- Говорит, что с Гребцовым было интересно общаться. Оба они, мол, интеллигентные люди. Доцент - химик по специальности. Этот - закончил три курса мединститута.
- Значит, наш разыскиваемый почти врач… И что они делали в художественной самодеятельности? Пели? Танцевали?
- Нет. Они показывали фокусы, забавные химические опыты.
- Гребцов ещё и в химии разбирался?
- Не очень, как сказал доцент. Гребцов хорошо знал психологию зрителей. Какая там, в сущности, химия? Примитив. Чем нас удивляли в школе? Всякие фейерверки, изменение цвета… Но доцент говорит, что Гребцов придумывал эффектные трюки. А после Кирьянов читал популярные лекции о химии. Когда Гребцов вышел на волю, доцент очень сокрушался, что не мог найти другого такого напарника.
- Значит, как говорится, зарыл свой талант в землю… Ещё что?
- Больше ничего… А что у Коршунова?
- Пока не вернулся.
- А чем пока заняться мне?
- Идите на завод.
- Зайду. Сегодня же.
…А когда мы встретились на другой день, Гранская сказала, что виделась с директором. Все якобы улажено. Она проштудировала дело, по которому проходил Гребцов и которое поступило к нам в её отсутствие.
- Ну и разносторонний парень этот Гребцов, - покачала головой Инга Казимировна. - Вот за что он сидел. На заводе автомобильных и тракторных запчастей действовала шайка расхитителей. Гребцов работал в отделе сбыта. И "по совместительству" помогал сбывать краденую продукцию частным лицам. На его долю в общей сложности пришлось около четырех тысяч рублей. Большую часть из них конфисковали.
- Таким образом, от этой операции он не мог укрыть большую сумму?
- Ни в коем случае.
В это время за окном раздался скрип тормозов. Мы с Гранской выглянули в окно.
Из милицейского "газика" выскочил Коршунов и быстро зашёл в подъезд прокуратуры.
- Удивительно: Юрий Александрович спешит, - сыронизировал я.
- Да, слишком уж энергично, - улыбнулась следователь.
Через мгновение старший лейтенант был уже в дверях:
- Разрешите?
- С хорошими новостями или нет? - полушутливо спросил я.
- Луговой-Гребцов задержан в Ленинграде, - сказал Коршунов.
- Все-таки Ленинград! А мы вас уже заждались, - сказала Гранская.
- Задержался… Вышли на него через тётку. Там проживает.
- Это новость номер один, Юрий Александрович. Можно вас поздравить.
- Не меня. Всесоюзный розыск.
- Ваше ведомство все-таки, - сказал я. - А что с дензнаками?
- Был я в научно-техническом отделе УВД области. И в Москве.
- Ого! - улыбнулась Гранская.
- Мы вам, говорят, скажем, чем выполнена подделка, каким способом, каким красителем, но с какой целью - увы… Всяческие архивы поднимали. Не то. Наш случай - впервые.
- В историю войдёте, - подбодрил я следователя и старшего лейтенанта.
- Или только в географию, - отшутилась Гранская. - Так у вас все, Юрий Александрович?
- Да как вам сказать, - пожал плечами Коршунов. - Та рыбка или не та… В Лосиноглебске недавно задержан органами милиции подозрительный гражданин. Весь день ходил по магазинам и менял мелкие деньги на сотенные. С большой неохотой соглашался на пятидесятки.
Коршунов замолчал.
- Интересно, - оживилась Гранская. - В чемоданчике больше сотенных билетов… Но Лосиноглебск…
- Он житель нашего города. А до Лосиноглебска час езды. - Коршунов протянул следователю бумажку. - Есипов Илья Митрофанович. Я успел только установить, что в настоящее время он в Зорянске.
- А как вышли на этого Есипова? - спросила Гранская.
- Поговорил я в области с ребятами из угрозыска. Они недавно искали преступника, который менял крупные деньги на мелкие. И в Лосиноглебске наскочили на Есипова, который, наоборот, мелкие обменивал на крупные. Проверили его. Все оказалось в порядке. Пенсионер. Деньги настоящие. Видите ли, блажь у него - иметь только сотенные. Прятать в чулке, что ли, удобнее?
- Вы проверьте его на всякий случай, - сказала Гранская.
- Сделаю. Конечно, с другой стороны, на свете много всяких чудаков…
Допрос Лугового-Гребцова был проведён в прокуратуре. На нем был светлый костюм в полоску, белая рубашка с жёстким воротничком. Вещи сидели отлично. Белая прядь в чубе придавала его лицу несколько романтический вид.
- Как попал к вам паспорт Лугового? - спросила Гранская.
- Нашёл его около почты в Светлоборске, - спокойно ответил арестованный.
- А почему не передали в милицию?
- Это было первым моим желанием. Но чувство самосохранения взяло верх. Бывают же совпадения: я сам потерял паспорт. Вы понимаете, что без паспорта мне очень плохо. Только что вышел из заключения. Попади я в любое отделение милиции, началась бы проверка… И я далеко не уверен, что доверяли бы. Не так ли?
- Надо всегда быть честным.
Гребцов виновато улыбнулся:
- Человек слаб. Я ещё не совсем пришёл в себя после колонии. Конечно, сделал глупость. Но поймите меня…
Взгляд у арестованного был простодушно-открытым.
- Допустим, все это так…
- Так, так, - заверил Гребцов.
- Мы ещё вернёмся к этому вопросу… Откуда у вас появилась крупная сумма денег?
Гребцов некоторое время молчал и вдруг спросил с нескрываемым волнением:
- Вы нашли мои деньги?
- Выходит, была у вас крупная сумма?
- Крупная? - усмехнулся Гребцов, подавив волнение. - Очень. Пятьдесят тысяч.
- Откуда они у вас?
- Выиграл.
- Во что?
- Не по лотерее и не по займу, конечно. В этом смысле мне никогда не везло. За всю жизнь выиграл один рубль. Но зато везуч в другом. - Он сделал жест, будто сдавал карты. - Преферанс, покер. Играю честно.
- Вы утверждаете, что за три с половиной месяца со дня выхода на свободу смогли выиграть пятьдесят тысяч?
- Не очень скромно хвалиться, но это так.
- Смотрите-ка, какие у вас способности, - вставил я. - И врачом вы почти были, в карты мастак, гений, можно сказать, артистом оказались незаурядным, химией увлекаетесь…
- Какая химия? - испуганно дёрнулся Гребцов. - Я вас не понимаю, гражданин прокурор.
Я удивился: он вдруг потерял самообладание.
- В местах заключения разве не занимались? - спросила Гранская.
Гребцов посмотрел на неё, на меня. И уже спокойно, с улыбкой сказал:
- А, в колонии… Не люблю грустных воспоминаний.
- Так, - продолжила Гранская. - Вы можете вспомнить, с кем и где вы играли?
- Во-первых, всех, конечно, не вспомню. Во-вторых, это не по-джентльменски, - снова улыбнулся Гребцов. - Но так как мы не в английском клубе, я нарушу правила. Дайте мне бумагу, ручку и некоторое время.
- Хорошо, все это будет вам предоставлено, - спокойно сказала Гранская.
- Где ваши деньги?
- У меня их украли.
- Где, когда, кто?
- В доме Шатровых. Накануне моего отъезда из этого досточтимого города.
- Где вы хранили их?
- У себя в комнате. В небольшом чемоданчике. Причём на видном месте. Не прятал.
- Почему вы не боялись оставлять их?
- Хозяйка моя - честнейший человек. Мне казалось, что и сын её тоже. Ну, а от других… По-моему, если вещь лежит на видном месте, то украсть её не очень хочется.
- Область психологии?
- Увы, - печально сказал Гребцов, - я упустил из виду, что даже самые глобальные законы имеют исключения.
- О чем у вас с Евгением Шатровым был разговор накануне вашего отъезда из Зорянска?
- Накануне у нас не было никакого разговора. Я не ночевал дома. А когда возвращался часов в пять вечера, увидел Шатрова возле буфета у водокачки. Полные руки Скомканных трояков, пятёрок. Поит дружков. Откуда бы у пьяницы могло быть столько денег? Я почувствовал неладное. Пришёл домой, сказал бабе Тоне. Она пошла за Евгением. Я схватился - чемоданчика нет. Искал, не нашёл. А тут старуха тащит своего сынка… Ну, на следующее утро я ставлю ему выпивку и спрашиваю прямо, где чемоданчик. Мне показалось, что Шатров растерялся, не знает, что и ответить. Тогда я применил уловку, сказал, что якобы деньги фальшивые. И предложил вместе заняться подделкой… Думал испугается и вернёт чемодан с деньгами.
- А он?
- Он уже еле языком ворочал.
- Что вы делали дальше?
- Снова стал искать пропажу. Нигде нет. Потом вспомнил про голубятню. Только я поднялся на неё, смотрю, заворачивает в наш проулок милицейская машина. Из машины вышла моя хозяйка с милиционером. Я спустился вниз, взял сумку с вещами и садом выскочил на другую сторону двора. Недалеко железная дорога, товарняк шёл. Медленно. Потому что поворот и подъем. Я вскочил на подножку…
- Что вас так испугало?
- Наивный вопрос: живу по чужому паспорту. Опять же - деньги.
- Хорошо, гражданин Гребцов, мы потом продолжим. Вот вам бумага. Попробуйте вспомнить ваши карточные подвиги.
Гребцов под охраной работника милиции уселся писать, а мы с Гранской решили обменяться впечатлениями. Вышли.
- Каков, а? - спросила Инга Казимировна.
- Самоуверен, но…
- Да, я тоже обратила внимание. Когда вы о химии заговорили. А в чем дело, не пойму.
- По-моему, вы где-то сделали ошибку.
- Знаю, - согласилась следователь. - Надо поосторожней.
- Разрешите? - В дверях показалась голова Коршунова.
- Входите, входите, - пригласил я.
Он поздоровался, положил на стол планшет.
- Сведения о Есипове. За десять дней до исчезновения Гребцова он продал дом. За двадцать восемь тысяч.
- У кого такие деньги нашлись? - спросил я.
- Это люди честные. Двенадцать лет на Севере работали… Дальше. За три дня до вышеуказанного события Есипов снял с книжки двенадцать тысяч - все сбережения. И сдал облигации трехпроцентного займа на десять тысяч. Деньги просил только сотенные и пятидесятирублевки…
Мы с Гранской переглянулись.
- Интересно, - заметила Инга Казимировна.
- В этот же день, - продолжал Коршунов, - у него случился пожар. Сарайчик загорелся. Соседи прибежали помочь - не пустил. Сам тушил.
- Где он сейчас живёт? - заволновалась следователь.
- У него ещё флигелёк был. Там и живёт.
- Срочно нужно его сюда.
- Слушаюсь, - ответил Коршунов. - Вы просили доставить Шатрова, он здесь. Прямо с работы.
- Хорошо. Трезвый?
- По-моему, он трезвее не бывает… Разрешите отправиться за Есиповым?
- Да-да, Юрий Александрович, - сказала Гранская. - Продолжим допрос, Захар Петрович? - обратилась она ко мне.
Мы вышли из кабинета. Навстречу поднялась молодая женщина.
- Здравствуйте, Инга Казимировна. Вы не могли бы меня принять?
- Здравствуй, Галя.
Вид у Максимовой был такой взволнованный и просящий, что Гранская растерялась. Посмотрела на меня и сказала:
- Захар Петрович, может быть, мы минут через десять?..
- Хорошо, Инга Казимировна. - Я подумал, что она поступила правильно.
Я вернулся в свой кабинет. Гранская говорила с Максимовой почти полчаса:
- Важный был разговор? - спросил я, когда она вошла ко мне.
- Вы знаете, зачем пришла Максимова? - вопросом на вопрос ответила Гранская. - Не догадаетесь. И как она узнала, что Гребцов здесь, ума не приложу… Так вот, она говорит, что, если у Гребцова какая-нибудь недостача или что-то надо компенсировать, готова отдать все свои деньги… Любовь!
Я посмотрел на часы.
- Да, любовь - это сила…
Гранская улыбнулась.
- Остальные двадцать минут я выясняла, как Гребцов познакомился с Есиповым Ильёй Митрофановичем…
- Они знакомы? - изумился я.
- Да. Максимова дружила с его дочерью, которая была очень больна, сердечница. Её надо было лечить, на курорты возить, а Есипов жалел денег. У него на сберкнижке лежали десятки тысяч, а жена ходила, как нищая. Галина говорит, очень интересная женщина была… Сам Есипов через весь город таскал ведра с помоями для свиней… Прямо Плюшкин и все. Жена не выдержала. Уехала с дочерью к сестре несколько лет назад…
- Действительно, динозавр какой-то.
- Приблизительно так же назвал его и Гребцов при первой встрече… Они с Галиной шли по городу. Встретился Есипов, поздоровался с Галиной. Гребцов поинтересовался, что это за голодранец. Максимова и рассказала ему про этого "голодранца" с тугой мошной. Гребцов только и вымолвил: "Ископаемое"… И Максимова очень удивилась, когда через несколько дней увидела их вместе. Гребцов объяснил, что встретил случайно.
- Ещё что?
- Все… Вижу, вы спешите?
- Очень. В райком. Продолжайте без меня, Инга Казимировна. Я потом присоединюсь.
…В райкоме встретился директор завода и спросил, сколько мы ещё будем подводить его с Гранской. Я сказал, что не больше двух дней. Не люблю давать пустых обещаний, но у меня возникла уверенность, что Гранская уже близка к цели.
…В моей приёмной сидел странный посетитель. Растрёпанный, в засаленном пиджаке. Корявые нечистые пальцы скрестились на животе. Он глянул на меня равнодушно, взглядом неудачника, которому ничего не надо и который не ждёт уже от жизни ничего.
Гранская успела провести очную ставку Шатрова с Гребцовым.
- Шатров вновь подтвердил, что украл чемоданчик с деньгами, - доложила следователь. - По пьянке, говорит. Он убеждён, что состояние опьянения смягчает вину.
- Увы, это заблуждение многих.
Согласившись со мной, Гранская протянула мне на утверждение постановление об аресте Шатрова.
- Теперь вы уверены в его виновности? - спросил я.
- После допроса Гребцова у меня нет сомнений, что Шатров тоже хотел поживиться. И все это водка. Может быть, находясь под стражей, задумается.
Подписав постановление, я поинтересовался, что намерена делать Инга Казимировна дальше.
- Займусь Есиповым. Он здесь.
- Это что в приёмной сидит? - удивился я.
- Колоритный тип… По-моему, их надо сразу свести.
- Ну что ж, давайте попробуем…
В кабинет Гранской, где уже находился Гребцов, пригласили Есипова.
- Вы знаете этого человека? - обратилась следователь к Гребцову.
- Нет, - сказал он, брезгливо осмотрев Есипова.
- Вы знакомы? - спросила Гранская Илью Митрофановича.
Есипов несколько дурашливо вздёрнул плечи:
- Не припоминаю.
Сцену, которая произошла потом, Гранская разыграла эффектно и просто. Она вынула из сейфа чемоданчик. Положила на стол. Щёлкнул замок. Откинулась крышка, и на стол тихо потекли купюры играя радужными узорами.
Есипов смотрел на кучу денег, не мигая. И вдруг из кокона равнодушия, никчёмности и жалкости вылез хищник.
- Подлюга! - прохрипел Есипов. - Обманул, мерзавец, украл!
Преобразился и Гребцов. Стал иронически злорадным.
- Каким образом, уважаемый Илья Митрофанович, у вас можно украсть? Да у вас муравей не стащит с участка соринки… Вы мироед!
- А ты вор! - ощетинился Есипов.
- Прошу не тыкать… Гражданин Есипов обвиняет меня в том, что я украл у него деньги, - спокойно обратился к нам Гребцов. - Это не так. Я расскажу правду. Меня познакомил с ним один человек. Когда я узнал, что такое этот Есипов, у меня возникла идея. Почему он, которому деньги не принесли счастья, как не принесли и его родным, должен владеть ими? Не было сомнения, что Есипов до смерти любит эти радужные бумажки… Я навестил его уже специально. Под предлогом, что могу устроить ему вывоз и продажу яблок в Ленинград. Цену назвал ошеломительную. Яблочки были ещё зеленые, так что у меня было время обработать Илью Митрофановича. Подвёл его к мысли, что деньги можно добывать и без помощи фауны и флоры. Предложил делать фальшивые деньги. Оговорюсь сразу: я не фальшивомонетчик. Подделывать деньги не умею и не собирался. Это был просто трюк. Как вам известно, я немного увлекался химией. Не буду вдаваться в химические подробности. Потом согласен на, как тут выражаются, следственный эксперимент… Что я сделал. Между двумя чистыми листами вклеил сотенный билет, приложил к бумаге купюру, облучил простым светом. Затем, действуя особым составом, удалил бумажную массу. Потом обыкновенными ножницами обрезал лишнюю чистую бумагу по краям и продемонстрировал сотню, только мокрую… Понятно, я изложил?
- Понятно, - кивнула Гранская.
- Ох, шельма! - простонал Есипов.
Номера у обеих сотен подогнал, конечно, раньше… Эксперимент прошёл успешно. Мы разменяли в сберкассе якобы фальшивую сотню, и Есипов возжаждал сделать их таким способом как можно больше.
- А две одинаковые пятидесятки? - спросила Гранская.
- На всякий случай я приготовил и пятидесятки. Но второго эксперимента не понадобилось… Далее. Есипов продаёт свою движимость и недвижимость. Я посоветовал иметь только крупные купюры. И вот уважаемый Илья Митрофанович едет в какой-то соседний городок насчёт обмена мелких купюр на крупные. Я в это время соорудил агрегат, в котором был потайной ящичек из железа. В агрегат закладывалась вся сумма, незаметно спускавшаяся в этот железный ящичек. Стопки чистых листов, ванночка с серной кислотой, капельница с бертолетовой солью, простая лампочка… Как я и предполагал, Есипов сам захотел делать деньги. Я показал, как нужно открыть капельницу. Он остался в сарайчике с агрегатом, а я стоял на стрёме, чтобы никто не застал нас. В это время Есипов приступил… А при соединении серной кислоты с бертолетовой солью происходит взрыв, об этом даже школьники знают… Взрыв очень напугал моего уважаемого напарника… Извлечь деньги из горевшего агрегата было, как говорится, дело техники…
Вдруг Есипов злорадно закричал:
- Не достались тебе мои денежки! Во!! - И показал Гребцову грязный кукиш.
- Увы, - развёл руками Гребцов, - меня тоже обошли. И кто? Жалкий алкоголик…
- Вот теперь вместе с ним и сядете! - не унимался Есипов. - На скамью подсудимых!
- Кажется, и для вас, Илья Митрофанович, место на этой скамье найдётся,
- усмехнулся Гребцов.
И эти слова оказались пророческими. К уголовной ответственности были привлечены все трое: Гребцов по статье 147 части 3 УК РСФСР за то, что путём обмана (мошенничества) завладел деньгами Есипова; Шатров - по статье 144 части 1 УК РСФСР за кражу чемоданчика с деньгами у Гребцова; Есипов - по статьям 15 и 87 части 1 УК РСФСР за покушение на изготовление поддельных денег.
У неискушённого в юридической науке читателя может возникнуть вопрос: почему действия Гребцова и Есипова квалифицированы по разным статьям Уголовного кодекса? Отвечу в самых общих чертах. Гребцов не умел и не хотел подделывать деньги. И даже если им в некоторых купюрах были изменены номера, то это, как и все другое, совершалось им для завладения деньгами Есипова путём обмана, иначе говоря, мошенничества.
Что же касается Есипова, то все его поведение говорит о том, что он действительно хотел участвовать в подделке денег и предпринял для этого все необходимое. Таким образом, Есипов покушался на подделку денег. А само преступление, предусмотренное статьёй 87 УК РСФСР (изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг), Есиповым не завершено по причинам, от него не зависящим. Как говорят юристы, это была попытка с негодными средствами…
… - Расстаёмся, значит, - сказал я Гранской, когда она принесла на утверждение обвинительное заключение. - Позвоните на завод, пусть успокоятся.