– Можно, – кивнул он. – В любом случае, в этом городе наши гастроли уже закончены и тут будут вестись демонтажные работы. Часть реквизита грузовиками уедет в следующий город по графику. Трейлера в вашем распоряжении. Живите. Так же, те, кто живут на окраине на съёмных квартирах, могут две недели беспрепятственно в них жить, или же прийти к Дрего за билетом на поезд, чтобы подыскать себе съёмное жилье уже в новом городе гастролей самостоятельно, если нет желания дожидаться, когда это сделает Бизарр. На ваше усмотрение.
Тут вновь поднялся галдёж, но опять очень быстро сошёл на нет. Ветров же, постоял ещё немного, а затем произнёс:
– Сегодняшнее выступление, к сожалению, мы не можем отменить, часть билетов куплено фондом помощи детей с ограниченными способностями. И я прошу вас быть сильными и выйти на манеж. Но шоу будет без семьи Завойских, а, следовательно, на пол часа меньше. Собственно говоря, это всё, что я хотел сказать. Жду ваши заявления.
В зале была тишина, и Ветров уже было собрался уходить, но тут его будто что-то задержало, и он твёрдо проговорил:
– Я сделаю всё от меня зависящее, чтобы худший сценарий не воплотился в жизнь. Я подниму все свои связи, я сделаю всё. Хочу, чтобы вы знали это, – после этих слов они с Дрего ретировались, оставив циркачей обсуждать эти великие перемены.
* * *
Но обсуждать времени не было. Для всех, и для меня в том числе, было полной неожиданностью то, что сегодня представление. Да ещё и перед детьми. Настроение не то что для шоу, а для мыла и верёвки. А тут улыбайся и весели.
Артисты начали рассасываться из-под купола, а я побежала к трейлеру Паскаля. Но вопреки ожиданиям, дверь мне никто не открыл. Я потопталась кололо неё ещё пару минут, и успокоив себя тем, что, должно быть, он у Завойских, устремилась к себе, чтобы наложить грим.
Сваровски была там же. Сидела за своим столиком. Она, не говоря ни слова, подняла на меня свои заплаканные глаза, затем перевела красноречивый и одобряющий взгляд на клочки афиши, что валялись на полу и, молча протянула пузырёк "визина".
– Потом поговорим об этом, ладно? – произнесла она.
Я кивнула и ушла умываться, чтобы хоть как-то взбодриться и убрать припухлость с лица, залив себе в глаза пол тюбика "визина". Не помогло.
* * *
Когда Бизарр начали заполнять первые посетители, я уже была на цирковых улочках и вглядывалась в артистов в надежде увидеть парня в цилиндре, но Паскаль как сквозь землю провалился. И лишь спустя полчаса я наконец-то увидела его в толпе, около факиров. Он стоял ко мне спиной и показывал фокус небольшой группе детей.
У меня отлегло от сердца и, беспечно избавившись от своих зрителей, рванула к нему. Он как раз потрепал маленького сорванца по голове, когда я подскочила к парню.
– Паскаль!
Он обернулся и…
– Шико? – удивилась, увидев другого артиста.
На нём был практически такой же костюм, и со спины они были очень похожи.
– А где Скаль? – ухватила я художника за локоть.
– Сегодня я за него, – невесело проговорил Шико, и заглянул мне в глаза: – Не переживай, Катюш, с ним все в порядке. Просто он… не до того ему сейчас.
– Ясно, – кивнула я, а внутри что-то ёкнуло.
– Эй, – ухватил он меня за подбородок, – давай, соберись. Сегодня детки здесь. Надо поработать.
Я кивнула, находясь глубоко в своих мыслях, и посмотрела на циркача. Грим ему необыкновенно шёл, как и костюм иллюзиониста. Конечно, он был выше Паскаля и шире в плечах, да и заметная щетина красовалась на его подбородке, но всё равно Шико смотрелся настоящим фокусником.
– Ты выйдешь на манеж? – тихо спросила я.
– Тряхну стариной, – улыбнулся он, – и у меня припрятан туз в рукаве. Хотя, конечно, напротив нашего Паскаля я профан, моя иллюзия морально устарела. Но директор в курсе замены, так что не беспокойся. Как твоя татуировка?
– Зажила.
– Вот и хорошо. Приходи сегодня после представления. Я сделал пару набросков для тебя, посмотришь, – он наклонился ближе и добавил: – Может и Паскаль подтянется, я вижу, что ты переживаешь за него.
Я кивнула и поджала губы.
– Спасибо.
Он тоже кивнул, и мы разошлись.
Так уж получилось, что до представления я бродила по цирку как тряпичная кукла. Дети шумели, носились и радовались, но всё это проходило мимо меня. Я просто вглядывалась в окружение, и мне было ужасно грустно. Даже не из-за Тимьяна, хотя, конечно, всё это из-за него, но сейчас, на этом месте, меня вдруг обуяло чувство близкой утраты. Я ходила в этом весёлом и шумном месте, и будто видела его впервые. Я настолько полюбила Бизарр, что одна мысль о том, что возможно, если комиссия сочтёт необходимым закрыть цирк, это будет самой большой потерей в моей жизни.
Словосочетание "в последний раз" так часто повторялось в мозгу, что хотелось просто выдрать часть мозга, который постоянно думает.
Спустя час, я поняла, что дальше так продолжать нельзя, тем более дети, которые с таким воодушевлением носились повсюду, так смотрели на меня, ожидая чуда, что я не позволила себе больше отлынивать от своих обязанностей. Любимых обязанностей. Возможно в последний раз. Ведь цирк – это все что я умею. Цирк – это все что я люблю.
Поэтому, я сосредоточила всё своё внимание на них. Пусть это будет один из самых ярких дней в их памяти. Даже более того, впервые на манеже я сделала то, чего никогда не делала и не планировала делать раньше – я пригласила себе из зала маленького помощника – мальчишку с сильно прижатыми к телу ручками в неестественной позе.
Свят, который не знал, чего я задумала, растерянно смотрел на меня из-за кулис, а я, подав ему жест, чтобы не вмешивался, постаралась сделать для маленьких посетителей настоящее волшебство.
Иллюзия – на то и иллюзия, что никто никогда не поймёт, что конкретно он увидел. Магию или просто трюк. В данный момент, я творила настоящую магию, которую прятала за трюками. И, когда этот мальчишка с блеском в глазах, неимоверно стараясь, всё же протянул руки и подхватил водяные шарики, которые я создала, и подержал их пару секунд в ладошках, пока те не лопнули, превратившись просто в воду, зал взорвался в аплодисментах, а мальчишка громко рассмеялся.
Тогда я приложила палец к губам и, окунув в мыльную воду большое кольцо, провела им над ребёнком и собой, что мы вдвоём оказались в огромном мыльном пузыре. Мальчик замер от восторга, а я, улыбнувшись, спросила:
– Ты веришь в волшебство?
– Да! – не раздумывая, ответил он, после чего я взяла его за ручки, и мы плавно, и не спеша, начали подниматься вверх.
Конечно, я не стала рисковать и кружить под куполом, а всего лишь приподнялась от поверхности манежа на пару метров, сделав небольшой круг, а затем, чуток снизившись, предупредила мальчика, что сейчас придётся прыгать, после чего пузырь "лопнул" и мы, хохоча, оказались на земле.
– Ну как? – спросила я.
– Я счастлив, – тихо проговорил ребёнок, когда зал взорвался в овациях, после чего мальчишка, пошатнувшись, подвинулся ко мне и, легонечко так, и аккуратно обнял мои ноги, так как выше просто не дотягивался. Я поджала губы от умиления, и погладила его по голове – высшей награды и не придумаешь.
На этом я откланялась и ушла за кулисы, провожаемая удивлённым взглядом Свята.
– А кто держал трос? – спросил он, нахмурившись.
– Да там, – отмахнулась я, – это был просто эксперимент.
– Могла бы и меня попросить, – обиделся он.
– Ты мне здесь нужен, а не наверху, – улыбнулась я, с удивлением обнаружив, что парень ревностно отнёсся к несуществующему "другому" униформисту. – Не переживай, ты у меня всё равно самый лучший помощник.
Парень расплылся в улыбке и кивнул.
– Это было потрясающе, – в ответ похвалил он, и мы с ним прошли вглубь кулис.
Но не успела я сделать и пары шагов, как на меня налетела Сваровски, утащив в тёмный угол и буквально припечатав к металлической балке.
– Ты что, Гидроперит, совсем сдурела?! – гневно прошипела она мне в лицо. – Ты хочешь нас выдать? Ты что творишь, идиотка?!
– Успокойся, Крис, – отпихнула я её руки, но понимая, что виновата. – Это фокус. Иллюзия.
– Держишь меня за дуру?! Ты что вытворяешь?! – не успокаивалась она.
– Какая теперь уж разница. Возможно это последнее шоу.
Тут Гадюка меня, признаться, удивила. Она просто со всего размаха шлёпнула ладонью мне по губам. Больно. Но заслуженно. Мы так и стояли в тишине, яростно глядя друг на друга, пока там, на манеже, шло представление. А затем я сдалась и проговорила, опустив голову:
– Прости меня, Кристин, прости. Это… день и… дети… они… – не договорила я и запнулась.
Но и Сваровски уже совсем по-другому на меня смотрела, она перестала на меня давить и вжимать в балку.
– Только попробуй ещё раз отмочить подобное, поняла? – уже не столь сурово проговорила она и ткнула в меня указательным пальцем. – Нам ещё здесь жить и работать.
– Я… – начала было я, но она перебила, повторив:
– Ещё тут жить и работать. Поняла меня?
– Поняла. Извини. Что-то я раскисла.
Сваровски кивнула и, к моему удивлению, ухватив меня за голову, поцеловала в лоб.
– Держимся, да, подруга? – она протянула мне руку, а я после секундного ступора, ухватилась за неё и крепко сжала, удивившись этому её поступку. Вот уж от кого не ожидала поддержки. Жизнь – странная штука.
– Держимся, – повторила, твёрдо посмотрев в её глаза.
Девушка удовлетворённо кивнула и улыбнулась.
– Идём в городок, через двадцать минут представление закончится.
И мы вышли из-под купола держать за руки.
* * *
Когда цирковые улочки опустели, а униформисты принялись потихоньку убираться, я пришла в трейлер. Внутри было влажно, видимо Сваровски только недавно принимала душ и уже куда-то убежала. Жаль. Мне бы сейчас не помешала компания. Не хотелось оставаться одной.
Смыв грим и переодевшись, я тоже выбежала из трейлера и вновь устремилась к Паскалю. Но, как и прежде, мне никто не открыл дверь. Да что он, сквозь землю, что ли, провалился? Подолбившись ещё пару секунд, я вдруг вспомнила о Шико и рванула к нему.
Циркач открыл сразу же и, кивнув в приветствии, приложил палец к губам, предупредив, чтобы я не шумела. Я вопросительно на него посмотрела, поскольку из трейлера отчётливо лилась музыка мелодичным гитарным соло. Но всё стало ясно, когда вошла вовнутрь и увидела, что в углу, на кресле, спит Паскаль. Парень явно был вымотан, так как уснул не в особо удобной позе – ноги расставлены, сам он откинулся на спинку кресла, прикрыв одной рукой глаза.
– Спит? – прошептала я, и Шико кивнул в ответ, жестом указав на свой рабочий стол, и пригласив присесть. – Давно он здесь?
– Не знаю. Когда пришёл он уже спал. Пусть отдохнёт, он очень тяжело переживает, но не любит показывать это другим, – отозвался артист, принявшись копаться в альбомах, что беспорядочной стопкой были сброшены в углу комнаты.
– А тебе показывает? – полюбопытствовала я, наблюдая за тем, как мерно вздымается и опускается грудь иллюзиониста.
– Он мне… как сын, Кать, – по-доброму улыбнулся Шико, выудив альбом, – прикипел я к этому молчаливому парнишке. Он такой, знаешь, добродушный что ли… и очень талантливый. Я многие его трюки до сих пор не разгадал, хоть и пытался.
– Да? – удивилась я. – Должно быть здорово обрести друзей в таком уже сознательном возрасте, – задумалась я.
– Ну да, практически невозможно. Видишь, как жизнь поворачивается – сначала я ему с трюками подсказывал, помогал, а теперь он меня за пояс затыкает. А это заставляет гордиться, что на смену мне пришёл не абы кто, а вот такой мальчишка.
– И не обидно? – улыбнулась я.
– Да что ты, – хохотнул Шико, листая альбом. – Молодым надо дорогу давать. Обида – удел слабых стариков, которые из себя ничего не представляют и понимают, что они никогда бы не добились подобного, даже будучи молодыми.
– Я видела сегодня тебя на манеже, – кивнула я и, подмигнув, проговорила: – Для старичка очень даже.
Шико шутку оценил и гордо вздёрнул подбородок. Грим он ещё не успел снять, хоть и был уже одет в домашнее. Сказать честно, то выглядел он очень интересно. Наверное, женщины постарше ему не дают прохода. Интересно, у иллюзионистов это такая особенная черта? Хотя, несомненно, особой чертой обоих фокусников был талант. У одного – к жанру иллюзии, у другого – к искусству рисования.
Кстати о рисовании – Шико на этот раз удивил меня, просто сразив наповал новыми эскизами, и всё на тему моей татуировки, что мне пришлось то и дело прикрывать рот, чтобы не разбудить Паскаля. Скажу честно – мне захотелось сразу три из предложенных варианта, но циркач решил сделать по-другому – объединив их в одну. Собственно говоря, мы не стали терять времени, и решили сделать её сегодня. Шико пообещал справиться за четыре часа. Я прикинула и, подумав, что раз завтра, послезавтра, да, и, вообще ближайшие две недели (надеюсь только две) не рабочие дни, то не будет ничего страшного, ели я застряну здесь до пяти утра.
В этот раз я уже не боялась иголок и боли, так как знала, чего ждать, а потому всё больше размышляла о своём, время от времени украдкой поглядывая на Паскаля, который то и дело старался придать своему телу более удобную позу. Спустя полчаса не особо радужных мыслей, спросила у циркача:
– Шико, как ты думаешь, Бизарр закроют?
Он ненадолго прервался, словно раздумывая, а затем, продолжив работу, ответил:
– Нет, не думаю. Я работаю у Ветрова практически с основания, потому могу точно сказать – этот ещё поборется. И просто так Бизарр не закрыть. Кроме того, Григорий Николаевич в цирковых кругах очень известная личность и имеет довольно солидных покровителей. Тут выступают лучшие артисты, и всем приходится с этим считаться.
– Это ты меня успокаиваешь, или действительно так считаешь? – с надеждой спросила я.
– Не успокаиваю, поверь. Если бы считал иначе, то не стал бы кормить тебя иллюзией, хоть это и мой хлеб, – серьёзно ответил он. – Тут видишь, какая штука, даже если представить наихудший исход проверки, никто не отменял альтернативные варианты существования этого цирка. Правда, Бизарр это уже узнаваемый бренд, но в случае необходимости…
– О каких альтернативных вариантах ты говоришь? – удивилась я.
– О юридических. Всегда можно "сменить хозяина" и переименоваться, – пожал плечами Шико. – Правда, это не самый лучший ход развития событий. Но хочу, чтоб ты знала – не только мы, артисты, болеем и живём цирком. Ветров тоже такой же. Он никогда не отступится от Бизарра. Прежде всего, Бизарр – это деньги, причём немалые, далеко немалые, Катюш. Оттого я и не сильно переживаю о закрытии и отношусь к этому как к… небольшим каникулам.
Я кивнула, но признаться честно – на душе после его слов стало легче. Всё верно, раз Шико уже долго здесь обитает, то уж, наверное, ему лучше знать, чего ожидать от всей этой ситуации.
Мы ещё недолго побыли в тишине. Я вновь погрузилась в раздумья. Ясно что Шико идеальный кандидат для того чтобы расспросить о Бизарре, но как-то в голову ничего, кроме несчастного случая с Тимьяном не лезло, а поднимать эту тему мне не хотелось, ведь и так в ближайшее время только об этом все и будут говорить. Потому я спросила первое, что пришло на ум:
– А Дрего тоже здесь работает с основания?
Циркач улыбнулся и глянул на меня.
– Что, не по нраву он тебе?
– Ну… по большей части. Отродясь не встречала таких напыщенных ослов, – решила я быть откровенной, чем вновь вызвала улыбку Шико.
– Это он умеет, да. Зато держит всех в узде. Считай все организационные вопросы на нём. Скажу сейчас одну вещь, которая тебя, скорее всего, удивит – он родной брат Григория Николаевича.
– Чего? – тут я выпала в осадок.
Такой холеный, огромный и представительный Ветров и сухонький худощавый остроносый Дрего – никак не желали родниться в моих глазах. Хотя немного подумав, я волей-неволей начала искать, и что ещё невероятней – находить общие черты во внешности у обоих.
– Ну надо же. Никогда бы не подумала. Но характер у него – ужас ужасный.
– Что есть, то есть. Но согласись, они здорово дополняют друг друга.
– Ну я бы с этим поспорила. Слушай, – внезапно осенило меня, – а ты был знаком с Юстиной Лонжа?
Шико удивлённо на меня посмотрел.
– Почему был? Я и знаком. А ты откуда про неё знаешь?
– Да не знаю. Просто плакат её увидела, понравилось.
– Одна из моих лучших работ, – гордо улыбнулся Шико.
– А ты сказал, что знаком. Ты её, что, видел недавно? – спросила я.
– Да Юсти уже давно никто не видел. Как пять лет назад ушла, так и тишина. Жаль, конечно, Бизарр опустел без неё, – грустно проговорил циркач. – А почему ты спросила? Что-то о ней слышала? Гастроли что ли, у неё где были?
– Да нет, сплетни тут просто всякие ходят…
– Что за сплетни? – поинтересовался он.
Ну я и рассказала. Единственное, о чём умолчала так это о возможной мистической причастности Юстины к несчастным случаям. Это чтоб Шико не подумал, что мы со Сваровски совсем полоумные. Но признаться, мне было интересно, что думает циркач по поводу её исчезновения. А думал он просто:
– С американцем? – улыбнулся он. – Да не знаю, может быть. Хотя сомневаюсь. Она никого к себе не подпускала, и уж точно не стала бы быть с кем-то из-за денег.
– А куда она тогда, по-твоему, делась?
– Ну я думаю, что возможно она перегорела.
– Что?
– Ну, знаешь, бывает такое иногда с артистами. Как с Лёшей Сароновым, только он пошёл по другому пути. Юсти тоже в последнее время хандрила и всё чем-то недовольна была. Может перерыв решила взять. А что до того, что просто пропала – так девушка очень любила всякие эпатажные выходки, так что, это вполне в её стиле – уйти, и пусть все думают, что, да как. Одно скажу точно – цирком она жила, поэтому я не удивлюсь, если как-нибудь она объявится с новой ещё более интересной программой и будет вести себя, как ни в чём не бывало. Может и не обязательно в этом цирке. Но появится однозначно. Мне, по крайней мере, хочется в это верить.
– При условии, что она жива и здорова, – добавила я.
– Я бы на твоём месте на сплетни не полагался, – хмыкнул он. – Хотя, чем чёрт не шутит.
А я вновь задумалась. Странно, но рассказы о Юстине Сваровски и Шико достаточно сильно разнились. Хотя если учесть, что с последним они были приятелями, а Кристина молодой артисткой, которая восхищалась способностями Юстины, то это вовсе не удивительно.
Мы проговорили с Шико до самого утра. Я нещадно зевала, когда он заматывал мне руку, прикрывая неописуемую красоту, которую сделал. Я была довольна как слон и заметила, что всё плохое что произошло за этот день, на время покинуло меня. До тех самых пор, пока не проснулся Паскаль.
Не знаю, как долго он уже не спал, я лишь наткнулась на его внимательный взгляд. Он сидел, не меняя позы, и наблюдал за нами.
– Привет, – тихо проговорила я, а он дотронулся до несуществующей полы цилиндра и улыбнулся.
Шико тоже перевёл на него взгляд.
– Выспался?
Паскаль отрицательно покачал головой и, встав, направился к выходу.
– Меня подожди, – окликнула я его, поняв, что он собрался уйти.