– Не то слово, – Катя подкатила глаза. Я заметила, что белки ее глаз сильно воспалены. Они даже выглядели не белыми, а розовыми из-за мелкой сеточки кровеносных сосудов.
– Вова, ты за женой следишь? – строго спросила я.
– В каком смысле? – напрягся Вовик.
– У нее же глаза как у кролика. Катюша, ты не заболела? – Девушка, чтобы скрыть мелкую дрожь барабанила пальцами по столу. – Тебя морозит?
– Да, я не очень хорошо себя чувствую, – призналась Катя. – В горле першит. В носу сухо. Только вы не думайте, что у меня дифтерия. Я уже в Италию с легкой простудой прилетела. Пожалуйста, не обращайте на меня внимания. Вернемся в гостиницу, я ноги попарю.
– Может тебе стоит обратиться к Дине Леонидовне? Все-таки она врач, – посоветовала я.
– Нет-нет, все само пройдет. У меня есть аспирин, капли для носа, леденцы от боли в горле. Обычная простуда, – повторила она. – Никакая не дифтерия.
"Главное, чтобы ты сама поверила, что у тебя не дифтерия, – подумала я, глядя на испуганную и побледневшую Катю. – Есть люди, чересчур мнительные, которые могут сначала придумать себе болезнь, а потом от нее же умереть. Были случаи".
– Катя, конечно же, у тебя не дифтерия. И не могла ты заразиться ею от Лики. Тебе ведь в детстве прививки делали? Делали. Значит уже не дифтерия, а обычная простуда. К тому же Лике, пока диагноз не подтвердили. Может, она от другой болезни умерла.
– От какой? – нахмурившись, спросил Вовик.
– Мне откуда знать? Возможно, мы вообще не узнаем тайну Ликиной смерти. Итальянские патологоанатомы очень ленивые, им с иностранцами возиться не хочется, а домой транспортировать труп очень дорого. Нам предложили кремировать тело Лики здесь, в Италии, а домой привезти урну с прахом. Вы как думаете, нам соглашаться?
– Хороший вариант, – высказал свое мнение Вовик. – У Лики родственники есть?
– Только старенькая тетя.
– Тогда не раздумывайте, соглашайтесь. Катя, ты не замерзла? – он повернулся к жене и коснулся ее руки. – Руки как ледышки. Мы пойдем, Марина Владимировна, от воды сильно тянет. Как бы моя Катюша еще сильнее не заболела.
Я и сама собиралась уходить, но навязываться в провожатые к Деревянко не стала.
– Да-да, идите. Катя, обязательно прими на ночь таблетку аспирина и постарайся хорошо выспаться. И не забудьте, что завтра мы уезжаем.
Проводив Катю и Вовика взглядом, я поднялась и тоже пошла к выходу. Гулять мне расхотелось, от воды действительно тянуло сыростью, и я отправилась в гостиницу. Хожу я быстро и, чтобы вновь не наткнуться на Катю и Вову – подумают еще, что я за ними слежу, – пошла по параллельной улочке.
Ох уж эта Флоренция! Вроде и большой город, а развернуться в нем русскому человеку негде. Не прошла я и двадцати метров, как передо мной замаячили спины Носовых, Петра и Дины. Поскольку я с ними еще сегодня не пересекалась, я решила догнать – идти втроем веселее.
– Дина Леонидовна, Петр Максимович, подождите, – окликнула я.
Носовы меня услышали и остановились.
– А мы потерялись, – сказала Дина, когда я поравнялась с ними.
– Почему? Вы правильно идете. За тем углом надо свернуть налево, и мы увидим гостиницу.
– Вы меня неправильно поняли. Мы потерялись раньше, пошли на площадь, а потом свернули не на ту улицу. Пришлось купить карту города – теперь знаем, куда идти, – засмеялась Дина.
– А Веню нашего где потеряли. Кажется, вы вместе пошли обедать?
– Выйдя из пиццерии, мы расстались. Если он потерялся, то в торговом центре, – доложил Петр.
– А Антошкиных не видели? – продолжала я спрашивать. – Мне показалось, что вы подружились в поездке.
– Не так, что бы очень, – пожала плечами Дина. – Валентина… Нет, не буду говорить, – замялась Носова.
– Раз уж начали, продолжайте. Я никому не скажу. Мне как руководителю группы надо знать, что от кого ожидать, – подтолкнула я к откровенности Дину.
– Тяжелый характер у Валентины, – вместо жены ответил Петр. – У нее Юра по струнке ходит. Я бы с такой женой жить не смог.
– Да ладно, дело не в характере, а в его переменчивости. Я не невропатолог, а терапевт, но и со своей колокольни вижу – нервишки у Вали расшатаны. Руки дрожат. Говорит обрывками фраз, как будто мы можем читать ее мысли. Короче, на лицо расстройство нервной системы.
– К тому же она с Юрой поругалась. Сидят вместе, а смотрят врозь, – добавил Петр.
– Вы тоже заметили?
– У нее еще есть привычка, выберет кого-нибудь и пялится на него, как удав на кролика. Пару раз она на меня так смотрела. У меня от ее взгляда мурашки по коже побежали, – передернул плечами Петр. – Да ну их, дружить с такими…
Петр замолчал, Дина беседу не поддержала, а я боялась выглядеть в их глазах сплетницей. Пришлось сменить тему.
– Дина Леонидовна, у нас Катя Деревянко заболела, – сказала я.
– Что у нее, – насторожилась Носова.
– Я не специалист, но мне кажется, что самая настоящая простуда. Девушку лихорадит. Говорит, что у нее насморк и в горле першит. Может, посмотрите?
– Посмотреть не трудно, но я никаких лекарств с собой не брала, – предупредила Носова. – Надоело таскать с собой саквояж с медикаментами. К тому же я человек суеверный: буду думать о болезни, обязательно заболею. В последнее время ничего с собой не беру кроме пластыря.
– Да ей особенно ничего и не надо. У нее все есть: аспирин, таблетки от кашля, капли в нос.
– Вот пусть все это и принимает, если ей нездоровится, – деликатно открестилась от пациентки Носова.
Я настаивать не стала.
Мы подошли к гостинице. Перед входом выхаживала Степа. Я простилась с Носовыми и направилась к ней.
– Дышишь свежим воздухом?
– Вечер чудесный, не хочется в номер идти.
– А твои подопечные?
– Уже в гостинице. Отдыхают.
– И как же они провели свое свободное время? – поинтересовалась я.
– Как самые обычные туристы. Бродили по городу, покупали сувениры. Потом зашли на почту.
– Что они там забыли?
– Антошкина заказала междугородный разговор.
– Зачем? Разве у нее нет мобильного телефона?
– Может и есть, но не во всех телефонных компаниях дешевый роуминг. Выгоднее звонить по обычному телефону. Тем более что Антошкина говорила довольно долго, минут двадцать, наверное.
– О чем говорила, ты слышала?
Степа мотнула головой:
– В целях конспирации я в отделение почты не заходила.
– Странно это. В конце концов, Валентина могла бы позвонить из гостиницы. В холле автомат стоит.
– Значит, не хотела, чтобы ее кто-то слышал, – предположила Степа, и я с ней согласилась. – После почты настроение у нее совсем испортилось. Первое, что она сделала, оторвалась на Юре. Мне даже жалко его стало. Разве можно так с мужиком обращаться?
– Терпит, значит, любит.
– Или боится, – как бы размышляя вслух, сказала Степа.
– Чего боится?
– Да мало ли, почему он у нее на крючке сидит. Другой бы ответил, обиделся, развернулся и пошел бы в другую сторону, а этот сник и поплелся за своей строгой женушкой.
– Да уж. А о Лике они не говорили?
– Марина, я не приближалась к Антошкиным ближе, чем на двадцать метров. Следила издалека. У меня какая была задача? Смотреть в оба, чтобы они не удрали.
– Да, Степа, именно так и стоял вопрос.
На горизонте показались Краюшкин, Софья Андреевна и Нонна Михайловна. Метров через пять за ними плелась Алина.
– Добрый вечер, – поздоровалась со мной и Степой генеральша. Шматко и Краюшкин вместо приветствия улыбнулись.
– Не забудьте, что завтра мы переезжаем в Милан. Большая просьба не опаздывать к автобусу, – напомнила я.
Подошла Алина:
– Ну и променад! За четыре часа только раз в кафе присели. Я с ног падаю, а им хоть бы хны. Что не говори, а старшее поколение намного здоровей нашего будет. Не знаю, зачем вы приставили меня к Краюшкину. Кроме Сонечки ему ничто и никто не нужен. Он так ревностно к ней относится, даже Славского от нее отогнал.
– Неужели Веня прав, и Славский имеет виды на генеральшу? Она же ему в матери годится? – удивилась я.
– Ты и Веня – два сапога пара, – фыркнула Алина. – Дима просто подсел к ним за столик, заговорили о Милане. Он попросил Софью Андреевну показать ему места распродаж, где можно купить фирменные вещи по доступной цене. Вместо Софьи ответил Краюшкин: "С этим вопросом, молодой человек, обратитесь к экскурсоводу. У нас с Софьей Андреевной своя программа. Простите, но боюсь, нам будет не до вас". При этом он так пылко посмотрел на генеральшу, что та зарделась, словно мак, забыла даже Диме ответить. Пожалуй, все. Пошла к себе, – поставила нас в известность Алина.
– Постой, – остановила я ее. – Еще не вечер. Неплохо было бы в холле гостиницы подежурить.
– Без меня! – Алина сделала шаг к входу. – Сегодня из меня наблюдатель уже никакой.
"Как будто мне хочется всю ночь торчать в холле", – подумала я, обиженно поджимая губы.
– Я подежурю, – выручила нас Степа. – Вы лица наполовину официальные. Вам еще надо группу в гостиницу селить, а я… Я просто отдыхаю. Завтра в автобусе высплюсь.
Глава 15
В семь утра я сменила Степу на посту. После бессонной ночи выглядела она прямо-таки неважно: бледная, воспаленными глазами и с темными кругами под ними.
– Как дела?
– Нормально, только спать очень хочется. Сейчас душ приму, позавтракаю – и в автобус место занимать, – сказала она, позевывая и ежась от утренней прохлады.
– Ну а…
Она ответила раньше, чем я сформулировала вопрос:
– Всю ночь, чтобы не заснуть, играла с игральным автоматом. Не думала, что игра может так затягивать. Из гостиницы никто не выходил. В одиннадцать спустился Краюшкин. Посидел со мной, проиграл пятьдесят евро. Вовремя остановился и ушел.
– Куда?
– В номер. Из гостиницы выйти он и не помышлял, спустился в шортах и майке. Разве в таком виде в город выйдешь? Больше никого здесь не было.
– Иди, не засни на ходу. А я вместо тебя посижу.
Скорее к ресторану стали спускаться мои соотечественники. Каждому я напоминала о времени отъезда и необходимости сдать номер.
Ровно в половине девятого без опоздания мы отъехали от гостиницы. Большую часть дороги Вероника в захлеб рассказывала о достопримечательностях Милана, которые нам предстояло увидеть. Жаль, что Степа не слышала Веронику. Она мирно посапывала на заднем сидении, укрывшись с головой пледом.
– И хотя в стоимость вашего тура не входит посещение этой достопримечательности, но мы обязательно закажем экскурсию и посетим монастырь Санта-Мария делле Грацие, в трапезной которого находится знаменитая роспись "Тайная вечеря". Фрески на этот сюжет в обязательном порядке украшали все трапезные итальянских монастырей – таково было желание римских пап. Но эта трапезная известна всему миру благодаря росписи Леонардо да Винчи. Работа шла целых два года. По ходу была изобретена совершенно новая техника: художник писал темперой по сухой гипсовой штукатурке. К сожалению, эксперимент оказался неудачным. Краски очень быстро стали разрушаться из-за сырости. "Тайную вечерю" приходится непрерывно реставрировать вот уже много столетий (хотя есть надежда, что последняя попытка закрепить темперу на стене все-таки увенчалась успехом). Думаю, нам повезет, и мы увидим знаменитую фреску. Кстати сказать, попасть в монастырь не так-то просто. Вход только по предварительному заказу, небольшими группами и не дольше чем на пятнадцать минут.
Вовику не очень хотелось ехать в монастырь и платить большие деньги только для того, чтобы поглазеть на осыпающуюся фреску. Он посмотрел на Катю, которая скривилась в недоуменной улыбке – а стоит ли фреска того, чтобы на нее время тратить? – и сказал:
– А она нам нужна эта "Тайная вечеря"? Репродукцию все видели.
– Я думаю, на величайшее произведение все же стоит посмотреть воочию, – смутилась Вероника.
– А мы поедем, правда, Леопольд Иванович? – спросила у своего спутника Софья Андреевна.
– Само собой, если вы так интересуетесь этим художником, – ответил Краюшкин. – Сегодня желаете?
– Сегодня вряд ли получится, – покачала головой Вероника. – Мы сначала должны будем поселиться в гостиницу, потом у вас будет свободное время, можете погулять по городу. Ну а завтра в первой половине дня – обзорная экскурсия, а после обеда можем съездить в Санта– Мария делле Грацие.
Степа выспалась и стала продвигаться к нам, вперед. Когда она проходила мимо Краюшкина, он не преминул заметить:
– Между прочим, Софочка, Стефания Степановна, тоже игрок. Причем какой! А ты меня упрекаешь. Смотри, какая женщина, по всем статьям положительная – не пьет, не курит. Всю ночь просидела в холле, играла с "одноруким бандитом". Выиграли что-нибудь, Стефания Степановна? – поинтересовался он.
Я не удержалась и обернулась, чтобы посмотреть, как отреагирует Степа на этот комплемент. Прежде чем мой взгляд упал на Степу, я обратила внимание на то, как Антошкина буквально пожирает глазами мою родственницу.
– Выиграла? Ну что вы, Леопольд Иванович! – ответила Краюшкину Степа. – Разве можно выиграть у автомата? Он запрограммирован на то, чтобы отнять у игрока деньги.
– Зачем тогда садились играть? – стараясь выглядеть беспристрастной, спросила Валентина.
– Глупая мысль не давала покоя: а вдруг мне повезет?
– Не понимаю, вы же заранее знали, что проиграете.
– Ну и что! Интересно.
– И всю ночь так и дергали за ручку?
– Всю, – пожала плечами Степа.
– И много в нашей группе таких игроков – полуночников? Кто еще не равнодушен к азартным играм кроме вас и Леопольда?
– Наверное, мы одни такие.
– То есть больше никто не спускался рискнуть своими денежками? А вы, сколько вы спустили? – не унималась Антошкина.
– Какая разница? Много, – Степа отвела взгляд от Валентины, ей надоело чувствовать себя школьницей у доски и отвечать на глупые вопросы, заданные с издевкой и заметным раздражением. Она повернулась спиной к Антошкиной и села рядом с Куропаткиным.
– И надо же было Леопольду зацепить Степу, – с негодованием зашипела мне в ухо Алина. – Теперь Валентина будет думать, что мы специально перекрыли выход из гостиницы. Слышала, какие каверзные вопросы она задавала Степе? Словно бультерьер в нее вцепилась.
– Господа, мы въезжаем в Милан, – завопила Вероника, своим криком заполняя тишину, образовавшуюся после разговора Валентины со Степой, – во второй по значимости город Италии. На окраине мы можем видеть такие же, как везде новостройки, но центр города невозможно спутать ни с каким другим городом. Милан еще знаменит тем, что в нем расположена самая большая готическая церковь – сто восьмидесяти метровый Миланский собор. А кто скажет, чем еще знаменит Милан? – задорно спросила Вероника. Уставшим после длительного переезда людям не хотелось участвовать в викторине. Они молчали. – Ну, смелее. Все слышали о … знаменитом… – она говорила, чередуя слова с паузами, надеясь, что кто-то вставит нужное определение, – Миланском… Товарищи?! Конечно же, речь идет о театре "Ла Скала"!
– Нас туда тоже поведут? – без особого восторга спросил Вовик.
– Нет, но вы можете купить билеты и сходить сами, – немного с обидой ответила Вероника. Помолчав несколько минут, она сказала: – Я знаю, как поднять вам настроение. Понимаю, что большинство представительниц прекрасного пола – впрочем, мужчин так же не будем вычеркивать из списка – едут в Милан не ради "Тайной вечери" или лучшего в мире оперного театра, – она выразительно посмотрела на Вовика с Катей. – Их манят … магазины. Армани, Жанфранко Ферре, Прада, Гучи… Какой смысл перечислять? Здесь их сотни. Я отвезу вас в так называемый "квадрат моды". Его образуют четыре улицы: Монтенаполеоне, Сан-Андреа, Спига и Манзони.
– Прямо сегодня? – перебив Веронику, пискнула Катя.
– Вероника, давайте сегодня, – присоединилась к Кате Дина Носова, – чтобы мы деньги зря не растратили.
Я взглянула на Софью Андреевну. В предвкушении умопомрачительного шоппинга она сидела, затаив дыхание, нервно прижимая к груди сумочку с деньгами.
"Прокурор и так трепетно относится к шмоткам? – мелькнуло у меня в голове. – Впрочем, почему нет? Шмотки от Версаче – не просто шмотки. И разве женщина-прокурор не может быть просто женщиной, причем любимой?". Краюшкин не отводил от Софьи Андреевны глаз.
– Если настаиваете, могу отвезти вас сразу после поселения в гостиницу, – сдалась Вероника. – Куда везти? В квартал моды?
– Туда! – хором ответили практически все. Промолчали лишь двое: Антошкина, с нескрываемым презрением, поглядывающая на публику, и Краюшкин, который захлебывался от счастья, сидя рядом с Софьей Андреевной.
– Вам, молодые люди, – Вероника вновь посмотрела на Вовика и Катю, – советую пройтись по корсо Порта – Тичинезе. Молодежь любит магазинчики, расположенные на этом проспекте. Здесь вы можете приобрести все: от носков до модного пальто малоизвестного бренда, причем за относительно небольшие деньги.
– А почему вы приглашаете только Вовика с Катей? И нам туда надо! – притесался к молодежи Петр Носов.
– Хорошо. Везде успеем. В Милане мы пробудем три дня.
И все-таки Вероника немного слукавила. Она попросила водителя остановится на улочке, прилегающей к площади Дуомо, центральной площади Милана, и вывела нас не на "квадрат моды", а на площадь.
– Мы в сердце Милана. Перед вами площадь Дуома. В центре памятник Витторио Эммануэлю. Как видите, здесь много туристов.
– Где много туристов, дешево не купишь, – пробурчал Вовик. – Вы же нас не сюда собирались привезти.
– Вам нужны магазины? Видите триумфальную арку? За ней находится стеклянная улица. Это знаменитая галерея Витторио Эммануэля, сосредоточие культурной жизни Милана. Здесь расположены знаменитые книжные магазины, кафе, рестораны.
– И антикварные? – невзначай спросила генеральша.
– А вы, Софья Андреевна, сразу в музей идите. Купите там "открытку" по своим деньгам, – пошутил Куропаткин.
Сказал он без злого умысла, но Софья Андреевна обиделась и сочла нужным его одернуть:
– Вениамин, произведения искусства я не называю "открытками" и денег в чужом кармане не считаю.
– Простите, – быстро повинился Куропаткин под тяжелым взглядом Краюшкина, который уже рвался наказать обидчика своей дамы.
– В глубине галереи, – отвлекла на себя внимание Вероника, – под парящим куполом вы увидите мозаичного быка. Говорят, если три раза против часовой стрелки прокрутиться на его… причинных местах, то сбудется ваше заветное желание.
– А мое уже сбылось, – подобрев, сказал Леопольд Иванович, нежно поглаживая руку Софьи Андреевны.
– Не надо, Леопольд, – смутилась та, но руку не отдернула.