В офисном здании размещались разные учреждения. Гинеколог. Диетолог. Курьерская служба. Лечение электролизом. Женский лечебно-оздоровительный клуб. Неудивительно, что Уиндзор торчал именно у женского клуба. Майрон приблизился:
– Как ты узнал, что я стою у дома?
Локвуд мотнул головой, не сводя взгляда с подъезда:
– Посмотри на холм. Возьми полевой бинокль. Сам все увидишь.
Из дома вышла молодая женщина в черном обтягивающем костюме для аэробики, с ребенком на руках. Было очевидно, что ей не составит труда быстро вернуть былую форму. Уиндзор улыбнулся. Женщина тоже ответила ему улыбкой.
– Мне нравятся молодые мамы, – заметил Локвуд.
– Тебе нравятся девицы в лайкре, – поправил Майрон.
Тот кивнул:
– И это тоже. – Он нацепил на нос темные очки. – Ну что, начнем?
– Думаешь, с взломом могут возникнуть проблемы?
Локвуд состроил свою обычную гримасу "ты-мне-ничего-не-говорил-я-ничего-не-слышал". Из клуба вышла еще женщина, но Уиндзор на нее не среагировал.
– Ладно, выкладывай! – велел он. – И отодвинься. Я хочу, чтобы они видели "ягуар".
Майрон рассказал все, что знал. На это ушло пять минут, в течение которых из здания вышли восемь женщин. Только две из них заслужили улыбку Локвуда. Одна была в леопардовом трико. В ответ она просияла таким мощным оскалом, что Уиндзор рисковал ослепнуть.
По его лицу трудно было понять, слышит ли он хоть что-нибудь из сказанного Майроном. Даже когда тот упомянул о том, что занял в "Драконах" вакантное место Грега, Уиндзор продолжал с интересом смотреть на дверь клуба. Майрон не ожидал от него ничего иного. Закончив, он спросил:
– Есть вопросы?
Локвуд постучал пальцами по губам.
– Как по-твоему, та, в леопардовом трико, носит нижнее белье?
– Не знаю, – усмехнулся Майрон. – Но на ней точно было обручальное кольцо.
Локвуд пожал плечами. Для него это не имело значения. Он не верил в любовь и вообще в прочные отношения с противоположным полом. Кто-то мог бы назвать это высокомерием. Ничего подобного. Женщины не являлись для Уиндзора "объектами". Объекты по крайней мере могли бы вызывать в нем уважение.
– Следуй за мной, – произнес Уиндзор.
Стоянка находилась в полумиле от дома Даунинга. Локвуд уже успел обследовать местность и заметил тропу, достаточно укромную, чтобы можно было подобраться к зданию, не вызвав подозрений. Они шли медленно и тихо, не тяготясь молчанием, как люди, которые давно и хорошо знают друг друга.
– Есть еще интересная деталь, – проговорил Майрон.
Уиндзор поднял брови.
– Ты помнишь Эмили Шеффер?
– Знакомые имя и фамилия.
– Я пару лет встречался с ней в колледже Дьюка.
Уиндзор и Майрон познакомились в университете. Четыре года жили в одной комнате. Именно Уиндзор познакомил его с боевыми искусствами и наладил связи с ФБР. Теперь он был главным продюсером в "Лок-Хорн секьюритиз", семейной фирме Локвудов, занимавшихся операциями с ценными бумагами чуть ли не со времен первой биржи. Майрон арендовал у него офис и поручал ему все финансовые дела клиентов "Эм-Би спортс".
Уиндзор задумался:
– Та, которая верещала, как обезьянка?
– Нет.
Локвуд удивился:
– А кто же тогда верещал, как обезьянка?
– Понятия не имею.
– Вероятно, девушка, с которой встречался я.
– Возможно.
Уиндзор снова задумался и пожал плечами:
– Ну и в чем проблема?
– Она была замужем за Грегом Даунингом.
– Он в разводе?
– Да.
– А, теперь я вспомнил! – воскликнул Уиндзор. – Эмили Шеффер. С большими буферами.
Майрон кивнул.
– Она мне никогда не нравилась, – произнес Уиндзор. – Если не считать того, как она верещала. Это было забавно.
– Эмили не верещала.
Локвуд мягко улыбнулся.
– Стены были очень тонкими, – напомнил он.
– А ты подслушивал?
– Только когда ты выключал свет и я не мог подсматривать.
Майрон покачал головой.
– Ну ты свинья! – буркнул он.
– Это лучше, чем обезьянка.
Они пересекли лужайку и приблизились к двери. Фокус заключался в том, чтобы выглядеть естественно. Если начнешь озираться и пригибаться, тебя может кто-нибудь заметить. Но когда к дому спокойно подходят двое мужчин в галстуках, никому и в голову не придет их в чем-либо заподозрить.
На двери висела кнопочная панель с красной лампочкой. Лампочка горела.
– Сигнализация, – сказал Майрон.
Уиндзор покачал головой:
– Подделка. Просто огонек. Наверное, купили в соседнем универмаге. – Он осмотрел замок и поцокал языком. – Всего лишь жалкий "Квиктайт" на зарплату профи, – заметил он с явным осуждением. – С таким же успехом он мог бы залепить дверь скотчем.
– А как насчет засова?
– Он не заперт.
Уиндзор вытащил полоску целлулоида. Кредитные карточки слишком гибкие. Целлулоид в качестве универсальной отмычки гораздо лучше. За считанные секунды – не дольше, чем с ключом, – они открыли дверь и вошли в прихожую. С внутренней стороны створка имела желобок, по которой скатывалась брошенная в прорезь почта. На полу валялось несколько газет, и Майрон бегло просмотрел даты. Все это лежало здесь не менее пяти дней.
Обстановка дома была выдержана под старину или, вернее, под Марту Стюарт. Мебель в стиле "деревенская простота" – действительно простая, но за бешеные деньги. Везде сосна, ивовые прутья, старые украшения и засушенные цветы. От запаха прелых лепестков першило в горле.
Они разделились. Уиндзор пошел наверх в домашний кабинет. Он включил компьютер и стал перекачивать всю информацию на дискеты. Майрон обнаружил автоответчик. Он стоял в помещении, которое раньше скромно называли гостиной, а теперь громко именовали "большим залом" или "калифорнийской комнатой". Аппарат объявлял дату и время каждой записи. Очень удобно. Майрон нажал кнопку. Магнитофон прокрутил пленку и запустил ее с начала. Электронный диктор объявил, что сообщение получено в 21:18, как раз в тот вечер, когда исчез Грег. В яблочко.
Послышался дрожащий женский голос: "Это Карла. Я буду в задней кабинке до полуночи". Щелчок.
Майрон снова прокрутил пленку и прослушал. На записи много шума – болтовня, музыка, звон бокалов. Похоже, звонили из ресторана или бара, тем более что женщина говорила про "кабинку". Кто такая Карла? Подруга? Возможно. Кто еще стал бы звонить поздно вечером и назначать встречу почти в полночь? Впрочем, эта ночь была особой. Грег Даунинг исчез в промежутке между звонком Карлы и следующим утром.
Странное совпадение.
Если Грег действительно отправился на свидание, то где они встретились? И почему у Карлы дрожал голос? Или Майрону показалось?
Он прослушал остаток ленты. Карла больше не звонила. А стала бы она звонить, если бы Грег так и не появился в той "кабинке"? Вероятно. Значит, естественно предположить, что незадолго до исчезновения Грег Даунинг встречался с Карлой.
Зацепка.
Дальше следовали четыре звонка от Мартина Фелдера, агента Грега. С каждым разом его голос звучал тревожнее. Последняя запись такая: "Господи, Грег, куда ты пропал? Что с твоей лодыжкой? Какого черта скрываешься, когда у нас сделка с "Форте"? Позвони мне, ладно?" Еще имелись три сообщения от парня Криса Дарби, который, судя по всему, работал на "Форте". Он тоже паниковал. "Мартин не сказал мне, где тебя искать. Не знаю, может, он играет с нами в какие-то игры, хочет набить цену и все такое. Но договор есть договор, верно, Грег? Я дам тебе свой домашний номер. Свяжись со мной, хорошо? Как твоя нога?"
Майрон улыбнулся. У Мартина Фелдера пропал клиент, но он все-таки пытался сделать хорошую мину при плохой игре. Ох уж эти агенты! Болитар несколько раз нажал кнопку автоответчика. Жидкокристаллический экран выдал код, который Грег установил для прослушивания своих сообщений: "317". Плюсы современной техники. Теперь он мог в любой момент позвонить на его номер, набрать "317" и прослушать все оставленные сообщения. Майрон нажал кнопку "перезвонить". Еще один новый фокус. Можно выяснить, кому Грег звонил в последний раз. Телефон набрал номер, и на другом конце ответили: "Братья Киммел". Очень приятно. Майрон повесил трубку.
Он нашел Уиндзора в верхнем кабинете. Локвуд продолжал копировать содержимое компьютера на дискеты, а Майрон начал просматривать ящики. Ничего интересного.
Они перешли в главную спальню. Широкая кровать заправлена. Оба ночных столика завалены карандашами, ручками и бумагой.
Оба.
Странно для одинокого мужчины.
Взгляд Майрона скользнул по комнате и остановился на кресле с подставкой для книг. По совместительству она служила вешалкой. На спинке и одном подлокотнике горой навалена одежда Грега. Ничего особенного – Майрон вытворял вещи и похуже. Потом, приглядевшись, он заметил кое-что еще. На втором подлокотнике лежали серая юбка с белой блузкой.
Майрон взглянул на Уиндзора.
– Наверное, их оставила мисс Обезьянка, – предположил тот.
Болитар покачал головой:
– Эмили не живет здесь уже несколько месяцев. С какой стати ее одежда лежит на кресле?
В ванной комнате тоже нашлось кое-что интересное. С правой стороны располагалось большое джакузи, слева паровая кабинка с сауной и два умывальника. На одной полочке стояли крем для бритья, мужской дезодорант, флакон с лосьоном "Поло" и бритва "Жиллет". На другой разместились открытая косметичка, духи "Кельвин Кляйн", баночка с детской присыпкой и шариковый дезодорант для женщин. Вокруг раковины рассыпано немного пудры. В мыльнице рядом с джакузи лежали две одноразовых бритвы "Леди-шик".
– Он завел подружку, – подытожил Майрон.
– Черт, мы сделали великое открытие, – отозвался Уиндзор. – Профессиональный баскетболист спит с какой-то девчонкой. Почему ты не кричишь "Эврика!"?
– Да, но возникает естественный вопрос: почему девушка не сообщила куда следует, если ее парень исчез?
– Потому что она могла исчезнуть вместе с ним, – объяснил Уиндзор.
Майрон пожал плечами. Он рассказал о загадочном послании Карлы.
Локвуд покачал головой.
– Если они хотели сбежать, – заметил он, – зачем она сказала, где они встречаются?
– Она не сказала где. Только упомянула про полночь и про кабинку.
– Все равно, – настаивал Уиндзор. – Люди перед побегом так не поступают. Допустим, Грег и Карла решили на время куда-нибудь скрыться. Разве Грег не должен был знать заранее о времени и месте встречи?
Майрон пожал плечами:
– Может, она решила встретиться в ином месте?
– Где? В другой кабинке?
– Откуда я знаю?
Они проверили все комнаты наверху. Ничего нового. У сына Грега стены обклеены обоями с гоночными машинами, а над кроватью висел постер с фотографией его папы, который обводил Пенни Хардуэя и бросал из-под кольца. В спальне дочери царила "доисторическая Америка" – динозавры в пурпурных джунглях. Ни одной зацепки. Так продолжалось до тех пор, пока они не добрались до подвала.
Майрон заметил это сразу, включив свет.
Цокольный этаж был переделан в детскую с яркими стенами и множеством игрушек. Здесь стояли машины разных размеров, большие наборы "Лего", пластмассовые домики с открывающимися дверцами. Помещение украшали кадры из фильмов Диснея – "Аладдин" и "Король Лев". В углу разместились телевизор и видеоплеер. На то время, когда дети немного повзрослеют, были предусмотрены другие развлечения: стойка с игрой пинбол и музыкальный автомат. В комнате имелись даже кресла-качалки и мягкие диванчики.
И кровь. Много крови. Большие потеки на полу. И красные мазки на стенах.
Майрона затошнило. В жизни он часто видел кровь, но всегда его начинало воротить. Другое дело Уиндзор. Он приблизился к алым пятнам с искренним любопытством. Наклонился, чтобы рассмотреть получше. Потом выпрямился.
– Во всем есть своя светлая сторона, – заметил он. – Похоже, твой временный контракте "Драконами" продлится немного дольше.
Глава 4
Трупа не было. Только кровь.
Уиндзор собрал несколько образцов с помощью полиэтиленового пакета, обнаруженного в кухне. Через десять минут они вышли из дома и аккуратно заперли замок. Мимо проехал синий "олдсмобил-дельта". Впереди сидели двое мужчин. Майрон взглянул на Уиндзора. Тот кивнул.
– Второй раз, – сказал Майрон.
– Третий, – поправил Локвуд. – Я заметил их еще до нашей встречи.
– На экспертов не похожи.
– Верно, – согласился Уиндзор. – Но они пока не знают, что им потребуется экспертиза.
– Сможешь проверить номера?
Тот кивнул:
– Заодно посмотрю банковские счета Грега и его кредитку. – Он подошел к "ягуару" и открыл дверцу. – Я позвоню, как только что-нибудь узнаю. Это займет несколько часов.
– Вернешься в офис?
– Сначала загляну к мастеру Квону, – ответил Уиндзор.
Квон был их тренером по тэквондо. Они оба имели черный пояс: Майрон второй степени, а Уиндзор шестой, что делало его одним из самых крупных мастеров в Америке. Вообще Майрон в жизни не встречал человека, который дрался бы лучше, чем Уиндзор. Он изучал разные виды боевых искусств, включая бразильскую джиу-джитсу, шаолиньский кун-фу и джет-кун-до. Уиндзор являлся воплощением противоречий. С виду он смахивал на избалованного маменькиного сынка, а на деле мог заткнуть за пояс любого бойца. У него была внешность нормального здравомыслящего человека, однако и это не соответствовало истине.
– Какие планы на вечер? – поинтересовался Майрон.
Уиндзор пожал плечами:
– Пока не знаю.
– Я могу достать тебе билет на игру.
Локвуд не ответил.
– Хочешь пойти?
– Нет.
Уиндзор сел за руль своего "ягуара", завел мотор и бесшумно тронулся с места. Майрон смотрел вслед удалявшейся машине, озадаченный грубостью товарища. Правда, если перефразировать один из четырех вопросов иудейской Пасхи, – почему сегодня должно отличаться от вчера?
Он взглянул на часы. До пресс-конференции оставалось несколько часов. Вполне хватит, чтобы вернуться в офис и рассказать Эсперансе о своем новом назначении. Играть за "Драконов" – для нее это не пустой звук.
Майрон двинулся по шоссе к мосту Джорджа Вашингтона. У турникетов перед сбором пошлин не было очередей. Еще одно доказательство существования Бога. Зато на Генри-Хадсон-стрит пробка. Он свернул у пресвитерианского медицинского центра и выбрался на Риверсайд-драйв. Ни одного из "мойщиков" – бездомных бродяг, которые делают вид, будто надраивают ваши окна смесью жира, чесночного соуса и мочи, – на месте не было. Работа мэра Джулиани, решил Болитар. Вместо них между автомашинами сновали латиноамериканцы, продававшие цветы и что-то похожее на цветной картон. Майрон однажды спросил, что это такое, и получил ответ на испанском. Он разобрал лишь, что это хорошо пахнет и ими можно украшать комнаты. Наверное, именно этой дрянью Грег надушил свой дом.
На Риверсайд-драйв было почти пусто. Майрон добрался до автостоянки на Сорок шестой улице и бросил ключи Марио. Вместо того чтобы припарковать его "форд-таурус" рядом с "роллс-ройсами", "мерседесами" и "ягуаром" Уиндзора, Марио подыскал для него за углом пятачок, загаженный голубями. Автомобильная дискриминация. Отвратительно, но кто встанет на его защиту?
Штаб-квартира "Лок-Хорн секьюритиз" находилась на углу Сорок шестой и Парк-авеню, рядом со зданием Хелмсли. Район с бешеной арендной платой. Запах больших денег чувствовался здесь повсюду. Перед главным входом в два ряда, нарушая все правила парковки, стояли роскошные лимузины. Какая-то современная скульптура – кошмарное сооружение, напоминавшее свернутый в клубок кишечник, – высилась на своем обычном месте. Мужчины и женщины в деловых костюмах сидели на ступеньках и торопливо поедали сандвичи, бормоча что-то себе под нос: готовились к дневному совещанию или вспоминали утренние ошибки. Те, кто работает на Манхэттене, хорошо знают, как можно быть окруженным людьми и при этом чувствовать себя очень одиноким.
Майрон вошел в вестибюль и вызвал лифт. Он кивнул трем девушкам-дежурным, которых за глаза все называли "гейшами". Неудавшиеся актрисы и модели, симпатичные девицы, имевшие одну обязанность – встречать и провожать важных гостей. Уиндзор придумал этот фокус после поездки на Дальний Восток. Майрон считал его вопиющим проявлением дискриминации, хотя с виду придраться было не к чему.
Эсперанса Диас, бессменная секретарша Болитара, поприветствовала босса:
– Где ты пропадал, черт побери?
– Нам надо поговорить! – бросил Майрон.
– Только не сейчас. У тебя тысяча звонков.
Белая блузка на Эсперансе составляла сногсшибательный контраст с ее темной шевелюрой, карими глазами и смуглой кожей, сиявшей, как полная луна над южным морем. Когда Диас едва стукнуло семнадцать, ее взяли в модельное агентство, но затем она круто изменила свою жизнь и сделала карьеру в профессиональном рестлинге. Да-да, в профессиональном рестлинге. Девушка стала Маленькой Покахонтас, храброй принцессой-индианкой, жемчужиной в короне женской ассоциации рестлинга (ЖАР). Ее одевали в замшевое бикини и выставляли в положительных ролях – схватки в рестлинге предполагают четкое деление на "хороших" и "плохих". Она была миниатюрной, юной, стройной, с яркой внешностью и, невзирая на свое латиноамериканское происхождение, легко могла сойти за настоящую туземку. ЖАР обращала мало внимания на расовые тонкости. Зловещую миссис Саддам Хусейн, неизменно кутавшуюся в черную шаль, играла девушка Сара Уайнберг.
Зазвонил телефон. Эсперанса взяла трубку.
– "Эм-Би спортс". Минутку, он на месте. – Она повернулась к Майрону: – Это Перри Маккинли. Он звонит уже в третий раз.
– Что ему нужно?
Секретарша пожала плечами.
– Не знаю, наверное, не хочет общаться с мелюзгой вроде меня.
– Ты не мелюзга.
Эсперанса продолжала держать трубку.
– Так ты ответишь или нет?
Выражаясь компьютерными терминами, работа спортивного агента – многозадачная среда с ограниченными ресурсами, которые приходится использовать для разнообразных целей. Недостаточно просто вести переговоры. Агент должен быть бухгалтером, риелтором, менеджером-финансистом, экскурсантом, развозчиком покупок, личным консультантом, свахой, семейным адвокатом, шофером, мальчиком на побегушках, лакеем и подхалимом в одном лице. Все это называется "полным комплектом услуг", и если вы не хотите предоставлять его клиенту, найдутся те, кто охотно это сделает.
Единственный способ выжить – работать в команде, и Майрон считал, что сколотил хотя и небольшую, но отличную группу. Например, Уиндзор занимался финансами его клиентов. Он завел досье на каждого игрока, встречался с ними по пять раз в год и подробно разъяснял, как работают их деньги и почему. Локвуд являлся мощным козырем в борьбе против конкурентов. В финансовом мире он считался почти легендой. Его репутация была безупречна, по крайней мере в смысле бизнеса, а послужной список идеален. Участие Уиндзора сразу дало Майрону огромный бонус – высокую кредитоспособность в деловой среде, где подобное зарабатывается долгими годами и с большим трудом.
Майрон был доктором юридических наук. Уиндзор – дипломированным администратором. Эсперанса, многоликая и изменчивая, как хамелеон, держала в руках все нити бизнеса и связывала их вместе. Так или иначе, но работа двигалась.
– Нам надо поговорить, – повторил Болитар.