– Я знаю, что нужно делать! – воскликнула Ларочка решительно, и сразу же зажала ладошкой себе рот. Потом продолжила тихо: – У нас суббота день не рабочий, никого здесь не будет. Вот мы и придём с тобой! А ключи от всех кабинетов у меня есть – запасные.
– Но офис охраняется, – сказал Костя.
– Знаю! – Девушка махнула рукой. – Это моя забота! Я со всеми охранниками дружу, найду, что сказать!
Сегодня вторник, – прикидывал Костя, – до субботы ещё три дня. Придётся ждать, но потом – Костя очень на это надеялся, – всё выяснится.
Он проходил мимо зарослей уже отцветшей сирени, когда прямо на него выбежал крупный пёс. Оба остановились, молча глядя друг на друга. Но тут же следом появилась девушка с поводком в руке, весело-извиняющимся тоном воскликнула:
– Ой, не бойтесь его! Рич – самое безобидное существо!
И тут же Рич подошёл к парню, стал в позе, не оставляющей сомнения: "Погладь меня!" Костя засмеялся и погладил совершенно безбоязненно короткую, как бархат, шерсть собаки. Поднял на девушку взгляд:
– И правда добрый. А какой красавец!
– Конечно. – Она подошла и тоже стала гладить Рича. – Это ведь курцхаар, охотничья порода. А охотники человека ни за что не обидят. Я читала, что когда выводили эту породу, то щенков, которые проявляли хоть малейшую агрессию к людям, сразу выбраковывали.
– Как вы сказали?..
– Курцхаар. Встречали таких собак?
– Название не знал, но пару раз видел похожих у себя в Донецке.
– Так вы не из этого двора? – Девушка кивнула с пониманием. – Потому вы и не знаете Рича. Тут его знают и не боятся, вот я и спускаю его с поводка.
– Да, я здесь в гостях у бабушки, – подтвердил Костя.
– Почти как я, – обрадовалась девушка. – Я тоже живу в гостях у тёти с дядей. Они уехали в санаторий, а меня попросили пожить у них, приглядеть за Ричем.
Они уже медленно шли рядом, собака бежала впереди.
– Меня зовут Константин, Костя, – представился парень.
– А я Леся… Я с удовольствием согласилась здесь пожить. И Рича люблю, и на работу мне отсюда близко.
Костя удивился: стройная невысокая фигурка в джинсах и джемперочке, русые волосы и доверчивые серые глаза, юное улыбчивое лицо.
– Я думал вы студентка, первокурсница.
Она засмеялась.
– Не такая уж я девчонка. Мне двадцать два, я окончила строительный техникум. Может, и стану ещё поступать в институт, но пока работаю в строительной фирме.
– Кем же?
– Чертёжницей.
– На компьютере? – тут же заинтересовался Костя.
Леся вроде немного смутилась.
– Нет, – сказала она. – Просто на кульмане. Я не владею компьютером, а хочу. Пойду, наверное, на курсы.
– А я как раз неплохой компьютерщик.
– Правда? – Она даже остановилась, глядя на него с восхищением. – Программист?
– Леся, – Костя тоже остановился, улыбнулся. – Давай на "ты". Мы с тобой и одногодки, и в другом похожи. Я тоже подумываю об институте, но закончил курсы бухгалтеров и работаю бухгалтером. Но как раз на компьютере, со сложными программами. А обычные программы для пользователей, это для меня семечки…
И чтобы девушка не подумала, не дай Бог, что он хвастается, быстро предложил:
– Хочешь, проведу с тобой несколько уроков? Ты здесь сколько ещё будешь жить?
– Недели две точно… А у тебя что, и дома есть компьютер? Свой собственный?
– Конечно, – кивнул он. – В Донецке само собой. Но и здесь тоже. Бабушка сюрприз сделала, к моему приезду купила, да ещё самую новую модель!
Леся смотрела на него во все глаза, как на супермена. Ах, как ему было приятно.
– Соглашайся, – сказал он. – Через три урока ты уже будешь опытным пользователем. А я подберу тебе хорошую программу для чертежей, мы и её освоим. Знаешь, как тебя на работе ценить станут?
Девушка всё ещё колебалась.
– А бабушка твоя? Она не будет против?
– Бабуля будет только рада, вот увидишь. Она сама учительница, и всегда мечтала меня видеть учителем. А тут я ученицу приведу!
Они вместе рассмеялись. Договорились встретиться здесь же, завтра, пораньше, в пять вечера.
Девушка легонько свистнула, взяла подбежавшего пса на поводок, махнула Косте рукой и пошла через двор к подъезду, на который ему указала. Костя смотрел вслед, не осознавая, что улыбается, что ему радостно, что куда-то улетучились мысли об интригах и загадках "Крепости".
Олеся Лукашина в самом деле уже второй день жила в этом доме. Рич был её псом, а жильцы квартиры родственниками ей не приходились. В пятницу к ней в кабинет пришёл майор Ляшенко, рассказал о разговоре с Кандауровым.
– Вот, думаю теперь, как же выполнить задание полковника: и приглядеть за парнем, и так, чтоб он этого не заметил.
– Придумал?
– Так… В хорошем доме он живёт. Когда-то, в пятидесятые годы, строился этот дом специально для деятелей науки и культуры, для ответственных советских работников. В центре города, красивый, капитальный – сталинка. Тогда там получил квартиру и дед Кости, профессор Безтележников. Как и многие другие. В том числе и юристы, и работники прокуратуры. Все люди уже пожилые, в основном пенсионеры… Как думаешь, если с кем-нибудь из них договориться?
– Не-ет, Антон, – протянула Олеся. – Он же молодой парень. Даже если пожилой сосед по дому с ним заговорит, познакомится – и что? Контакта не получится, тем более доверительного.
– А через бабушку? Они могут прийти к ней в гости. Наверняка такие люди знают вдову профессора.
– Всё равно ничего не выйдет. Вот если бы с ним подружился ровесник. А ещё лучше – ровесница!
Олеся хлопнула в ладоши, глаза её загорелись.
– Антон, давай конкретно: кто из подходящих пожилых людей в том доме живёт? Ты, небось, список уже составил?
– Составил, вот.
Антон ещё не понял её задумки, но уже встревожился, глядя, как следователь Лукашина быстро и очень заинтересованно просматривает список.
– Вот! – Она остановила бег своего пальчика по строчкам. – Вавиловы. Она – бывший судья, давно на пенсии. Он – адвокат, тоже пенсионер, но ещё практикует. – Подняла весёлые глаза на Ляшенко. – Подходящие для меня тётя и дядя!
– Юрист второго класса Лукашина, что это вы придумали? – воскликнул поражённый Антон, переходя на официальный тон. – Ваше дело – прокурорский надзор за следствием.
– А я, товарищ майор, всегда мечтала об оперативной работе. Тогда б вы меня называли не так, как сказали, а "старшим лейтенантом"! А получилось – сижу в прокуратуре, всё больше с бумажками… Антон, согласись, я хорошо придумала! Я с этим Костей быстро найду общий язык.
– Не сомневаюсь, – буркнул он.
Но Олеся словно не заметила его тона. Взяла за руку, заглянула умоляюще в глаза:
– Давай вместе отработаем детали? Вот увидишь, всё хорошо получится.
На следующий день всё было согласовано и с начальством прокуратуры, и с Управлением милиции. А полковник Кандауров почти восхитился:
– Что значит наследственность! Максим Богданович Саенко такие остроумные операции в своё время прокручивал. Когда ещё не был генералом, а молодым опером.
– Вместе с вашим отцом, Владимиром Дмитриевичем Кандауровым, – в тон ему подсказал Антон.
– Да, – подтвердил Викентий Владимирович. – Когда и он ещё не был полковником… Значит, я стал первым пробным камешком в сторону внука Безтележникова, а Лукашина теперь возьмёт быка за рога.
– Скорее, бычка, – покривил губы Ляшенко. – Возьмёт, не сомневаюсь.
С супругами Вавиловыми разговор состоялся в этот же день. Поняли они без лишних объяснений, помочь готовы были во всём. Только в санаторий ехать отказались.
– Мы всё равно через неделю собираемся отбыть на дачу, на всё лето, – объяснил адвокат. – Это наш самый лучший санаторий. Если надо, поедем раньше.
– А мы поможем, и с транспортом, и с переездом, – заверил Ляшенко.
В воскресенье Вавиловы уехали, вечером в их квартире появилась "племянница" с собакой. Олеся взяла с собой своего Рича. Это был хороший повод объяснить присутствие "племянницы" в квартире родственников. Не станет же Костя выяснять: была собака или нет у незнакомых ему Вавиловых.
В понедельник Олеся с Ричем долго гуляли во дворе вечером, но Константин не появился. Сотрудник, который наблюдал за офисом компании "Castle", сообщил, что там что-то долго и весело отмечали. А потом Костя пошёл бродить по городу, сидел в одном кафе, потом – в другом, был очень задумчив, домой вернулся затемно. А вот на следующий день, около шести вечера, в квартире Вавиловых зазвонил телефон и Олесе сообщили: Константин вышел из офиса, направляется к дому.
– Пошли, – сказала она Ричу, который тут же радостно запрыгал у дверей, – будем знакомиться с подопечным. Гляди, не оплошай.
И Рич не подвёл.
Анна Павловна, конечно же, знала Вавиловых, хотя и были они значительно моложе. Но, как и многим в этом дворе, им был известен профессор Безтележников, и она общалась с ними, даже помнила, что их сын занимался скандинавскими языками.
– Точно! – весело констатировала девушка, отрезая себе ещё кусочек кекса. – Кузен Петька своего добился, уехал в Норвегию, преподаёт там в университете.
Костя предупредил бабушку о том, что будет гостья, и она специально испекла свой фирменный кекс. И теперь с умилением смотрела на то, как весёлая, непосредственная девушка уплетает этот кекс. Они втроём сидели за столом, и Анна Павловна порадовалась за сына Вавиловых.
– Молодец твой кузен, Олесечка. Бери с него пример.
И многозначительно посмотрела на внука. Костя усмехнулся:
– Не переживай, бабуля, у нас ещё всё впереди. Сколько твоему двоюродному брату лет?
– Так тридцать два уже, – протянула Олеся таким тоном, словно "Петька" был стариком.
– Вот видишь, – подхватил Костя, – мы ещё всё успеем. И прямо сейчас не станем терять времени. Пошли, Леся, у нас ведь урок.
Оказывается, это очень трудно: делать вид, что ты не знаешь того, что знаешь отлично. Следователь Лукашина может и не была продвинутым компьютерщиком, но достаточно опытным пользователем. И всё-таки пришлось чертёжнице Лесе неуверенно тыкать пальчиком по клавиатуре, неловко двигать "мышкой", неумело наводить стрелочки на нужные "окна", и постоянно переспрашивать, что значит "браузер", "энтер", "шифт", "эмейл"… Но учитель Костя хвалил её – способная, быстро всё схватывает. Она тоже им восхищалась:
– Ты такой умный, Костик, у тебя столько идей! Я вот читала, что программисты на своих оригинальных идеях миллионерами становятся. Ты бы тоже мог, точно!
Косте было так приятно слушать симпатичную простенькую девушку. Он небрежно, как какой-нибудь "мэтр", говорил:
– О чём речь! Не каждый программист может то, что я. Недаром у меня прозвище "Хакер" среди тех, кто в компьютерах ассы.
– А что это? – удивилась Леся. – Я вроде слыхала это слово – хакер?
– Любые программы для меня не секрет, – усмехнулся Костя. – К любому замку на любом сайте ключик подберу.
– Ой! – Девушка даже руками всплеснула. – Ты сказал "сайт", и я вспомнила. Хакеры, это такие… ну, как взломщики сейфов, да? Они могут прямо из банков деньги забирать на свои счета. Ты что, тоже можешь?
– Не пробовал, – успокоил её Костя. – Это криминал, не по мне. Как раз наоборот: я хотел бы разоблачить преступление… Владея компьютерными технологиями…
Он вдруг поймал себя на том, что слишком разоткровенничался. Снял очки, стал протирать стёкла. Но Леся уже отвлеклась, довольно уверенно двигала "мышкой", увлечённо водила стрелкой по экрану, открывая то одно "окно", то другое.
– Продолжим урок, – строгим учительским голосом сказал Костя. – Будем осваивать электронную почту…
Глава 8
В пятницу днём Лукашину и Ляшенко пригласил полковник Кандауров. Олеся подробно рассказала ему то, что Антон уже знал. О знакомстве с Константином Безтележниковым и о двух проведённых с ним вместе вечерах-уроках.
– Если не ошибаюсь, этот парень собирается взломать чей-то компьютер. Ну, в смысле – добраться до его содержимого. Ищет следы преступления, улики. Если сопоставить всё, что мы о нём знаем, это, скорее всего, связано с убийством Елены Крикуненко.
– И, похоже, с фирмой недвижимости "Castle". Он ведь там сейчас работает. Логично предположить, что там и хочет влезть в чей-то компьютер, – добавил Ляшенко.
– Согласен, логика в этом есть. Примем как версию. Что у нас есть по этой "Castle"?
– Костя называет её "Крепость", – вставила Олеся.
– Фирма солидная, – кивнул Ляшенко. – Буду тоже так её называть, это проще… Охватывает не только наш город, но и весь регион: Донбасс, Полтаву и Сумы. Купля-продажа квартир, домов, дач, аренда и наём нежилого фонда офисов, магазинов, кафе… Документация в порядке, налоговая – без претензий. Мы бы ими не заинтересовались, и обычный поверхностный контроль ничего не дал бы. Да вот парень этот, Костя, сам о том не подозревая, заставил копнуть поглубже…
– Что же всплыло?
– Пару фактов, Викентий Владимирович, насторожили. Люди продали квартиры через "Крепость" – всё чин по чину, не придраться. Да вот вскоре после сделки – умерли. И не просто: погибли…
– Антон, давай без драматических пауз. Конкретно.
– Ладно. Один клиент замёрз в пустынном месте, на берегу реки. Судя по снаряжению, поехал на зимнюю подлёдную рыбалку. Диагноз – напился, заснул, не проснулся. Мог бы ещё долго пролежать, но на него случайно наткнулись. Второй, тоже одинокий пожилой мужчина, попал под неустановленный автомобиль. Говорят, у него было плохое зрение, а он поздно вечером переходил дорогу. И тоже в безлюдном месте. Его увезли в морг, документов не было, не опознали. Соседи о нём не беспокоились, знали, что он квартиру продал, думали – куда-то переехал. Так бы и похоронили безымянным, но повезло. На одной с ним лестничной площадке, у соседа, сын в похоронной муниципальной команде работает – той, которая неопознанные труппы хоронит. Стали погибшего выносить, этот санитар и узнал его. И вот ещё что… Оба погибших, как выяснилось, другого жилья не покупали. И деньги, полученные за продажу квартир, не обнаружены.
– Понятно. Вот только почему вы при проверке именно этими людьми заинтересовались? – спросил Кандауров. – Как я понимаю, вряд ли на фирме имелись сведения о том, что их клиенты, после сделки, так трагически ушли из жизни?
– А вот тут, товарищ полковник, самый интересный момент! – воскликнул Антон, словно ожидал этого вопроса. – Связь этой фирмы с убийством на вокзале у нас была гипотетическая, смоделированная лишь через поступки молодого Безтележникова…
– Любишь ты, Антон, заковыристые словечки, – усмехнулся Кандауров. – А я человек простой, простодушный, ты для меня выражайся попроще.
И он подмигнул Лукашиной. Она засмеялась. Антон махнул рукой:
– Чего уж там, уважу. Значит, мы только предполагали, что каким-то боком, кто-то из сотрудников "Крепости" с девушкой был связан.
"Не совсем "боком", – невольно мелькнуло у Олеси в уме, – судя по тому, что убитая была беременна". Но, конечно, она вслух этого не сказала. А Ляшенко продолжал:
– Потому мы стали смотреть, были у фирмы дела в Донецкой области и конкретно в Ясиноватой.
– Были?
– Так точно! Два эпизода в Донецке и один как раз в Ясиноватой. И все – через одну страховую компанию. А именно в ней, в её Ясиноватовском филиале, работала Елена Крикуненко. Здесь мы впервые наткнулись на смертный случай – гибель от наезда, – клиента, который только застраховал на большую сумму и себя, и свою недвижимость. Его наследник квартиру продал "Крепости". После этого и решили посмотреть, какова судьба других клиентов этой цитадели. Между прочим, есть ещё неясные случаи: один клиент исчез – якобы уехал в Россию. Ещё один скончался от сердечного приступа прямо в пивной, после изрядной выпивки. Оба одинокие и пожилые. Но тут ещё разбираться…
– Да, – подытожил Кандауров. – Картина вырисовывается. И, прямо надо сказать: благодаря Константину Безтележникову. Не смоделируй он связь девушки с агентством "Крепость", мы бы до них ещё долго не добрались бы, а то и вообще…
– Всё равно вышли бы, – возразил Ляшенко. – Моменты жизни погибшей, которые сейчас выясняем, её работа в страховой компании вывели бы нас на "Крепость".
– Среди разных других деловых партнёров, – покачал головой Кандауров. – Могла бы и не привлечь внимание. Или – не очень скоро. А время в нашем деле – фактор решительный, как вам, дорогие коллеги, известно. Нет, не зря Константин в эту фирму устроился!
– Вот как раз вчера, на втором нашем уроке, – улыбнулась Лукашина, – я Костю спросила, останется ли он жить в Харькове, работать в этой фирме. Сказала почти как только что товарищ майор, – она сделала поклон в сторону Антона, – "Это ведь солидная фирма, там большие перспективы". А он как-то так протянул: "А, может, эти перспективы не для меня. Я пока ещё приглядываюсь, разберусь"… Викентий Владимирович, он ведь явно в частного детектива играет! Хороший, умный мальчик, но опасно же! Надо остановить его.
Какндауров задумался. Спросил:
– Вот что, Олеся, у вас сегодня вечером будет "урок"?
– Будет. – Олеся улыбнулась. – Я вчера пришла к ним с Ричем, Анна Павловна сама это предложила, сказала: "Жаль пёсика, сидит один вечерами, тоскует". Так она с ним два часа, пока мы занимались, как с ребёнком провозилась. Очень его полюбила. Вот думаю теперь: когда Вавиловы домой вернутся, она к ним пойдёт, чтоб Рича навестить. Что они скажут?
– Когда всё кончится, – сказал Антон, – то, скорее всего, и Костю, и его бабушку мы во всё посвятим. Не будем так далеко загадывать.
– Оставим пока всё как есть, – продолжил прерванную мысль Кандауров. – Но если на сегодняшнем "уроке" что-то выяснится новое, важное, тогда решим, как быть с Константином. "Разбираться" одному ему, конечно, не дадим.
В половине одиннадцатого вечера в квартире Викентия Владимировича раздался телефонный звонок. Это было не поздно. Даже его жена Ольга привыкла спокойно относиться к звонкам ночным и раннеутренним.
Олеся Лукашина сдержанным, но всё-таки немного встревоженным голосом сказала:
– Товарищ полковник, я только от Безтележникова вернулась. Такое дело. Похоже, завтра Константин собирается раздобыть некие факты. Сделать то, о чём мне намекал – заглянуть в чей-то компьютер.
– Успокойся, Олеся, не торопись, – остановил её Кандауров, садясь удобно в кресло с переносной трубкой телефона и подвигая к себе блокнот с ручкой. – Давай подробно, сначала.
– Сначала… Урок у нас шёл как обычно, он мне объяснял, как "чайнику"… Он, честно говоря, хороший учитель, толковый.
– Наследственность, – вставил Кандауров.