На четвертые сутки вечером в предбанник, где они с Юриком полудремали в неудобных жестких креслах, зашел невысокий пожилой мужчина в штатском. Он долго молчал, глядя на полусонную Тамару, а потом тихо сказал:
- Я руководитель следственной бригады Петр Иванцов. Вам надо будет поехать со мной.
Тамара вскочила с кресла, мигом проснувшись и мгновенно позабыв про усталость:
- Их нашли, да? Им нужна помощь?
- Троих нашли. - коротко кивнул мужчина. - Вы готовы к поездке?
- Конечно, готовы! - быстро закивала Тамара, торопливо надевая висевшее на спинке кресла пальто. - Нашли Лилю, с ней все в порядке?
- Ее пока не нашли. - мужчина, казалось, заколебался, но все же продолжил. - Нашли троих ваших товарищей. Вам так или иначе придется скоро узнать… Мы поедем в морг.
Минуту Тамара молча смотрела на него, думая, что просто ослышалась. Возможно, он сказал что-то другое… Он наверняка сказал что-то другое, а она, глупая курица, услышала страшное слово. Она беспомощно оглянулась на Юрика, так и не вставшего со своего кресла. И увидела, что он в глубоком обмороке.
Опознание своих друзей Тамара помнила смутно. Память услужливо стирала страшные воспоминания. Зато разговоры спасателей она запомнила на удивление хорошо.
Оперативники вовсю рассказывали сослуживцам подробности страшной находки. Их позвали наткнувшиеся на заваленную снегом палатку охотники-ханси. Палатка оказалась пустой, зияющей двумя длинными вертикальными разрезами по брезенту. Внутри валялись рюкзаки и теплые вещи. Разбросанные по палатке, кое-где надорванные, они выглядели так, словно внутри бушевал смерч. Там же лежали и кошельки с деньгами, и документы. Спасатели попытались понять, куда делись люди, рассмотрели разрезы, словно выгрызенные огромными челюстями, и поняли, что палатка вскрывалась не снаружи, а изнутри!
Выглядело все так, словно люди резали палатку и в панике выбирались наружу, растаптывая и разбрасывая теплые вещи, продовольствие и необходимое для подъема оборудование.
Троих студентов нашли только на следующий день, в полукилометре от палатки. Раздетый до носков парень лежал, уткнувшись в давно потухшие угольки костра, лицо обгорело почти до костей, ребра были полностью раздавлены. Еще двое студентов распластались на снегу, почти зарывшись в него, ногами к костру. Похоже, они пытались ползти к палатке, но продвинулись недалеко. Они были практически раздеты - только в трусах и носках, на сорокоградусном морозе, на котором замерзало дыхание. На телах не было видно никаких повреждений, но раздувшиеся лица погибших были сведены такими судорогами, что не по себе стало даже видавшим виды спасателям. Двое охотников-ханси тут же ушли, заявив, что тут не обошлось без нечистой силы. И оранжевый цвет мертвых лиц лишь усиливал их уверенность.
- Прикиньте, ребята! - шептались молоденькие милиционеры, опасливо оглядываясь на Тамару. - Они разделись, долго резали палатку, пилили ее буквально ножовкой, руками отрывали куски брезента, вылезли наружу в трусах и носках, и потопали за полкилометра разводить костер! А потом поползли обратно и замерзли по дороге.
Надо было опознать погибших, но сделать это было достаточно сложно. Одежда, по которой можно было провести опознание, осталась в палатке, лица были так искажены предсмертными гримасами, что Тамара не могла заставить себя разглядывать их, пытаясь узнать знакомые черты. Обгоревший труп она опознавать отказалась. А поисковые группы между тем продолжали поиски.
Девушек нашли не скоро, и Тамара уговаривала себя, что они живы, просто где-то спрятались. От усталости и недосыпа она сильно похудела, превратилась буквально в тень, и постоянно плакала. Юрий Чудинов как-то тихо, не прощаясь, уехал. В городок за Тамарой приехала мать, и буквально силой увезла ее домой.
Пропавших девушек нашли лишь через три месяца, весной, когда окаменевший снег начал подтаивать и сходить с вершин. Девушки словно затаились в небольшой ложбинке, занесенной снежными пластами. Они тоже были раздетые до белья, но умерли не от переохлаждения. У одной из девушек лицо было искажено гримасой ужаса и откушен язык, а у второй выдавлены глаза. Их лица, оттаяв, тоже поражали странным красновато-оранжевым оттенком.
А еще через двое суток нашли и еще четырех парней вместе с Дмитрием Щегловым. У всех были перебиты кости черепа, лица превращены с кровавое месиво, у двоих переломаны ребра, у здоровяка Вовчика был буквально снят скальп и вырван язык. Смотреть на это без содрогания не могли даже бывалые оперативники. Трупы студентов привезли в родной город в свинцовых гробах, родителям даже не дали взглянуть в последний раз на погибших.
Тамара бросила Политтех и полгода просидела дома в глубокой депрессии. Неизвестно, когда бы она выкарабкалась, если бы не Юрик. Он приходил почти каждый вечер, подолгу беседовал с ней, рассказывал последние новости по расследованию гибели группы. Оказалось, что вместе с ректором Политтеха он дважды летал в уральский городок на опознание погибших. Лишь он смог опознать Щеглова и еще одного парня, обезображенного донельзя. Чудинов рассказал про долгие беседы со следователем, от которого узнавал страшные подробности.
Руководитель следственной группы Иванцов основной считал версию техногенной катастрофы. На двух фрагментах курток были найдены следы радиоактивного вещества. Появились свидетельские показания, в которых говорилось об огненных шарах, летающих над горой накануне трагедии. И следствие пришло к выводу, что вблизи горы проводились военные испытания, которые и погубили студентов. Тамара потихоньку выходила из апатии, и в конце концов прямо спросила Юрика, верит ли он в техногенную катастрофу. И, глядя ей прямо в глаза, он ясно и четко ответил:
- Да. Уверен, так все и было.
Глава 11
Лариса Михеева.
Получив столь желанный дневник Лили, Панкратов с головой погрузился в чтение. Он сидел в гостиной, на мягком плюшевом кресле, и, похоже, вообще не замечал, что делается вокруг. Я ушла на кухню, заварила чай в красивом красном заварочном чайнике в китайском стиле, разлила его по чашечкам-пиалкам, подождала полчаса… Потом со скуки сама выпила весь чай, вернулась в гостиную и смирно села на диван. Включить телевизор или уткнуться носом в планшет мне казалось невежливым, к тому же, больше всего мне хотелось принять душ, раздвинуть складной диванчик и завалиться спать. Усталость от странно проведенного дня навалилась бетонной плитой, и меня буквально пригибало к дивану. Но выпроводить непрошенного гостя я не решалась, хотя так хотелось…
Примерно через час такого сидения я начала потихоньку засыпать. Положив голову на спинку дивана, я понемногу сползала вниз, и тут, наконец, следователь оторвался от увлекательного чтения и обратил на меня внимание:
- Лариса, а это вы читали: "Юрик якобы заболел, и Томка тут же вызвалась за ним ухаживать. Вот же дурочка, не стоит он того. Она ж видела, как он на меня облизывался, а к ней клеиться начал, чтобы меня позлить. И ничем он не болен, вон как в меня вцепился на выходе: останься, мол, со мной, дорогая Лилечка, помру без тебя! И в поход не пошел, чтобы со мной наедине остаться, думал, не раскушу его хитрость, брошусь умирающего спасать. Он здоровее меня, уверена."
- Я читала, - кивнула я, отчаянно стараясь не зевать. - И что тут странного?
Следователь вскочил с кресла и упругим шагом прошелся по комнате. Остановился возле серванта, внимательно посмотрел на большую цветную фотографию Лили с траурной рамкой сбоку. На фото сестра была в синем летнем сарафанчике, с двумя смешными хвостиками сбоку, как у мультяшной принцессы из "бременских музыкантов" Ее огромные синие глаза были слегка прищурены от улыбки, а полные кукольные губки сложены трубочкой, словно для воздушного поцелуя.
- Ваша сестра была очень красивой. - медленно произнес следователь. - Вы на нее похожи, только волосы, я гляжу, у вас темнее… Чудинов был в нее влюблен. И в тот роковой день умолял ее остаться. Зачем? Просто ухаживать за ним? Но она отказалась оставаться. Тем не менее, он в поход не пошел. И вот вопрос: он на самом деле был болен? Или не хотел идти по какой-то другой причине? С ним осталась Тамара, его будущая жена. Но у нее мы теперь не может ничего спросить. Как жаль, что она не вела дневника!
Он разговаривал тихо, словно сам с собой. Я молча смотрела на него, постепенно просыпаясь.
- И вот что получается. - тем же размеренным тоном продолжал следователь. - Чудинов знал или подозревал, что из похода никто не вернется. Он симулировал болезнь, и просил девушку, в которую был влюблен, остаться с ним. Но она отказалась, и потому погибла. А та, что осталась, вышла за него замуж. И долгие годы все было отлично. А потом… Что произошло недавно?
- Тамара встретила кого-то из того похода. - послушно подсказала я.
- Да, так говорит Чудинов. Мы можем поверить ему на слово, а можем и не поверить. - с азартом сказал Панкратов. Он резко подвинул кресло и уселся напротив меня. - Если он говорит правду, выходит, что Тамара встретила выжившего тогда Щеглова, что-то от него узнала и ушла к нему, даже не попрощавшись с мужем, с которым прожила тридцать лет. Что она могла узнать такого, что муж стал ей отвратителен? Что-то про его участие в давней трагедии?
Я лишь согласно кивнула. По мне, Тамара могла оставить надоевшего хуже геморроя мужа и просто потому, что встретила давнюю любовь. Но возражать я не стала.
- А есть ведь и еще варианты. - увлеченно продолжал следователь. - Например, Щеглов рассказал ей что-то про Чудинова, но она ему не поверила. И пошла к мужу, чтобы откровенно поговорить. Приперла его к стенке и…?
- И он ее убил? - недоверчиво спросила я. - Но зачем убивать Тамару, когда правду, кроме нее, знает и Щеглов? Который представляет куда большую опасность?
- Ого, какое у вас четкое мышление! - восхитился Панкратов. - Я вот тоже склоняюсь к мысли, что не встречала Тамара никого из того похода. Я, кстати, опрашивал ее коллег по Политеху, никому она про такую встречу не рассказывала. Это, конечно, ничего не доказывает, но все же… У нас только показания Чудинова и странные звонки кого-то, кто называет себя Щегловым. Если он жив, то почему до сих пор не объявился?
- А если Щеглов - убийца группы? - выдавила я наконец. - И потому скрывается?
- В одиночку убить всю группу? - недоверчиво покачал головой следователь. - И скрыться так, чтобы три десятилетия никто не нашел? Да в любом случае, срок давности уже миновал. Ему не грозит наказание. Так что, если уж он связался с Тамарой, мог спокойно объявиться миру.
Я уже окончательно проснулась и села прямо:
- Но тут могло быть что-то другое. Например, месть. Щеглов знает о вине Чудинова, но раньше вернуться не мог. К примеру, был в коме, или его разбил паралич, или сидел в тюрьме. А теперь выздоровел или освободился, вернулся и хочет отомстить Чудинову за гибель группы. Поэтому он берет в заложники Тамару, и требует, к примеру, чтобы Чудинов во всем сознался. Прилюдно. Мы же не знаем, о чем они говорили по телефону!
Или, наоборот, Чудинов присвоил что-то, что принадлежало Щеглову. Щеглов погубил группу, ему грозило судебное преследование, поэтому он не объявлялся, а теперь вернулся и требует вернуть свою собственность. А Тамара на его стороне, и ушла добровольно…
- Ох, зря я не смотрю мелодрамы. - вздохнул следователь. - Там еще про амнезию обычно говорится, не так ли? Но увы, все это снова предположения. Пока у меня нет никакой уверенности, что Щеглов вообще выжил. И тем более сомневаюсь, что сейчас он в нашем городе.
- Но если Щеглов не вернулся, Тамара не могла узнать ничего такого, за что ее следовало убить?
- Лариса, вы прямо женщина моей мечты. - с восхищением произнес Панкратов. - Как жаль, что я вас намного старше… Вот и я думаю, что эта версия не выдерживает критики. Про ту экспедицию Тамара не могла узнать ничего нового. Но она могла узнать что-то другое…
- Что же? - мне снова захотелось спать, но я крепилась.
- Вы знаете, что Чудиновы вскоре после свадьбы переехали в другой городок? Именно там Тамара начала преподавать в местном институте, там получила свою профессорскую степень. А Юрий работал инженером на маленьком закрытом предприятии, потом оно закрылось, и пятнадцать лет назад супруги вернулись в родной город.
Он замолчал, о чем-то задумавшись. Я потрясла головой, сражаясь со сном, и наконец робко спросила:
- А зачем мне это знать?
- Да я поднял вчера все дела об удушениях за последние двадцать лет. Мне же серийника ловить, вы помните? - снова проснувшись, я лишь молча кивнула. - И выяснилось, что за последние 15 лет в нашем городе произошло 8 убийств молодых девушек с помощью шарфов или поясов от платьев. Согласитесь, это достаточно редкий тип убийств. Обычно если женщин душат, то голыми руками в порыве гнева. До шарфов в таком случае дело не доходит. Два убийства раскрыты по горячим следам, убийцы сидят в тюрьме. Но шесть случаев, включая убийство Марго, остались нераскрытыми. И они очень похожи: никаких следов сопротивления, жертвы были знакомы с маньяком. Никаких свидетелей. Вдобавок, убийца каждый раз брал на память сувенир. Маникюрными ножничками срезал с длинных волос жертвы небольшую прядь.
- И?
- Да просто совпадение странное. - досадливо нахмурился следователь. - 15 лет назад в наш город возвращаются Чудиновы, и в том же году девушки начинают погибать от руки душителя. И да, я неофициально поговорил с опером, который живет в том городе, где Юрий Алексеевич жил до возвращения…
Он сделала эффектную паузу, и я, хоть и поняла уже, к чему он клонит, придала лицу крайне заинтересованное выражение.
- Вижу-вижу, вы уже все поняли. - лукаво улыбнулся Панкратов. - Да, там тоже происходили убийства девушек с помощью шарфов. Всего четыре случая, правда. И все нераскрытые. И все девушки - студентки местного ВУЗа. Как и в нашем городке.
- То есть вы думаете… - начала я понимать.
- Да, вполне возможно, Тамара кое-что увидела. Только не на улице, а в собственном доме. - кивнул следователь. - Я даже могу предположить, что это было.
- Локоны, срезанные на память? - тихо спросила я.
- Лариса, как вы относитесь к мужчинам постарше? - расцвел в улыбке следователь. - Впервые мне разонравился собственный возраст. Я старше вас на двадцать два года. Но я подумал… для вас это имеет большое значение?
Не зная что ответить, я молчала, и его улыбка потихоньку угасла.
- Впрочем, мои подозрения к делу не подошьешь. - опустив голову, вздохнул он. - И вполне возможно, Чудинов вовсе не маньяк. Возможно, в город на самом деле вернулся Дмитрий Щеглов. И что-то рассказал Тамаре при встрече, что-то такое, что она поняла - ее Юрик погубил экспедицию. Да, ему не грозило судебное преследование, но… Он такой респектабельный, огласки он бы не перенес. Но все это лишь предположения. Подтвердить или опровергнуть их я не могу. Тамару не спросишь, проводить обыск у Чудинова бессмысленно. Если там что-то и было, теперь этого там точно нет. Он же понимает, что муж всегда под подозрением. А пакетики с локонами такие крошечные, что их легко перепрятать - да хоть в Политехе под батареи затолкнуть. И не найдешь ведь, если весь институт по кирпичику не разберешь.
Я молча слушала, и в моей полусонной голове бродили недавние воспоминания. Кураж, охвативший меня днем, раскрасившийся яркими красками ранний сентябрьский вечер, пузырьки азарта, словно шампанское, бродившие у меня в крови… И разом потускневшие краски, когда все закончилось. Неужели я хочу доживать жизнь вот так, в вечной депрессии, в поблекших тонах?
- Можно подтвердить. - спокойно ответила я. - Ну, или опровергнуть. Полагаете, Чудинов боится разоблачения и огласки даже больше, чем суда? Так пусть поймет, что есть еще один свидетель. Который может его разоблачить. Пусть попытается этого свидетеля убить, и вы его поймаете прямо за руку. Согласны?
- Не понял. - он растерянно улыбнулся. - Лариса, вы о чем?
- Нужна подсадка. Человек, который скажет, что знает об его участии в гибели экспедиции. Если не подействует, можно сказать, что видели его на месте преступления. К примеру, в квартире, где была задушена Марго. И что о этом следователь еще не знает, но вот-вот узнает. Причем, встретиться свидетелю с Чудиновым надо в таком месте, где этого непрошенного свидетеля легко убить. Ну, а если не попытается избавиться от свидетеля - значит, чист, как слеза младенца.
- Место подобрать - не проблема. - в раздумье кивнул головой Панкратов. - Но вот свидетеля… Где найти такого, чтобы его слова внушали доверие, а общий вид - уверенность, что его легко прикончить…
- Такой свидетель у вас уже есть. И он отвечает всем требованием. - улыбнулась я. - Осталось определиться с местом встречи.
Глава 12
Сидя в удобном плетеном кресле с вышитыми подушечками под задом и спиной, я с восхищением рассматривала знаменитое кафе в лесопарке. Как тут все-таки красиво! Небольшая деревянная пристань, глубоко уходящая в большое круглое озеро, красивые столики из темного дерева с инкрустациями, стоящие прямо на этой пристани и, конечно, изумительный осенний лес - березки с зелено-желтой листвой и кроваво-красные клены вокруг. Бревенчатый домик на берегу, где варили вкуснейшее кофе, алкогольные коктейли и пирожные, изумительно вписывался в лесок, как настоящая сказочная избушка. В таком месте хорошо назначать романтические свидания. На резные клены лучше любоваться в компании с друзьями или любимым человеком. Но я назначила тут свидание человеку, которого подозревают в убийстве - а то и во многих убийствах.
Панкратов не сразу дал согласие на эту авантюру. Почти половину ночи он пытался меня отговорить, уверяя, что найдет другую подсадку, из оперативников, что никто не даст ему разрешение использовать в такой операции постороннего человека, и потому он не сможет обеспечить мне хорошую защиту. Но я твердо заявила, что в таком случае я все равно встречусь с Чудиновым наедине, без подстраховки, и тогда моей жизни на самом деле будет грозить опасность.
И вот теперь я сидела в красивом кафе, в котором мечтала побывать очень давно, и с некоторым удивлением пыталась понять, что это вдруг на меня нашло? А в ушах звучали слова, от которых невольно теплели щеки: "Лариса, вы женщина моей мечты!".
Но 52 года! Я не смогла тогда ему ответить, я не могла и сейчас понять собственных чувств. Валерий - вот он уже для меня Валерий - годился мне в отцы! Ну не может же быть, что он мне понравился как мужчина! "А вы похожи на свою сестру. Только волосы у вас темнее". Первый человек, который признал, что я похожа на красавицу-сестру. Первый человек, который увидел во мне желанную женщину. Муж видел во мне лишь утешение, лишь возможность спрятаться от чего-то ужасного в своей жизни. И я некрасива, я всего лишь жалкое подобие кукольно-прекрасной Лилии. Я ничем не заслуживаю того восхищения, которое прочла во взгляде Панкратова прошлой ночью. И он не может мне нравится, он слишком старый… но как мне хочется еще раз увидеть это восхищение в его темных глазах! Ради этого я готова на все. Возможно, этот взгляд будет последним, что я вспомню в конце своей жалкой жизни… а она вполне может закончится уже сегодня.