Вышел из административного отделения и снова нырнул в тамбур.
На скамье, спрятанной в каменную нишу рядом с входом - Лена и… Ларин. Я замер на подобии охотничьей собаки, увидевшей беспечно разгуливающих двух фазанов - самца и самку. Они беседовали, будто старые добрые друзья и, как мне показалось, обменивались понимающими улыбками.
Кажется, не произошло ничего страшного. Крымова и Ларин знакомы друг с другом, общались в поезде и по приезду в саторий. Никакого криминала - обычная встреча. И все же, о чем они беседуют?
Я осторожно приоткрыл стекляную дверь, прислушался.
- Что же все таки произошло в Майском?
Странное, если не сказать больше, любопытство. Главное Ларину известно - Крымов умер, а все остальное, как бы помягче выразиться, должно быть ему неинтересно.
- Разве Раков вам не рассказал?
Умница, какая же ты, Леночка, умница! Прикрылась мною, как непробиваемым щитом. Дескать, узнайте подробности у вашего соседа по комнате.
- Я не спрашивал у Вячеслава Тимофеевича, а сам он ничего об этом не говорил.
Поэтому и не спрашивал, хитрец, что знал - не откроюсь. Не потому, что скрытен - просто с подозреваемыми сыщики не откровеничают. Ни в малом, ни в большом.
- Скорей всего, Слава ничего вам не поведал по простой причине - кроме смерти мужа, в Майском - нткаких происшествий…
Не женщина - дипломат, хитрый и изворотливый. Ей бы работать в адвокатуре, а не кокетничать с посторонними мужиками…
Подслушивание само по себе премерзкое занятие. Тем более, когда "слухач" таится в слишком опасном месте. Сзади меня загремели шаги, оборвались возле двери. Начмед санатория с удивлением посмотрел на странного отдыхающего, который в такую прекрасную погоду предпочитает душный тамбур тенистой аллее санаторного парка…
25
Вечером пришлось в очередной раз пожертвовать санаторным ужином. Правда, Марийка успешно компенсировала потерю, но повторная выволочка от ехидного соседа по комнате обеспечена.
Успехи Ваютина оказались такими обширными и прспективными, что за них не жалко отдать не только ужин, но и завтрак с обедом. Витюня не ограничился выполнением моих поручений, но и узнал некоторые интересные подробности, способствующие дальнейшему развитию всех версий.
- Главврач Майской больницы сообщил в милицию о том, что снятый с поезда Москва-Кисловодск заболевший бизнесмен Крымов скончался от сердечного приступа. Об отравлении - ни слова. Поэтому уголовное дело не заведено и расследование не проводилось… Это - первое…
Ай да очкарик, ай да эскулап поселкового значения! Выкрутился-вывернулся из сложного положения. Пусть ему ничего и не грозило, но избегнул расспросов, дознаний. Умер человек обычной смертью, моторчмик засбоил, такое часто бывает.
- Дальше, - продолжил Витюня, заглядывая в потрепанный блокнот. - Все попытки поймать главаря банды, захватившей больницу, оказались тщетными. Исчез бандюга. Но допрос двух боевиков дал кое-что. Прежде всего, налет вершили не чеченские террористы - преступники, маскирующиеся под них. Главарь не чеченец, но и не русский, Предположительно, грузин… В банде не было ни одного кавказца - русские, прибалты, один узбек и один азербайджанец. Полный интернанационал. Цель нападения на больницу - получение выкупа…
- Но как все это стыкуется с убийством Крымова?
- Представь себе такую ситуацию - некто, планируя покушение на приговоренного мафией бизнесмена, поручает бандитам, задумавшим прибарахлиться путем захвата заложников в поселковой больнице, добить Крымова. Если его не прикончит яд…
Витюня мог бы и не распинаться - я понял его с полуслова. Пока он торопливо выкладывал свои доводы и догадки, я успел выняньчить не менее веские возражения.
- Тяжеловесно и…сшито гнилыми нитками, - с наслаждением подколол я друга. - Нет ни одного факта - одна голая фантазия. Как поется в известной песенке: в каждой строчке - только точки, догадайся, мол, сама…
- Вот и догадывайся. Привык глотать все разжеванное - поработай зубами, пошевели заржавевими извилинами!
Сколько времени мы с Витюней знаем друг друга, столько и пикируемся. Поглядишь со стороны - мужики вот-вот пустят в ход кулаки, начнут друг другу чистить морды. На самом же деле мне ещё не приходилось встречать более сильной привязанности, более чуткого отношения, чем у нас.
Вот и сейчас, выслушав сомнения Ваютина в моих мыслительных способностях, я до боли стиснул зубы и сжал кулаки.
- Не надоело зубатиться?
- С тебя, лапонька, беру пример, - ласково улыбнулся Витюня. - Ладно, прожуем. Давай - по делу.
Я несколько минут молчал, гася в себе злость. Ваютин понимающе улыбался. Улыбок у него - неисчислимое количество. Разномастных и разнокалиберных, злых и добрых, грустных и радостных. Он умел так пользоваться этой "обоймой", что одна улыбка плавно переходила в другую, злая сменялась доброй, ехидная - ласковой.
- Что с проводницей? Нашел?
- А как же! - радостно закричал Витюня. - Полная удача… Надежда Семеновна Тиберидзе проживает в Пятигорске в частном доме. Адрес известен и мы с тобой завтра же нанесем ей визит вежливости… Если, конечно, выкроишь время между двумя процедурами…
- Выкрою, обязательно выкрою. Понадобится - вообще не пойду… Больше ничего не удалось узнать?
- А тебе этого мало? - по настоящему обиделся сыщик. - Весь угрозыск города заставил на тебя работать. Ребята заинтересовались и вкалывают по черному. Все свои дела забросили…
- Результаты?
- За одни сутки? Аппетиты у тебя, Славка, непомерные стали. Можно подумать, что ты не сыщик с солидным стажем работы в органах, а стажер, недавно перешагнувщий порог уголовки.
Но я видел, что результаты у Ваютина имеются. Проводница - далеко не единственный его успех. Видел по многозначительным ухмылочкам, по блеску в сощуренных глазах.
- Кое-что удалось раскопать. Проводница - разведенка, воспитывает дочь тринадцати лет. А знаешь, где проживает бывший муж Надежды Семеновны?
Витюня замолчал, не сводя с меня торжествующий взгляд. Дескать, вижу - не знаешь и даже не догадываешься.
Пришлось признаться в полном неведении. Не словами - недоуменным пожатием плеч. Да и откуда мне знать какого то Тиберидзе? И какое это имеет отношение к смерти Крымова?
- Держись за стул, малыш… Муж Надежды Семеновны живет в поселке Майском… Представляешь совпадение?… И ещё - Вахтанг Тиберидзе исчез из поселка в ту самую ночь, когда бандиты захватили больницу… Как тебе моя новость?
- Потрясающая… И не нашли?
- Ищут пожарные, ищет милиция, - невесело пропел Ваютин. Достал из кармана пачку фотокарточек, развернул их веером. - Похож на твоего главаря?
На фотокарточке - черноволосый мужчина лет сорока с небольшим. Нос - крючком,, черные усы и такая же бородка. Лохматые брови нависают над узкими глазами…
- Я уже говорил - главарь был в колпаке и я не видел его лица…
Итак, появился новый персонаж, следовательно, получила право на существование ещё одна версия. Шаткая и непредсказуемая…
26
Улица, спотыкаясь возле в"ездов в частные гаражи и калитки, карабкалась в гору. На лавочках возле домов сидели в тени старики и старухи, играли дети. Шатаясь, добирался до родного жилья перебравший парень. Из окна небольшого домика на всю улицу орал магнитофон.
Все обыденно и привычно - слепок с других городов и поселков.
У меня в голове "спотыкались" растерянные мысли. Все принятые для дальнейшей разработки версии как бы устоялись, перестали будоражить сознание. Обычная работа. Ранее немало пришлось мне расследовать и простые, и сложные дела, ошибаться и исправлять ошибки. Ушибы от столкновения с ними долго болели, вызывая раздражение и злость.
Но такого запутанного преступления, как убийство Крымова, встречать не доводилось. Прежде всего, по множеству "действующих лиц" и по "стыковке", казалось бы, разных по направленности событий. К примеру, отравление в поезде и налет терористов на мирную больничку в поселке. Есть ли связь между этими событиями или она нафантазирована мной и Ваютиным?
Каждый день приносит новости. И ободряющие, подталкивающие нас к дополнительному изучению то одной, то другой версии. И неожиданные, отвергающие, казалось бы, железобетонные предположения. И такие, которые сводят только-что начатое исследование добытых фактов практически к нулю.
Теперь появился некий Тиберидзе, разведенный муж проводницы поезда, заподозренной в причастности к отравлению. Сам он - не менее подозрительная личность. Возможно, связан с бандой, напавшей на больницу. Не исключено - активный участник этой банды.
Если принять за аксиому причастность бывшей жены Вахтанга к отравлению бизнесмена, то разоблачение Тиберидзе - конец ниточки, за которую обязательно следует потянуть. Ибо на её противоположном конце может оказаться разгадка многих непонятных событий…
Витюня шел рядом со мной, задумчиво насвистывая какую-то лихо закрученную мелодию. Я знаю его как самого себя, даже лучше чем себя, ибо в своих привычках разобраться намного сложней, нежели в чужих. Посвистывание - верный признак неприятных мыслей, одолевающих пятигорского пинкертона.
Что перемалывается за нахмуренным, перерезанным глубокой морщиной лбом Витюни? Варианты предстоящей беседы с проводницей или пути поисков исчезнувшего бывшего её мужа? Может быть, там зарождается новая версия?
- О чем задумался? - не выдержал я напряжения, исходящего от спутника. - Какие мысли прогуливаются в пустой башке?
Ехидина пропущена мимо ушей. Очередная странность. Витюня терпеть не может быть безответной мишенью, как правило, отвечает тем же. А тут - молчок.
- И долго ты собираешься хранить многозначительное молчание? - наступал я. - Будь другом, поделись…
Долго упрямиться - не в ваютинском характере. Тем более, долго молчать.
- Ладно, слушай, - без привычной улыбочки согасился он. - Вчера в Минводах совершенно дерзкое ограбление магазина. Сторожу пред"явили служебное удостоверение сотрудника уголовного розыска… Ракова.
От неожиданности я онемел. Пойди докажи, что ты в это время балдел в кислородной ванне либо грел мощи под лучами искусственного солнышка.
- И ты… поверил?
В ответ - презрительный взгляд, сдобренный такой же полуулыбкой.
- Поверил в то, что имею дело с глупцом, - проворчал Витюня. - Правда, начальство порекомендовало повнимательней присмотреться к отпускнику, запросить данные на него с места службы.
- Запросил?
- Я и без запросов и допросов знаю, с кем имею дело… Короче, перестань становиться на дыбы! Включи извилины! Пред"явление твоего удостоверения - алогично. Сторожа могли легко прихлопнуть, оглушить, связать, убить. Для чего понадобилось совать ему под нос документы? Уверен - замарать тебя, заставить угрозыск запутаться…
- Но это же наивно!
- Согласен, наивно. Но такая наивность в руках преступников тоже - оружие. Причем - опасное. Заставить нас задуматься, всполошиться, копаться в твоем прошлом и настоящем. Хотя бы на короткий промежуток времени забыть о расследовании совершенного в Майском преступлении. Разве этого мало?
- И что же вы собираетесь предпринять?
Вопрос - на дурачка. Я и без пояснений Ваютина знаю, что в подобных случаях делают сыщики. Ппежде всего, ускоряют разработку принятых версий. Одновременно - усиленный розыск преступника, который воспользовался похищенными документами.
Необычное ограбление магазина имеет свои положительные качества - укрепляет шаткую связь между отравлением бизнесмена и нападением на майскую больницу. Ибо подставленный Раков не только друг убитого, но и сыщик, расследующий совершенное убийство.
Кто знает о моих намерениях?
В первую очередь, Ленка. Она отлично осведомлена о профессии и месте работы бывшего любовника. К тому же, знает мой характер. Но у ней, по моему, нет достаточных причин мешать следствию…
Догадываться о моих намерениях может и Ларин. Не зря же он рядом с административным корпусом так настойчиво расспрашивал Крымову о событиях в Майском.
Есть вопросы, ответить на которые просто невозможно. За последние несколько суток они одолели меня. Пытался отыскать ответы на процедурах и в столовой, во время прогулок и посещений павильонов минеральной воды, во сне и на яву.
Вот и сейчас, шагая рядом с другом, перебираю их, будто католик четки.
- Далеко еще? - осведомился я, вытирая ладонью со лба обильный пот. - Говорил - два квартала от трамвайной остановки, а мы, по моему, все четыре отмахали.
- Это тебе показалось - четыре, на самом деле - полтора… Дойдем до угла, повернем направо и - у цели… Отдохнуть не хочешь?
Еще бы не хотеть!
К вечеру жара немного схлынула, зато навалилась адская духота. Старожилы говорят, что не упомнят в прошлом такую погоду. Обычно, после обеда наступало облегчение - с гор тянул освежающий ветерок. Из домов на бульвары или на выставленные у калиток лавочки выползли бабушки и дедушки, молодежь осваивала сады и парки.
Короче, наступала благодать.
В это лето все переменилось…
Присели мы с Ваютиным на огромный камень возле кокетливо выпиленной и ярко раскрашенной калитки. Помолчали. Возвращаться к теме похищенного удостоверения не хотелось - она, можно считать, отработана.
- Знаешь что, Витюня, давай испробуем вариант прямоты - спросим проводницу об её исчезнувшем бывшем муже. Дескать, проводим расследования возможного его похищения или даже убийства. Вот и заглянули за информацией.
- Крепко сшито, - одобрил мою идею Ваютин. - Какая она - трепливая или молчунья?
- А я откуда знаю?… Билеты, пожалуйста, попейте чайку - вот и все общение. Больше сидела в своем закутке. Один раз ходила с милиционером, когда тот проверял у пассажиров документы…
- Милиционер? Один? - так и подскочил Ваютин. - Может ощибаешься?
- Как же я могу ошибиться, если догнал его в соседнем вагоне, пред"явил удостоверение и разговаривал…
Витюня одарил меня очередной сожалеющей улыбочкой. Будто воткнул иголку. Я сразу прозрел. Господи, во что превратился опытный сыщик! Ведь подозрительная проверка паспортов одним сотрудником милиции должна была меня насторожить. Вместо этого - развесил уши и мурлыкал сытым котом, которого погладили по жирной спинке.
- Чувствую - дошло, - удовлетворенно прокомментировал идиотское выражение на моем лице, Витюня. - Значит, какие-то проблески умишка сохранились.
Я покаянно молчал. Да и как не каяться в непростительной даже ддя стажера оплошности. В Подмосковье милиционеры в наше смутное время ходят только парами, а то и втроем. А уж на Кавказе, охваченном волнениями и чеченской войной, - тем более.
Появились смутный, размытый силуэт ещё одной версии.
- Ладно, переморгали, - смилостивился строгий критик. - Возьмем на вооружение. Завтра же запрошу о проверке в твоем поезде…
- И поспрашиваем о странном милиционере проводницу, - охотно подхватил я, радуясь отсутствию "иголок". - Может быть, припомнит… Если, конечно, пожелает…
- Годится, - снова одобрил Витюня. Словно смазал лечебной мазью царапины от его "иголок". - Отдохнул? Тогда не будем терять времячко…
Мы двинулись к перекрестку. Высохший за время короткого отдыха пот, снова "заработал" в полную силу, обильно смачивая лоб, стекая ручьями по телу и застилая глаза.
Неожиданно из-за угла, ковыляя по разбросанным на дороге камням, выползло "такси". В салоне, рядом с водителем, восседает… Ларин. В белой безрукавке, чисто выбрит. Заметил меня и сделал вид - не узнал. Даже отвернулся, скотина.
Я остановился. Внутри ожил надоедливый червячок и принялся толкать хозяина мокрым носом.
- Что случилось? - забеспокоился Ваютин. - Очнись, Славка… Что с тобой?
- Ларин, - выдавил я с трудом. - В машине - Ларин…
- Быстро, побежали!
Заковылял Ваютин не за машиной - к видневшемуся вдали приземистому серенькому домишке с роскошным цветником перед фасадом. Я - за ним. За полчаса осилили остающиеся полквартала.
Возле калитки - заплаканная девчушка лет тринадцати.
- Дом Тиберидзе? - одолев одышку, с ходу включился Ваютин.
- Да…
- Ты - дочь Надежды Семеновны?
Повторить "да" не хватило сил, девочка ограничилась кивком. И - заплакала.
- Где мать? В доме?
- Увезли… Скорая помощь…
- Когда?
Этот вопрос можно не задавать - за угол заворачивала машина "скорой помощи".
Я обессиленно опустился на скамейку рядом с дочерью проводницы. Ваютин устроился с другой стороны. Кажется, его охватило такое же волнение… Неужели, новое убийство?
- Успокойся, - Витюня достал из кармана носовой платок, вытер слезы, текущие из глаз ребенка. - Нам нужно с тобой поговорить…
Постепенно девочка пришла в себя, перестала плакать и стала отвечать на наши вопросы. Едва слышно, неуверенно.
Оказалось, что во время недолгого разговора с приехавшим "дядей" мать почувствовала себя плохо. По счастливой случайности к соседу-пенсионеру приехала "скорая". Она и увезла женщину в больницу.
- Ты не слышала о чем дядя говорил с матерью?
- Нет… сидела на улице…
Остальное мы с Ваютиным додумали сами.
27
Не в пример глааврачу больницы в Майском, местный эскулап - молодой и решительный. Говорит резко, отрывисто, будто дрова рубит.
- У больной Тиберидзе - обширный инфаркт. Никаких свиданий, никакмх допросов. Запрещаю.
Ваютин разочарованно спрятал служебное удостоверение. Понял - глухую защиту врача не прошибить, просьбы и настояния отлетают от него, как теннисные мячи от стенки. Да и настаивать глупо: инфаркт не насморк и не головная боль.
- Когда она сможет ответить на вопросы?
Доктор задумчиво посмотрел в окно. Словно пытался отыскать там ответ.
- Трудно сказать. Позвоните через недельку.
Для него неделька - минимальный срок, для Ваютина - терпимый, для меня - вечность. До конца пребывания в санатории остается меньше двух недель.
Но ничего не поделаешь, пришлось изобразить радостное согласие.
Вышли мы из больницы, огорченно повздыхали. Жаль, конечно, проводницу, но её не ударили ножом, не застрелили, не подсунули ядовитое питье, незаметно пройдет неделя, поговорим, разберемся. Главное - узнать, о чем говорил с ней Ларин, что вызвало сердечный приступ?
- Беру тайм-аут, - с извинительной улыбочкой об"явил Ваютин. - Когда-то и своими делами надо заняться. Не все же помогать…недоумкам. Как бы начальство на дыбы не поднялось: за что вам деньги платим, господин сыщик?… А у нас, между прочим, обстановочка не лучше московской. Так что - звони, информируй.
Я понимаю Витюню. Сам недавно варился в такой же криминальной каше, а у него она, возможно, погуще. Иногда даже булькает. Под боком идет война в Чечне, плюс - курортный сезон, когда на Кавказ тянутся не только законопослушные граждане страны, но и бандитское отребье.
- Сражайся, - разрешил я. - Успехов тебе. Мне придется побегать по процедурам. Врачиха, небось, весь санаторный персонал поставила по стойке "смирно" - куда потеряли болящего отдыхающего, почему он не ныряет в предписанные ванны, не подключается к электросетям лечебных кабинетов?
Треплюсь, а на душе - муторно. Закружат Ваютина служебные делишки, что я без него?