Возле бара я сразу засек Саймона, который беззаботно болтал с какой-то девушкой. Джерри Маккаган сидел в угловом кабинете, откуда хорошо просматривался весь зал. С ним были Соня Маккаган, Трахнутый Мак-Гиган и Джеки О'Нил.
Кит полагала, что я никогда их не видел и ничего о них не знаю, но мысленно я уже перелистывал страницы их досье.
Выпустив мою руку, Кит махнула Джеки.
- Когда познакомишься с ними, не злись, если папа начнет тебя подкалывать. И ради бога, что бы ни случилось, не связывайся с Трахнутым, - улыбаясь, проговорила она вполголоса, но тон у нее был озабоченный, а васильковые глаза даже приобрели легкий йодистый оттенок. - Я уверена, когда-нибудь он тебе понравится, но сейчас не спорь с ним и даже не возражай. Понятно?
- Понятно, - ответил я.
"Сыновья Кухулина", в досье - СК, никогда не была многочисленной группой. В самые лучшие годы в нее входило не больше десятка "доброволыдев". Саманта сказала, что после покушения на Джерри несколько человек предпочли оставить группу, так что теперь в СК состояли Кит, Джерри, Соня, Трахнутый Мак-Гиган, Джеки, Шеймас (один из двух телохранителей, которых я видел в Ревери) и, возможно, еще один-два бойца. Но меня по-настоящему беспокоили только двое: сам Джерри и Трахнутый.
Итак, Джерри Маккаган, пятидесяти пяти лет, ультрарадикальный фанатик-националист из Дерри, сторонник "временного" крыла ИРА. Умный, жестокий, непредсказуемый, приятный в общении. В семидесятых организовал больше двух десятков удачных и неудачных террористических актов. Британская разведка была не в силах назвать точную цифру, но, по некоторым данным, на протяжении своей карьеры он убил и искалечил больше тридцати человек.
Джерри никогда не останавливался перед возможными жертвами среди гражданского населения, если речь шла о служении идее. И его добродушный вид, который придавала ему излишняя полнота, никого не должен был обманывать: чтобы нажать на спусковой крючок или на кнопку подрыва радиоуправляемой бомбы, вовсе не нужно быть опереточным злодеем, которых обычно отличает болезненная худоба. Впрочем, несмотря на то что Джерри в должной мере внушал мне страх божий, куда больше беспокоил меня Трахнутый.
Дэви Мак-Гиган, сорока девяти лет, правая рука Джерри. В свое время он был боевиком в Белфасте, пока его не изгнал из страны трибунал ИРА. Жестокий, вспыльчивый и еще более непредсказуемый, чем Джерри (отсюда его кличка - "Трахнутый", то есть "спятивший"), он одевался как стареющая рок-звезда: его обычный костюм состоял из черных джинсов и белой вышитой рубашки. Высокий, пропорционально сложенный, с решительным квадратным подбородком, он был бы красив, если бы не обожженное, изувеченное ухо, пострадавшее во время одного неудачного подрыва. Впрочем, Трахнутый скрывал его под длинными, начинавшими седеть волосами.
На его счету было по меньшей мере пять убийств, о которых полиции достоверно известно. Двое полицейских; мужчина, которого Трахнутый встретил в баре и, приревновав к своей невесте, пырнул ножом; восемнадцатилетний подросток, имевший неосторожность угнать его машину (Трахнутый разыскал его три дня спустя, избил, привязал к сиденью автомобиля, облил бензином и поджег), и информатор ИРА, которого Трахнутый белым днем похитил из Кельтского клуба в Глазго, затолкал в фургон и увез на конспиративную квартиру, где два дня пытал и наконец пристрелил, когда бедняга выложил все, что знал.
С Джерри Трахнутый был знаком еще по совместным делам в Ирландии. В доме Маккаганов на Плам-Айленд он поселился примерно год назад, после того как трибунал ИРА приговорил его к высылке из страны за то, что Трахнутый спал с женой товарища, отбывавшего срок за наркотики в белфастской тюрьме "Лонг Кеш". Вообще-то за такие дела Трахнутый мог получить и смертный приговор - если б нашелся храбрец, который отважился бы привести приговор в исполнение. Увы, в данном случае пожизненное изгнание оказалось компромиссом, устроившим все заинтересованные стороны.
Таким образом, и Джерри, и Трахнутый оказались изгнаны из Ирландии, и обоим было за что бороться. Еще двое сидящих за столом не представляли собой ничего особенного. Соне было около сорока, и она была родом из Портленда, штат Мэн. Замуж за Джерри она вышла примерно год тому назад. Соня была профессором истории в Университете Нью-Гемпшира, марксисткой, противницей колониализма и последовательницей Эдварда Сэда. Она не могла не знать о деятельности мужа, но, быть может, окружала ее в воображении неким романтическим ореолом. Светловолосая, очень худая, она выглядела утомленной жизнью, но это не мешало ей оставаться прелестной маленькой женщиной. Поначалу я решил было, что она безвредна, но потом мне пришло в голову, что такие вот незаметные тихони очень просто могут перерезать тебе горло во сне. На Соню у ФБР не было почти ничего: она была слишком молода, чтобы участвовать в радикальных движениях шестидесятых годов. В Ирландию с Джерри она тоже не ездила, а поскольку в течение последних пяти лет "Сыновья Кухулина" более или менее бездействовали, казалось маловероятным, что за ней водятся какие-то серьезные грешки.
Собственно говоря, никто из этой четверки за столом не участвовал в последние годы ни в каких террористических актах. О том, что "Сыновья" собираются возобновить свою подрывную деятельность, МИ-6 узнала только от источников в ИРА. Но, как уже говорилось, Джерри был не глуп, поэтому он наверняка подозревал, что ФБР продолжает за ним присматривать. С другой стороны, и этот интерес федералов, и недавнее покушение могли оказаться достаточным основанием для того, чтобы "Сыновья" действительно разоружились - хотя Джерри почти демонстративно игнорировал директивы военного совета ИРА. Моя задача заключалась в том, чтобы выяснить все точно. Разумеется, отсутствие намерений продолжать террористическую деятельность доказать было довольно сложно, но я понимал, что меня вряд ли освободят от решения этой задачи.
Четвертым за столом был Джеки О'Нил. Его досье содержало всего несколько строк. Он родился в Стране Отцов, в графстве Слиго; убежав из дома, Джеки некоторое время жил в Манчестере, а в Америку перебрался, когда ему только исполнилось пятнадцать. Последние пять с половиной лет он провел в Штатах, все эти годы занимался главным образом тем, что "качал мышцы", терроризируя чернокожих и латиноамериканских подростков, проживавших по соседству с ним в Роксбери. У Джеки было несколько приводов за вандализм и мелкие кражи, но ничего такого, чем можно было бы похвастаться перед старшими товарищами, он не совершил. На митинге за вывод войск из Ирландии Джеки познакомился с Трахнутым, который предложил ему работать у Джерри. В строительной фирме Маккагана Джеки проработал около года. Трудно сказать, сколько времени он был одним из "Сыновей", вероятно, столько же или чуть меньше.
Одевался Джеки, во всяком случае, так, чтобы как можно больше походить на "плохого мальчика". Он носил кожаную куртку и белую майку, а его волосы были гладко зачесаны назад и смазаны гелем, как у Марлона Брандо в "Неистовом". Общее впечатление немного портили длинный нос, болезненная бледность лица, слегка сдавленная грудная клетка, обвисшая майка и куртка, которая была ему велика. Больной цыпленок, да и только, и тем не менее это был тот самый "бойфренд", которому Кит хранила столь трогательную верность. Кит мне нравилась, и я чувствовал, что в людях она разбираться умеет, а раз так, значит, в Джеки непременно есть что-то, что компенсирует непрезентабельную внешность. Не исключено, подумал я с вполне объяснимой неприязнью, что Джеки - половой гигант.
Остальные члены "Сыновей Кухулина" отсутствовали, но это не имело значения. Главными фигурами группы были, безусловно, Джерри и Трахнутый. Мне нужно было раскопать против них веские улики, которые помогли бы отправить обоих в газовую камеру, и тогда вся организация рассыпалась бы сама собой.
Кит слегка подтолкнула меня в спину. Мы пересекли бар и остановились напротив кабинета.
- А вот и ты, дорогая! - проговорил Джерри, и я был поражен тем, как непринужденно и уверенно он держится. Ни дать ни взять медведь, который никого и ничего не боится.
- Привет, па, - сказала Кит.
Я заметил, что все трое мужчин пили "Будвайзер" из большого кувшина, и только перед Соней стоял бокал с газированной минеральной водой. Трахнутый и Джерри выглядели спокойными и расслабленными; Джеки, напротив, явно чувствовал себя как на иголках.
- Прости, что задержалась, - добавила Кит.
- Ничего страшного, дорогая. Только не забывай, что точность - вежливость королей, - сказал Джерри.
Я заметил, что он почти утратил провинциальный ирландский акцент и говорит теперь в напыщенной манере дикторов Национального радио США. Это показалось мне любопытным. В чем тут фокус? - гадал я. Может ли быть, что подобное культурное раболепие явилось реакцией на обретенное здесь богатство? Или это новая жена подействовала на Джерри облагораживающе? Я знал, что Соня происходит из довольно богатой аристократической семьи с традициями, восходящими еще ко временам Конфедерации.
- Ну извини, - повторила Кит и покосилась на меня.
- Где ты была, Кит? - спросил Джерри.
- Да, бли-ин, где ты была-а? - повторил Джеки с гнусавым акцентом коренного жителя Южного Бостона. Он так растягивал слова, что я понял смысл фразы только после того, как Кит ответила:
- Нигде. Так... Собственно говоря, я хотела познакомить вас с одним человеком...
- Но ведь должна же ты была где-то быть, черт?! - повысил голос Джеки и покраснел от гнева.
- Ничего я не должна! - отрезала Кит.
Я невольно содрогнулся. И этот милый юноша был ее бойфрендом!
- Это еще кто? - спросил он у Кит, яростно глядя на меня.
- Это Шон, - сказала она.
Я протянул руку.
- Рад с вами познакомиться, - проговорил я.
И Джеки пришлось обменяться со мной рукопожатием, хотя он и проделал это без особой охоты. Рука у него оказалась холодной, потной и липкой. Когда же он, наклонившись вперед через стол, попал в полосу света, я обратил внимание, что, несмотря на худобу, парень был довольно жилистым. Кроме того, он пытался отращивать усы - под носом у него темнела узкая темная полоска, похожая на засохшую грязь. Да и попахивало от него не слишком приятно. Действительно, очаровашка!
- Я сейчас всех представлю, - сказала Кит, которую грубость Джеки нисколько не смутила. - Это мой папа! - добавила она, лучезарно улыбаясь.
- Приятно познакомиться, - кивнул я.
- Аналогично, - отозвался Джерри не без некоторой доли настороженности и протянул мне левую руку. Для поездки в бар "На краю штата" он облачился в зеленую рубашку-поло и просторные белые шорты. Со стороны он казался беззаботным, веселым, даже счастливым, и я подумал, что если бы "временные" из ИРА вынесли смертный приговор мне и попытались привести его в исполнение, я бы сейчас дрожал в самой укромной пещере где-нибудь в Патагонии, а не наслаждался пивом в нью-гемпширском пабе. Самообладание Джерри произвело на меня впечатление, так что я пожал ему руку с чувством, близким к самому искреннему восхищению.
Кит наклонилась к отцу и шепнула что-то ему на ухо. На лице у Джерри тотчас появилась широкая, совершенно не белфастская улыбка: зубы у него были белыми и ровными, как у американской кинозвезды.
Переложив сигару из правой руки в левую, Джерри снова протянул мне руку - на этот раз правую. И рукопожатие у него тоже было другим - энергичным, крепким.
- Значит, ты и есть тот герой, который спас жизнь моей дочери? - со смехом проговорил он.
- Ну, не совсем... - ответил я, разыгрывая смущение.
- Шон действительно поступил очень храбро, - вставила Кит и улыбнулась. - Он прыгнул прямо на меня, представляешь?
- Вот как? - сказал Джеки, и его лицо исказилось в свирепой гримасе, словно он играл мавра в школьной постановке "Отелло".
- Эй, придержи лошадей, парень, - негромко посоветовал Трахнутый. Джеки покосился на него, кивнул и выдавил фальшивую улыбку.
- Позволь представить тебя моей жене, - проговорил Джерри. - Ее зовут Соня.
- Рад познакомиться с вами, Соня, - вежливо сказал я.
Соня сдержанно улыбнулась в ответ.
- А вот этих ребят зовут Дэвид Мак-Гиган и Джеки О'Нил. Это мои близкие товарищи, помощники, партнеры и братья по оружию, - сказал Джерри в своем цветистом стиле, который он, несомненно, приобрел здесь, в Америке. В Белфасте, где иммигрантов из Лаконии посчитали бы болтунами, так никто не выражался.
Я сел к столу рядом с Кит.
- Рад встретиться с вами со всеми, - снова сказал я.
- Нам тоже очень приятно, - кивнула Соня.
Трахнутый и Джеки остались верны себе: первый только коротко кивнул, второй скроил еще одну злобную гримасу и тут же притворился, будто меня вообще здесь нет.
- Я хотел бы тебя угостить. Что ты пьешь? - спросил меня Джерри.
- То же, что и вы.
Джерри налил мне "Будвайзера".
- Кит рассказывала нам о тебе, - сказал Трахнутый. - Ты ей здорово помог.
- Так уж получилось. - Я слегка пожал плечами.
- Кстати, как ты вообще оказался в том баре? - поинтересовался Трахнутый, слегка приподнимая брови.
Джерри бросил на Трахнутого укоризненный взгляд, словно тот совершил непростительную бестактность. Но Трахнутый не спешил мне на выручку, поэтому на вопрос мне пришлось ответить:
- Мне давно хотелось попасть под бандитские пули, и "Мятежное сердце" показалось мне самым подходящим местом.
Трахнутый усмехнулся. Его пронзительный взгляд впился в мое лицо.
- Ну а на самом деле?
- На самом деле я искал работу, - сказал я.
- Работу? Понятно. Ты сам откуда будешь? - снова спросил Трахнутый.
- Из Белфаста. Моя мать была из Каррикфергюса.
- Я думал, это протестантский город.
- Все так думают, но на самом деле католиков там довольно много.
- О Каррикфергюсе, кажется, и песня есть? - сказал Джерри и улыбнулся.
- Да, есть. Только она слишком нудная. В общем, кошмар, а не песня...
- Твои родные все еще там? - Это снова Трахнутый.
- Нет. У меня осталось только несколько дальних родственников в Корке. Папа и мама давно умерли.
- Прискорбно слышать, - отозвался Трахнутый, но на его холодном, подозрительном лице не видно было ни малейших признаков скорби.
- И давно ты ступил на благословенные берега Нового Света? - спросил Джерри.
Прежде чем ответить, я бросил быстрый взгляд на Трахнутого. Непонятно, как он только терпит Джерри с этой его кретинской манерой выражаться? Кит и Соне, понятно, все равно, но Трахнутый-то - старый вояка!
- Я ступил на благословенные берега месяц назад, - ответил я с легким сарказмом в голосе.
- И чем ты занимался все это время? - тут же спросил Трахнутый.
- Да всем понемножку. Господи, если б вы только знали, кем я работаю сейчас! Вот Кит видела, она вам расскажет, а я не могу: мне стыдно говорить об этой ерунде, - сказал я, пытаясь таким образом заставить Кит снова принять участие в разговоре, который приобретал несколько односторонний характер и становился все тяжелее и опаснее.
- О, папа, Шон представляет на берегу гладиатора, который сражается с христианами или кем-то в этом роде. Правильно, Шон?
- Да, вроде того.
- Я слышала об этом. Это на греческой ярмарке - живые картины на исторические темы, да? - неожиданно вмешалась Соня, заметно оживившись.
Я кивнул.
- Да. Мы с напарником представляем Гектора и Ахиллеса, - пояснил я специально для нее.
- Я тоже видел, - буркнул Джеки. - Вы двое носились по песку в юбках, точно два педика.
Ахиллес действительно был страстно влюблен в Патрокла, - чуть не брякнул я, собираясь уязвить Джеки, но вовремя вспомнил, что Шон Маккена вряд ли слышал что-нибудь о Патрокле, поэтому выпад бойфренда остался - увы! - неотомщенным.
- Мне кажется, что подобная пропаганда нашего общего культурного наследия - очень полезная вещь, - сказала Соня, и я благодарно ей улыбнулся. Пожалуй, она была еще очень и очень ничего. А если бы она оставила темные делишки, набрала несколько фунтов и не забывала время от времени гулять на свежем воздухе, то выглядела бы еще лучше.
- И тебе нравится эта твоя работа? - спросил Трахнутый.
- Ничего. Нормально, - сдержанно ответил я и кивнул.
- Тебе, значит, нравится щеголять в юбочке? - снова поддел меня Джеки и сам рассмеялся так искренне и громко, словно отколол превосходную шутку в стиле Оскара Уайльда.
- Такая одежда была популярна у кельтских воинов, - сказал я, бросив на него мрачный взгляд. - Но ты, как я погляжу, мало что знаешь о том, как умели сражаться твои предки.
Джеки уже начал вставать, но Трахнутый нажал ему на плечо и усадил на место. Похоже, я нащупал средство довести мелкого ублюдка до белого каления: он совершенно не выносил шуток. Что ж, надо будет иметь это в виду на будущее.
- Я со своей стороны весьма рад познакомиться со столь предприимчивым молодым человеком. Как говорится, magnas inter opes inops, - сказал Джерри, очень довольный собой.
- Его зовут Шон, а не Магнус, папа, - поправила Кит.
Мне очень хотелось указать источник, из которого Джерри почерпнул свою цитату, но это, пожалуй, тоже было бы ошибкой с моей стороны. Кроме того, я понятия не имел, о чем идет речь.
Джерри тяжело поднялся, натянул рубаху на свой огромный, выпирающий живот и на кобуру с пистолетом и подмигнул мне.
- Прошу меня извинить, но мне необходимо воспользоваться удобствами.
Трахнутый чуть заметно кивнул Джеки. Джеки украдкой покосился на меня, вскочил и вслед за Джерри вышел из кабинета. Так, понятно... Сегодня малыш бойфренд выполняет функции телохранителя, значит, он тоже вооружен.
- Я, пожалуй, тоже воспользуюсь случаем, - сказала Соня и посмотрела на Кит.
- И я! - поддакнула Кит звонким голоском.
- Да что же это такое?! Неужто сортир в этом заведении вот-вот сделают платным?! - со смехом воскликнул Трахнутый, но я прекрасно понимал, что остальные ушли специально, чтобы на несколько минут оставить меня с ним наедине. Все вместе выглядело, пожалуй, даже несколько нарочито, но они, вероятно, думали, что осторожность в наши дни никогда не бывает лишней.
- Это после того случая, - сказал Трахнутый, когда они ушли. - Теперь Джеки и я стараемся не оставлять Джерри одного.
- Вы оба вооружены, - сказал я.
- Да.
- После того случая? - вслух подумал я.
- Да, - произнес Трахнутый без всякого выражения и прищурился.
- Кит говорила, что ее отец попал в эту перестрелку случайно, - проговорил я задумчиво.
- Но ты не веришь, что это была случайность, не так ли? - спросил Трахнутый.
- Нет, - признался я. - Не верю.
- Почему? Расскажи-ка, что тебе обо всем этом известно?
- Я навел кое-какие справки. Отец Кит когда-то был... гм-м... большим человеком, так что я полагаю, это была совсем не случайность. Мне даже кажется, что это было заказное убийство и что убить хотели именно его.