Сон продолжался, и Берт Уэссон несся на него как ураган. Высокий, "силовой" игрок, баскетбольный вариант хоккейного таф-гая. Он не отличался талантами, но брал физической мощью и всегда применял ее с умом. Подобная тактика долго приносила ему успех, пока Берт не дошел до профи. Там его сняли еще до начала первого сезона. Некая ирония заключалась в том, что ни Берт, ни Майрон ни разу не играли в настоящий профессиональный баскетбол. По крайней мере до позапрошлого вечера.
Майрон смотрел на налетающего Берта и ждал. Где-то в глубине сознания он знал, что проснется до столкновения. Так было всегда. На несколько секунд Майрон впадал в зыбкое состояние между кошмаром и явью, когда спишь, но уже понимаешь, что это сон и какие бы ужасы в нем ни происходили, можно спокойно досмотреть его до конца, поскольку на самом деле ты в полной безопасности. Это состояние продолжалось недолго. Реальность вступала в свои права. Выныривая на поверхность сна, Майрон сознавал, что ночные путешествия в прошлое не помогут ему найти ответ, каким бы он ни был.
– Тебе звонят, – сказала Джессика.
Майрон заморгал и перевернулся на спину. Джессика была уже одета.
– Который час? – спросил он.
– Девять.
– Почему ты меня не разбудила?
– Тебе надо было выспаться. – Она протянула Майрону телефон. – Это Эсперанса.
Он взял трубку.
– Алло?
– Интересно, ты когда-нибудь спишь в собственной постели?
Майрон не был настроен шутить.
– В чем дело?
– На линии Хиггинс из министерства финансов, – сообщила секретарша. – Я подумала, ты захочешь с ним поговорить.
– Соедини. – Щелчок. – Фред?
– Да, как дела, Майрон?
– Нормально. Ты что-нибудь узнал про номера банкнот?
Короткая пауза.
– Ты вляпался в скверную историю, Майрон. В очень скверную историю.
– Я слушаю.
– Это секретная информация, понимаешь? Мне пришлось нарушить правила, чтобы до нее добраться.
– Я нем как могила.
– Ладно. – Фред глубоко вздохнул. – В общем, это купюры из Тусона, штат Аризона. Точнее, из Первого городского банка Тусона. Их похитили во время вооруженного ограбления.
Майрон сел в кровати.
– Когда?
– Два месяца назад.
Он вспомнил заголовки газет и похолодел.
– "Бригада Ворона", – пробормотал Болитар. – Это было их рук дело?
– Да Ты работал над ним с федералами?
– Нет.
Но он хорошо помнил его. Майрон и Уиндзор всегда участвовали в сложных и довольно специфичных делах, где высокая квалификация сочеталась с большой секретностью. Они идеально подходили для таких ситуаций – кто заподозрит тайных агентов в бывшей баскетбольной звезде и богатом наследнике крупной фирмы? Они могли приходить куда угодно, не вызывая ни малейших подозрений. Майрону и Уиндзору даже не пришлось придумывать себе легенду: их собственное прошлое подходило как нельзя лучше. Правда, для Болитара работа с федералами никогда не являлась главной. Это Уиндзор ходил у них в любимчиках, а Майрона привлекали от случая к случаю, когда приятелю требовалась его помощь.
Но конечно, он знал "Бригаду Ворона". Об этой организации слышали все, кто так или иначе интересовался экстремистскими течениями шестидесятых. "Бригада Ворона" стала очередной фракцией, отколовшейся от "Уэзер андерграунд" под руководством своего харизматического лидера Коула Уайтмана. Действовали они примерно так же, как "Симбионистская армия освобождения", похитившая Патрицию Херст. "Бригада Ворона" тоже устроила похищение одного высокопоставленного лица, но жертва погибла. Группа ушла в подполье. Их было четверо. Несмотря на все усилия ФБР, четверка террористов – в том числе Коул Уайтман, симпатичный блондин англосаксонских кровей, не похожий на экстремиста, – успешно скрывалась почти четверть века.
Теперь странные вопросы Димонте о радикальных политиках и извращенцах уже не казались странными.
– Убитая была одним из членов "Бригады Ворона"? – спросил Майрон.
– Прости, я не могу сказать.
– И не надо. Я и так знаю – это Лиз Горман.
– Черт возьми, как ты догадался?
– Имплантаты, – ответил Майрон.
– Что?
Лиз Горман, огненно-рыжая, считалась одной из основательниц "Бригады Ворона". Во время их первой миссии – неудачной попытки сжечь химическую лабораторию в университете – полиция узнала прозвище одного участника: МП. Позже выяснилось, что так другие члены группы прозвали Горман: сокращенно от Мечты Плотника, потому что "она была плоской как доска и ее было легко отделать". Радикалы шестидесятых, несмотря на свое так называемое прогрессивное мышление, вели себя как отъявленные сексисты. Вот откуда взялись имплантаты. Все, кто видел Карлу, запомнили одну примету – размер ее груди. Лиз Горман славилась своей безгрудостью, следовательно, силиконовые имплантаты являлись лучшей маскировкой.
– Федералы и копы вместе работают над этим делом, – сообщил Хиггинс. – Они не хотят, чтобы информация просочилась в прессу.
– Почему?
– За квартирой Горман ведется слежка. Они надеются поймать других членов группы.
В голове Майрона все перемешалось. Он хотел узнать больше об этой таинственной женщине и вот выяснил: она оказалась знаменитой террористкой, которая с 1975 года находилась в розыске. Парики, поддельные паспорта, имплантаты – все нашло свое объяснение. Лиз Горман не наркодилер, а женщина в бегах.
Но если Майрон надеялся, что теперь продвинется в собственном расследовании, его ждало горькое разочарование. Что могло связывать Грега Даунинга и Лиз Горман? Как профессиональный баскетболист попал в компанию экстремистки, которая стала подпольщицей еще в те годы, когда он был ребенком? Полная бессмыслица.
– Сколько они взяли в банке? – спросил Майрон.
– Трудно сказать, – ответил Хиггинс. – Примерно пятнадцать штук наличными, не считая сейфовых ячеек. Страховым компаниям предъявили иск на полмиллиона, но это, конечно, чепуха. Стоит кого-нибудь ограбить, как у него в сейфе оказывается десять "Роллексов" вместо одного. Все желают нагреть страховщиков.
– Однако, – возразил Майрон, – если у кого-нибудь хранились незаконные средства, они не стали сообщать о них полиции. Им пришлось это проглотить. – Опять наркотики и грязные доходы. Экстремистам нужны нелегальные ресурсы. Они грабят банки, шантажируют бывших членов группы, занимаются чем угодно, в том числе наркотиками. – На самом деле сумма могла быть гораздо больше. – Узнал еще что-нибудь?
– Нет, – произнес Хиггинс. – К информации имеет доступ узкий круг людей, и я к ним не отношусь. Ты не представляешь, каких трудов мне это стоило, Майрон. Ты мне очень должен.
– Я уже обещал тебе билеты, Фред.
– На VIP-места?
– Сделаю все, что сумею.
Джессика вернулась в комнату. Увидев лицо Майрона, она вопросительно взглянула на него. Майрон повесил трубку и рассказал о разговоре с Хиггинсом. Она внимательно слушала. Вспомнив замечание Эсперансы, Майрон сообразил, что провел у Джессики четыре ночи подряд – олимпийский и мировой рекорд за последний год. Его это встревожило. Он хотел здесь оставаться. Хотел. Не боялся тесных отношений, обязательств и прочей ерунды, наоборот, как раз к этому он и стремился. Но все-таки внутри его обитал какой-то смутный страх – боль от старых ран.
Майрон всегда страдал излишней откровенностью. Он знал за собой этот недостаток. С Уиндзором и Эсперансой ему было не страшно. Он доверял им полностью. А Джессику Майрон любил всем сердцем, но она причинила ему боль. Ему хотелось вести себя более сдержанно, не распахивать душу настежь. Но это не в его характере. Сталкивались две основные черты его натуры: потребность целиком отдавать себя человеку, которого любишь, и инстинктивное желание избежать страданий.
– Все это выглядит очень странно, – пробормотала Джессика, когда он закончил.
– Да, – согласился Майрон. Вчера вечером они почти не общались. Он только заверил ее, что все в порядке, и они легли спать. – Кажется, я должен тебя поблагодарить.
– За что?
– Это ты позвонила Уиндзору.
Джессика кивнула:
– Да, после того как на тебя напали бандиты.
– Ты говорила, что не станешь вмешиваться.
– Ничего подобного. Я только сказала, что не буду тебя останавливать.
Джессика прикусила нижнюю губу. Она была в джинсах и просторном джемпере. Волосы влажно блестели после душа.
– Переезжай ко мне, – объявила она.
У Майрона отвисла челюсть.
– Что?
– Прости, я не хотела тебя этим огорошить, – смутилась Джессика. – Просто не люблю ходить вокруг да около.
– Обычно это моя работа, – вставил Болитар.
Она покачала головой:
– Не самое подходящее время, чтобы говорить мне грубости.
– Извини.
– Слушай, я не очень сильна в таких вещах. Ты же знаешь.
Майрон кивнул. Он знал. Джессика пожала плечами и нервно улыбнулась:
– Короче, мне нравится, что ты тут. Я думаю, это правильно.
Он почувствовал, как сердце ухнуло куда-то вниз и заныло от страха.
– Это серьезный шаг.
– Не такой уж серьезный, – возразила она. – Ты и так проводишь здесь почти все время. И я тебя люблю.
– Я тоже тебя люблю.
Пауза затянулась чуть дольше, чем следовало. Прежде чем все было бы окончательно испорчено, Джессика подхватила разговор.
– Только не говори ничего сейчас, – торопливо произнесла она. – Я хочу, чтобы ты все обдумал. Глупо поднимать эту тему, когда у тебя одни проблемы. А может, поэтому я и решилась, кто знает. Но ты подумай. Не звони мне днем. И вечером тоже. Я приду на твою игру, но потом мы с Одри отправимся куда-нибудь выпить. У нее сегодня день рождения. Ночевать будешь у себя, ладно? А позже мы побеседуем. Завтра.
– Завтра, – отозвался Майрон.
Глава 20
За столом в приемной сидела Верзила Синди. Впрочем, "сидела" не то слово. Она больше напоминала пресловутого верблюда, который пытался пройти сквозь игольное ушко. Ножки столика висели в воздухе, а крышка качалась на коленях Синди, словно детские качели. Чашка кофе утопала в ее ручищах, огромных, как две диванные подушки. Острые пики ее волос выглядели чуть бледнее обычного. Макияж напоминал смесь раскраски для фломастеров с лужей цвета "детской неожиданности". Губы накрашены белой помадой, как в архивных фильмах про молодого Элвиса. На футболке сверхкрупного размера красовалась надпись: "Чистой колы – без коалы". Майрон не сразу понял, к чему это. Фирменная шутка защитников животных?
Обычно при появлении Майрона Синди издавала какое-то рычание. Сегодня она мило улыбнулась и состроила ему глазки. Это напугало его еще больше, напомнив ему Бетт Дэвис из "Что случилось с Бэби Джейн?", только накачанную стероидами. Синди выпрямила средний палец и покачала им.
– Первая линия? – попробовал угадать Майрон.
Она помотала головой. Палец задвигался быстрее. Синди уставилась в потолок. Майрон проследил за ее взглядом, но ничего не заметил. Она закатила глаза. Улыбка на ее лице застыла, как у клоуна.
– Не понимаю, – сказал он.
– К тебе пришел Уиндзор, – сообщила Синди.
Майрон впервые услышал ее голос, и он сразил его. Его новая сотрудница говорила точь-в-точь как те нахальные телеведущие из "телемагазина на диване", которые обрушивают на зрителей лавину информации, чуть не силой всучивая им какую-нибудь дурацкую безделушку вроде вазочки в форме Рашморской скалы.
– Где Эсперанса? – спросил он.
– Уиндзор – умный парень.
– Она здесь?
– Он считает, что это важно.
– Я только…
– Ты должен с ним увидеться! – перебила Синди. – Ведь ты не станешь пренебрегать просьбой своего лучшего сотрудника?
Милая улыбка.
– Я и не собирался. Я лишь хотел спросить…
– Где кабинет Уиндзора? Двумя этажами выше. – Она отхлебнула из чашки с оглушительным звуком, похожим на причмокивание. Нечто подобное издает лосиха, призывая в лесной глуши молодого самца.
– Передай ей, что я вернусь, – буркнул Майрон.
– О да, разумеется. – Синди взмахнула огромными ресницами, похожими на двух пляшущих тарантулов. – Желаю удачи.
Кабинет Уиндзора выходил на угол Пятьдесят второй улицы и Парк-авеню. Отличный вид для "золотого мальчика" из "Лок-Хорн секьюритиз". Майрон опустился в одно из роскошных кресел, обитых бордовой кожей. На богато украшенных стенах висели картины со сценами псовой охоты. Всадники в черных шляпах, красных куртках, белых лосинах и черных сапогах, ощетинившись ружьями, спускали своры собак на обезумевших лисиц. Как говорится, из пушек по воробьям. Все равно что прикуривать с помощью огнемета.
Уиндзор стучал по клавиатуре ноутбука, одиноко стоявшего посреди огромной плоскости, которую он скромно называл столом.
– Я нашел кое-что интересное в компьютере из дома Грега.
– Да?
– Похоже, наш мистер Даунинг переписывался по электронной почте с кем-то из абонентов "Америка онлайн", – сообщил Локвуд. – Вот какое послание он получил в прошлую субботу.
Уиндзор развернул ноутбук так, чтобы Майрон прочитал текст на экране.
"Тема: Секс!
Дата: 3-11 14:51:36 EST
От: Себэби
Кому: Даунинг, 22
Встретимся сегодня в десять. В условленном месте. Приходи обязательно. Обещаю жаркую ночь, полную безумных наслаждений!
Ф."
Майрон поднял голову:
– Жаркую ночь, полную безумных наслаждений?
– У нее отличный слог, правда?
Болитар скорчил гримасу. Локвуд прижал руку к сердцу.
– Даже если она не могла выполнить свое обещание, – заметил он, – нельзя не оценить похвального рвения и преданности делу.
– Угу, – буркнул Майрон. – Кто это Ф.?
– В Сети не значится абонент с таким ником, – произнес Уиндзор. – Это, конечно, ничего не значит. Многие пользователи предпочитают анонимность. Не хотят, чтобы знали их настоящие имена. Вероятно, Ф. – еще один псевдоним нашей безвременно ушедшей подруги Карлы.
– Теперь мы знаем ее настоящие имя и фамилию, – поправил Майрон.
– Неужели?
– Лиз Горман.
Уиндзор поднял одну бровь:
– Что?
– Лиз Горман. Из "Бригады Ворона".
Он рассказал приятелю о звонке Фреда Хиггинса. Локвуд откинулся назад и сцепил пальцы вместе. Его лицо осталось спокойным.
Когда Майрон закончил, он промолвил:
– Чудеса, да и только.
– Все сводится к одному вопросу. Что могло связывать Грега Даунинга и Лиз Горман?
– Нечто весьма существенное. – Уиндзор кивнул на ноутбук. – "Жаркая ночь, полная безумных наслаждений". Даже если это преувеличено.
– С Лиз Горман?
– А что такого? – Локвуд словно оправдывался. – Ты ведь не станешь дискриминировать женщину из-за возраста и имплантатов? Это несправедливо.
Мистер Равноправие.
– Я не о том, – вздохнул Майрон. – Даже если бы Грег проникся страстью к Лиз Горман, хотя никто не находил ее особо привлекательной…
– До чего же ты примитивен, Майрон. – Уиндзор сокрушенно покачал головой. – Полагаешь, Грег не мог заглянуть поглубже? В конце концов у нее была большая грудь.
– Удивительно, что мы говорим о сексе, – заметил Майрон, – а ты упускаешь из виду самую главную деталь.
– Какую?
– Как они вообще могли познакомиться?
Уиндзор снова сцепил пальцы и пощипал себя за кончик носа.
– Эта женщина больше двадцати лет скрывалась от властей. Она путешествовала по миру и скорее всего нигде не задерживалась надолго. Два месяца назад она была в Аризоне и ограбила банк. В последнее время работала в маленькой закусочной на Дикман-стрит. Каким образом она могла закрутить роман с Грегом Даунингом?
– Задача трудная, – признал Уиндзор, – но выполнимая. К тому же у нас есть доказательства.
– Например?
Локвуд указал на компьютер.
– Во-первых, в письме говорится о свидании в субботу – именно тогда Грег и Лиз Горман встретились в нью-йоркском баре.
– В забегаловке, – поправил Майрон. – Почему именно там? Почему они не отправились в отель или к ней домой?
– Вероятно, их это не устраивало. Ты сам сказал, что Лиз Горман избегала публичных мест. Вот она и предпочла это заведение. – Уиндзор расцепил пальцы и стал барабанить по столу. – Кстати, мой дорогой друг, ты забыл кое-что еще.
– Что?
– Женскую одежду в доме Грега. Тогда ты сделал вывод, что у Даунинга была любовница, которую он тщательно скрывал. Естественный вопрос – почему? Зачем хранить в тайне любовную интрижку? Логичный ответ: его подругой была террористка Лиз Горман.
Майрон не знал, что думать. Одри видела Грега в ресторане с женщиной, мало подходившей под описание Лиз Горман. Ну и что? А если он встречался с кем-нибудь другим? По каким-то своим причинам. Или у него имелись сразу две подружки. И все-таки Майрону с трудом верилось в романтические отношения Грега Даунинга и Лиз Горман. Что-то тут не клеилось.
– Я полагаю, можно как-то проследить автора письма по нику и выяснить его подлинные имя и фамилию, – сказал он. – Давай выясним, действительно ли за этим стоит Лиз Горман.
– Ладно. У меня нет связей в "Америка онлайн", но я знаю людей, у которых они есть. – Уиндзор открыл мини-холодильник, передал Майрону банку "Йо-Хо" и налил себе "Бруклинский лагер". Локвуд всегда пил его. – Насчет денег Грега – их было не гак-то просто проследить. Похоже, он не слишком богат.
– Эмили так и говорила.
– Однако я нашел одну крупную "утечку".
– Насколько крупную?
– Пятьдесят тысяч долларов наличными. Поиски отняли много времени, поскольку деньги ушли со счета, который открыл для него Мартин Фелдер.
– Когда он их снял?
– За четыре дня до исчезновения, – ответил Уиндзор.
– Карточные долги?
– Не исключено.
У Локвуда зазвонил телефон. Он взял трубку и через секунду протянул телефон Майрону.
– Это меня? – спросил Болитар.
Уиндзор сделал каменное лицо.
– Нет, я передал тебе трубку, потому что мне тяжело держать ее.
Еще один остряк. Майрон взял телефон.
– Алло?
– Внизу стоит патрульная машина! – От голоса Димонте у Майрона заложило уши. – Живо поднимайся и двигай сюда!
– Что случилось?
– Я в доме Грега Даунинга. Мне пришлось вылизать всю задницу судье, чтобы он выдал ордер на обыск.
– Красиво излагаешь, Роланд.
– Не пудри мне мозги, Болитар. Ты сказал, что в доме была кровь.
– Не в доме, а в подвале, – уточнил Майрон.
– Так вот, сейчас я в нем стою, – оборвал детектив. – И он чист, как младенец.