- А где это тебе вчера так было хорошо, что сегодня так плохо?
- В "Коридорах времени" затерялась. Классный ночной клуб. Ты даже не представляешь, насколько он классный. - Алина вспомнила вчерашний вечер, и ее губы непроизвольно растянулись в улыбке. - Там под одной крышей несколько уютных кафешек, дансинг, боулинг и кинозал. Все супер!
- С кем же ты бродила в "Коридорах времени"? - ревниво поинтересовалась я. Обычно, когда у Алины возникает идея повеселиться, она в первую очередь приглашает меня. А вчера даже не заикнулась о том, что собирается на презентацию нового ночного клуба. Я, может быть, и не пошла бы, но сам факт, что обо мне забыли, неприятно царапал мою душу.
- Татьяна Голубева меня пригласила. У нее было два входных билета, а пойти оказалось не с кем.
- Кстати, ты не забыла, что она у нас тоже под подозрением? - напомнила я, обидевшись на подругу.
- Скажешь тоже, какая из нее убийца? Нормальная женщина. Вся в делах, заботах о муже и детях. Раз в месяц выберется в ночной клуб - вот и вся личная жизнь. Только пожалеть женщину можно. - Алина вздохнула о чьей-то "тяжелой доле" и залпом допила остатки аспирина. - Все, я практически готова!
- Нашла кого жалеть! Можно подумать, у меня жизнь слаще. Такой же муж, такие же дети, - пробурчала я и заторопилась к выходу.
Проходя мимо зеркала, я заглянула в него и, увидев свое отражения, поняла - в таком виде я не могу вернуться в "Гарант", не могу. Не могу я показаться в сиротском одеянии перед Бермудовой, Катей и всеми остальными. Они два дня потешались надо мной, хихикали в кулачок, строили за моей спиной рожицы. Теперь посмотрим, чья пора пришла смеяться.
- Алина, сейчас по пути в "Гарант" мы заедем ко мне домой, и я переоденусь.
- Мудро, - оценила мою мысль Алина. - Мы должны предстать перед местной публикой победителями.
- До победы нам еще далеко, но выглядеть мы должны достойно.
В "Гарант" мы вошли уверенной походкой и с гордо поднятыми головами. Я облачилась в один из самых лучших своих костюмов, от которого за версту пахло деньгами. Комплект из скромных на первый взгляд туфель-лодочек и сумочки-конверта дополнил образ преуспевающей бизнес-леди. Конечно, сейчас я мало походила на милиционера, но так хотелось произвести впечатление, что на это несоответствие я попросту закрыла глаза.
Охранник при входе на этаж перегородил нам дорогу.
- Женщины, вы к кому?
"Надо же! А когда я работала под именем Вероники Алексеевны, он даже не смотрел в мою сторону", - вспомнила я.
- Посторонись, Вася, - назвала я охранника по имени. - Милиция.
Вася напрягся, всмотрелся в мое лицо, но в новом обличье так и не смог меня признать.
- Ты что, не слышал? Милиция, - повторила Алина. - Пропусти, кому говорят.
- А можно ваши удостоверения посмотреть? - смущенно попросил Вася.
На что Алина достаточно бесцеремонно ответила:
- Можно, голубчик, можно. Можно и на удостоверения посмотреть, и на нары угодить, и даже на голых шконках полежать. Уйди с дороги.
- Я сейчас вызову начальника охраны. Он вас проводит к директору.
- Нас провожать не надо, мы сами кого хочешь проводим… за сотый километр, - подхватила я Алинин тон и сделала шаг вперед.
Вася успел нажать кнопку, вмонтированную в стол. Тут же в коридор из ближайшей двери вышел Мухин.
- Какие проблемы, Василий? Дамы, вы к кому? - спросил Мухин, скользнул жестким взглядом по Алине, затем перевел глаза на меня. - Вероника Алексеевна, вас не узнать. А вы женщина, кто? - он опять посмотрел на Алину.
- Капитан милиции Блинова, еще вопросы будут?
- Ваше удостоверение, - сказал Мухин таким тоном, что Алина не рискнула морочить ему голову.
Она молча достала липовое удостоверение, решив показать его издалека, и, как всегда она это делает, щелкнуть книжечкой перед носом собеседника, но Мухин изловчился и выхватил удостоверение.
- Так, так, так. Фотография криво наклеена, оттиск печати нечеткий, подпись неразборчивая.
- Ты на свою фотографию посмотри! Когда город кишит всякой преступной швалью, некогда нам фотографии под линейку клеить, - нашла что сказать Алина. - Печать нечеткая? Рука у работника канцелярии дрожала. Что с того? Все? Удовлетворил свое любопытство?
Мухин вернул Алине удостоверение.
- А вы, Вероника Алексеевна, тоже из милиции будете?
- Да, это тоже наш человек, - ответила за меня Алина. - Только не Вероника Алексеевна, а Марина Владимировна. К слову сказать, капитан милиции. А теперь, мил человек, у нас к тебе большая просьба: сохранять спокойствие. Сейчас мы с Мариной Владимировной пройдем и побеседуем с каждым из сотрудников. Ты же должен стоять на входе. Помощь твоя правоохранительным органам будет состоять в следующем: всех впускать и никого не выпускать, - отдала распоряжение Алина. - С тобой же мы поговорим напоследок. Пойдемте, Марина Владимировна. И вот что еще, пока мы с Мариной Владимировной будем допрашивать сослуживцев, телефонами не пользоваться. Офис прослушивается, так что даже не пытайтесь брать в руки трубку. То же касается мобильных телефонов. - Алина боялась, что Мухину придет в голову позвонить в милицейское управление и поинтересоваться: служит ли там капитан милиции Блинова. Если бы обман раскрылся, нам бы точно не поздоровилось.
Отойдя на приличное расстояние, Алина прошептала:
- Ну и тип! Своими глазищами он мне всю спину прожег. Кожей чувствую, как он нам вслед смотрит, - и она повела плечами, будто ей действительно припекло спину.
- Я его тоже побаиваюсь. А вот Катя в него влюблена, просто жуть какая-то!
- Отчего же! Демонический тип, женщины без ума от таких мужчин.
- Ну не знаю…
- С кого начнем допрос, коллега?
- С Бермудовой, - не раздумывая, выпалила я. - Сейчас отольются мышке кошкины слезки. Тьфу, все наоборот.
- С Бермудовой так с Бермудовой. Только хочу тебя предупредить - месть не лучший советчик.
Мы вошли в бухгалтерию. Катя подняла на нас уставшие от безделья глаза. Егор, как и следовало ожидать, отсутствовал.
- Главный бухгалтер на месте? - спросила я и, бросив взгляд за стеклянную перегородку, не дожидаясь Катиного ответа, направилась к Бермудовой, которая сидела за рабочим столом и что-то читала.
- Как доложить? - встрепенулась Катя, увидев нас уже у двери начальницы.
- Милиция, девушка, милиция, - ответила Алина. - А войдем мы вместе с вами.
Катя влетела в кабинет Ирины Геннадьевны и дрожащим от волнения голосом пролепетала:
- Из милиции, эти женщины из милиции.
Бермудова посмотрела на нас отсутствующим взглядом, очевидно, она не сразу сообразила, откуда мы, а может быть, и не расслышала.
"Ну ничего, сейчас ты у меня запляшешь ужом на раскаленной сковородке", - подумала я, предвкушая моральное удовлетворение от предстоящего разговора.
- Иди, Катюша, с тобой мы после поговорим.
Катя сложила брови домиком и стала припоминать, откуда посторонний человек может ее знать.
- Вероника? Я хотела сказать, Вероника Алексеевна? - наконец-то она меня узнала. - Вы что, из милиции?
Бермудова сощурилась, вглядываясь в мое лицо.
- Неужели? - удивилась Ирина Геннадьевна, пожала плечами, мол, чего только в жизни не случается, и раздраженно спросила: - Зачем тогда комедию ломали? А, понимаю, хотели изнутри все разнюхать. Зря, мы налоги платим честно.
- Мы не из налоговой, - уточнила Алина. - Мы из городского управления внутренних дел. Занимаемся расследованием убийства вашей сотрудницы. И по этому поводу хотим задать вам несколько вопросов.
- Но со мной уже беседовали, еще там, в доме отдыха, - сказала Бермудова. - Разве для вас недостаточно прочитать протокол? Я человек занятой, у меня каждая минута на счету.
- У нас тоже. Протокол протоколом, а отвечать вы будете, - жестко поставила на место Ирину Геннадьевну Алина. - Или вы хотите проехать с нами в управление?
- Нет, не хочу. Спрашивайте, - сдалась Бермудова и, обратившись к окаменевшей Кате, сказала: - Катя, иди, работай.
- Идите, девушка, дойдет и до вас очередь.
Катя послушно вышла из кабинета Бермудовой и уселась на свое рабочее место, чтобы хорошенькой головкой переварить разительные перемены, происшедшие в моей внешности, а заодно и приход в "Гарант" двух женщин-милиционерш.
- Итак, расскажите, как вы провели прошлую пятницу? - задала свой первый вопрос Алина.
- Все рассказывать? С самого утра?
- Да, по возможности, все, что помните.
- Как хотите. - И Ирина Геннадьевна стала подробно вещать о том, как она провела утро и день злополучной пятницы. Мы даже немного подустали, слушая подробности из жизни главного бухгалтера "Гаранта". Она пересказала нам, что ела на завтрак, о чем разговаривала с Татьяной Голубевой на пляже, из каких блюд состоял обед в столовой, как бродила она после обеда в лесу и прочее, и прочее.
- У вас хорошая память, - похвалила Бермудову Алина. - А теперь, пожалуйста, вспомните, что было после ужина.
- А ужина как такового не было. Мы решили устроить прощальный фейерверк. Купили мяса для шашлыка, овощей, вина, пива. Хотели посидеть на природе. Кузькин даже мангал где-то раздобыл.
- А почему вы решили устроить прощальный ужин в пятницу, а не в субботу? Проживание в коттеджах у вас было проплачено до воскресенья включительно.
- Владимир Николаевич собирался в субботу уезжать, - объяснила Бермудова. - А у нас не принято что-либо праздновать без шефа.
- Понятно. Ну и что произошло на шашлыках?
- Да ничего не произошло. Все как обычно. Сначала все вместе стол готовили. Мужчины мясом занимались. Женщины посуду раскладывали, овощи мыли. Потом сели, выпили.
- А дальше?
- Когда стемнело, костер развели, песни пели.
- Вы все вместе сидели?
- Да. Хотя не совсем. Мужчины из производственного отдела чуть-чуть в стороне были. Они у нас любители крепкой выпивки и сальных анекдотов. Панов расположился поближе к Голубеву, они весь вечер разговаривали о дальнейших перспективах развития фирмы. Тушкин сидел рядом с теткой, то есть с Валентиной Анатольевной. Катя и Настя заигрывали с Мухиным. А я беседовала с Татьяной Голубевой.
- О чем беседовали?
- Большей частью ни о чем: о погоде, о модных курортах и о ценах на услуги в косметических салонах. Да мало ли тем для женского разговора?
- Как закончился вечер?
- Поели, выпили и стали бродить.
- Что значит бродить?
- Кто вставал, чтобы кости размять, кто в кустики сходить. Мужики загрустили, им вроде как пива не хватило. Кузькин в буфет побежал, Маркин и Ложкин поплелись с ним. Мухин отходил на обрыв, позвонить. У реки связь плохая, а на обрыве берет хорошо. Катя бегала его разыскивала. Кулакову приспичило поплавать в реке. Татьяна его уговаривала не лезть пьяным в воду, но он все равно полез. Вроде все.
- А когда Настя ушла, кто пошел следом за ней?
- Не знаю, темно уже было. Фонарем ведь в лицо светить не будешь.
- Вы все время находились в компании?
- Нет, я тоже отходила. Что я - железная? В тот вечер мы все много выпили. Вот и хотелось…
- Вы одна отходили?
- Нет, Владимира Николаевича с собой приглашала! - фыркнула Бермудова.
- Как обнаружили труп Насти?
- Валентина Анатольевна брала посуду для пикника у горничной под свою ответственность. Когда решили расходиться, все вызвались ей помочь донести. Первой в свой коттедж вошла она. И нос к носу, столкнулась с убийцей.
- Так уж убийцей? - не выдержала я. - Следствие еще не закончено. Суда еще не было. Рано говорить, кто - убийца, а кто - нет.
- Ну, я не знаю, - смутилась Бермудова. - Ваш коллега забрал ее с собой как подозреваемую в убийстве.
- Подозреваемый и убийца не одно и то же. Лучше скажите, в этот момент все были у коттеджа?
- Я не знаю. Вроде все. Точно вам не скажу, и никто не скажет. Мы все были в шоке.
- Хорошо. Если вы нам понадобитесь, мы вас вызовем, - сказала я напоследок и, не желая Бермудовой "всего хорошего", вышла из кабинета. Алина последовала за мной.
Катя, увидев нас выходящими из кабинета начальницы, стала по стойке "смирно":
- Вероника Алексеевна, не желаете чая, кофе?
- Катя, мое настоящее имя Марина Владимировна. А Вероника Алексеевна - партийная кличка. Теперь, пожалуйста, расскажи моей коллеге все, что ты помнишь о вечере, когда погибла Настя.
Для экономии времени мы с Алиной решили разделиться и допрашивать сотрудников "Гаранта" поодиночке. Я пошла к Тушкину, а Алина осталась с Катей, второй раз слушать ее рассказ мне было неинтересно.
Глава 19
Тушкин занимал маленькую комнатенку, на двери которой висела табличка "Директор по общим вопросам". Я для приличия стукнула в нее и просунула внутрь голову. Наверное, это была самая маленькая комната в "Гаранте", чуть больше туалета. В ней помещался только письменный стол и трехдверный шифоньер. В углу стоял картонный ящик с наклейкой "Асе" и рядом - несколько пачек стирального порошка. Одно слово - кабинет завхоза. За столом, на котором кроме старенького телефонного аппарата ничего не было, сидел Тушкин.
- Можно? - спросила я и, не дожидаясь приглашения, вошла. - Сергей Львович, я из милиции. - Повертев перед лицом Тушкина липовым удостоверением, я тут же спрятала корочку в сумочку. - Мне нужно задать вам несколько вопросов.
- Да, да, конечно, - заговорил Сергей Львович и протянул руку к телефону.
- Нет, как-нибудь обойдемся без вашей тети. Я с ней потом побеседую.
- Хорошо.
Тушкин отдернул руку так, будто его поймали на воровстве. И вообще он был похож на ребенка, который и сам не знает, за что его будут сейчас ругать. Неуверенность сквозила во всем: во взгляде, в движениях. Он потирал ладонь о ладонь, как бы стараясь согреться, касался пальцами щек, щипал себя за мочки ушей. И глаза его смотрели куда угодно, только не на меня; складывалось впечатление, что он боится встретиться со мной взглядом.
"Нервничает, - отметила я. - Почему?"
- Сергей Львович, я хочу у вас спросить, как вы провели вечер прошлой пятницы?
- Когда убили Анастасию? - с придыханием спросил Тушкин.
"Если он так будет волноваться, то потеряет сознание и упадет в обморок. Только этого мне недоставало".
- Да, меня интересует именно этот вечер.
- Я был на пикнике, - торопливо ответил Тушкин. - Вместе со всеми.
- Что-нибудь предшествовало убийству? Настя с кем-нибудь ссорилась? Или, может быть, кто-то из мужчин к ней приставал? Обидел?
- Не-е-ет! - взвыл Тушкин и побледнел так, что я подумала - вот, у него остановилось сердце. Лицо приобрело сероватый оттенок, будто из Тушкина откачали всю кровь, а вместо нее запустили воду.
- Что с вами, Сергей Львович?
Я бросилась к подоконнику, на котором стоял графин с водой. Наполнила стакан доверху и протянула его Сергею Львовичу:
- Выпейте и не надо так волноваться. Почему вы так реагируете? Мы ведь пока ни в чем вас не обвиняем. И даже сочли нужным побеседовать с вами здесь, а не в отделении милиции.
Тушкин закрыл глаза и начал сползать со стула на пол. Я подлетела к бездыханному телу, набрала полный рот воды, прыснула ему в лицо и, чтобы окончательно привести его в чувства, похлопала по щекам. Сначала открылся один глаз, потом другой. Оба глаза были полны страха.
- Тушкин, вы чего-то боитесь?
В ответ он только кивнул.
- Чего вы боитесь?
- Что вы подумаете, будто это я убил Настю.
- А у вас была на то причина?
- Не знаю. Но, может, она кому-то рассказала?
- Настя? О чем рассказала?
- Да, Настя. Я ей признался в любви. В первый раз в жизни, - Тушкин всхлипнул.
"Не поздновато ли для тридцатилетнего мужчины?"
- А она?
- Она рассмеялась и поинтересовалась, спросил ли я разрешение у тети.
- Вы обиделись?
- Да, но я был готов все ей простить.
- И вы пошли вечером в пятницу к ней? - осторожно спросила я.
В голове я вовсю раскручивала стройную версию. Тушкин был рожден болезненным ребенком. Его опекали все, кто мог: мать, бабушка, незамужняя тетка. Они не давали ему шагу ступить и напрочь лишили его инициативы. Он не вырос настоящим мужчиной, а стал нервным хлюпиком, робким и недалеким. И вот, надо же было такому случиться, он влюбился в девушку. И не просто в девушку, а в умную, красивую и сильную. В девушку с характером. Она высмеяла его признание. Он вспылил и в состоянии аффекта треснул Настю по голове попавшейся под руку лопаткой.
- Никуда я не ходил, - уверенно ответил Сергей. - Я посоветовался с тетей. Она смогла меня убедить, что Настя меня не стоит, я и успокоился. Я даже на нее в последний вечер и не смотрел.
- И что, из компании вечером не отлучались?
- Нет, я весь вечер просидел рядом с тетей и Татьяной Голубевой.
- А как же пиво… кустики?
- Какие кустики? И пиво я не пью. Я вообще ничего не пью, кроме чая и компота.
"Тяжелый случай. По-моему, у парня не все дома. Но его алиби все равно надо проверить", - подумала я и, бросив Тушкину фразу - "Сиди здесь", вылетела из кабинета.
Я вернулась в бухгалтерию. Алина продолжала расспрашивать Катю. Я бесцеремонно вклинилась в их разговор:
- Катя, скажи мне, после того как ушла Настя, Тушкин отлучался с пикника?
- Нет. Он как пришел под ручку с Валентиной Анатольевной, так с ней и ушел. Пескова - та отлучалась, но, по-моему, до того как ушла Настя и ненадолго.
- Еще, Катя, Тушкин в здравом рассудке?
- А вы тоже заметили? По секрету вам скажу, он окончил школу для детей с ограниченными умственными возможностями. Нет, вы ничего не подумайте. Сначала его родственники, мать и тетка, хотели просто освободить ребенка от чрезмерной школьной нагрузки, ну и от армии отмазать.
- А для этого впихнули в школу для дебилов?
- Нет, для ослабленных детей, - поправила меня Катя. - Но там он был отличником.
- Похвально, - с сарказмом в голосе сказала Алина.
- Только сами понимаете: обстановка накладывает определенный отпечаток.
- Причем заметный. Так ты, Катя, можешь подтвердить, что Тушкин никуда с пикника не отлучался?
- Подтверждаю, - клятвенно заверила Катя.
- Хорошо, понадобишься, мы тебя найдем. Из города не выезжать. Бумажки мы подписывать не даем - ты девушка умная. Сама понимаешь, что к чему.
Катя покраснела и с готовностью ответила:
- Конечно, я же все понимаю.
- Вот и ладненько. Мы с Алиной Николаевной пойдем. - Выйдя из бухгалтерии, я спросила Алину: - Хочешь посмотреть на эту размазню? А потом вместе допросим Пескову.
- Пошли.
В кабинете Тушкина мы застали Пескову и тем самым убили одним выстрелом двух зайцев. Но чего это нам стоило! Не одна сотня нервных клеток была безвозвратно потеряна.
Только мы приоткрыли дверь, как Валентина Анатольевна подобно орлице, защищающей своего птенца, грудью бросилась на меня и Алину.
- Какое право вы имели вести допрос, не поставив меня в известность? - накинулась на нас Пескова.