- Думаю, ему сорок пять, плюс-минус несколько лет. Рост - метр восемьдесят или метр восемьдесят два, вес - девяносто килограммов, может, девяносто пять, с такими-то бицепсами. Из-за ворота футболки видна какая-то татуировка. Нос сломан, причем довольно давно, лицо бандитское.
- Уверен, он сидел, - добавил Феллер. - Я уголовника сразу узнаю.
- Интересно, не там ли он провел эти десять лет, - пробормотал детектив Таррелл.
- Давайте не будем забегать вперед, - прервала их Хит, говоря это не только детективам, но и самой себе. - Составьте описание внешности для ориентировки. Татуировку увеличьте, пробейте по базе. Хотя тут видна только часть, они и с меньшим проделывали чудеса. И еще, прежде чем раздавать патрульным этот снимок, сверьте его с фотографиями преступников, недавно вышедших из тюрьмы. А распространять его нужно начинать прямо сейчас.
- Я уже создал файл, - сказал Таррелл. - Что-нибудь еще?
- Да. Ты действительно Король видеонаблюдения.
Открыв дверь квартиры Рука, Хит почувствовала аромат каких-то трав. В холле и на кухне было темно, и она заметила на стенах и начищенных до блеска металлических кухонных принадлежностях пляшущие отсветы. Свечи горели в зале, с другой стороны от кухонной стойки, оттуда же доносилась и умиротворяющая музыка в стиле "нью-эйдж". Никки беззвучно повесила ключи на гвоздик, надеясь, что Рук не будет сильно ворчать, когда она попросит его отложить романтический вечер. После изматывающего дня она могла думать только о пицце, "Си-Эн-Эн", ванной и постели. Можно было даже обойтись без еды и новостей.
- Я здесь, - раздался голос Рука, слегка хриплый и расслабленный, как будто он уже открыл бутылку "Сансерр".
Никки вошла в кухню и, взглянув поверх стойки в зал, заметила в полумраке Рука, лежавшего лицом вниз на массажном столе. Место ниже пояса было прикрыто полотенцем, а поразительной красоты женщина в костюме медсестры массировала его подколенное сухожилие; ее длинные пальцы находились в опасной близости от упругой ягодицы Рука. Не поднимая головы с полукруглой поролоновой подушки, журналист представил их:
- Никки, это Салина. Салина, это Никки.
Салина на мгновение подняла голову и сверкнула безукоризненно белыми зубами. Прошептав "привет", она вернулась к той точке, где заканчивалось бедро и начиналось полотенце.
- М-м… - произнес Рук.
- Сильное напряжение, - произнесла Салина.
- Прошу прощения, - пробормотала Никки. Развернувшись, она направилась по коридору в спальню и закрыла за собой дверь.
Когда Рук в халате появился на пороге, Никки сидела на кровати, скрестив ноги и щелкая по клавишам ноутбука.
- Тебе совершенно не нужно было здесь прятаться.
- А что, я должна была стоять там и смотреть, как ты расслабляешься в компании массажистки?
- Это не массажистка, а дипломированный специалист по физиотерапии. Агентство прислало ее вместо Джо из Гитмо. Здорово, правда?
Она прикрыла крышку ноутбука.
- Он еще не выздоровел?
- Нет, он уволился. Так что теперь со мной до конца будет медсестра Салина. Осталось всего несколько сеансов, но что ж поделаешь, такова жизнь. - Он сделал несколько наклонов и поворотов. - Мне уже лучше.
- Просто взял и уволился?
- Думаю, понял, что он мне никогда не нравился. Садист. Наверное, его раздражали наши пререкания по поводу его методов.
- Да уж, у Салины не будет подобных проблем, я уже поняла.
- Ты ревнуешь? Правда? Это был сеанс физиотерапии с лицензированным профессионалом.
Она рассмеялась.
- И в придачу масло чайного дерева и Эния. Боже мой, Рук, у меня было такое чувство, как будто я угодила на съемки порнофильма.
- В порнофильмах не поет Эния.
В дверь позвонили.
- Я открою, - произнесла Никки. - Я заказала нам пиццу.
Он последовал за ней в коридор.
- О-о, доставка пиццы. Вот это уже напоминает порнофильм.
Они ели по-походному, прямо из коробки, и Никки делилась с Руком последними сведениями о видеозаписи из ювелирного магазина, следах растворителя на пальцах жертвы и железнодорожной пыли на ее туфлях. Когда они покончили с едой, он сказал, что вымоет посуду, и бросил коробку из-под пиццы в мусорное ведро.
- Ты угадала с пиццей, - сказал он. - Хотя даже не знаю, какая мне больше всех нравится. "Оригинальная пицца Рэйс", "Знаменитая оригинальная пицца Рэйс" или "Богом Клянусь, Народ, Это Действительно Она, Пицца Рэйс".
Они перешли к обеденному столу, где Рук разложил страницы, распечатанные из файла с делом об убийстве, и свои заметки, сделанные во время встречи с Картером Деймоном.
- Если вам интересно, детектив Хит, встреча с этим парнем оказалась для меня весьма полезной.
- Я рада, что хоть кто-то извлек из разговора с ним что-то полезное. Лично меня от него просто тошнило.
- Правда? Я не заметил.
Просмотрев заметки Рука, она сказала:
- Не вижу, что нового ты от него узнал. Деймон был прав, вся эта информация есть в деле.
- Узнал, что он работал спустя рукава. Может быть, с самого начала он и старался, но, когда начались трудности, сразу спасовал. Здесь требовалось упорство, которое сейчас уже вышло из моды. Для меня Картер Деймон - это Шерон Гинсбург без гелевых ногтей и поролонового лифчика. Я убедился в том, что нам придется самим вернуться назад и копнуть глубже.
- Не согласна. Мне не нравится отношение Деймона к работе, но…
- Да уж, он - коп не от слова "копать"…
- Но эти нити никуда не ведут. Капитан Монтроз всегда вдалбливал нам: нужно идти по горячим следам. То есть сосредоточиться на свежем следе, оставленном убийцей с чемоданом.
- Можно заниматься одновременно и тем и другим.
Никки сделала вид, что не слышит, и продолжила:
- А когда мы установим личность убитой, то подберемся к нему еще ближе.
- Ну почему ты так сопротивляешься?
- Пива? - спросила она и направилась к холодильнику.
Никки как раз налила им по бокалу нефильтрованного "Widmer Hefeweizen", когда зазвонил ее телефон. Послушав несколько секунд, Хит ответила:
- Ясно. Через пять минут у крыльца Рука. - Она повесила трубку и объяснила: - Это Тараканы. Если хочешь, можешь поехать с нами, но только не в халате.
- А куда мы едем?
- В Куинс. Они нашли нашего парня с чемоданом.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Его выдала татуировка. Как и надеялась Хит, в Центральной базе данных нашлось соответствие, благодаря которому они вышли на подозреваемого. Неделю назад владелец небольшого магазинчика в Бэйсайде, районе Куинса, сообщил о краже. Вор засветился в объективе камеры. Хотя ущерб оказался небольшим, а преступник не попал ни в новости, ни в розыск, татуировку внесли в Центральную базу данных. Ее обнаружили через несколько минут после того, как Таррелл загрузил изображение на сервер. Патрульные показывали фото в Бэйсайде, и ночной сторож со стоянки подержанных машин узнал человека, который, по его словам, какое-то время назад околачивался неподалеку. Через несколько часов после разговора с патрульными отважный сторож снова заметил подозреваемого, проследил за ним до расположенного поблизости дома и позвонил в полицию.
Хит, Рук, Таррелл и Каньеро ехали в напряженной тишине, их лица освещала мигалка. Время от времени их швыряло друг на друга - это детектив Таррелл пытался обогнуть машины, застрявшие в вечерних пробках в тоннеле Мидтаун и на Лонг-Айлендском шоссе. Таррелл отвлекся от дороги лишь раз - когда они проезжали по прямому участку мимо гигантского стального макета Земли в парке Флашинг Мидоуз. Он покосился на сидевшего рядом Каньеро и наморщил нос. Напарник подавил улыбку, подумав о Руке, которого посадили на заднее сиденье из-за сильного запаха массажного масла. Хит заметила, как они переглянулись, но только бросила:
- Скоро? - и одним словом вернула детективов к делу, заставив сосредоточиться.
Шесть минут спустя "краун виктория" подъехала к месту сбора у парка Мари Кюри в Бэйсайде, и Таррелл остановился рядом с другими полицейскими машинами. Подразделение группы чрезвычайных ситуаций, включавшее отряд спецназа в черных шлемах и бронежилетах, ожидало неподалеку. Когда Никки вышла из машины, ее приветствовал командир отряда:
- Быстро вы добрались, детектив Хит.
- Спасибо, что подождали нас.
- Послушайте, я передаю вам командование. Это ваше шоу, - сказал он.
Его слова, прозвучавшее в них уважение к ее трагедии оказались для Хит неожиданностью, и к горлу подступили слезы; однако она овладела собой и бодро ответила:
- Спасибо, офицер, я вам очень благодарна.
- У нас уже все готово, - продолжил он. - Подозреваемый находится в двухэтажном доме на Океания-стрит, это в квартале отсюда. Судя по документам "Консолидейтед Эдисон",дом принадлежит некоему Дж. С. Палмеру, но счета за электричество не оплачивались уже полгода, и свет отключили. - Он зажег фонарик с красным фильтром, чтобы не ослепить Хит, глаза которой привыкли к темноте, и разложил на капоте карту, испещренную тщательно выведенными отметками о расположении группы захвата. - Дом находится на углу, вот он. Мы оцепили периметр, все выходы, люди с собаками ждут здесь и здесь. После вашего звонка патрульные перекрыли движение на Северном бульваре, а мы - на Сорок седьмой, так что улицы наши. В соседнем доме моя команда, хозяев мы вывели через черный ход.
- Вижу, вы обо всем позаботились.
- Пока нет. - Он нажал на кнопку рации. - "Че Эс-девять" вызывает "Вертушку четыре-один-четыре".
- Мы здесь, "Че Эс-девять", - раздался спокойный голос, заглушаемый жужжанием лопастей.
- Будем готовы через пять минут.
- Вас понял, через пять минут, по вашему сигналу. Мы вам посветим.
Таррелл открыл багажник. Хит, обойдя машину, присоединилась к остальным. Пока все трое надевали жилеты, она бросила:
- Рук, ты остаешься здесь.
- Перестань, обещаю, под пули не попаду. Я же могу надеть бронежилет.
Каньеро указал на крупные желтые буквы на груди и спине жилета:
- Посмотри сюда. Здесь написано "ПОЛИЦИЯ".
Рук заглянул в багажник.
- А у вас нет жилета с надписью "ЖУРНАЛИСТ", желательно пожирнее? Вам понравится, как я в нем выгляжу. Гарантирую.
- Хватит, - отрезала Никки.
- Тогда зачем ты вообще взяла меня с собой?
Никки едва не сказала: "Для моральной поддержки", но вовремя прикусила язык.
- Потому что, если бы я тебя не взяла, ты ныл бы до конца жизни.
- Ах, вот как? - удивился Каньеро, когда трое детективов последовали за группой спецназа. - А я-то подумал, что Рук будет у нас живым освежителем воздуха. Пока он с нами ездит, в "тараканьей тачке" не нужна эта картонная елочка.
Несмотря на обманчиво безразличный и спокойный вид, отряд спецназа действовал четко и слаженно. Хит и Тараканы бегом следовали за спецназовцами, укрываясь за бронированной "Пандой", с ревом двигающейся по подъездной дорожке. Когда черная машина остановилась, сверху послышался стрекот вертолета "Белл", и пилот включил прожектор; белый луч наверняка ослепил всех зевак из соседних домов. Полицейские приближались быстро, уверенно, укрываясь за перилами крыльца, за мусорными баками и кустами. Когда Хит и люди с тараном добрались до двери, она постучала и крикнула, стараясь перекрыть рев вертолета:
- Полиция Нью-Йорка, откройте!
После секундной паузы Хит велела копам выломать дверь.
Ударил таран, и сердце Никки гулко забилось, когда она вошла в темный холл и началось сюрреалистическое представление - стремительный захват дома в пляшущих лучах фонариков. Она снова крикнула:
- Это полиция Нью-Йорка, есть здесь кто-нибудь?
Но по пустому дому разнеслось лишь эхо ее слов. Полицейские разделились, треть свернула направо вместе с Хит, треть - налево, в сторону столовой и кухни, а Тараканы с остальными поднялись на второй этаж. Луч вертолетного прожектора заглядывал в окна, полз по стенам, отчего казалось, что дом вращается. Фразы, звучавшие в наушнике Хит, одна за другой оглушали ее, лишали надежды. "Столовая - чисто". "Кухня - чисто". "Спальня - чисто". "Кладовка в холле - чисто". "Чердак - чисто". "Подвал - чисто". Две группы, обыскивавшие первый этаж, встретились на кухне, где сильно пахло отбросами и было навалено столько мусора, что здесь вполне можно было снимать шоу "В плену ненужных вещей".
Но подозреваемого нигде не оказалось.
- Что в гараже? - произнесла Никки в микрофон.
- Чисто.
Командир группы захвата спустился по лестнице вместе с Тараканами, и они встретились с Хит в гостиной.
- Ничего не понимаю, - сказал он. - Здесь негде прятаться. Кладовые пусты. В спальне на полу только древний матрас.
- У вас тут тоже негусто с мебелью, - заметил детектив Каньеро. Он посветил фонариком на стены с торчащими гвоздиками, на которых когда-то висели картины и фотографии, и на темный прямоугольник на паркете - судя по форме и размеру, раньше на этом месте стоял диван. Теперь гостиную украшал лишь грязный ковер, купленный на барахолке, и два разномастных садовых стула.
- Потайных дверей не видели? - спросил появившийся в дверях Рук. - Я точно знаю, что в таких старых домах за книжными полками бывают потайные двери.
Хит произнесла свою коронную фразу:
- Рук, я же просила тебя ждать снаружи.
- Но я увидел яркий луч прожектора, и меня повлекло вперед против воли. Для меня это как свет в "Близких контактах".Или церемония с розой в "Холостячке".
- На улицу. Быстро.
- Отлично. - Он попятился к выходу, но неожиданно споткнулся и сел на пол.
Каньеро покачал головой. Таррелл помог журналисту подняться и сказал:
- Видишь? Вот почему мы не можем брать тебя с собой.
- Я не виноват. Я зацепился за какую-то штуку под ковром.
- Значит, поднимай ноги выше! - рявкнула Никки.
- Детектив! - воскликнул Каньеро. Он опустился на одно колено и провел ладонью по грязному зеленому ковру. Затем поднялся и прошептал ей на ухо: - Там ручка двери.
Они завернули ковер и увидели дверцу размером примерно метр на метр с кольцом и вмонтированными в пол петлями.
- Я иду вниз, - сказала Хит.
- Давайте сначала пустим туда газ, - предложил командир.
- Он уйдет. Вдруг там есть второй выход?
- Тогда пошлем собаку.
Но адреналин заглушил голос разума. Никки просунула палец в кольцо и открыла люк. Посветила во тьму фонарем, крикнула:
- Полиция Нью-Йорка, выходите!
Снизу донеслось испуганное восклицание.
- Видишь что-нибудь? - спросил Таррелл.
Хит покачала головой и спустила ногу в отверстие.
- Здесь лестница.
- Детектив… - начал командир группы.
Но было уже поздно. Хит, поддавшись стремлению схватить преступника, нарушила все инструкции и начала спускаться в подвал. Вместо того чтобы шагать по ступенькам, она соскользнула вниз, держась руками за перила, как пожарный по шесту. Приземлилась на согнутые ноги, сжимая в правой руке пистолет. Затем вытащила зажатый в зубах фонарик и посветила по сторонам.
Совершенно голый мужчина стоял посередине комнатки, отгороженной от остального подвала, и смотрел на Хит странным невидящим взглядом.
- Ни с места, полиция.
Он ничего не ответил. И, кроме того, уже просто не мог двигаться, так как совершенно замерз. Он стоял так, не пытаясь бежать и не делая никаких угрожающих движений, пока спецназовцы окружали его, целясь из автоматов с прикрепленными фонариками.
- Не стрелять, - приказала Хит.
Ей хотелось убить его на месте, но он нужен был ей живым.
Теперь стало видно, что чулан набит обувью. Здесь были сотни и сотни туфель и ботинок: мужские, женские, старые, новые, пары и непарные - все они составлены аккуратными концентрическими кругами, носками внутрь.
- Значит, вы пришли за моими туфлями, - сказал мужчина.
- Как вас называть, Уильям или Билл?
Никки снова ждала ответа; она собиралась ждать столько, сколько понадобится. Арестованный не произносил ни слова с того момента, как его ввели в комнату для допросов, то есть уже минут десять. Все это время он рассматривал свое отражение в зеркальном стекле. Иногда он отводил взгляд, затем снова смотрел, словно собственное лицо было ему незнакомо. Отвернулся, расправил мускулистые плечи, так что оранжевая ткань тюремного комбинезона натянулась на груди.
Наконец он спросил:
- А вы эту одежду у меня не заберете? - Вопрос прозвучал вполне искренне.
- Уильям, - начала Никки. - Я сейчас прочту вам то, что написано в вашем полицейском досье.
Задержанный отвел взгляд и уставился в зеркало. Детектив Хит взглянула в свои бумаги, хотя факты биографии преступника уже запечатлелись в ее памяти. Уильям Уэйд Скотт, мужчина, белый, возраст - сорок четыре года. Этот опустившийся, никчемный человек скитался по Северо-Востоку после того, как за наркотики его выгнали из армии с лишением всех пособий и привилегий. Это произошло в 1991 году, после операции "Буря в пустыне". Преступления были мелкие, в основном магазинные кражи и нарушения общественного порядка, плюс несколько арестов за более серьезные делишки. Самым крупным стало ограбление магазина электроники в Провиденсе в 1998 году, после которого Скотт пользовался гостеприимством правительства в течение трех лет. Никки велела Каньеро еще раз навести справки в Управлении исправительных заведений Род-Айленда и проверить дату выхода из тюрьмы, потому что, судя по досье, в момент убийства ее матери подозреваемый сидел за решеткой.
Детектив Каньеро, стоявший за зеркальным стеклом в комнате наблюдения, отправил ей сообщение: Уильям Уэйд Скотт действительно вышел только в 2001 году, то есть через полтора года после убийства ее матери. Хит прочитала сообщение с бесстрастным лицом, но Рук заметил, что, опуская телефон в карман, она сжала под столом кулаки.
После стольких неудач в попытках раскрыть то давнее убийство Никки была готова к новым провалам и думала, что уже не поддастся отчаянию, но удар оказался болезненным. Однако, как всегда, разочарование вызвало у Хит прилив сил. Она вынуждена была вернуться к реальности. Неужели она и правда поверила в то, что убийца попадется ей буквально в тот же день, когда был обнаружен труп? Нет, черт побери. Не все сразу.
Рук повернулся к стоявшим рядом Тарреллу и Каньеро.
- Однако нельзя исключать вероятность того, что он убил неизвестную женщину, верно?
- Вероятность? - повторил Таррелл. - Вероятность-то есть…