- Гражданка Пескова? - с непробиваемым лицом спросила Алина. - Валентина Анатольевна? - Пескова кивнула, переводя дыхание. - А почему моя коллега, исполняя свои обязанности, должна ставить вас в известность?
- Я родная тетя Сергея Львовича, - гордо бросила Пескова.
- И что с того? Он совершеннолетний. А по действующему законодательству только несовершеннолетних допрашивают в присутствии близких родственников.
- Тогда ему положен адвокат, - не унималась Пескова.
- Зачем ему адвокат? Мы с ним хотели поговорить как со свидетелем, который присутствовал на вечеринке, предшествующей убийству сотрудницы "Гаранта" Анастасии Графовой.
- У вас свидетели - главные подозреваемые. Знаю я ваши заморочки. Найдете слабинку в человеке и раскрутите по полной программе. Всех собак повесите.
- И глухарей тоже, - дополнила Алина.
Пескова стала покрываться пятнами. Импульсивно сжав кулаки, она громко запыхтела и подалась вперед на нас.
Пришлось мне ее остановить:
- Я думаю, вам не стоит так волноваться, хотя бы потому, что излишняя нервозность всегда настораживает.
Валентина Анатольевна отпрянула назад, будто невидимая рука щелкнула ее по лбу. Она хотела мне ответить и даже открыла рот:
- Да как вы… - но, видно, в последний момент оценила ситуацию и замолчала.
- Так-то лучше, - довольно отметила Алина. - Валентина Анатольевна, где мы поговорим? Здесь или в приемной?
- Здесь, - с трудом выдавила из себя Пескова и вытерла платком капли пота, густо выступившие на лбу.
- Тогда, Сергей Львович, погуляйте немного, - попросила я Тушкина, который со своего рабочего места безучастно наблюдал за происходящим.
- Да, Сереженька, сходи в буфетик. Только жареные пирожки не покупай, печень может заболеть. Лучше духовые, - напутствовала тридцатилетнего мужика Валентина Анатольевна. - Кефирчиком запей.
- Садитесь, Валентина Анатольевна, разговор у нас будет долгим.
Пескова села на единственный стул, стоящий у входной двери. Алина заняла рабочее место Тушкина, а я примостилась на подоконнике.
- Почему вы так к нему относитесь? Ему ведь не пять лет? - с укором спросила Алина.
- Не пять, - согласилась Пескова. - Но если бы вы знали, как дорого он нам достался, вы бы не иронизировали. Сколько мы всего пережили из-за Сереженьки, сколько ночей недоспали…
- И что же с ним было?
Она закрыла глаза и стала вспоминать:
- Сестра моя забеременела в тридцать пять лет и, несмотря на общественное мнение, не побоялась стать матерью-одиночкой. Родился Сереженька недоношенным. Врачи говорили: не жилец. Но мы его вытянули с того света. Он сидеть у нас стал только к году, а ходить научился в полтора. Все болезни цеплялись к нему: корь, свинка, ветрянка… Аллергия не проходила. Не знали, чем кормить. Гланды, аденоиды - все наше было.
- Может, надо было закалять ребенка? - спросила Алина.
- Как? Форточку откроешь, а у него уже сопли текут в три ручья. В школу отдали - у него мигрень откуда-то взялась. Год просидели дома. Потом оформили его в школу для детей с ослабленным здоровьем. Он первые три класса экстерном прошел. Потом техникум заочно окончил. Он хороший парень. - Пескова подняла на нас глаза: понимаем ли мы ее?
- Хороший, только оторванный от жизни.
- Почему? Он много книг прочел. Он очень добрый…
- И неприспособленный. А вы подумали о том, что с ним станет, когда вы, любящие мамаши, уйдете в мир иной? Ладно, Сереженька - это ваша семейная проблема. Давайте, Валентина Анатольевна, поговорим о вас.
- Обо мне? - опять насторожилась Пескова.
- Да, о вас. Как вы относились к Анастасии Графовой?
- Честно?
- Разумеется. У нас нет времени слушать лживые дифирамбы в адрес покойной.
- Вот видите, вы и так все знаете. Наверняка вам Катька успела доложить. Да и почему я должна любить подчиненную? Что я, мать Тереза, чтобы всех любить?
- Она плохо справлялась со своими обязанностями?
- Да при чем здесь это? Хитрая она была, двуличная. Все считали ее приветливой, милой… Только я видела, какая она на самом деле. Улыбается, хохочет, а сама глазками сверлит. И уж очень любопытная была. Раз я ее застала у стеллажа с личными делами. У нас как такового отдела кадров нет. Зачем он нам? Коллектив небольшой. Со всеми делами я сама справлялась. Так вот, отпросилась я к врачу, а он заболел. Вернулась на работу раньше времени. А Настя вовсю личные дела листает. Спрашиваю: чего свой нос суешь куда не надо? А она мне так нагло отвечает: "Хочу выписать дни рождения всех наших служащих, чтобы не забыть поздравить каждого". Выкрутилась лиса. Наверняка рылась в личных делах, хотела посмотреть: кто женат, а кто нет.
- А что, так спросить нельзя?
- А у нас кого ни спросишь - все холостые. Только Кузькин и Маркин ей сто лет не нужны были. Все об этом знали, один мой дурачок не замечал, как она глазками в начальство стреляет. Пройдет кто мимо нее, обязательно зацепит. Как здоровье? То да сё. Как вам идет новый галстук, костюм… Честно говорю, раздражала она меня, - призналась Пескова. - А уж когда нас поселили в один коттедж, думала, нервная система моя не выдержит. Но ничего, обошлось. Я выбрала себе комнатку под крышей, а она заняла диванчик на первом этаже. Мы с ней практически и не встречались.
- А почему вас поселили с Графовой, а не с племянником?
- А ее с кем? С Мухиным?
- В соседнем пансионате.
- Для нашей Настеньки места не хватило в домике без удобств, - съязвила Пескова.
- Хорошо, а теперь расскажите о вечере, когда убили Настю.
- Так вы думаете, что это я убила Графову?
- Валентина Анатольевна, отвечайте на вопросы. Как прошел пикник? Как вела себя Настя? Ссорилась ли с кем? Может, словом обидела кого? Может, приставал кто-то к ней?
- Ох, - тяжело вздохнула Пескова. - Честно сказать, я в ее сторону старалась не смотреть. Так она обидела моего мальчика, так обидела. Но вы не подумайте, Сережа к ее смерти никакого отношения не имеет, он и мухи не обидит. К тому же он все время со мной был, от начала вечера до конца. Кто угодно подтвердит.
- А как Настя ушла? Она что-нибудь сказала?
- Сказала. Поднялась и сказала, что хочет спать. Нам всем убирать, мыть, а она - спать! Ух, и злая я была на нее!
- После того как Настя ушла, уходил ли еще кто-нибудь?
- Ой, вы такое спрашиваете. На подстилках сидели только я, Сереженька, Татьяна. Это я хорошо помню. А вот остальные… Кажется, в стороне стояли Владимир Николаевич и Олег Владимирович. Катька аукалась с Мухиным в лесу. Кузькин с Ложкиным плясали возле костра. Зайцев заснул под елкой. Семенов, Маркин, Кулаков… Нет, не помню. Все мужики из производственного отдела изрядно выпили и едва держались на ногах. Может, кто и ушел. А может, валялся, как Зайцев, поблизости.
- Как вы нашли Настю?
- Мы собрали посуду и пошли к коттеджам. В нашем горел свет и дверь полуоткрыта. Руки у меня были заняты, я толкнула дверь ногой и налетела на женщину. Увидев меня, она отчего-то обрадовалась и начала нести черт знает что. Мол, Насте плохо, нужно скорее доктора позвать. А у самой руки по локоть в крови. Тут наши мужчины подоспели и вызвали милицию. Женщина хотела сначала уйти, но ей не разрешили, а потом ее увезли в отделение.
Я переглянулась с Алиной. В основном рассказ Песковой совпадал с рассказами Кати и Бермудовой. Ничего нового мы не узнали. После Настиного ухода на месте оставались лишь Пескова, Тушкин и Голубева. Кстати сказать, Пескова всеми фибрами души ненавидела Настю, а ее племянник таил на девушку обиду. Кто знает, возможно, один из них покрывает другого.
"Надо обязательно переговорить с Татьяной Голубевой. Только она может подтвердить, что Тушкин и Пескова не отлучались с пикника".
Глава 20
Мужчин производственного отдела мы поделили с Алиной поровну. Я допросила Кузькина, Семенова и Зайцева. Алине достались Маркин, Ложкин и Кулаков, который, как оказалось, сегодня коротал рабочее время в производственном отделе.
От "пивной" компании мы добились еще меньше, чем от Тушкина. Полный разброд мыслей. Что и зачем пили - с горем пополам они помнили. Все остальное - полный провал. Если у Кулакова и были просветления в мозгу, в его памяти все же всплывали какие-то эпизоды как он нес посуду, как все суетились вокруг мертвой Насти, то Ложкин, Кузькин, Маркин и Семенов помнили только начало пикника. Зайцев и это забыл, он пришел на шашлыки уже хорошо разогретый и примерно через час после начала пикника упал в коматозном состоянии под елкой.
Оставались трое - Голубев, Панов и Мухин. С первыми двумя в тот день нам так и не удалось поговорить. Они отбыли на какую-то деловую встречу, еще до нашего с Алиной появления в офисе.
- Пошли к Мухину. Заждался, поди? До окончания рабочего дня сорок минут, успеем? - я с сомнением посмотрела на Алину. Народ в "Гаранте" редко когда досиживал до заветного звонка.
- Отчего нет? Мы ведь не будем его, как Бермудову, спрашивать, что он делал с самого утра? Мухин, как мне показалось, мужик конкретный, воду попусту лить не станет.
Артур сидел за столиком охранника.
- Как дела? Нашли убийцу? - он наигранно улыбнулся, но даже не пошевелился, чтобы подняться со стула. - Спрашивайте.
- А вы так и будете сидеть, а мы стоять? - спросила Алина, смерив взглядом нагловатого Артура.
- Отчего же? Можно пройти в мой кабинет. Он невелик, но стол и три стула там найдутся. Будет и на чем сидеть, и на чем протокол оформить, - продолжая улыбаться, Мухин поднялся и широким жестом указал на ближайшую дверь.
- Хамит парниша, - пробурчала Алина, топая в указанном направлении. - Сейчас посмотрим, что он за гусь.
Мухин обогнал нас и галантно распахнул перед нами дверь.
- Присаживайтесь. Выбирайте места по вкусу, - он взглядом указал на два стула, стоящие вдоль стеночки. - Где сядете, там и хорошо.
Мухин явно подражал Дмитрию Нагиеву, ведущему программы "Окна", чем раздражал меня и Алину. Если я еще как-то себя сдерживала, то Алина буквально скрипела зубами и бросала испепеляющие взгляды на Мухина.
- Гражданин Мухин, прекратите ваши шуточки. Сядьте и отвечайте на наши вопросы.
- А предупредить о даче ложных показаний? - напомнил Артур. - Обычно разговор с ментами начинается именно с этого.
Он сел верхом на стул и хитро нам подмигнул, мол, что же вы забыли о такой существенной детали. Он издевался над нами, играл, как старый кот, искушенный в мышиной охоте, играет с малолетними мышатами. Все его слова, ужимки, улыбочки говорили о том, что нас он не воспринимает всерьез.
- Предупреждаю, - проглотив комок в горле, выдавила из себя Алина: - За дачу ложных показаний вы несете уголовную ответственность.
- По статье какой? - спросил Мухин и оттопырил рукой ухо, чтобы, не приведи господи, не прослушать ответ.
От подобной наглости Алина оторопела.
- Мухин, почему вы себя так неуважительно ведете по отношению к правоохранительным органам? - вскипела я. Надо же было как-то прекратить эти издевательства!
- Потому что вы такие же правоохранительные органы, как я принц датский, - засмеялся нам в лицо Мухин.
- Да что вы себе позволяете? Вы видели наши удостоверения!
- Удостоверения липовые! Хотите, я сейчас наберу номер городского управления внутренних дел и спрошу, работает ли у них капитан милиции Блинова и… Как вас на самом деле зовут, Вероника Алексеевна?
- Марина Владимировна.
- Марина Владимировна, по фамилии?..
Я растерялась. Если я назову свою фамилию и он вспомнит Степину, которая тоже Клюквина, то непременно вызовет милицию.
Выручила Алина:
- Допустим, мы не из милиции. Мы частные детективы, нас наняли родители покойной Анастасии Графовой. Вы нас раскусили, честь вам и хвала. Но почему тогда вы позволили нам свободно ходить по офису и допрашивать сотрудников?
- Чтобы взбодрить коллектив, - ответил Мухин.
Такого ответа мы не ожидали.
- Хорошо, а мы можем с вами побеседовать? - проглотив пилюлю, спросила я.
- Можете, - благодушно согласился Артур. - А что, вас не удовлетворяет кандидатура убийцы, которую взяли на месте преступления?
- Нет, не удовлетворяет. У нас есть мнение, что она к преступлению не причастна.
- А вы кого-то конкретно подозреваете?
- В интересах следствия мы пока не можем вам ничего сказать.
- Тьфу! - поморщился Мухин. - Такие интересные женщины - и такой гнусный лексикон. "В интересах следствия". Но даже употребляя подобные словечки, вы не похожи на работников милиции. Оставьте! Это не ваше амплуа.
- И на том спасибо, - сквозь зубы поблагодарила Алина.
Я посмотрела на часы. Пора было заканчивать перепалку и приступать к делу.
- Артур, расскажите нам, что произошло на пикнике в прошлую пятницу. Что вы запомнили? Может, вас что-то насторожило? Вы запомнили, как Настя уходила? Что она сказала?
- Не знаю, я не видел, когда она уходила, - признался Мухин.
- А где вы были в это время?
- Как я могу вам сказать, где был, если не знаю, о каком времени идет речь. Возможно, я разговаривал с мужиками. Возможно, уговаривал Егора не лезть в воду. А может быть, объяснялся с Катей. Смешная девчонка и… слишком юная, - потеплевшим голосом проговорил Мухин.
- А Тушкин? - спросила я. Меня Катя не особенно интересовала.
- Что Тушкин?
- Уходил ли он куда-нибудь?
- Кажется, нет, но утверждать не берусь. Возвращались мы вместе, это точно. Пескова попросила меня помочь Сергею донести авоську с остатками продуктов. Там нести было нечего. И так бы не надорвался. Но отказать Песковой я не мог. Эта если уж возненавидит, то до гробовой доски. А мне это надо?
- А как Тушкин отнесся к смерти Насти?
- Никак. Вернее, я не видел. Когда Пескова нам сказала, что Настю убили, все дернулись внутрь посмотреть. Тушкин вроде тоже со всеми сунулся, но бдительная тетушка его остановила: "Тебе туда нельзя. У тебя слабая нервная система". Он беспрекословно развернулся и пошел к себе. Когда я вернулся, этот хлюпик со слабой нервной системой преспокойно дрых.
- Может быть, снотворного наглотался?
- Не знаю, но утром он вел себя так, будто ничего не произошло. Все обсуждали вчерашнюю трагедию, он - нет. Газеты читал, кроссворды разгадывал.
- Еще один вопрос. Артур, нам сказали, вы осматривали территорию вокруг коттеджа? Нашли что-нибудь?
- Нашел, - кивнул Мухин.
- Что? - я внутренне напряглась.
- Свою зажигалку. Накануне вечером прикуривал, хотел положить ее обратно, да, видно, мимо кармана пронес.
- И все?
- Все. Я ее и искал.
- Что ж, пожалуй, это все, о чем мы хотели вас спросить.
- Рад был помочь, - Мухин встал. - Если что - милости прошу.
Простившись с Мухиным, мы вышли из офиса "Гаранта", сели в Алинин "Опель" и поехали домой. Алина хотела затащить меня к Татьяне Голубевой, но я наотрез отказалась. Я испытывала определенную неловкость перед Голубевым и его супругой. Обманом внедрилась в "Гарант", а потом представилась работником милиции. После провала с Мухиным я не представляла, как смогу смотреть этим людям в глаза. Одно слово - аферистка.
Конечно, и Голубев, и его жена вполне могли оказаться убийцами Насти. Но в этом случае они должны были бы затаиться и ограничить свои связи с посторонними. А они, напротив, приняли на работу постороннего человека, который запросто мог оказаться милиционером. Что собственно и произошло, с той лишь разницей, что я не работаю в милиции, а веду частное расследование.
А проверить алиби Тушкина Алина вполне сможет сама, позвонив Татьяне по телефону. Если он или его тетя отлучались с пикника, Голубева покрывать их не станет.
- Сегодня ты сына заберешь? - напомнила я Алине о материнском долге.
- Саньку? - Алина отвлеклась от дороги.
- У тебя есть и другие дети?
- Ой, Мариночка, я так по нему соскучилась. Едем немедленно! - завопила Алина и вдавила ногу в педаль газа. - Вот сюрприз будет для мальчика.
Я открыла дверь своим ключом. По двум парам детской обуви определила - дети дома. Но не одни: рядом с Аниными босоножками стояла еще одна пара обуви, которая не могла принадлежать никому из нашей семьи. Это были черные мужские ботинки со шнурками, сшитые на какой-нибудь обувной фабрике, выполняющей военный заказ. Фасон ботинок был явно устаревшим, а кожа, из которых они были сшиты, тверда как сталь. Олегу такие ботинки не могли подойти ни по размеру, ни по убеждениям. Мой муж носит туфли сорок третьего размера, а эти ботинки тянули едва на сорок первый. И потом, такую обувь мог носить только человек, живущий по принципу - "если Родина скажет: "Надо", комсомол отвечает: "Есть". На мой взгляд, ходить в такой обуви без идеи невозможно.
- Кто у вас? - посмотрев на ботинки, шепотом спросила Алина.
- А фиг его знает.
- Родственники приехали?
- Вроде не собирались.
Мы осторожно прошли по коридору и заглянули на кухню. Что ж, как и предполагала Алина, без сюрприза не обошлось. Но сюрприз был не для Саньки в лице матери, а для меня в виде лейтенанта Бузько, который сидел у нас на кухне, попивал чай с печеньем и дожидался, когда я соизволю прийти с работы.
Аня и Саня сидели у окна, напротив милиционера, и тоже чинно потягивали из кружек горячий чай. Увидев нас в проеме двери, они с облегчением воскликнули:
- А вот и наши мамы пришли! - И тут же выскочили из-за стола, предоставив нам право вдоволь пообщаться с лейтенантом.
- О! Сколько лет, сколько зим, - Алина всплеснула руками. - Как добрались? Просто так или по делу?
- Здравствуйте, - сухо поздоровалась я. - У вас для нас есть новости?
- Да нет, новостей нет. Наоборот, хотел ими у вас разжиться. Как ваша родственница? Не объявлялась?
- Нет. Ни слуху ни духу. Если вы только за этим приехали, то нам сказать больше нечего. Позвонили бы - сберегли время.
- Я по делам службы в областное управление приезжал, решил по пути к вам зайти. Детишки у вас хорошие. Чаем меня угостили.
- Да, - сказала я, про себя отметив: "Надо бы сделать им втык за то, что постороннего в дом пустили. Хорошо, что Бузько настоящий милиционер. А если бы удостоверение было липовым, как у меня и Алины?"
- Я сначала хотел вас на улице подождать, а они: "Дяденька, проходите, мы вас чаем угостим". Вот, чаем напоили, печеньем накормили, о вашей родственнице разговор завели, какая она распрекрасная. Все уши мне прожужжали.
- Они ее очень любят. Она правда очень хороший человек.
- Я что - против?
- Но вы ведь считаете, что это она убила девушку?
- Марина Владимировна, мне бы ее найти, вашу тетю, а там решим, убивала она или нет. В конце концов, на то есть улики, следственный эксперимент, суд…
- Семен Иванович, а кроме как на нашу Степаниду Степановну, - вмешалась Алина, - вы на кого-нибудь еще думаете?
- Милиция не думает, милиция ищет, - выдал милицейский афоризм Бузько.
"Хорошая формулировка", - подумала я.
- Вы, конечно же, можете не считаться с моим мнением, - продолжила Алина, - но если поискать преступника в окрестностях?
- Зачем? - удивился Семен Иванович.