- Прекрасно, я подожду, - кивнул Турецкий и подумал, что, если он вызвал у девушки Оксаны определенные эмоции, это очень хорошо, значит, в какой-то степени и на ее помощь можно будет рассчитывать. - А чтоб не терять времени зря, - теперь уже он так же многозначительно уставился на нее и оглядел всю ее - от туфелек до банта на затылке, - могу я попросить вас об одолжении?
- Это смотря о каком. - Она смотрела с вызовом.
- Пока суд да дело, принесите мне, пожалуйста, подшивку вашего еженедельника за… - Александр Борисович задумчиво уставился в потолок. - Ага, за два последних года - календарных, - поправился тут же. И уселся в кресло, видимо, для особо почетных посетителей, коим приходится дожидаться аудиенции у Хакель-Силича:
Она в раздумье постояла, снова ушла в кабинет главного, вернулась и вышла в коридор. Минут через пять возвратилась, неся на руках две толстые подшивки. Положила на приставной столик и спросила:
- Вы будете прямо тут смотреть, Александр Борисович?
- Да, прямо тут, пока ваш редактор не освободится.
Он подвинул кресло к столику, убрав от него обычный стул, и развернул верхнюю подшивку.
Сначала он знакомился с анонсами, вынесенными на первую страницу еженедельника, затем бегло листал каждый номер, иногда останавливаясь и более внимательно вчитываясь в опубликованные материалы. В положенном на колени блокноте делал пометки. Он так углубился в свое дело, что не обращал внимания на входящих и уходящих из приемной людей. Некоторые приостанавливались, оглядывая его, другие быстро проходили в кабинет редактора, третьи обменивались многозначительными взглядами с Оксаной. Турецкий не смотрел на них, он был занят, но чувствовал все происходящее вокруг каким-то сторонним зрением. Ну, конечно, кто ж останется равнодушным к такому событию! Явился помощник генерального прокурора, по-хозяйски расположился в приемной и листает подшивки аж за два года! Чего он там выискивает? Что читает так внимательно? Сплошные вопросы и полное недоумение.
К чести Александра Борисовича, он справился со своей задачей за сорок минут, закрыл подшивки, захлопнул свой блокнот, предварительно вырвав из него один из листков с записями, поднялся, отодвинул кресло на место и, потянувшись с удовольствием, сказал Оксане:
- Я надеюсь, важные переговоры у него, - мотнул он головой в сторону двери кабинета главного, - наконец закончились?
- Давно, - растерялась Оксана.
- А если давно, чего ж он тогда не поинтересовался, чем тут занимается его посетитель? - Он сказал это совсем дружелюбно, оставляя всякие глупости на совести Эди.
- Наверное, просто не хотел вам мешать, - пожала плечами Оксана.
- Это просто, очень просто! - негромко пропел Александр Борисович и снова улыбнулся: - Доложите, пожалуйста, что я закончил и готов сказать ему несколько слов.
Она вошла в кабинет, вышла и сделала приглашающий жест. Турецкий, словно заговорщик, подмигнул ей, убрал с лица улыбку и вошел в кабинет главного редактора.
За длинным, абсолютно пустым столом, за которым обычно обсуждаются верстки очередных номеров, сидели трое: главный и двое незнакомых Турецкому, видимо, важных персон.
- Добрый день, Эдгар Амвросиевич, - сказал Александр Борисович и протянул руку. Эдя ее вяло и неохотно пожал и тут же отвернулся. У него был вид обиженного пингвина - напыжился, да без толку. Турецкий посмотрел на остальных - Извините, господа, незнаком. У меня к главному редактору несколько приватное дело, не сочтете ли возможным?.. - Он глазами показал на дверь.
Не глядя в каменные лица посетителей, Эдя вымученным, скрипучим голосом произнес:
- Это - свои, коллеги, можно сказать, у меня секретов от них нет.
- Отлично, - отодвигая для себя стул и садясь, сказал Турецкий. Он положил на стол свой блокнот, затем достал из кармана удостоверение, раскрыл его и поставил перед незнакомыми, предлагая прочесть. А также заметить, что изображенный на цветной фотографии человек облачен в строгий мундир с синими генеральскими погонами. "Каменные лица" молча сидели, будто знали, кто он, и без демонстрации "ксивы". - Представьтесь и вы, пожалуйста.
- В этом нет необходимости, - быстро проговорил Эдя, по-прежнему глядя в сторону.
- В этом есть необходимость, - жестко сказал Турецкий, доставая из кармана сотовый телефон. - Иначе я сейчас вызову сюда сотрудников ОМОНа, и наш с вами разговор, Эдгар Амвросиевич, мы продолжим без посторонних свидетелей в моем кабинете. Соображайте быстро!
- А в чем, собственно, дело? В чем причина ваших непонятных требований? - словно окрысился вдруг один из незнакомцев - более молодой, лет тридцати с небольшим, упакованный так, будто только что вышел из бутика самого Джорджио Армани.
Турецкий оставил его вопрос без ответа. Но, почувствовав на себе требовательный взгляд, ответил небрежно:
- Я не обязан отдавать отчет в своих действиях посторонним лицам. Н-ну-с, Эдгар Амвросиевич, так я вызываю? - И он махнул телефонной трубкой.
- В этом нет нужды, - ответил другой, более солидный и, видимо, спокойный посетитель. Он был лыс и внушителен, хотя смотрелся беднее своего напарника. - Мы полагали, что в представлении нет нужды, но раз вы так настаиваете, пожалуйста…
- Вы глубоко ошибаетесь. Мне совершенно безразлично, кем вы являетесь, но существует определенный этический порядок, и я не намерен его нарушать, чтобы затем не было нареканий с вашей же стороны. Итак? Позвольте ваше удостоверение? Гм, Ивашов… Игнатий Федорович, заведующий управлением по связям с общественностью холдинга "Сибургнефть"? Превосходно, вот вас-то мне и не хватало. А вы, молодой человек? Так кто же мы? Ага, мы - помощник господина президента этого самого холдинга Яков Станиславович Стеценко. Прекрасно, господа, только я никак не возьму в толк, зачем вам нужно знать о каких-то мелких вопросах, связанных с газетными публикациями? Неужели вас как активных спонсоров еженедельника проинформировали о том, будто мы собираемся арестовать главного редактора и закрыть газету?
- А кто вам сказал о спонсорстве? - осведомился Ивашов.
- А что вы тогда здесь делаете? - улыбнулся в ответ Турецкий. - Ладно, не будем темнить. Мне поручено генеральным прокурором разобраться в одной… скорее всего, думаю, частной проблеме, которая к планам добычи и продажи за рубеж российских нефти и газа никакого отношения не имеет, господа. Мне в данный момент всего-то и нужно получить оригиналы некоторых материалов, опубликованных в "Секретной почте". Их немного, Эдгар Амвросиевич даст указание подобрать их для меня, это не будет сложной задачей. Вот список. - И он протянул главному редактору исписанный листок из блокнота. - Если одного или двух случайно не окажется в архиве, я не обижусь. Но если не окажется всех, это наверняка наведет меня на весьма неприятные размышления относительно некоторых ваших внутриредакционных проблем, Эдгар Амвросиевич. Поэтому вы уж постарайтесь, дайте указание вашей Оксане, она девушка внимательная и выполнит мою просьбу быстро. А я подожду.
- Позвольте полюбопытствовать, - к листку протянул руку Стеценко, помощник президента холдинга, - о чем у вас тут речь? - Он быстро пробежал глазами список публикаций и недоуменно поднял брови. - И это все?
- Разумеется, а вы чего ожидали? Надеялись, что я действительно вызову ОМОН? Чтобы потом покричать на весь мир, какими варварскими и противозаконными акциями сопровождаются расследования, проводимые Генеральной прокуратурой? - Турецкий откровенно улыбался.
- Не понимаю, чего городили? - Стеценко гневно взглянул на Эдю. - Дайте же, чего ждете? Мне совершенно непонятны причины ваших волнений. Полагаю, что Игнатию Федоровичу - тоже.
"Эва, вот оно и откровение! - мысленно воскликнул Турецкий. - Значит, Эдя запаниковал, а эти примчались в качестве поддержки? Тогда и те хлопцы из "БМВ" тоже отсюда? Все правильно, задета большая и грязная внутренняя политика, вот они и забегали, будто муравьи в муравейнике, на который походя помочилась мирно щиплющая травку корова. И тон у них уже соответствующий. Нет, похоже, "не оправдал" себя Эдя в их глазах, и быть ему исторгнуту".
- Чтобы не мешать вам заседать дальше, господа, я подожду в приемной. Всего хорошего.
Турецкий поднялся, забрав блокнот и телефонную трубку, при этом распахнул пиджак и "случайно" продемонстрировал кобуру пистолета под мышкой - иногда такая вот деталь кое у кого поворачивает мозги в нужную, правильную сторону.
- Простите, я не совсем понял вашу идею, - сказал Ивашов, тоже взглянувший на список статей. - Вы отметили только публикации писателя, если не ошибаюсь… - взглянул он в список: - Льва Липского? И почти за два года. Это не ошибка?
- А почему я должен ошибаться, если конкретно он меня и интересует в настоящий момент?
- А разве вы усматриваете какую-то связь?
- Между чем и чем, простите? - Турецкий с интересом уставился на Ивашова, как бы говоря ему: "Вот так, братец ты мой, и прокалываются!"
И тот понял суть непроизнесенной фразы, смутился.
- Вы хотели еще о чем-то спросить, э-э… Игнатий Федорович?
- Да нет, пожалуй, я не следователь, это ведь ваша непосредственная работа.
- Мне нравится, что вы это понимаете. - Дежурная улыбка не сходила с лица Турецкого. - Надеюсь, мы и в дальнейшем, при необходимости, найдем полное взаимопонимание. Честь имею, господа. Эдгар Амвросиевич, а я, между прочим, жду!
Он вышел в приемную и снова плотно уселся в кресло. А Оксана, положив телефонную трубку, ушла в кабинет. Вернувшись, сказала:
- Я все поняла, давайте мне список. - И протянула руку.
- Милая, - с ласковой иронией ответил Турецкий, - список у вашего шефа.
- А он мне его не отдал, сказал, что ему самому нужен, а мне спросить у вас.
- Он себя неважно чувствует, нет? У него плохо с памятью?
Она недоуменно пожала плечами и вдруг прыснула смешком:
- Даже и не знаю, как сказать.
- А вы просто возьмите у него и сделайте ксерокопию - для себя. Нет, лучше две копии, мне тоже понадобится.
- Вы думаете?
- Ага. - Он таинственно подмигнул ей, и она, сделав большие глаза, чуть не фыркнула, но сдержалась, а глаза ее смеялись.
"Турецкий, ты занят, не отвлекайся", - приказал самому себе Александр Борисович и прикрыл глаза, представляя, что бы могла ему продемонстрировать эта определенно темпераментная девушка, окажись они вдвоем. Пожалуй, ему бы очень понравилось…
Как он и предполагал, все оригиналы не нашлись, их вообще-то оказалось несколько штук из отмеченных двух десятков статей. Оно и понятно, кому нужно год хранить в архиве отработанный материал. Турецкий, по правде говоря, даже и на такое количество не рассчитывал. Но вот перед ним - о, радость! - легли на стол пять машинописных статей.
Нет, он не собирался читать их, он сегодня же отдаст эти материалы для официальной экспертизы в Экспертно-криминалистический центр МВД, и авторство будет после их заключения установлено бесспорно.
Хотя кто-то постарается даже это оспорить, когда основательно припечет задницу. Скажут, что пишущей машинкой мог воспользоваться кто-то посторонний, чтобы таким вот образом подвести под монастырь кристально честного и чистого человека, писателя, что называется, с большой буквы! Гражданина Соединенных Штатов, между прочим, имеющего собственную квартиру на Арбате.
А, кстати, где она? Интересно бы взглянуть. И на нее, и на орудие писательского промысла тоже.
- Скажите мне по секрету, милая Оксаночка, - негромким и проникновенным голосом начал Турецкий и заметил, что девушка даже замерла в ожидании.
Ну, понятно, у нее сейчас совсем другие мысли в голове. Ей наверняка интересно будет провести время с человеком, который самым неожиданным образом поставил на место и ее шефа, определенно свихнувшегося на собственной фанаберии, и его "высоких посетителей", осуществлявших моральную поддержку. Не могла же она видеть их впервые в жизни! Значит, знала, зачем те примчались. И увидела своими глазами, чем все это закончилось - полной сдачей позиций.
Девушка ждала, подняв к нему милое (вот уже и милое!) личико.
- Где я мог бы сейчас разыскать Льва Зиновьевича Липского? Московский адрес его вы мне уже дали, это который на Арбате. Но квартирный телефон там не отвечает. Может быть, у него имеется где-то еще жилплощадь?
Она поскучнела - ну да, не этого вопроса ждала.
- Я слышала от шефа, что его сейчас нет в России.
- Когда слышали? - быстро спросил Турецкий. - Сегодня? Раньше?
- Да только что. Он сказал об этом Стеценко. Кажется, Лев Зиновьевич у себя, в Бостоне. Это в Соединенных Штатах, знаете?
- Конечно, знаю, - продолжил почти интимный разговор Александр Борисович. - Я несколько раз был в Штатах, чаще, правда, в служебных командировках. Много поездил, но вот в Бостоне, каюсь, так ни разу и не был. Хотя пришлось однажды раскручивать одно жуткое преступление, которое произошло именно в окрестностях Бостона, представляете?.
- Ой, как интересно! - загорелась она.
"То ли еще будет!"
- Я вам как-нибудь, если захотите, расскажу эту историю…
Но по глазам ее было видно, что "когда-нибудь" ее не устраивает, она уже теперь хочет. В смысле услышать жуткую историю.
- А телефончика его у вас, случайно, нет? - почти мурлыкал Турецкий, буквально пожирая девушку страстно горящими глазами. - Который там, Оксаночка?
И подумал: "А чем черт не шутит? Вдруг появится крайняя необходимость выбраться в Штаты? И ведь совсем не исключено. Этого Липского на допрос не вызовешь - не захочет, не приедет, вот и крутись тогда. А тебе надо, Турецкий, извини за выражение, крутиться? Ох, как не надо!.."
- Увы, - опечалилась она. - Такие телефоны шеф лично у себя держит. Но, если вам надо, я постараюсь узнать. Для вас лично, - добавила она многозначительно.
Наверняка врет, не может, не быть у нее телефонов членов редколлегии.
- Мне-то очень надо, Оксаночка, дорогая моя. Вот вам моя визитка, тут есть и домашний номер, и служебный, вы ведь человек занятой, верно? Так бот, когда освободите себе вечерок, чтоб мы могли, спокойно посидеть, поужинать, поболтать о том о сем, позвоните, ага?
- Ага, - машинально ответила она, блестя глазами.
- Тогда я пошел? До встречи, Оксаночка?
Она молча кивнула, кажется, готовая расплакаться оттого, что удача срывается с крючка. Александр понял ее состояние и негромко добавил:
- А у вас нет желания дать и мне свою визитку? Неплохо бы еще и с номером телефона, разговор по которому не вызовет неприятия у ваших домашних.
Что ж она, дура? Девушка немедленно, начертала на визитной карточке номер своего мобильника и протянула Турецкому. Пальчики ее возбужденно подрагивали.
"Это исключительно для дела, - строго приказал себе Турецкий, выходя и садясь в машину. - И чтоб никаких! Но дрожание пальчиков ей обязательно зачтется, как же иначе!"
Сдавая назад машину, чтобы развернуться и ехать на службу, Турецкий обратил внимание в зеркальце заднего обзора на припаркованную "беху", как водители называют "БМВ". И даже номер разглядел. Да номер - что, он узнал того, кто сидел в машине справа! Они тоже трогались.
Чуть позже Александр Борисович обнаружил "хвост" на Садовом кольце, у себя за спиной, через три машины. Потом он промчался по Тверской, упустив преследователей из виду, и, наконец, обнаружил их на Большой Дмитровке, когда заезжал во двор Генеральной прокуратуры. "БМВ" притерлась у тротуара напротив проходной.
"Молодцы, мужики, - подумал он, - посидите теперь, отдохните".
И стал звонить Славке Грязнову.
3
Денискины парни - Сева Голованов и Володя Демидов, проходящий под кличкой Демидыч, откликнулись на призыв Вячеслава Ивановича и скоро перезвонили Турецкому, сообщив, что они на месте. Серая "девятка" с форсированным двигателем пристроилась неподалеку от "БМВ", и ребята справлялись, та ли эта машина. Турецкий подтвердил. И предложил свой вариант, чтобы ускорить дело.
Он сейчас отправится к Славке в министерство, заберет его, и они поедут к нему домой, на Енисейскую улицу, где и останутся. А этим не останется ничего иного, как убираться восвояси, вот они и покажут собственную нору. Ну, место службы или же свое жилье. Что и требовалось доказать. А если попробуют предпринять какую-нибудь неожиданную акцию, их можно будет спокойно взять в клещи.
И, не теряя времени, все вместе они взялись за исполнение плана.
Александр, закончив дела, выехал на Большую Дмитровку. "БМВ". - за ним. Турецкий только раз успел заметить серую, асфальтовую "девятку", когда рванул со светофора. "Хвост" не отстал. У министерского подъезда кавалькаду уже поджидал веселый Грязнов. И уже до самого Славкиного дома они не обращали внимания на преследователей.
Турецкий пересказывал в лицах встречу в редакции, не забыл и с максимальными эмоциями описать знакомство, переходящее в возможную пылкую дружбу с Оксаной. Обрисовал девушку. Славка облизывался, как старый, теперь уже когда-то рыжий, котяра. Он не переставал изумляться талантам друга. Впрочем, чего изумляться-то?
На Енисейской Грязнов демонстративно открыл свою запасную "ракушку", в которой сейчас не было его "оперативной" машины, а любимый джип стоял в другой, в соседней. И Турецкий, будто занимался этим каждый день, загнал "пежо" в "ракушку" и запер ее. После этого они вдвоем отправились в дом, и вскоре во всех комнатах квартиры на четвертом этаже вспыхнул свет.
Пока они занимались домашними делами - приготовлением ужина, позвонил Голованов и доложил, что "хвост" убрался, а они следуют за ним. Турецкий пожелал им удачи. Сам же он выбрал момент, пока Славка хозяйничал на кухне, и позвонил Любе. Та отозвалась сразу, будто сидела возле телефона и ждала его сигнала.
Александр объяснил ей, где в настоящий момент находится, и предложил, если она не стесняется присутствия его друга, взять такси и приехать сюда, к ним. А сам он спустится, встретит ее и "выкупит" у водителя. Просто вести себя надо будет соответственно, ну а там обстановка подскажет. К его удивлению, Люба отказалась. Ей не хотелось никого утруждать своим присутствием. Это была новая для Турецкого постановка вопроса. Он даже задумался. Но потом решил, что, может, так оно и к лучшему. Славку-то зачем лишний раз напрягать? Нужны ему чужие эмоции? И снова ответил себе Александр Борисович с полной уверенностью: "Нет, не нужны, сэр!" И значит, время сегодня уйдет исключительно на интеллектуальные беседы о том деле, которое совсем не нравилось Турецкому. Но выражение "не нравится", по большому счету, не имело к его работе никакого отношения…
Они с аппетитом поужинали, покурили немного, выпили хорошего вина и заговорили наконец о… работе.
Слава рассказывал, как ребятки сообщили ему номер того "БМВ", и он, не теряя времени, "пробил" указанный номер. Ответ пришел незамедлительно. Номерной знак выдан на машину марки, серии и так далее, принадлежащей Главному управлению службы безопасности холдинга "Сибургнефть", в 2000 году. Это управление осуществляет охрану нескольких крупных фирм и компаний, расположенных в Москве, Зауралье и Сибири, а также известного коммерческого банка "ЭК-СИМ". То есть тут догадки нашли полное подтверждение. Но что это могло означать на деле, стоило крепко подумать, прежде чем предпринимать какие-то дальнейшие действия. Особенно резкие.