– Завязывай с этим, а то начнёшь ещё анализировать… спи давай. Это всего лишь версия, больше похожая на обычную страшилку.
– Будем надеяться, что так оно и есть…
* * *
Следующая рабочая неделя выдалась тоже не из лёгких, но, как и было обещано, я стала привыкать к такому графику. Скорее всего, дело в том, что мне очень нравилось то, чем я занимаюсь. Ещё бы, овации лучше всяких денег. Последних, кстати, мне очень даже вполне хватало, ведь я всегда умела прижиматься в финансовом плане, а тут с таким умением и вовсе можно сказать, была богата.
Со Сваровски мы, можно сказать, жили душа в душу, единственное, что меня начало смущать, это то, что дамочка всё чаще, и как бы вскользь, начала рассказывать мне о тех прекрасных днях, когда они с Злославским были вместе. Я стойко слушала, а Кристина, найдя свободные уши (я так предполагаю единственные в Бизарре, она же гордая), нещадно этим пользовалась.
Расстались они из-за глупости, которую девушка вроде бы как признавала, но усиленно убеждала себя в том, что она ни в чём не виновата, а Злославский – просто гордый чурбан. Хотя, как я поняла, Сваровски просто однажды допекла суженного до белого каления, отчего тот до сих пор никак не мог отойти и простить бывшую подружку. Вот и устраивают они теперь друг другу показательные встречания, чтобы позлить друг друга.
Лично я для себя решила, что они оба друг другу под стать, но вслух не произносила, лишь криво ухмыляясь. То, что эти двое до сих пор неравнодушны друг к другу было понятно и так.
* * *
– Смотри!
Сваровски плюхнула мне на стол бумажки формата А4, и хоть их сразу же начал трепать ветер, я среагировала молниеносно и придержала рукой. Кристина, тем временем, опасливо огляделась вокруг (я как раз обедала у Нены), и лишь потом уселась рядом, практически вплотную ко мне и выхватила бумагу из моих рук.
– Смотри, что я нашла! – уже тише проговорила она, а её глаза при этом лихорадочно блестели, но признаться, уловить хорошо это, или плохо, мне пока не удавалось.
Я, не особо довольная тем, что мой обед прервали, продолжала прожёвывать булку, но листочки подтянула поближе и прочла название.
"Поцелуй Архонта", – значилось там.
– Любовный роман? – приподняла я удивлённо бровь и посмотрела на воодушевлённую девушку.
– Дура ты, Гидра, – фыркнула она пренебрежительно и, схватив меня за затылок, вновь уткнула в бумаги. – Читай! Твоя баб Валя была не такая уж и сказочница. В её словах есть резон.
Я даже жевать перестала и принялась вчитываться в строчки.
А была это легенда. Об "Архонтах". Это демоны, "выступающие в роли персонификации (страшное слово!) сил природы и космоса, служат бессмертными прототипами для всех существ на земле". Эти демоны когда-то не поделили между собой мир, и одни, победив других, остались единокровными властителями. А те, что проиграли, в отместку одарили своим поцелуем человека, который считал Архонта своим богом, подарив тем самым ему силу, подобную самим Архонтам…
– Вот, это тоже прочти, – Сваровски в нетерпении выдрала у меня бумагу, и дала другую.
– Я вообще-то её ещё не дочитала! – возмутилась я.
– Тут всё тоже самое, только меняется время и название, – пояснила Гадюка, и подала мне ещё одну бумагу. – И тут, – она протянула ещё одну, – и тут.
– Где ты это взяла? – удивилась я.
– В интернете. Засела за бук Ветрова, он забыл закрыть свой трейлер. Это, успела распечатать, пока Дрего не выгнал.
– Ты без спроса лазила в компьютере директора? – обалдела я.
– Я всегда так делаю. Пусть скажет спасибо, что сундук не забыл закрыть, я на него уже давно мечусь, – отмахнулась она от моего вопроса как от назойливой мухи, а у меня отвисла челюсть. – Гидра, ты понимаешь, что всё это интерпретация одной и той же истории только в разном антураже.
– Ты залезла в кабинет директора… – повторила я.
– Отстань, – фыркнула Сваровски и продолжила: – Это та самая история, что ты мне рассказала! Просто раньше мне никогда не приходило в голову искать параллели в куче мифов, а по сути, большинство из них об одном и том же. Естественно, я не говорю совсем уж об абсурдных версиях, коих вообще навалом. Твоя баб Валя тебя вовсе не пугала.
– Да? Ты это серьёзно? – скептически приподняла я бровь, решив позже поговорить о её методах добычи информации.
– Серьёзно, моя перегидроленная подружка, серьёзно, – действительно серьёзно проговорила она. – Но это не самое интересное. В каждой из этих легенд есть маленький нюанс.
Я выжидательно на неё смотрела.
– В них так же упоминается, что среди тех людей, которых "одарили" есть и те, которые не прочь поживиться силами себе подобных… ты понимаешь, что это значит?! – последние слова она практически выкрикнула, но потом воровато огляделась по сторонам и уже тише добавила, ответив на свой вопрос: – Это значит, что действительно существуют те, что охотятся на нас. То есть… ты понимаешь, что возможно те несчастные случаи вовсе не несчастные случаи, что может быть…
– Стоп, стоп, подожди, – остановила я её поток речи и скептически оглядела девушку. – Ты пытаешься сказать о том, что в Бизарре завёлся такой товарищ?
– Да!
– То есть, ты хочешь сказать, что все те артисты что погибли, были эррами? – продолжала я задавать резонные вопросы.
– Ну да, – уже не так уверенно проговорила она.
– И убийца специально поселился здесь, выжидая залётных нас?
Сваровски молчала.
– Ну и раз уж твоя версия уже пошатнулась, то лови ещё и такой вопрос: какого чёрта за те пять лет, что ты работаешь тут, он тебя ещё не пришиб? Возьми сразу бонусом свой характер (это я имею ввиду, что не только у маньяка может возникнуть желание с тобой разделаться).
Девушка по-прежнему молчала и переваривала сказанное мной.
– А так же хочу тебе напомнить, что мы не на рынке работаем, а в цирке. К сожалению, несчастные случаи здесь – это скорее закон, чем исключение. Ты Гадя, чересчур увлеклась страшилками и приняла ту историю близко к сердцу, – рассуждала я. – Представь, долго бы мы здесь продержались, будь в Бизарре и впрямь такой эрр? Правильно. Не долго. Это просто несчастные случаи. А это, – я ткнула на бумажки, – просто легенды. Хоть и несомненно, имеют под собой почву, мы же с тобой сейчас разговариваем.
Сваровски насупилась, но было видно, что ей очень хочется со мной согласиться. Я встала со стула, прихватив блюдце и чашку, чтобы отнести Нене.
– Мне нужно на тренировку, – пояснила я, но бумаги забрала, так как хотелось поближе с ними познакомиться. – А ты вот над чем подумай, чисто теоретически: допустим, есть тут такой эрр. А каким образом, он поймёт, что мы тоже обладаем силой? Мы же, живя месяц под одной крышей, не знали об этом. И если бы не драка – так бы и не узнали. И вот ещё что: те эрры, что имеют такие способности, вовсе не обязательно маньяки, и будут подобным заниматься. Ты вот бы как поступила на их месте?
Я подмигнула задумчивой Сваровски и пошла к куполу цирка. Но при этом на душе было как-то неспокойно. Я глянула на бумаги в своей руке, и задумчиво скрутила их в трубочку, нахмурившись так же, как и Кристина несколько минут назад.
ГЛАВА 16
Этим утром я проснулась в хорошем расположении духа и готова была покорить любые вершины, потому сразу поскакала в душ. Последние несколько дней энергия во мне буквально лучилась, а всё из-за того, что я занимаюсь любимым делом в любимом месте и с дорогими для меня людьми. Да, циркачи (не все, конечно, но многие) стали для меня по-настоящему дороги, хоть я и остерегалась пока называть их "друзьями". Ну, кроме Паскаля. Его я, не вслух, конечно, но про себя часто именно так и называла. По крайней мере, постоянно себя на этом ловила. Не удивительно, ведь с этим молчаливым парнем я провожу больше всего времени. Даже больше чем со Сваровски.
Она, кстати, в последнее время превратилась в настоящую ищейку. Девушке очень сильно захотелось узнать и разыскать корни эрр, поэтому в последнее время, вместо привычных глянцевых журналов я всё чаще видела у неё в руках книги по истории, мифы разных стран и народностей. Честно говоря, я в тайне даже радовалась, что красотка наконец-то читает действительно что-то полезное. Глядишь ещё и поумнеет, пока разыскивает информацию о нас. Я признаться, тоже охотно брала у Кристины эти книги и нашла там много всего увлекательного.
В общем, Сваровски теперь больше походила на заучку в окопах бумаг. Что-то там записывала, ставила закладки. И было видно, что это ей нравится, как я поняла, она натура увлекающаяся, хорошо, что она решила перенаправить свой темперамент в мирное русло. С такой тямой к анализу, вполне возможно, что она и впрямь найдёт что-то для нас интересное.
Единственное, что никак не хотелось укладываться у меня в голове – это беспардонность, с которой Сваровски относилась ко всем вокруг. Меня это, само собой не касалось – себе дороже. Просто её методы, как бы сами по себе делали всё, чтобы как минимум – народ шарахался от наглой девицы, и как максимум – ненавидел. Про лазание в кабинетах руководства без спроса я вообще умалчиваю, это отдельный разговор.
Так или иначе, если не обращать внимания на этот её закидон, наши вечера всё больше походили на клуб любителей чтения и обсуждения прочитанного. Кроме того, Кристина перестала стесняться пользоваться своей силой, после нашего разговора о её пределе. И теперь, чтобы дать мне что-то прочесть, она левитировала книги через комнату. Потом кружки, а потом она и вовсе перестала вставать, и если ей было что-то нужно, предмет сам к ней прилетал. Так же, как и Тайсон. Она могла, не меняя позы кота, переместить его к себе под бочок, что тот даже не просыпался. Бедный кот, наверное, не понимал, как так – засыпает в одном месте, а просыпается в другом.
Я вышла из душа и вытирала голову, глянув на спящую Сваровски, которая дрыхла в обнимку с Тайсоном и в окружении книг.
– Гадя, вставай, – хохотнула я.
Девушка приоткрыла один глаз, недовольно зыкнула на меня и отвернулась, разбудив кота.
Я хотела было ещё раз её позвать, но тут до меня донёсся громкий душераздирающий вопль откуда-то с улицы. Сваровски тоже это услышала и резко приподнялась с кровати.
– Ты слышала? – спросила она, замерев.
Я кивнула. И этот крик вновь повторился. Мы с Кристиной, не сговариваясь, кинулись одевать то, что попалось под руку и уже через минуту вылетели из трейлера. Женский крик раздавался со стороны купола цирка, и мы были не одни, кто так же, спросонья выбежал из трейлера.
– Что случилось? – спросил сосед, но ему никто не ответил, потому как никто ничего не знал.
– Быстрее! Что-то произошло! – дёрнула меня за руку Гадюка и мы побежали, так как крики перешли в рыдания и стенания.
Я ещё не успела добраться до места, но у меня уже сердце выпрыгивало от страха, потому что понимала, что такой крик не может быть вызван банальной болью. Случилось что-то страшное. И как предполагалось, я была права. Кричала Алина. Жена Тимьяна. Девушку держало сразу несколько униформистов, а она пыталась их растолкать, вырваться, и кричала нечеловеческим голосом, пытаясь попасть под купол.
– Вызовите скрою! – послышался крик со стороны.
Я замерла на месте в ужасе наблюдая за тем, как бьётся девушка и сама того не замечая с силой сжала запястье Кристины. Тут из цирка вышел Дрего и, мимоходом глянул на бедную девушку, которую оставили силы, и она упала на колени, громко зарыдав. Конферансье посмотрел на зевак, собравшихся вокруг. На крики сбежался весь Бизарр.
– Всем разойтись по трейлерам. На сегодня шоу отменяется. Тимьян разбился.
При этих словах меня будто жаром окатило. Нет. Нет. Не может быть… как разбился?
– Насмерть? – прошептал кто-то позади, и Дрего поджав губы кротко кивнул.
– Всем разойтись по трейлерам. Мы с директором позже вас всех позовём на собрание.
Но никто не шевелился, поскольку циркачи были в шоке.
– Я сказал, разошлись! – рявкнул конферансье и народ в прострации поплёлся от купола.
Я же стояла на месте никак не могла поверить в услышанное. Сваровски вместе с ещё парой девушек бросилась к Алине, а я наблюдала за этим, будто смотря немое кино. В ушах звенело, ноги стали ватными, а глаза увлажнились и из них просто водопадом хлынули слезы. Это меня немного отрезвило, и я на негнущихся ногах подошла к несчастной девушке.
Она так и сидела на земле, не позволяя к себе никому прикоснуться. Я тоже плюхнулась на колени напротив неё, и циркачка подняла на меня свои заплаканные и полные болью серые глаза. Пару секунд она смотрела на меня, а потом протянула руки, и я заключила её в объятья.
– Катя… Кать… – прохрипела она, – его больше нет… моего Тимьяна больше нет… моего любимого…
Она много ещё чего говорила, постоянно повторяя его имя. А я, молча рыдала и гладила её по волосам. А в голове на долю секунды пробежала мысль: Паскаль. Это его убьёт.
* * *
Это был самый тяжёлый день за всю мою сознательную жизнь. Всё пролетело будто во сне. Разговоры, разговоры, слезы, объяснения, сплетни, домыслы и страх за будущее. Сердце разрывалась при виде горя семей Завойских и Добрых и других ребят, которые близко дружили с Тимьяном. Да, собственно говоря, весь цирк с ним дружил. Поэтому это было всеобщее горе.
Странно, но когда погиб Алексей, такого не было. Не было ощущения общей беды, а тут она летала в воздухе. А ещё, я никак не могла найти Паскаля. Мне время от времени говорили, что видели его то тут, то там, но так и не довелось с ним встретиться. Я очень за него переживала, ведь прекрасно знала, что Тимьян его лучший друг.
Утро сменилось днём, день – вечером. До открытия цирка оставалось менее трёх часов, но артисты не знали, будет ли сегодня шоу. Скорее всего, нет, но официально не оповестили. Никто сегодня не тренировался, никто громко не говорил. Казалось, что Бизарр умер вместе с Тимьяном, пока наконец Дрего не созвал всех нас под купол цирка. Я в это время бездельничала – лежала в трейлере и тупо пялилась в потолок, не думая ни о чём. И все заглядывала в глаза пропавшей циркачки. Интересно, действительно ли её исчезновение как-то связанно с несчастными случаями? Если этот так, то она редкостная дрянь.
С этими мыслями, я резко встала и кровати и с остервенением сорвала плакат с потолка, изодрав его в клочья и откинув от себя, словно грязь. При этом слезы из глаз всё не как не желали пропадать, а перед взором, как в насмешку, стояло лицо весёлого и красивого парня, который так рано ушёл.
– Чёрт бы тебя побрал, Юстина, если это ты! – злобно прошипела я и, потоптавшись по обрывкам плаката, вылетела за дверь, понёсшись в сторону цирка.
А тем временем на манеже собирались циркачи и с непривычной тишиной принялись заполнять амфитеатр. Я с удивлением наблюдала за тем, сколько людей здесь работает. Раньше мне не приходилось видеть всех вместе – тех, кто был на сцене и тех, что трудился вне её. Сидения были заполнены на четверть, но тот, кого я искала взглядом, так и не пришёл. Паскаля нигде не было. Тут казалось, были все, кроме него. Кроме него и семьи Тимьяна.
Дрего наблюдал за циркачами, всматриваясь в каждое лицо. А я уставилась на мокрое белое пятно на манеже, чуть левее от центра. Уже замыли. Меня передёрнуло, а взгляд непроизвольно метнулся под купол, где находились снаряды для воздушных акробатов. Высоко…
Когда все расселись, то Дрего призвал к тишине. И тогда к нам вышел Григорий Николаевич.
На него было тяжело смотреть. Он был бледен, напряжён и постоянно поджимал губы. Этот уверенный в себе мужчина сейчас выглядел ужасно уставшим и… расстроенным. Он не стал заходить на манеж, а встал около бордюра и окинул публику внимательным взглядом. Было видно, что собирается с силами. Дрего в это время смотрел в пол, разглядывая свои начищенные ботинки.
– Вы все знаете, по какому поводу я вас всех собрал, – негромко проговорил директор, вновь поджав губы. – Произошёл несчастный случай и один из лучших воздушных гимнастов Бизарра разбился, – продолжил он и добавил: – Чтобы пресечь слухи скажу сразу – это был несчастный случай, Тимьян сорвался с полотен, когда отрабатывал новый трюк без… без страховки.
На этих словах Григорий Николаевич сурово зыркнул на группу акробатов, что сидели в первых рядах и те опустили взгляды в пол.
– Это ужасная потеря для нас, для его семьи, для меня лично… и, я не буду вам врать, и скажу честно: судьба Бизарра на данный момент висит на волоске.
По залу прошёлся тихий ропот, но враз очнувшийся Дрего, жестом и суровым взглядом пресёк шум.
– Да. Это так. К сожалению, частые эм… внештатные случаи за такой кроткий промежуток времени, вызывают необходимость в ближайшее время провести проверку цирковой комиссией для расследования подобных случаев. И… – он приостановился, обдумывая, что сказать дальше, но всё же продолжил: – И я не знаю, какой вывод они сделают. Худший из вариантов – это закрытие Бизарра, в лучшем – предписания, штрафы и более частые проверки, – Григорий Николаевич тяжело вздохнул и проговорил уже менее официальным тоном: – Ну вы сами понимаете, какие могут быть выводы, если новые элементы нашими артистами отрабатываются без страховки и в одиночку. Тут стоит надеяться только на репутацию, а она последние несколько лет у нас явно подкачала. Поэтому, сегодня крайнее представление. На ближайшие две недели Бизарр закрывается.
Это заявление вызвало шквал эмоций и голосов, что даже Дрего не смог угомонить циркачей. Каждый силился высказаться, каждый хотел вставить слово, но все реплики были впустую. И все это понимали.
Ветров подождал, пока галдёж немного уляжется и поднял руку, вновь призывая к тишине.
– Без паники, я вас прошу, – проговорил он. – Я вам обозначил худший из сценариев. Но это не значит, что так и будет. За время этих двух недель, вы можете посетить своих родственников, пока вся шумиха уляжется, а там, глядишь и найдём выход.
– Наши родственники все здесь, – раздалось позади меня.
– За себя говори! – тут же ответили ему и вновь поднялся шум.
– Ти-и-ихо! – рявкнул Дрего и в цирке снова воцарилась тишина.
– Те, у кого родственники далеко или нет возможности уехать, можете взять отпуск – я подпишу все ваши заявления, но предупреждаю: заявления на увольнения полетят прямиком в мусорную корзину, так что даже не пытайтесь, понятно? – он угрожающе оглядел зал.
– А остаться можно? – подала я голос и, Ветров глянув на меня, улыбнулся.