти, жгучей обиды, отчаяния, безнадежности. И уже все равно, что будет после. После того, как жажда мести и, как кажется в этот момент, справедливости, будет удовлетворена.
Глава 10
– Привет, – как ни в чем не бывало, сказала Люська.
Люба долго раздумывала: брать или не брать трубку? Подруга позвонила первой. Всего на пару дней ее и хватило. Люба все-таки ответила. Да, она знала, кто убийца, но без Людмилы ей было не обойтись. Пора подключать полицию и журналистское расследование. Любиному мужу это совершенно не интересно, Самохвалов откололся, а начатое надо довести до конца. И спасти Машу. Каким бы неприятным человеком не была ее мать, девушка ни в чем не виновата. Ей только шестнадцать, и в скверную историю она вляпалась по глупости.
– Здравствуй, – холодно сказала в трубку Люба.
– Все еще дуешься?
– Такое трудно простить.
– Любка, ну хочешь, я перед тобой на колени бухнусь? Откуда я знала, что ты так болезненно это воспримешь? Тебя ведь никогда особо не волновало, как ты выглядишь. Главное – это душа. Он же не на твоей фигуре женился, и не на твоих кулинарных способностях, которые, честно сказать, никакие…
– Интересная у тебя манера извиняться!
– Дай договорить. У вас с Лешкой общие интересы, схожие взгляды на жизнь, равенство интеллектов…
– Самсонова, ты меня радуешь. В твоем лексиконе, оказывается, есть слово "интеллект"!
– Я уже давно Иванова, но не суть. Ты нормально выглядела. Нет, он, конечно, шикарно…
– Заткнись! – не выдержала Люба. – Не то мы опять поругаемся!
– Все, молчу. Я чего звоню? Помнишь, я тебе о байкерах говорила?
– Допустим.
– Так вот: дочка Дамировны, Кира, оказывается, была знакома с тем парнем, который разбился на мотоцикле, делая селфи! Мало того: она была в тот момент рядом, в тусовке, вместе с другими байкерами из ихней компашки!
– Это уже не имеет значение, потому что я знаю, кто убийца.
– Да ну?!
– Надо организовать слежку за некой Анной Сайко. Доказать, что она все еще контактирует с бывшим гражданским мужем. Для чего Беймуратова надо припугнуть. Он назначит Сайко встречу, и тут мы их застукаем и раскрутим на признание.
– Ловко! А как я его припугну-то?
– Думай.
И Людмила придумала. Она позвонила Беймуратову и радостно сказала:
– Марат Ахметович, а ведь мы выяснили, кто получил на Пафосе багаж вашей жены! Анна Сайко! С этой девушкой теперь Следственный комитет будет разбираться! Ей уже вручили повестку. Вы рады?
И Беймуратов запаниковал. Уже через час Апельсинчик позвонила Любе и загадочно сказала:
– Объект вышел из дома.
– Ты говоришь о Сайко?
– Ага. Она сейчас в пробку встанет на Ленинградке, а ты дуй в коттеджный поселок, где живет Беймуратов. Я уже туда еду. И менты. Будем брать.
Люба поморщилась: опять этот жаргон.
– А на каком основании мы будем присутствовать при задержании? – спросила она.
– А как понятые. Обыск-то будет. Тебе ведь есть что сказать этой Сайко?
– Да, есть.
– Вот и отлично!
– А ты уверена, что она едет именно к Беймуратову домой?
– Ну а куда? Она свернула на Ленинградское шоссе. А он из дома не выходил. Место уединенное, заборы высокие, собаки злые. Решили спокойно перетереть, что именно Сайко говорить на допросе у следователя. Чтобы потом в показаниях не путаться. Но мы им не дадим такой возможности. Люба, это будет бомба! И селфи, и модельный бизнес, и криминальный авторитет, и…
– Мне собираться надо, а то я опоздаю, – прервала она поток сознания лучшей подруги, которую явно понесло.
– Ладно, до встречи.
Шлагбаум на въезде в коттеджный поселок почему-то был поднят. Рядом топтался хмурый охранник.
– Замучили своими проверками, – буркнул он. – Как отрыли этого проклятого старика, так, прости Господи, покою нет! Словно самого нечистого из могилы подняли! Тоже, небось, из полиции? – охранник подозрительно посмотрел на Любу.
Она хотела было ответить, но в этот момент к шлагбауму подъехала неприметная подержанная иномарка. Номера были заляпаны грязью. Из машины вышел крепкий мужчина в штатском. Люба мысленно так и окрестила его: "Крепыш".
– Куда прешь?! – преградил ему путь охранник, но тут же испугано замолчал, уткнувшись в предъявленные корочки. Видимо, там было написано такое, что мужик в камуфляже испуганно попятился со словами: – Проходите, проходите…
– Это вы проходите. На свое рабочее место. Почему шлагбаум поднят?
– Так ведь это… Проверки у нас!
– Все должно быть как обычно. В рабочем режиме. Готовится задержание опасного преступника. Коля, проследи, – скомандовал Крепыш.
Из машины вылез паренек, тоже в штатском, и тоже с внушительными бицепсами. Охранника оттеснили в его будку.
– А вы кто? – Любу окинули неприветливым взглядом.
– Градова Любовь Александровна, – пискнула она, отчего-то, волнуясь.
Видимо, эта фамилия в определенных кругах имела вес, потому что у приехавших на задержание оперативников тон сразу сменился.
– А-а… Так это вы у нас будете понятой. И у вас есть для нас какая-то ценная информация.
– Да, есть, – Люба кивнула.
– Объект свернул со МКАДа, – раздалось вдруг по рации. – Приблизительное время нахождения в пути двадцать две минуты.
– Понял. Давайте, проезжайте, – Любе указали на шлагбаум. – И поторопитесь.
Тут появился и Люськин джип, весь заляпанный грязью.
– Журналистское расследование! – проорала она, выскакивая из машины с корочками наперевес. – У меня есть разрешение присутствовать!
– В курсе, – поморщился старший опергруппы. – Живо проезжайте. Объект скоро прибудет.
В будке охранника паренек Коля уже переодевался в камуфляж.
– Понял, что надо делать? – строго спросил у него Крепыш.
– Все понял. Не спугнуть.
– Действуй.
– Машину оставьте тут, – проинструктировали Любу, когда шлагбаум за всеми ними опустился и три машины остановились для короткого совещания. – А вы, Людмила, проезжайте дальше. Надо рассредоточиться по территории поселка, чтобы не бросаться в глаза. У нас только двадцать минут, поэтому поторопитесь.
– Есть! – по-военному ответила Люська и накинулась на подругу: – Что ты застыла?! Садись живо ко мне!
– А…
– Тут Коля, – скупо улыбнулся ей старший опергруппы. – Он за всем проследит. И за вашей машиной тоже.
Люба поняла, что вопросов лучше не задавать и, молча, полезла в Люськин джип.
– Ты хотя бы машину помыла, Самсонова, – невольно поморщилась Люба.
– А ты хотя бы запомни мою последнюю фамилию!
– Где ты грязь-то такую собрала?
– Догадайся с трех раз. Вон подходящий лесочек! Ну и помыла бы я ее, толку? Сейчас все равно в лужу бухнемся, – деловито сказала Людмила. И Люба не стала с ней спорить. Подруга неисправима.
Минут через десять они, волнуясь, подходили к дому Беймуратова.
– Мы ее туточки подождем, в кустиках, – горячо зашептала Любе на ухо подруга.
– А где полиция? – Люба завертела головой. – Почему я никого не вижу?
– Так ведь и Сайко никого не видит, – хихикнула Апельсинчик. – Стой спокойно, не дергайся.
Анну Сайко в это время "вели по трассе". Вскоре затаившиеся в кустах подруги увидели белоснежную "ауди ТТ". За рулем сидела уже знакомая Любе брюнетка из фитнес-клуба. Стоило только "ауди" подъехать к воротам, их створки поехали в разные стороны. Видимо, Беймуратов гостью ждал.
Машина с заляпанными грязью номерами вылетела откуда-то из-за угла и проворно нырнула в открытые ворота вслед за белоснежной "ауди".
– Что происходит?! – выскочила оттуда разгневанная Сайко. – Вы кто?!
– Полиция. Вот постановление на ваше задержание и допрос. Ознакомьтесь.
– Какой еще допрос? – красавица явно растерялась.
– Вам предъявляется соучастие в убийстве. Пройдемте в дом.
Стоящий на пороге Беймуратов испуганно попятился и попытался захлопнуть входную дверь. Но сотрудники полиции его опередили. С неожиданным для их комплекции проворством двое оперативников взлетели на крыльцо и взяли Беймуратова в клещи.
– Спокойно. Вот ордер на обыск и задержание, – ему сунули под нос какую-то бумажку.
Беймуратов сделался белее мела.
– Я никуда не пойду! Я тут ни причем! – сопротивлялась Сайко. – Марат, скажи им!
– Заткнись, дура, – зло прошипел тот. – Я хочу позвонить своему адвокату! Я имею право!
– Имеете, – заверили его. – А пока едет ваш адвокат, мы займемся своей работой. Понятые прошу в дом, – скомандовал Крепыш.
– Понятые? – с усмешкой спросил Беймуратов. – А я-то думал, эти дамы с телевидения.
– Одно другому не мешает, – пожала плечами Людмила и птицей взлетела на крыльцо. Глаза у нее горели. Такое громкое дело!
Люба поднялась следом.
– Присаживайтесь, гражданин Беймуратов, и вы, гражданка Сайко, – сказал Крепыш таким тоном, будто хозяин этой гостиной он. – Сейчас подъедут из Следственного комитета, и начнем допрос под протокол. А пока мы проведем в доме обыск. Все будет записываться на видеокамеру. Оружие, наркотики, запрещенные препараты, еще что-нибудь криминальное, о чем вы заранее хотите сообщить, в доме имеется?
– Я вообще не понимаю, что происходит, – затравленно озирался Беймуратов.
– Вы убили свою жену, – волнуясь, сказала Люба.
– Да вы с ума сошли! – Марат Ахметович истерически расхохотался.
– У меня есть доказательства, – Люба полезла в сумочку и выхватила оттуда пачку фотографий. – Вот. Смотрите.
– Что это? – оперативники переглянулись и Крепыш подошел к столу.
– Этот снимок сделала Кристина Красильникова, случайно. Они с Машей Даниловой приехали на почти уже заброшенное деревенское кладбище делать селфи в ту роковую ночь, когда убили Веронику Баринову. Это было непреднамеренно убийство. Я в этом уверена. Ника, как ей показалось, дождалась своего звездного часа и приехала в коттеджный поселок, чтобы собрать свои вещи. Болтенков, наконец, решился, и вызвал ее на Кипр, где отдыхал с начала лета. Видимо, Болтенков сделал Нике предложение. Она была абсолютно спокойна, ведь она все рассчитала. У Болтенкова такая репутация, что с ним никто не захочет связываться. Баринова спокойно собирала чемодан, в кармане у нее лежал билет на самолет, а ее муж постепенно закипал. Холодное спокойствие Вероники в конце концов привело его в бешенство. Есть та грань, за которой инстинкт самосохранения отключается. Уже наплевать, что потом будет. Марат Ахметович до самого конца не верил, что жена от него уйдет. Он ее любил, их связывал общий бизнес. Столько было вложено! А он, оказывается, был всего лишь очередной ступенькой в карьере властной Вероники! И Беймуратов схватил первое, что попалось под руку, и ударил жену по голове. От этого предмета Марат Ахметович, скорее всего, избавился. Хотя поискать стоит. Но когда жена упала, и Беймуратов осознал, что убил ее, инстинкт самосохранения включился вновь. Надо было спасать свою шкуру. Первое – спрятать тело. Краем уха Марат Ахметович слышал от соседей по поселку, что недавно на местном кладбище похоронили какого-то богатого старика, и не нашел ничего лучше, как закопать труп жены в его могиле. Мертвое тело он завернул в белоснежный плед, который лежал в гостиной на диване.
– Какая чуть! – выкрикнул Беймуратов.
– Вот, смотрите, – Люба указала на фотографию. – Во-первых, видны помпоны на пледе. И потом ваши инициалы: "МБ". Вы ведь все вещи подписываете, привычка, которая вас и подвела.
– Точно! – Люська ткнула пальцем в фотографию. – "МБ"! Ну надо же!
– Идиот, – презрительно сказала до сих пор молчавшая Сайко. – Если бы я об этом знала, ни за что не стала бы тебе помогать!
Беймуратов потрясенно молчал.
– Дальше начинается самое интересное, – постепенно успокаиваясь, продолжила Люба. Пока она все угадывала. – Беймуратову нужно было отвести от себя подозрение, и он позвонил своей бывшей гражданской жене. Я не знаю, Анна, что он вам там пообещал. Но это было предложение, от которого невозможно отказаться, и глубокой ночью вы рванули сюда. Марат Ахметович закопал в свежей могиле тело Ники, но на свое несчастье наткнулся на двух свидетельниц. Он до смерти напугал девчонок, изображая ожившего мертвеца. Потом вернулся домой и стал ждать вас, Анна. От страха его мозги заработали с удвоенной энергией, и он придумал лихой трюк. Вы приехали сюда, получили паспорт Ники, ее багаж, инструкции от Беймуратова и, возможно, деньги. И утром поехали в аэропорт Домодедово. Беймуратов в это время связался со своим деловым партнером на Кипре, умоляя его помочь. Я думаю, Марат Ахметович, что это стоило вам бизнеса. Вы лишились своих кипрских активов взамен на свободу и, возможно, жизнь. Люди Болтенкова вряд ли довели бы дело до суда, и вы бы умерли в тюремной камере от "сердечного приступа". Вы прекрасно это понимали, поэтому и отдали свой бизнес. Вам согласились помочь, поскольку деньги немалые. Ника не прилетела, ее мобильник не отвечал, и скучающему Болтенкову подсунули подходящую брюнетку. Они провели приятный вечер, потом ночь. Ничего не подозревающая девушка отдала своему сообщнику ключи от виллы. От спутницы Болтенкова убийцы прекрасно знали маршрут пары. Девушка усыпила бдительность будущего сенатора. Ей ведь пообещали щедрое вознаграждение. Судя по тому, что ее никто не хватился, она из бедной семьи и не очень умна, раз поверила своему сутенеру. В "награду" за услугу ее и Болтенкова хладнокровно расстреляли из автоматов на горной дороге, в уединенном месте. Они ехали в ресторан. Девушка видать пообещала Болтенкову "что-то особенное".
– Хорошо сочиняете, – Беймуратов кусал губы от злости.
– А теперь самое интересное: трюк с багажом. Анна, ваш выход. – Люба посмотрела на притихшую Сайко. И поскольку та молчала, продолжила: – Сейчас подавляющее большинство регистрируется на рейс по Интернету. В аэропорту достаточно распечатать посадочный талон и сдать багаж. Этим вы и воспользовались. Да, паспорт у пассажиров проверяют неоднократно, но тут уже чистой воды психология. Сотрудница, принимающая багаж прекрасно знает, что она в этой цепочке первая, и не особо рассматривает пассажиров, сверяя их лицо с фотографией. Ее задача принять багаж и выдать квитанцию. Беймуратов зарегистрировал Нику на рейс по Инету, Анна Сайко приехала в аэропорт и распечатала этот посадочный талон. Потом подошла к стойке регистрации, сдала багаж по паспорту Бариновой, на которую немного была похожа и навесила бирку "ручная кладь" на свою сумку. Я видела запись: Анна Сайко сдавала багаж Бариновой, будучи в бейсболке, видны были лишь темные распущенные волосы, лицо закрывали козырек и челка. Плюс увеличенные при помощи карандаша и помады губы, чтобы хотя бы в нижней части лица быть похожей на Нику Баринову. Сработало. В крайнем случае, Анна сказала бы, что перепутала паспорта и случайно взяла документ лучшей подруги. Никакого криминала. Далее Сайко купила билет в бизнес-класс на тот же рейс. Лететь недалеко, поэтому дорогущие места в бизнесе всегда есть в наличии. Сайко распечатала собственный посадочный талон, зашла в туалет, стерла помаду, сняла бейсболку и пошла на паспортный контроль. Бирка от авиакомпании у нее на сумке уже была. Анна не вызвала никакого подозрения. Вот тут уже у сотрудников аэропорта другая задача, и они бдительны. Поэтому пограничникам Сайко предъявила свой собственный загранпаспорт. Его проверяли трижды, сличая фото с оригиналом. И все проверки Сайко, естественно прошла. Она просто не явилась на посадку. Но поскольку пассажирка Сайко не сдавала багаж, процедуру его снятия не проводили, и самолет вылетел вовремя. Я проверила: никто не объявлял одиннадцатого июля опоздавшую пассажирку Баринову. Но по громкой связи разыскивали Анну Сайко.
– Во дает! – покачала головой Люська. – Мне бы до такого не додуматься!
– Последний рубеж – проверка у ворот, перед тем, как пассажиры идут в самолет. Тут опять-таки работает психология. Виза на Кипр не нужна. Для многих богатых людей это просто дача, так же как и Турция. Поэтому паспорта зачастую и не проверяют. Просто отрывают посадочный талон и приглашают пассажира на посадку. Главное, чтобы он не перепутал самолет. Сайко предъявила посадочный талон Бариновой и преспокойно прошла в бизнес-класс на ее место. В Пафосе она предъявила уже собственный паспорт, и в нем поставили штамп о прибытии. На ленте в стерильной зоне Анна взяла багаж Вероники и, выйдя из аэропорта, отдала его и загранпаспорт Бариновой сообщнику. Вечером Анна вернулась домой. Таким образом, паспорт Вероники Бариновой и ее вещи оказались на Кипре. Дальше уже сработал стереотип. Охота была Кипрской полиции разбираться с криминальными трупами каких-то русских? Муж опознал супругу, пусть он и забирает тело. Расследование может тянуться бесконечно. Ограбление, бандитское нападение… Вон какой идет поток эмигрантов с Ближнего Востока! Средиземное море ими просто кишит! Десятки людей гибнут! Так что удивляться нечему. На ИГИЛ можно списать все, что угодно. Тем более, Болтенков был не ангел. Беймуратов там же, на Кипре, кремировал тело своей псевдожены и привез в Москву урну с прахом. Таким образом, он официально стал вдовцом. Оставалось выждать какое-то время. Полгода, год. И дальше можно жить спокойно.
– А как же штамп о прибытии на Кипр в паспорте Бариновой? – внимательно посмотрел на Любу Крепыш. – Полиция должна была обратить на это внимание. На его отсутствие.
– Должна была. Но, как вы думаете, сколько людей прибывает и на Кипр, в том числе нелегально? Вообще без паспортов? У Бариновой хотя бы был этот паспорт. Поэтому факт отсутствия штампа не приняли во внимание. Убитые не имели кипрского гражданства, а разбираться в криминальных разборках каких-то иностранцев без давления сверху никто не будет. Это ведь не дипломаты, не шпионы и не голливудские звезды. Я уверена, что у Болтенкова было много конкурентов. Кто-то его смерти очень даже порадовался. И копать не стали. А до Бариновой вообще никому нет дела. В прессе пошумели, на том и закончилось.
– Что-то следователь задерживается, – озабоченно посмотрел на часы Крепыш. – Хотя, нам это на руку. Я вижу, гражданин Беймуратов созрел до чистосердечного признания.
– А как насчет вас, Анна? – Люба внимательно посмотрела на Сайко. – Ведь вы из соучастницы стали убийцей. Неужели из-за денег? Кристине Красильниковой подсыпали снотворное в минеральную воду перед тем, как они с Машей отправились на последний этаж фитнес-клуба делать селфи. Эксгумация и вскрытие, на которое родители Кристины уже дали согласие покажет, что именно это был за препарат. Я записалась в фитнес-клуб Красильниковых. И поняла, что технически это несложно было сделать: подложить лекарство тем, кто находится в раздевалке. Кристина погибла третьего августа, в субботу. А в выходной день в клубе особенно много народу…