Ее лицо светилось надеждой; с него как будто спала маска безразличия, к которой Том уже успел привыкнуть за эти несколько дней. И он не мог не признать, что Лора Флетчер выглядела очень и очень привлекательно.
Брайан неуверенно взглянул на юриста, который за все время не произнес ни одного слова – только попросил виски, когда они приехали.
– Скажите, леди Флетчер, а сэр Хьюго знал об этих деньгах? – спросил он.
– Я говорила ему, что продала свои акции компании, где раньше работала. Но он совершенно не заинтересовался этой информацией, поскольку для него это были не деньги. С тех пор я об этом не упоминала, но решила вложить свои средства в другие акции. Мне было нечего делать, я увлеклась торговлей на бирже, и теперь владею достаточной суммой, чтобы переделать дом по своему вкусу. И даже несколько раз. Это мне разрешается?
Юрист заглянул в свои бумаги.
– Это очень длинное и сложное завещание, леди Флетчер. Я проверю все до последней буквы, а также тщательно проанализирую условия трастового фонда, которому принадлежит дом. Конечно же в намерения сэра Хьюго не входила переделка Эшбери-парка, это совершенно очевидно. Но он явно не знал или просто забыл о том, что у вас есть собственные деньги. Я также должен довести до вашего сведения, что ваш повторный брак или совместное проживание с другим мужчиной повлекут за собой те же последствия – вы должны будете покинуть дом, лишаетесь права на собственность в Италии и любые дальнейшие контакты с Алексой.
Жестокость Хьюго поразила Тома до глубины души, и он был уверен, что все присутствующие чувствуют то же самое. Его сердце сжалось от жалости к Лоре, но сама Лора, как ни странно, только грустно улыбнулась.
– Собираетесь ли вы исполнить условия завещания, леди Флетчер?
– Полагаю, у меня нет выбора.
– Видимо, сэр Хьюго считал, что дом в Италии станет для вас достаточным стимулом.
Лора откинулась на спинку стула.
– Что ж, мне очень жаль, что Хьюго сейчас нет с нами. Потому что мне доставило бы огромное удовольствие сообщить ему, что дом в Италии не имеет к моему решению никакого отношения. Я остаюсь не ради этого. Я остаюсь ради Алексы.
Том не мог не изумляться ее самообладанию. Все же Хьюго Флетчер оказался первосортным подонком. Это был совсем не тот человек, которого любил и уважал весь мир. Лора как будто снова надела свою маску и с непроницаемым лицом выслушала все остальные условия завещания.
Лично познакомившись с Аннабел, Том вполне понимал желание Лоры защитить Алексу. Но чтобы сделать это, она должна была отказаться от собственного брака или сожительства с мужчиной по крайней мере на ближайшие десять лет. К тому времени, как Алексе исполнится двадцать один, сама Лора уже практически выйдет из детородного возраста. Поставить такое условие было бесчеловечно.
Юрист озвучил прочие аспекты завещания. Он явно хотел как-то сгладить впечатление от предыдущих пунктов. Лора больше не сказала ни слова, и он с видимым облегчением перешел к пунктам, касающимся Аннабел. Но Тому показалось, что он все равно испытывает какую-то неловкость, и он мысленно сделал пометку попросить у юриста копию завещания. Возможно, кто-то и получил в результате выгоду, но только не Лора. Если бы она действительно убила Хьюго, то точно не из-за денег.
Будущее Аннабел представлялось ненамного более веселым. Да, ее содержание было и в самом деле щедрым, но для того, чтобы его получать, она должна была согласиться на то, чтобы Алекса проводила в Эшбери-парке по меньшей мере три месяца в году, включая, по желанию, школьные каникулы и выходные. Об этом Аннабел должна была договориться с Лорой. Учитывая, что Алекса всю неделю жила в закрытой школе для девочек в Оксфордшире, это означало, что ей практически некогда было жить с матерью. С другой стороны, Том подозревал, что ради денег Аннабел не моргнув глазом отправила бы девочку куда угодно.
В завещании было указано, что если Аннабел согласится на все условия, по достижении Алексой двадцати одного года дом в Португалии перейдет в ее собственность.
Однако последняя часть показалась Тому наиболее интересной. Как выяснилось, Хьюго Флетчер навестил нотариуса как раз за день до убийства и все же внес в завещание изменения. Он настоял на том, чтобы все было сделано в тот же день, и сидел в кабинете до тех пор, пока поправка не была добавлена и заверена. Согласно ей Аннабел лишалась всего, если "распространяла любые порочащие сведения о сэре Хьюго Флетчере или членах его семьи", то есть сообщала их прессе или другим средствам массовой информации, сейчас или в будущем.
Том облегченно вздохнул. Вчера Аннабел сообщила ему как раз такие сведения, которые Хьюго, несомненно, счел бы порочащими. К счастью, он поделился ими только с суперинтендентом. Разумеется, Том доверял своей команде, но информация была такой ценной, что журналисты без колебаний заплатили бы за нее кругленькую сумму. И тогда наследство Аннабел просто растворилось бы в воздухе.
Вскоре после оглашения завещания Брайан Смедли и юрист уехали. Том собирался поехать вместе с ними, чтобы посмотреть на реакцию Аннабел, но после некоторых размышлений решил, что у него есть дела поважнее, и отправил вместо себя Бекки. Он так и не поговорил с Лорой, а вопросов с каждой минутой становилось все больше и больше.
Лора пошла проводить гостей, а Том устроился в гостиной. Почему-то он был уверен, что Лору серьезно потрясло завещание Хьюго и она должна быть на грани истерики. Если раньше она и питала какие-нибудь иллюзии насчет отношения к ней Хьюго, то теперь все стало более чем ясно, и Тому было искренне ее жаль. Но его работа состояла в том, чтобы копаться в чужом грязном белье и узнавать чужие тайны. Разбираясь в смешанных и сложных чувствах членов этой семьи, он больше понимал самого Хьюго, а значит, тем больше был шанс отыскать его убийцу. Сочувствие и симпатия, проявленные в трудный момент, могли помочь сломать защитную стену, которую воздвигла вокруг себя Лора.
– Вы в порядке, Лора? Наверное, это не мое дело, но… я подумал, что Хьюго обошелся с вами жестко.
Лора присела на стул напротив Тома и, к его удивлению, безмятежно улыбнулась. У нее был такой вид, словно завещание Хьюго не только не разочаровало, но даже позабавило ее, – и это было за гранью его понимания.
– Спасибо вам за заботу, Том, но все нормально. Он подумал обо всем, не правда ли? Он знал, что я не смогу оставить Алексу на милость матери, которой нет до нее никакого дела. Бедная девочка и так достаточно настрадалась. Но одного он все же не предусмотрел. – В глазах Лоры мелькнул злой огонек. – Я, конечно, подожду, пока попечители траста проверят завещание, а потом выпотрошу этот дом к чертовой матери, и это доставит мне громадное удовольствие. Я много лет думала о том, как тут можно все переделать. Я понимаю, что вкладываю собственные деньги в то, что в итоге не будет мне принадлежать, но я не могу прожить в этом ужасе еще десять лет. Алекса заслуживает лучшего, и когда я отсюда уйду, все останется ей.
Ей действительно не жалко, с удивлением подумал Том. Ей все равно. Но заключение в доме на десять лет было еще не самой жестокой частью завещания.
– Как насчет запрета на повторный брак или совместное проживание с другим мужчиной? Это же бессердечно.
Лора от души рассмеялась:
– Нет уж, спасибо. Больше ни за что на свете. Для меня это не наказание.
– Но вы же так любите Алексу, это очевидно. Разве вам никогда не хотелось иметь собственных детей?
Том тут же пожалел, что задал этот вопрос, – лицо Лоры сразу погрустнело.
– Да, я хотела иметь детей. Но это было невозможно.
Зазвонил мобильный Тома, и он чертыхнулся. Что за подлость – Лора только начала ему открываться! Он взглянул на экран. Кейт. Значит, обязательно нужно ответить. Том извинился и отошел к окну, отвернувшись от Лоры. Стараясь говорить как можно тише, через пару минут он закруглил разговор и отключился.
– Прошу прощения. Нас прервали в самый неподходящий момент, но я должен был ответить.
Однако настроение было уже не то, и Том мысленно послал Кейт проклятие. Эта женщина всегда умела идеально выбрать момент! Лора смотрела на него с любопытством. Очевидно, ей было интересно, не узнал ли он новостей по делу, но спрашивать напрямую она не решалась.
– Это… личное дело. Боюсь, на данный момент нет никаких прорывов в деле об убийстве вашего мужа.
Лора как будто расслабилась, и Том уже в который раз удивился. Возможно, ей просто немного легче от того, что не только у нее есть проблемы, подумал он.
– Ну что ж. То, как относился ко мне мой супруг, только что стало ясно и всем вокруг. Поэтому если я могу чем-то помочь, Том… выкладывайте. Возможно, так я отвлекусь от собственной жизни, то есть от полной каши, в которую она превратилась.
Том снова сел. Его вдруг пронзила мысль, что он невероятно одинок. В принципе, он не возражал против того, чтобы побыть одному, но с тех пор, как он переехал в Лондон, ему даже не с кем было поговорить. Он изредка пропускал пинту-другую пива с приятелями или играл в сквош, но если не считать этого, все его время занимала работа. А после работы он возвращался в свою роскошную, но одинокую квартиру. Его настоящие друзья находились за двести миль от Лондона, и за последние два года он потерял жену и самого своего лучшего друга, самого близкого человека – брата.
Во взгляде Лоры читался искренний интерес, и Том подумал, что уже давно никто не смотрел на него вот так. Как правило, в глазах людей он видел вежливое равнодушие, и не более того. Лора предлагала дружескую поддержку, и отказываться от этого было нельзя. И, честно говоря, совсем не хотелось.
– Звонила моя бывшая жена, Кейт. Мы в разводе. Некоторое время мне было действительно тяжело, потому что, когда Кейт ушла, она забрала с собой нашу дочь. Но теперь выяснилось, что в ее новых отношениях все не так уж и гладко, и она решила, что хочет вернуться обратно ко мне. – Том уставился на огонь в камине, как будто можно было прочитать ответы на его вопросы в языках пламени. Он постарался изложить только самые факты, не вдаваясь в эмоции.
– Вы ее еще любите? – Какая-то новая нотка прозвучала в голосе Лоры, и Том озадаченно поднял взгляд. Лора пристально смотрела на него, чуть сузив глаза. Не зная, как все это объяснить, Том решил просто ответить на вопрос:
– Нет. Любил… и любил долго. Но она не поэтому хочет вернуться. Кейт любит деньги – ну, то есть тратить деньги. Какая ирония – я сейчас сидел и смотрел на вас, когда зачитывали завещание. Кейт бы уже вопила во весь голос о том, как все это несправедливо.
– Я научилась не вопить от несправедливых поступков своего мужа. Иначе я бы давно сорвала голосовые связки. – Она улыбнулась, чтобы немного смягчить горечь своих слов. – Значит, для Кейт вы теперь парень с деньгами, так?
– Да, но в этом нет моей заслуги. То есть старший инспектор зарабатывает неплохие деньги, но я получил целое состояние от брата. По его… завещанию, – с трудом добавил Том.
Лора искренне расстроилась:
– Простите, Том. Мне так жаль. Я нечасто вижусь со своим братом, но я бы с ума сошла, если бы с ним что-то случилось. Почему он умер? Если, конечно, я могу об этом спрашивать.
Том помолчал. Даже после всех этих месяцев ему было тяжело говорить о смерти Джека.
– Он был очень толковый парень, мой брат… но не в общепринятом смысле. В университет он не поступил, это было ему неинтересно. С четырнадцати лет он только и делал, что возился со всякой электроникой в своей комнате. Это я в нашей семье считался разумным и перспективным парнем. Его первый компьютер назывался ZX Spectrum – крохотная штучка, вы о таких, наверное, и не слышали. Но, несмотря на маленькую мощность и объем памяти, Джек делал с этой машиной удивительные вещи. В восемнадцать лет он уже за деньги писал программы для самых разных компаний, а к двадцати пяти заработал свой первый миллион. Он создал многомиллионную компанию, занимающуюся обеспечением компьютерной безопасности, а незадолго до своей смерти продал ее.
Том взглянул на Лору, опасаясь, не слишком ли много он говорит. Но она внимательно слушала, чуть подавшись вперед и сцепив руки на коленях.
– Он вдруг стал тратить деньги направо и налево, и это было совсем на него не похоже. И среди всего прочего купил себе самый быстроходный катер, какой только можно. И… все. Произошел несчастный случай – если верить компании-производителю, самый что ни на есть непредвиденный и непонятный, – и Джек погиб. Его тело так и не нашли.
Том старался говорить ровно и спокойно, но понимал, что Лору этим не обмануть. Он замолчал; она тоже немного помолчала в знак уважения.
– И вот теперь, когда я, как вы подметили, стал парнем с деньгами, Кейт решила, что нам нужно восстановить семью. Если я не соглашусь, она уедет в Манчестер и увезет с собой Люси. Я ведь переехал в Лондон только из-за них, и сейчас она снова требует выкуп. Может, мне уступить – из-за Люси? Как говорится, вот в чем вопрос. – Том посмотрел на Лору. – Вот вы, например, готовы пожертвовать очень многим ради девочки, которая даже не приходится вам родной дочерью. Может быть, и я вполне мог бы жить с Кейт ради Люси?
Лора еще немного помолчала. Том не отрывал глаз от ее лица.
– Вы знаете, Том, я – самый худший советчик в том, что касается отношений. Но я прекрасно помню свое собственное детство. Я выросла в полной семье и любила обоих родителей. Проблема была только в том, что они друг друга не любили. Хотя и очень старались. И конечно, в семье не было никакого насилия, ничего такого ужасного, хотя пара больших скандалов все-таки случилась. Просто между ними не было любви. У нас с Уиллом была вполне стабильная жизнь, но знаете… в нашем доме отсутствовала радость. Вот так это можно описать в двух словах. А я думаю, детям обязательно нужна эта радость. Плохо жить в семье, где родители раздражают друг друга, но не осмеливаются вступать в конфликт – это формирует у детей неправильную систему ценностей. Теперь, когда я об этом думаю, мне кажется, что гораздо лучше было бы жить с одним родителем, но чтобы он был по-настоящему счастлив, чем с двумя, у которых накопилось столько претензий друг к другу, что воздух в доме практически звенел от напряжения.
Том подумал, что Лора, должно быть, была очень восприимчивым ребенком. Сам он вырос в простой семье, принадлежавшей к рабочему классу, но его родители были счастливы друг с другом. Они оба много работали, и в доме тоже случалось всякое, но они любили друг друга и гораздо чаще заставляли друг друга смеяться, чем плакать. И Тому всегда хотелось, чтобы его собственная семья была похожа на семью его родителей.
Однако разговор о личном сильно затянулся. У Тома совсем не было времени рассуждать о своей жизни. Чертова Кейт! А он-то думал, что давно прошло то время, когда она занимала все его мысли. Здорово он продвинулся в расследовании за последние пять минут, ничего не скажешь… Он сделал над собой усилие и сфокусировался на деле.
– Прошу прощения. Мы с вами отвлеклись. Я здесь не для того, чтобы рассказывать о собственных проблемах.
Лоре стало жаль, что момент откровенности прошел. Слушая Тома, она думала о том, что у других людей тоже есть проблемы, хотя и не такие ужасные, как у нее, и это ее странно утешало. Когда он упомянул свою бывшую жену, Лора даже почувствовала что-то похожее на укол ревности. Интересно, каково это – быть женой этого слегка угрюмого, но несомненно тонкого и ранимого человека? – подумала она. Но теперь он снова вернулся к своей роли полицейского, и нужно было сосредоточиться на текущих делах.
– Мне нужно задать вам ряд вопросов, Лора, но я не уверен, как вы себя чувствуете после новостей о завещании. Вы в состоянии на них ответить?
– Со мной все совершенно нормально. Спрашивайте. – Несмотря на готовность отвечать, Лоре все же требовалась пара минут, чтобы переключиться с роли сочувствующей слушательницы на роль скорбящей жены. – Я только хочу открыть бутылку вина. Полагаю, я это заслужила. Ну, разумеется, если его светлость оставил распоряжения, что мне разрешается пить вино. Не желаете присоединиться?
– Я, конечно, не должен бы… но от одного маленького бокальчика вреда не будет. Отличная идея. Спасибо.
Том начал листать записную книжку, а Лора пошла за вином. У него неизбежно должны были возникнуть вопросы, и она знала, что ее безразличие к завещанию кажется Тому странным. Но как объяснить, что она привыкла к ужасному отношению Хьюго, и не показаться при этом совсем уж безвольной бесхарактерной тряпкой?
Лора вернулась в гостиную с бутылкой и двумя бокалами и разлила вино. Том по-прежнему рылся в записной книжке. Она передала ему бокал и произнесла короткий иронический тост за Хьюго. Том едва пригубил вина, и Лора тут же почувствовала себя виноватой.
– О, простите, Том. Я совсем забыла, что вы на работе. Как бестактно с моей стороны!
Том улыбнулся:
– Об этом не беспокойтесь. Кроме того, не мог же я позволить, чтобы вы пили одна, правда?
Оба уселись поудобнее, и Лора внутренне приготовилась к вопросам. Том Дуглас – деликатный, тактичный человек, напомнила она себе, но прежде всего – он полицейский.
– Что вы знаете о семье Хьюго, Лора? Нам известно, что его мать умерла за год до того, как вы поженились, но что вы можете сказать об их отношениях?
Какой странный вопрос? – мелькнуло в голове у Лоры. Какое, по его мнению, это может иметь отношение к убийству Хьюго? Она постаралсь ответить как можно проще:
– На самом деле я знаю совсем немного. В доме полно фамильных портретов давно забытых предков Хьюго, но о его родителях мне почти ничего не известно. Он был очень привязан к своей матери, это я знаю точно, но ни разу не показывал мне ее фотографии. Она умерла от рака незадолго до того, как мы познакомились, и, кажется, в конце уже сильно мучилась. Она была прикована к постели последние несколько лет. Вроде бы она слегла, когда умер отец Хьюго; видимо, она так и не оправилась от этого удара. Аннабел некоторое время была ее сиделкой, и она говорила, что никакой особенной болезни у леди Флетчер не было. По словам Аннабел, будь она не аристократка, а простая женщина, прекрасно бы поднялась с постели и со всем справилась. Не знаю, правда это или нет, просто передаю то, что слышала. Но в конце концов она действительно серьезно заболела и, я думаю, очень страдала после химиотерапии.
– Вы сказали, что его отец умер. Вы не знаете, что с ним случилось?
Хьюго упоминал об отце только один раз, еще до свадьбы, и тогда в его голосе прозвучало такое неприкрытое отвращение, что Лора остолбенела. Уже тогда можно было догадаться, что ее будущий муж – человек, далекий от сострадания и человеколюбия. Но Лора решила, что Хьюго до сих пор переживает. Как всегда, она находила всему приличное объяснение.
– Он покончил жизнь самоубийством. Повесился в лесу. Хьюго винил во всем свою сестру Беатрис. Она убежала из дома в пятнадцать лет, и отец был вне себя от горя. Через несколько месяцев он взял веревку, пошел в лес и покончил счеты с жизнью.
– А Беатрис? Мы так и не нашли никаких ее следов, но, может быть, вы в курсе – она больше не объявлялась?
– Хьюго говорил об этом только один раз. Сказал, что хочет закрыть тему раз и навсегда. О Беатрис с того дня никто ничего не слышал. Прошло уже столько лет, что я думаю – и не услышит. Если только она сама этого не захочет.