– Тех, которые устроили тебе "маски-шоу" у подъезда. Я попросил друзей – у них свое частное охранное агентство – последить за ними. Не могу сказать, что это безобидные шалуны. Это группировка, которая специализируется на огромных наследствах. Они вынуждают наследников отказываться от доли, проворачивают различные незаконные операции. Ни один адвокат не сможет предъявить им обвинение. Но у нас есть люди, которых в этой группировке по крайней мере уважают. Мы передали послание, чтобы к тебе и Сереже не приставали. Но не знаю, прислушаются ли они.
Марина охнула и прижала ладонь к губам.
– Ты не бойся. Я защищу тебя. Если нас не защитит…
– Кто?
– Сам китайский зодиак, – туманно ответил Николай.
– Что?!
– Ты знаешь, мне Сережа интересную мысль подал. Ты только послушай… – И Николай коротко пересказал разговор с Виноградовым-младшим.
– Господи, какой кошмар! – воскликнула Марина. – Надо срочно что-то предпринять, может, отослать Сережу к родственникам в Житомир… – Краска сошла с ее лица, она была в панике.
– Да не нервничай ты так! Я ни вас, ни себя никому в обиду не дам. Даже не думай, ничего не случится. – И он снова обнял Марину. – Главное, чтобы ты была рядом. А потом, мало ли что пришло мальчишке в голову. Я пока еще не уверен, что теория Сережи имеет под собой основу.
* * *
Виноградовы с нетерпением ждали возвращения Сережи из посольства. Марина нервно вздрагивала от каждого звонка и сигнала эсэмэски. Николай держал ее руку в своей и пытался успокоить. Агриппина Васильевна старалась сосредоточиться на вязании, но постоянно путала и теряла петли.
– Да где же он! – в сердцах воскликнула она спустя два часа.
– Чай пьет, наверное. Пу-эр, – пошутил Николай.
– Ох, Николаша, тебе весело, а ведь это наш мальчик. Знаешь, как за него страшно? – с укоризной отозвалась Агриппина Васильевна.
– Знаю. И тоже переживаю. Но мы его дождемся.
Не успел он произнести эти слова, как тренькнул домофон.
Все бросились в прихожую. Сережа, вернувшийся из посольства Китая, был встречен семьей как космонавт после длительного полета по околоземной орбите.
Его засыпали вопросами, Марина не хотела отпускать племянника от себя.
– Да вы что, – не выдержал парнишка, – дайте хоть куртку снять!
Когда страсти улеглись и Сереге дали слово, он рассказал, что его провели прямо к послу, что посол расспрашивал его об учебе, семье, планах на будущее. Рассказал о своих детях, о родном Шанхае. И только в конце беседы сообщил, насколько серьезно правительство Китая относится к утраченным или похищенным историческим ценностям. Показал книгу, где были снимки и описания самых дорогих и известных культурных артефактов. Предложил выпить чаю. Сережа слово в слово повторил запавшую ему в память историю о чае пу-эр, за что заслужил похвалу посла.
– И всё? – разочарованно протянула Марина.
Племянник пожал плечами:
– Всё.
– Непонятно.
– А чего непонятного? – встрепенулся Серега. – Всё, чему Ник научил: непроницаемое лицо, никаких эмоций. Ответ: "Я подумаю, я рассмотрю ваше предложение". Правильно, Ник? – обратился он к Николаю.
– В точку.
– А ты можешь объяснить, в чем дело? – темпераментно осведомилась Марина.
– Конечно могу. Посол говорил с обладателем наследства уважительно, от лица Китайской Народной Республики. Сообщил о том, насколько важна передача ценностей. Предлагал Сереге поразмыслить.
– Не понимаю, – покачала головой Марина, – но ведь это ничего не значит. Из пустого в порожнее.
– Не делай скоропалительных выводов. Пусть пройдет немного времени, и мы увидим, как будет развиваться эта ситуация.
– Может, я почетным гражданином КНР стану! Буду как Джеки Чан! – Серега продемонстрировал несколько движений из кунг-фу.
– Опять Джеки Чан… Ох, Сережа, когда уже ты повзрослеешь? – Марина вздохнула и отправилась вслед за Агриппиной Васильевной на балкон, где та поливала из маленькой лейки зеленые деревца в кадках.
– Когда полностью освою технику "Змея в тени орла", – крикнул ей в спину племянник и принял боевую стойку из кунг-фу. – Во как, Ник, смотрите! Змея в тени орла!
– Ах, ты так! А я вот так. – Николай тоже встал в стойку. Они закружили в спарринге с вытянутыми вперед руками.
– А я – ах! – Серега сделал бросок.
– А я – вот! – Николай неожиданно подсек Сережу ногой, и тот свалился на пол.
– Сильно! – оценил парнишка.
– Учись, пока я жив.
– Ник, скажите, тут такое дело… – потирая ушибленный локоть, нерешительно произнес Серега.
– И какое дело?
– Мне кажется, нет, я почти уверен, что меня преследует одна незнакомка.
– О, прекрасная незнакомка! – пропел Николай и процитировал Блока: – "И каждый вечер в час назначенный…" Давай расскажи подробнее. Может, это совпадение?
– Нет, Ник, не совпадение, я тоже сначала так думал. Но она, как хвост, везде таскается за мной! – простодушно выдал всю правду Серега.
– И как она выглядит? – спросил Николай.
– Ну, как описать? Рыжая, волосы короткие, стрижка. Не худая и не толстая, обычная. Очень красивая.
– А подробнее, Сережа? – попросил Николай.
– Я и так подробно, – ответил Сергей, – я же в нее пристально не вглядывался, оборачивался иногда, мельком видел, вроде как боковым зрением.
– А ты постарайся, – настаивал Николай.
– Значит, так… – Серега зажмурился. – Рыжая, лицо очень бледное, мало косметики. Но красивая! В ушах серьги такие маленькие, золотые наверное. Невысокая. Стройная. Все время ходит в кожаной байкерской куртке, в джинсах. Сумка большая. Иногда на ней клетчатый шарф такой, фирма еще есть английская… "Бар…"… как там дальше…
– "Барберри", – подсказал Николай.
– Точно!
– Почему ты решил, что она тебя преследует?
– Да куда бы я ни пошел, натыкаюсь на нее.
– Может, она просто влюбилась в тебя.
– Как это? Да я ее знать не знаю.
– Может, она увидела тебя где-то: у друзей, на тренировке…
– Нет! Точно! И ходит за мной. Делает вид, что не замечает меня, но я ее взгляд чувствую! Спиной чувствую!
– Ну что же, – вздохнул Николай, – придется мне с этой рыжей разобраться. Когда соберешься куда-нибудь, позвони мне, я подъеду, покараулю тебя.
– Ну, так чего ждать, поехали сегодня, – предложил юноша, – в ночной клуб. Нас одних с Катей не пропустят, а всех вместе – без проблем. Заодно опробую подарок Саши, суперскую вещь – гель для душа "Моменты наслаждения". Пахнет тропическими фруктами! А еще к нему дезодорант…
– Тоже тропическими фруктами пахнет? – поинтересовался Николай. В его глазах плясали смешинки.
– Ага. Или цветами…
– Эх ты, змея в тени орла! Настоящий воин должен пахнуть железом и конским потом!
– Нет, это не для меня, – протянул Серега. – Я лучше ягодами, чем потом. Ну так что, забили стрелку на вечер?
– Ладно, поедем вечером в клуб все вместе, – пообещал Николай.
В полумраке бара Николай заказал себе бокал "Шардоне" и, щурясь, смотрел на плотную массу танцующих, по которой под убийственные ритмы блуждали разноцветные вспышки огней. Зрелище было не для слабонервных. Кто-то тронул его за рукав – это был Сережа, он показывал рукой в противоположный конец стойки бара:
– Вон она!
Николай встал и подсел к женщине. Она повернула к нему лицо, и он замер от восхищения: перед ним сидела настоящая красавица. Он выдохнул и чуть ли не умоляюще спросил:
– Скажи, зачем ты это делаешь? Серьезно. – Он понизил голос. – Зачем ты преследуешь Серегу? Влюбилась?
Она лукаво посмотрела на него огромными изумрудными глазами и кивнула.
– Уверена?
– О да, уверена, – тихо произнесла она и протянула руку. – Я Кристина.
– А я Николай. – Он легко пожал ее прохладную ладонь.
– Но еще больше уверена в том, – она придвинулась к нему так близко, что он почувствовал запах ее духов, – что я хочу быть рядом с тобой. Он – хороший мальчик, но ты… Настоящий герой. Иди ко мне…
Кристина закрыла глаза, ожидая поцелуя. Однако Николай усмехнулся. Его губы легко коснулись ее губ, это был даже не поцелуй, а так, нечто вроде сухого рукопожатия.
– Еще не время, – бросил он, – мне пора, пока.
– Эй, стой! – услышал он за спиной звонкий голос. – Ты забыл кое-что!
Николай обернулся и увидел в руке девушки свой мобильный телефон. Он приблизился к ней.
– Как ты это делаешь?
– Ловкость рук, – рассмеялась Кристина. – Давай все же поцелуемся, – застенчиво промурлыкала она, – а потом посмотрим, чем это кончится.
– Рыжая-бесстыжая, – пропел Николай, стараясь, чтобы его голос не дрожал. Он приподнял ее голову за подбородок и прильнул к ее губам. – Так лучше?
* * *
Было еще темно, когда Николай открыл глаза. Первым запахом, который подарил ему новый день, был ландышевый аромат волос девушки, лежавшей рядом с ним. Он огляделся: уютная спальня в изумрудно-зеленых тонах, вокруг зеркала… Николай тряхнул головой, чтобы избавиться от наваждения… снова огляделся и откинулся на подушку. Что же было вчера вечером?
Когда они пришли сюда вчера, он уже предполагал, что проведет эту ночь с ней. Но сейчас, утром, когда ему припомнились подробности… Боже!
Он выскользнул из постели, поспешно натянул одежду и направился к выходу. Ресницы Кристины задрожали, и она открыла глаза. Увидев Николая, девушка сонно улыбнулась ему:
– Ты уже уходишь? Что-нибудь случилось?
Сев на кровать, он обхватил руками голову:
– Слушай, прошлой ночью мы были здесь вдвоем. Нам было хорошо. Мы оба этого хотели. Но я не могу быть с тобой. И нам нельзя больше видеться.
– Почему же? – Ее сонная мордашка в обрамлении рыжих прядей была такой трогательной.
– Я люблю другую женщину.
– И пожалуйста, люби, – она приподнялась на локте, – не буду мешать. Только от меня не уходи.
Пути назад не было. Что-то нужно было предпринимать, и срочно. Николай не намеревался заводить интрижку. Он любил Марину. И как он оказался здесь, зачем – вопросы клубились в мозгу туманным серым облаком, словно кто-то навел на него морок. Ему необходимо каким-то образом распрощаться с Кристиной. Но как только он начинал думать об этом, сердце его сжималось, в груди морозно покалывало. Кристина опутала его, как ядовитый плющ. Он был не в силах разорвать эти путы.
Когда утром Марина пришла на работу, в почтовом ящике она обнаружила фотографии: Николай и рыжая красавица самозабвенно целуются. Разные ракурсы, дата одна. Итак, Николай ей изменяет. Но он и не давал ей обета верности. Однако в душе Марины поселились мрак и холод. Она села и с ходу написала в письме стихотворение, вложив в него всю свою тоску:
За иголкою тянется нитка,
И прядется судьбы полотно,
Время медленно, вязкой улиткой
Открывает бессмертья окно.Все пути, что исхожены, – пыльные,
Все дороги, что будут, – чисты,
А осколки судеб – как могильники,
Не всегда увенчают кресты.Что тебе эта нить жизни тонкая?
Что тебе эта краска в ковре?
Моя жизнь, не пустая, но звонкая,
Прозвучала, как плач в тишине.Что тебе эти грустные повести?
Что тебе окаянные дни?
Но и смерть, как бессмертье, на совести
Тех, кто в двери стучался мои.
– Вот ты и влип! – с досадой выругался Николай, прочитав этот мейл. – Зодиак тебя предупреждал, а ты? Не Обезьяна ты, а козел! – И он запустил дыроколом в дальний угол кабинета…
С того дня Марина перестала отвечать на его звонки и мейлы, старалась не встречаться с ним в коридоре, короче, всеми возможными способами избегала его. Прошла неделя, другая, а они все еще не разговаривали.
– Тебе не кажется, что нам надо кое о чем поговорить? – однажды остановил он ее в коридоре.
– Нет. О чем?
– О тебе. Обо мне. О наших чувствах. – Он оглянулся, открыл дверь переговорной комнаты и буквально втолкнул Марину туда.
– А какие у тебя чувства? – спросила Марина. – Ты чувствуешь с ней то же, что и со мной? Задыхаешься от страсти, забываешь обо всем? Так?
Он схватил ее за талию и притянул к себе.
– Перестань! – попыталась она оттолкнуть его. Но как только заглянула ему в глаза, сразу сдалась.
Николай прижал ее к себе сильнее. Он целовал ее жадно, яростно. Марина понимала, что с каждым мгновением все больше теряет контроль над собой. Секунда промедления могла обернуться непоправимой ошибкой. Собрав остатки воли в кулак, она заставила себя оттолкнуть его.
– Ты не можешь отыгрываться на мне за свои увлечения. Я – не она. Мы не должны допустить ошибки, о которой потом будем сожалеть. Праздник кончится, настанут серые будни. Я уйду сама, и ты не сможешь ни в чем обвинить меня, потому что это не будет означать, что я бросаю тебя. Я просто вернусь к своей прежней жизни.
Помрачнев, Николай отвернулся.
– Я думаю, больше говорить не о чем, – сказал он, потер глаза, развернулся и направился к выходу.
Дверь за ним захлопнулась с таким оглушительным грохотом, что Марина даже подскочила от испуга и прижала руки к груди. Сердце ее колотилось с бешеной силой, казалось, оно готово было выпрыгнуть из груди.
"Все к лучшему, – подумала она. – Не будет больше страстных взглядов, горячих поцелуев". Марина закрыла лицо руками. Теперь ей оставалось только убеждать себя, что произошло то, к чему она и стремилась, и что теперь она наконец-то сможет сконцентрироваться на работе. Она совсем запустила газету…
Только почему-то Марина была разбита и подавлена, и у нее совершенно не было сил, чтобы выйти из этого состояния и заняться работой.
Николай направился к себе в кабинет. Напротив окон стоял круглый стол для совещаний, а в углу – маленький диван. Письменный стол был завален бумагами.
Он сел и взял со стола первый документ, пытаясь сосредоточиться на тексте и не обращать внимания на тот факт, что двумя этажами ниже находится Марина. Ему было некомфортно сидеть здесь, словно отгородившись от всего мира. Тишина давила на него, а еще Николай не мог отделаться от чувства вины. Воздух в кабинете словно сгущался, как только он вспоминал Кристину; ему казалось, что он ощущает запах ее терпких духов. Его бросило в дрожь. Как он мог так поступить с Мариной? Ведь она доверяла ему. И так нуждалась в его поддержке. Николай чувствовал себя подлецом. Расстаться с Кристиной было выше его сил, каждую секунду его подмывало набрать ее телефонный номер. И только огромным усилием воли он сдерживал себя и откладывал мобильник в сторону.
Марина… Сейчас она для него важнее всего. И он соберется, он приложит все усилия, чтобы она больше не страдала. Никогда. Николай сломал карандаш, который крутил в руках, как в старину императорский воин ломал стрелу, давая какую-нибудь клятву.
Конечно, Марина нервничала и ночами втайне от всех плакала в своей спальне. Как непостоянны мужчины! Она только-только поверила Николаю, и какая-то рыжая красотка перебежала ей дорогу. Ну, и кто она после этого? Безмозглая дура! Только дура может хранить в своем сердце образ лжеца и предателя! С того самого момента, как она встретила Николая, какая-то магическая сила, которой невозможно было противостоять, потянула их друг к другу. С детства привитая ей сдержанность куда-то исчезла, и она чувствовала, что руководствуется скорее импульсом, чем здравым смыслом. Марина больше не могла держать все в себе, она позвонила мне, пригласила приехать, просто чтобы выговориться.
В душе я почему-то старалась оправдать Николая, я была уверена, что он – тот самый мужчина, который нужен Марине, и его странная выходка – драматическое стечение обстоятельств.
– Те, кому судьба даровала испытать это волшебное чувство, должны сделать все, не останавливаясь ни перед какими преградами, чтобы сохранить его, – так сказала я подруге. – И если вы с Николаем действительно любите друг друга, необходимо поверить своему чувству и, вопреки сомнениям и страхам, попытаться вместе построить свое счастье. Кроме того, у меня есть одна мысль, которая не дает мне покоя. Рыжие женщины – о них я могу поведать много волнующих историй.
Марина устроилась поудобнее, я глубоко вздохнула, как перед прыжком в холодную воду, и начала свой рассказ:
– С рыжими у меня свои счеты: в делах сердечных меня всегда опережала рыжая лиса. Нет, не та хитрая лиса Патрикеевна из русской сказки. Мне постоянно приходилось иметь дело с более опасной дамой из леса. Это был злой дух в облике красавицы и умницы. Тот, кто встретит такую роковую красавицу, навсегда потеряет покой и даже здоровье. Но отказаться от ее благосклонности мужчины не в силах. И все будет идти прекрасно до поры до времени, но эта лиса никогда не будет полностью принадлежать одному мужчине. Хвать! А рука ловит пустоту, глаза успевают заметить лишь победно развевающийся рыжий хвост. Оборотень, а не женщина.
В моей жизни она появляется внезапно. Никак я ее не вызываю, заклятий не творю, вообще, в такие вещи я никогда не верила. А ведь пришлось!