* * *
Спустя двадцать минут, я вновь была у кафешки Нены в гордом одиночестве, и пила кофе. Мысли скакали как кузнечики, потому как понимала: ехать в город мне было не с кем. Спустя десять минут, я, от отчаяния, подумала про Злославского. Помнится, парень предлагал мне прокатиться. Стало быть, у него есть права. Кивнув себе в ответ на размышления, спросила у Нены, где тот упражняется со своими "зверюшками". Где его трейлер я уже знала, так как в первый же день сунула туда свой нос. Оказалось, что вольеры с животными находятся под куполом цирка, а значит, и дрессирует он их там.
Выбора у меня не было, поэтому кофе – лишь предлог, чтобы оттянуть время. Я всегда всё делаю сама, а тут приходится просить других, что было мне в диковинку. Мне вообще всё это в новинку. Столько слов я сказала за эти несколько дней, что раньше и за месяц не говорила. Да и привычка держаться особняком не делала мне чести, но такая уж я. Зачем, например, Илье, везти меня в город? Зачем ему это нужно?
Сделав последний глоток, поставила чашку на прилавок трейлера.
– Откажет, так откажет. Может, тогда сам Ветров свозит или Дрего на крайняк. Вдруг им куда надо, – проговорила я самой себе и направилась к трейлеру дрессировщика.
Как и следовало ожидать, дверь мне никто не открыл, поэтому я поспешила к цирку. Странно, но в это время улочки цирка опустели, словно наступил сонный час. Даже подсобные рабочие куда-то подевались. Я брела по улочкам, пока не вошла в пустынные задворки цирка. Здесь тоже было тихо и нелюдимо. Вымерли что ли все?
Уже пройдясь по кулисам, услышала громкие стуки и выкрики тренирующихся акробатов, которые были на манеже. Не удержавшись, подошла ближе и заглянула за массивную штору. Народу было много. Кто-то тренировался на земле, а кто-то в воздухе. Цирковой "язык" так и ссыпался со всех сторон, а из-под купола слышалась матерная трёхэтажная брань. Я вновь скрылась за шторой, и улыбнулась. Рабочие моменты. Они не всегда мирные.
Тут до слуха донёсся рык животного, заставив меня подпрыгнуть и обрадоваться. Если животные огрызаются, значит, кто-то их раздражает.
– Злославский! – крикнула я и направилась в противоположную сторону от манежа, раздумывая, куда именно повернуть.
За кулисами в некоторых местах было довольно темно, поэтому мне стало немного жутковато. Но я заметно прибавила шаг, увидев свет за одним из поворотов.
– Злославский! – вновь позвала и, резко замерла как вкопанная.
Оказалось, что я вошла в небольшое помещение с пустыми клетками, в центре которого сидело несколько огромных хищников на подставках, и все как один, уставились на меня. Ильи нигде при этом не было. Зато был мой старый дружбан Тома'с.
Пантера спрыгнула со своего пьедестала и не спеша побрела ко мне.
– Злославски-и-и-ий… – прошептала я, как вдруг, меня подхватили сзади и, прижав к груди, закружили в объятьях.
– Привет, Катюха! – проговорил весёлый знакомый голос.
Я же стушевалась, глядя на приближающегося чёрного кошака, что даже умудрилась вцепиться дрессировщику в руки. Наконец перестав кружить, Илья поставил меня на землю и громко рявкнул животному:
– Том! На место!
Пантера рыкнула, но послушно отступила и побрела к пьедесталу.
– Злославский! – обрадовалась я, развернувшись к парню. – Ты где был?
Он заключил меня в сильные, не скажу что не приятные, объятья и, прижал к своей мощной груди, приблизив ко мне лицо.
– Мадам соскучилась? – заискивающе проговорил он, блеснув улыбкой и как-то особенно на меня посмотрев.
– Мадам подумала, что тебя сожрали, – буркнула я, оттолкнув его в попытке освободиться.
Но циркач не спешил размыкать объятья и промурлыкал:
– Беспокоилась?
– Илья, убери руки, а то поломаю, – нахмурилась я, а он засмеялся, но отпустил.
– Чем поломаешь, вот этим? – он схватил меня за запястье, которое смотрелось в его лапище тростинкой. – Это ты скорее себе что-нибудь сломаешь об меня.
Я вырвала руку и отступила на пару шагов назад. Дрессировщик с интересом на меня поглядывал. А я опасливо оглянулась на животных.
– Чем обязан, Куколка? – наконец поинтересовался он.
– Можем поговорить в другом месте? – попросила, поняв, что не могу сосредоточиться в окружении опасных хищников.
– Конечно, – Илья подошёл к огромной клетке и открыл дверцу. – Здесь они нас не достанут.
– Ты что, издеваешься? – разозлилась я.
Злославский пожал плечами и проговорил:
– Тогда тут. Я не могу оставить хищников без присмотра.
– А до этого, в таком случае, ты где шарился? – злобно прошипела я и зашла в клетку.
Он протиснулся за мной и встал напротив. Затем сладко так, улыбнулся и произнёс:
– Как романтично, правда? Ты, я, клетка.
– У вас, наверное, у дрессировщиков, свои понятия о романтике, – съязвила, но тут же напомнила себе, что я тут на правах просящего, и смягчилась: – Ладно, извини. Я к тебе по делу.
– Правда? – сверкнул своими хищными глазами парень, и сделал шаг вперёд, очень в это время напоминая одного из своих подопечных. – И что же тебе от меня нужно?
Я врезалась спиной в металлические прутья и опять разозлилась.
– Злославский, в тебе что, бомба с тестостероном взорвалась?! – возмущённо рявкнула.
– Ладно, ладно, – хмыкнул он. – Выкладывай, чего хотела.
– Я к тебе с просьбой, – примирительно проговорила, отлепившись от прутьев и опустив глаза в пол. – Мне в город нужно.
– Хочешь, чтобы я тебя отвёз?
– Ну, это было бы кстати. – Я буквально физически ощущала неловкость. – Если ты занят или у тебя планы, ничего страшного, ты ведь не обязан…
– Да не вопрос, свожу, – отмахнулся парень.
– Свозишь? – опешила.
Он задумчиво посмотрел на меня.
– Когда?
– Сейчас, – снова сконфузилась я.
– Хорошо, дай мне время, кошаков по вольерам рассажу, – проговорил циркач и вышел из клетки.
Я же осталась стоять на месте, удивляясь, что он так легко согласился. Так просто: "хорошо" и всё. Для меня такие вещи были непривычными. Я была на девяносто девять и девять процентов уверенна, что он откажет. Всё-таки скитание по улице оставляет свой отпечаток на всю жизнь.
– Может ты выйдешь, а то Тома'с решит, что ты его самочка, – хохотнул дрессировщик, а я, вырвавшись из своих дум, обнаружила у своей клетки пантеру, которую Илья держал за холку.
Пулей выскочив из вольера, проследила, как огромная пантера послушно заходит в клетку. Когда щёлкнул замок, парень повернулся ко мне.
– Ну что, погнали?
– Угу. Что ты с ними делаешь, что они слушаются тебя как котята? – спросила я, поспешив за Ильёй, который уже выходил из помещения.
– Нашёл общий язык, наверное. Показал кто в стае главный.
– Умеешь разговаривать с животными? – хмыкнула я, а Злославский серьёзно ответил:
– Все умеют разговаривать с животными, Катьк. Главное, уметь их слышать.
Я удивилась, но промолчала.
* * *
Спустя двадцать минут мы загрузились в старенькую семёрку и отчалили в сторону города. Я прихватила с собой рюкзак, где лежали денежки и грели душу, добавив к ним ещё и те, что заныкала под матрац. В довесок к реквизиту, я уже успела размечтаться о новых штанах и паре футболок. Ведь Ветров довольно красноречиво тогда на меня посмотрел.
– Спасибо, что не отказал, – проговорила через некоторое время.
Нужно сказать, что Злославский даже за рулём затрёпанной семёрки, смотрелся так, словно сидел в салоне иномарки класса "люкс". Расслабленная поза, одной рукой держит руль, другую высунул в окно. Ему бы в актёры, а не цирк.
– Да ну, брось, – небрежно отмахнулся он, – мне и самому нужно было. Кроме того, я же это не бесплатно делаю.
– В смысле? – удивилась я.
– В прямом, – гоготнул Илья. – Ночь любви за поездку.
– Да? – хмыкнула. – А чего ж ты не озвучил цену заранее? Хоть знала бы к чему готовиться.
– То есть, в принципе, ты не против? – довольно улыбнулся парень.
– Против, конечно.
– А что так? Или не нравлюсь я тебе?
– Да нет, ты красавчик, конечно, сам знаешь. Только я вот бывшие в частом употреблении товары не очень люблю.
– Это ты меня оскорбила что ль? – засмеялся Илья, сверкнув глазами.
– Не знаю, наверное.
– Ты Катька, странная. Если посмотреть, то каждый потенциальный мужик б/у, – веселился он. – Или ты предпочитаешь желторотых неумех, которых нужно всему учить?
– Боже, упаси, – засмеялась.
– Тогда в чём дело? Ты – красивая девчонка; я – красивый, полный сил, мужчина. Чего ломаться-то?
– Служебные романы ни к чему хорошему не приводят, – отрезала я.
Этот разговор начал действовать мне на нервы. Конечно, встреться мне этот красавчик в другой ситуации, я, может, и не раздумывала бы вовсе, но при условии, что больше наши дорожки никогда не пересекутся.
– Скажешь тоже, – засмеялся он. – Роман романом, а это будет считаться дружеским перепихом. Я ж тебя в отношения затягивать не собираюсь.
– Ну, тогда давай будем считать, что я отъявленная пуританка, которая в принципе не приемлет секса вне брака. Жениться хочешь?
– Нет.
– Ну, тогда и говорить не о чем, – хмыкнула я, оглядывая этого статного красавца.
– Так не честно! – возмутился Илья, но тут же хитро прищурился: – А ты пуританка?
– Боже, упаси, – повторилась. – Я только за здоровый секс.
– Так я тоже! – обрадовался он. – Видишь, мы и здесь друг другу подходим!
– Тебе принципиально важно затащить в постель любую новенькую, которая достигла детородного возраста? Просто общаться не можешь?
– Какой кайф в простом общении? Только я предпочитаю не просто детородного возраста, а чтоб красивая была, – проговорил он и довольно улыбнулся, стрельнув в мою сторону взглядом.
– Надо полагать, это комплимент, – подытожила я.
– Ну да. Только тебе бы пару кэгэ набрать, а то боюсь, раздавлю. Мелкая такая, тебя и обнимать-то страшно, того и гляди рассыплешься.
– Тебе показалось, – хмыкнула я. – А как же чувства? Допустим, у меня стойкое убеждение, что сексом занимаются только по любви.
– Ага, вешай лапшу на уши, – развеселился Илья. – По тебе видно, что ты одиночка и людей близко не подпускаешь, а посему, вышесказанное тобой утверждение, полная чушь.
– Да? А как на счёт тебя?
– В смысле любви что ли? – глянул он на меня. – А я с этим завязал.
– Что так?
– Да как-то ослом больше выглядеть не хочется. Разок попробовал, и решил, что это пустая трата времени, – было видно, что парень говорит правду.
– От ворот поворот дали? – предположила я.
– Ага. Отставку. Так что пустота в моей груди нуждается в постоянном заполнении в виде женской ласки.
– Ты серьёзно сейчас говоришь? – спросила, внимательно глянув на Злославского, который ловко обогнал попутку.
– Серьёзно конечно. Даже такого красавчика как я, иногда посылают, – проговорил он. – А что на счёт тебя? Ты когда-нибудь любила?
– Любила.
– Да? Кого? – заинтересовался он.
– Этот человек сидит прямо перед тобой, – хмыкнула. – Любить другого человека хлопотно и нерентабельно. Легче обходить чувства стороной.
– Ну ведь так не всегда получается.
– Это как стараться, – уверенно заявила я.
– Так вот ты почему такая колючка, – засмеялся Илья, – бегаешь всё время. Это, кстати, хорошо. Тут мы опять друг другу подходим. Тебе чувства не нужны, мне тоже. Ну, так как? Остановиться в лесочке?
– Ага, там я тебя и закопаю, – засмеялась я в ответ. – Давай порешим на том, что мы с тобой просто приятели, и у меня между ног яйца.
– А они есть? – с наигранным испугом спросил дрессировщик.
– Нет, но появятся, если будешь распускать руки. Твои оторву и в баночке хранить буду, чтоб не повадно было.
– Ладно, договорились, – примирительно проговорил он, положив руку на мою ляжку, – с яйцами, так с яйцами.
Я треснула его по руке, и Илья заржал, снова схватившись за руль.
– Всё, всё, мы – бесполые мутанты, договорились?
– Договорились, – хихикнула я.
Сидеть вот так в машине, чувствовать ветер и мчаться по трассе, при этом говоря всякую чушь, было по истине здорово. Как будто я нормальный человек.
* * *
Нужно отдать Злославскому должное, он вёл себя прилично и терпеливо возил меня по необходимым магазинам, пока я покупала необходимые для выступления мелочи. А когда мы по моей просьбе выгрузились около магазина спортивной одежды, он шарился вместе со мной, попутно подбирая одежду и себе. Из чего я сделала вывод, что всё-таки Илья любитель шляться по магазинам.
В итоге, когда мы присели в кофейне, то наши пакеты пришлось отдать администратору, чтоб они не мешали. Зато я разжилась цирковым набором для мыльных пузырей (из которого мне по факту нужны были только две вещи), блёстками, двумя прозрачными вазонами для мыльной жидкости, тремя футболками, одной тёплой флисовой ветровкой, спортивными штанами, джинсами и тремя трусами. Ну и самой ценной вещью – кроссовками. В общем, я была довольна как слон и сияла как лампочка. Обновок у меня не было давно, а тут целый гардероб, да и с такими вазонами, что я купила, номер должен выглядеть просто здорово! Очень люблю прозрачную посуду. Кроме того Илья выбрал магазин, где у него была скидка, поэтому у меня ещё и остались деньги. Ну как тут не радоваться?
Я поглощала уже вторую порцию изумительного мороженного с фисташковым сиропом и всматривалась в огромное окно, наблюдая за снующими туда-сюда людьми. Смотреть на мир по эту сторону стекла было куда приятней, нежели с обратной. Как правило, раньше я вглядывалась в окна уютных кафешек, понимая, что по ту сторону никогда не окажусь. Приятно осознавать, что ошибалась.
Наверное, реакция на услужливых официантов или администратора, выдала меня с головой, так как её, иначе, чем ступором, назвать было трудно. Я почему-то чувствовала себя виноватой перед ними, потому что они пытались нам угодить, а когда уселась за стол, то мои глаза изумлённо расширились от ценников. Скрипнув зубами, заказала самое дешёвое из списка, ограничившись кофе и мороженным, тогда как Илья не скромничал, и вскоре возле него появилось несколько блюд с причудливыми сандвичами. При этом парень внимательно за мной наблюдал, но ни слова не произнёс.
Я же со своей стороны понимала, что выгляжу неандертальцем и, придав себе как можно более спокойный вид, стала молча поедать мороженное. Злославский заказал мне второе, против чего я не стала возражать. Наконец, ему надоело меня задумчиво разглядывать и он, подвинув к себе чашечку капучино, откинулся в кресле и вперил в меня свой уверенный взгляд.
– Так откуда ты?
– Мы вроде бы разобрались в этом вопросе, – поморщилась я, помешивая мороженное, и отлепив, наконец, взгляд от окна.
– Да ладно тебе, мы ведь вроде подружились. Или хочешь послушать мою версию? – хмыкнул он.
– С удовольствием, – вторя ему в интонации, отозвалась я. – Давай, излагай свою версию.
Если честно, то мне и самой было интересно послушать, какое впечатление произвожу на людей.
– Вообще-то их две.
– Давай обе, – пожала плечами, и тоже откинулась на кресле.
– Ты сбежавшая дочь богатенького папика, которая решила доказать ему, что чего-то в этой жизни стоишь, – выдал он, впившись в меня взглядом.
– А папик, в данном случае, у нас кто? Отец или любовник? – учтиво поинтересовалась я.
– Отец, ясен пень, чего бабе от любовника бегать-то? – охотно пояснил Илья.
– Ну не скажи, любовники разные бывают.
– Так, ладно, эту версию отбрасываем, – категорично произнёс он.
– Что так? – развеселилась.
– Отклика в твоём лице не обнаружил, – серьёзно ответил он, и закурил сигарету. – А как на счёт такой версии: ты бездомная.
Он чего-то во мне разглядывал (кстати, зря старался, я была готова к подобному психоанализу), но не найдя подтверждения своим словам, продолжил:
– Но не похоже, что с интерната, там народ доверчивый, ты же колючка, да и язык у тебя как наждачка.
Я молча слушала, не перебивая, и не отводя от него взгляда, постаравшись придать ему мелкую насмешку, хотя по поводу интерната в корне с ним была не согласна. И где он там доверчивость видел?
– Ты нелюдима, недоверчива, и взгляд у тебя скажу прямо: тяжёлый, для твоих годов. Из чего делаю вывод, что ты бродяжка, – закончил Илья.
– Аргументов маловато как-то, – насмешливо возразила я.