- Согласен. В случае чего я сразу приеду.
Сведберг принялся организовывать поиски мальмёской родственницы машиниста Стига Густафсона, Валландер пошел к себе. Прежде чем звонить в больницу, набрал номер отца. Тот ответил не сразу - наверно, был в студии, рисовал.
- Привет. Это я, - сказал Валландер и тотчас понял, что отец в дурном настроении.
- Кто?
- Ты отлично знаешь.
- Я напрочь забыл твой голос.
Валландер чуть было не шваркнул трубку на рычаг, но сдержался:
- Я работаю. И только что отыскал мертвую женщину в колодце. Убитую женщину. Сегодня заехать не сумею. Надеюсь, ты понимаешь.
К его изумлению, отец вдруг заговорил очень дружелюбно:
- Конечно, я понимаю, что ты не можешь. Жуткое дело, видать.
- Да уж. Я просто хотел пожелать тебе приятного вечера. Завтра постараюсь непременно заехать.
- Конечно, если сможешь. А теперь мне болтать недосуг.
- Почему?
- Я жду гостей.
Валландер услышал гудок. И остался сидеть с трубкой в руке.
Гостей, думал он. Значит, Гертруд Андерсон навещает его и просто так, не по работе?
Он покачал головой.
Надо непременно потолковать с ним в ближайшее время. Ведь эта его женитьба - сущая катастрофа.
Комиссар встал, пошел к Сведбергу. Взял список имен и телефонов, вернулся к себе и набрал самый верхний. Попутно думая о том, что надо еще успеть связаться с дежурным прокурором.
Уже четыре часа, а родственница Стига Густафсона по-прежнему не найдена.
В половине пятого Валландер дозвонился на квартиру Пера Окесона. Коротко доложил, что произошло, и сказал, что сейчас все силы брошены на розыск Стига Густафсона. Прокурор возражений не имел. Только попросил комиссара известить его, если в течение вечера будут какие-то результаты.
В четверть шестого Валландер взял у Сведберга третий список. Поиски до сих пор ничего не дали. Как нарочно, еще и студенческий праздник, с досадой подумал он. Многих нет дома, уехали на выходные.
По двум первым номерам никто не ответил. Третий номер принадлежал пожилой даме, которая решительно заявила, что у нее нет родственника по имени Стиг.
Валландер открыл окно - голова грозила разболеться не на шутку. Потом вернулся к телефону и набрал четвертый номер. Долго слушал гудки и уже хотел положить трубку, но тут наконец кто-то отозвался. Судя по голосу, довольно молодая женщина. Он представился и объяснил, в чем дело.
- Да, конечно, - сказала женщина, которую звали Моника, - у меня есть сводный брат по имени Стиг. Судовой машинист. Он что-то натворил?
Валландер почувствовал, что усталость и раздражение как рукой сняло:
- Да нет. Просто нам необходимо срочно с ним связаться. Вы, случайно, не знаете, где он живет?
- Конечно знаю. Неподалеку от Мальмё, в Ломме. Но его нет дома.
- А где он?
- В Лас-Пальмасе. Вернется как раз завтра. Прилетит в Копенгаген в десять утра. А дальше паромом в Мальмё.
- Отлично, - сказал Валландер. - Буду очень вам обязан, если вы дадите мне его адрес и телефон.
Записав то и другое, он извинился за беспокойство и закончил разговор. Потом бросился к Сведбергу, а по дороге прихватил с собой Мартинссона. Где Бьёрк, никто не знал.
- Мы сами поедем в Мальмё, - решил Валландер. - Тамошние коллеги нам помогут. Организуем проверку паспортов у всех пассажиров, прибывающих на паромах. Бьёрк все согласует.
- Она не сказала, как давно он уехал? - спросил Мартинссон. - Если он купил путевку на неделю, то, значит, уехал в прошлую субботу.
Они переглянулись. Мартинссон задал очень важный вопрос.
- Думаю, теперь вам самое время разойтись по домам, - сказал Валландер. - К завтрашнему дню хоть некоторым из нас нужно как следует выспаться. Встречаемся здесь в восемь утра. И едем в Мальмё.
Мартинссон и Сведберг уехали домой. Валландер поговорил с Бьёрком, тот обещал позвонить своему коллеге в Мальмё и уладить все необходимое.
В четверть седьмого Валландер позвонил в больницу. Женщина-врач пока ничего определенного сказать не могла:
- Явных повреждений на теле нет. Ни синяков, ни переломов не обнаружено. Признаков сексуального преступления внешне тоже как будто бы нет. Да, вот еще что: ни на запястьях, ни на щиколотках никаких следов нет.
- Отлично, - сказал Валландер. - И на том спасибо. Завтра я опять позвоню.
Затем он вышел из полицейского управления. Поехал за город, в Косебергу, и некоторое время постоял на высоком берегу, глядя на море.
В начале десятого он был дома.
7
На рассвете, перед тем как проснуться, Курт Валландер увидел сон.
Он вдруг обнаружил, что одна рука у него черная.
Но она была вовсе не в перчатке. Сама кожа потемнела, и рука стала как у африканца.
Во сне Валландера попеременно обуревал то страх, то удовлетворение. Рюдберг, давний коллега, которого уже почти два года не было в живых, неодобрительно поглядел на эту руку и спросил, почему почернела только она одна.
"Нынче утром что-то должно случиться", - ответил во сне Валландер.
Проснувшись и вспомнив сон, он не стал сразу вставать, лежал в постели и размышлял над ответом, который дал Рюдбергу. Что он, собственно, имел в виду?
Потом все-таки встал, посмотрел в окно - первый майский день в Сконе обещал быть безоблачным и солнечным, но очень ветреным. На часах было шесть утра.
Спал он всего два часа, но усталости не чувствовал. Сегодня утром они наконец узнают, есть ли у Стига Густафсона алиби на прошлую пятницу, когда, по всей вероятности, была убита Луиза Окерблум.
Если преступление будет раскрыто уже сегодня, дело окажется на удивление простым, думал он. Поначалу зацепки вообще отсутствовали. А потом все завертелось очень быстро. Дознание редко следует будничному ритму. У него своя жизнь, свое движение. На часах дознания время искривлено, оно то останавливается, то мчится во весь опор. Предсказать это заранее невозможно.
В восемь все собрались в управлении, и Валландер взял слово.
- У нас нет причин привлекать датскую полицию, - начал он. - Если верить сводной сестре Стига Густафсона, он прилетит в Копенгаген ровно в десять рейсом "Сканэйр". Ты, Сведберг, это проверишь. Далее, у него есть три возможности добраться до Мальмё. Паромом через Лимхамн, судном на подводных крыльях или САСовским, на воздушной подушке. Наблюдение надо установить повсюду.
- Старый судовой машинист небось выберет большой паром, - сказал Мартинссон.
- Может, паромы ему как раз и надоели, - перебил Валландер. - Стало быть, причалов три, выставим у каждого двоих сотрудников. Тогда мы наверняка его задержим и объясним, в чем дело. Конечно, толика осторожности не помешает. Потом доставим его сюда. Думаю, лучше всего, если я сам с ним побеседую.
- Не маловато ли - по два человека? - сказал Бьёрк. - Может, на всякий случай хоть патрульную машину прихватим?
Валландер уступил.
- Я говорил с коллегами из Мальмё, - продолжал Бьёрк. - Они готовы обеспечить любую помощь. Сами договоритесь там, каким образом ребята из паспортного контроля предупредят о его появлении.
Валландер посмотрел на часы:
- Если вопросов нет, пора выезжать. Лучше добраться до Мальмё заблаговременно.
- Самолет может и опоздать на сутки, - заметил Сведберг. - Погодите, я проверю.
Спустя четверть часа он сообщил, что самолет из Лас-Пальмаса ожидается в Каструпе уже в двадцать минут десятого.
- Он сейчас в воздухе, - сказал Сведберг. - И ветер попутный.
Они тотчас выехали в Мальмё, потолковали там с коллегами и разошлись по местам. Валландер взял на себя терминал, где причаливали суда на воздушной подушке; помогал ему практикант, новенький, по фамилии Энгман. Его прислали вместо Неслунда, которого Валландер не раз привлекал к оперативной работе. Уроженец острова Готланд, Неслунд мечтал вернуться в родные места и, когда появилась вакансия в полиции Висбю, без колебаний перевелся туда. Иногда Валландер скучал по нему, ведь люди с таким ровным и веселым характером встречаются нечасто. Мартинссон и еще один коллега отвечали за Лимхамн, а Сведберг - за суда на подводных крыльях. Связь между собой держали по рации. К половине десятого все было отлажено. Валландер даже достал у коллег на терминале кофе для себя и практиканта.
- Первый раз участвую в задержании убийцы, - сказал Энгман.
- Мы пока не знаем, убийца ли он, - отозвался Валландер. - В нашей стране человек считается невиновным, пока не предъявлены неопровержимые улики. Не забывай об этом.
Он с неудовольствием отметил, что говорит назидательным тоном. Надо бы сгладить неприятное впечатление, сказать что-нибудь хорошее. Но в голову ничего не пришло.
В половине одиннадцатого Сведберг и его напарник тихо-спокойно задержали Стига Густафона. Он оказался невысоким, худым, лысоватым, загорелым после отпуска.
Сведберг сказал, что его подозревают в убийстве, надел ему наручники и сообщил, что допрос состоится в Истаде.
- Не понимаю, о чем вы говорите, - сказал Стиг Густафсон. - Почему вы надели мне наручники? Зачем мне ехать в Истад? И кого это я якобы убил?
Сведберг отметил, что Густафсон, похоже, искренне удивлен. И у него мелькнула мысль, что, быть может, машинист Стиг Густафсон ни в чем не виноват.
Без десяти двенадцать Валландер вошел в помещение для допросов Истадского полицейского управления и сел напротив Стига Густафсона. К этому времени он уже проинформировал прокурора Пера Окесона о задержании.
Прежде всего комиссар спросил, не хочет ли Стиг Густафсон кофе.
- Нет, - ответил тот. - Я хочу домой. И хочу знать, почему я здесь.
- Мне нужно задать вам несколько вопросов, - объяснил Валландер. - И поедете вы домой или нет, будет зависеть от ваших ответов.
Начал он с самого начала. Записал анкетные данные Стига Густафсона, пометил, что второе имя у него Эмиль и что родом он из Ландскруны. Густафсон явно нервничал, на лбу выступили капли пота. Но это еще ничего не значит. Люди подсознательно боятся полиции, точно так же как боятся змей.
Приступая к собственно допросу, Валландер решил говорить прямо и посмотреть, какова будет реакция.
- Вы здесь для того, чтобы ответить на вопросы в связи с жестоким убийством, - сказал он. - Убийством Луизы Окерблум.
Густафсон оцепенел. Он что же, не рассчитывал, что труп обнаружат так скоро? - подумал Валландер. Или потрясен совершенно искренне?
- Луиза Окерблум исчезла в прошлую пятницу, - продолжал он. - Ее труп найден несколько дней назад. Вероятно, она была убита вечером в день исчезновения. Что вы можете сказать по этому поводу?
- Это та Луиза Окерблум, которую я знаю? - спросил Стиг Густафсон.
Теперь он был заметно испуган.
- Да. Та самая, с которой вы познакомились у методистов.
- Ее убили?
- Да.
- Какой кошмар!
У Валландера тотчас зародилось мучительное ощущение, что здесь что-то не сходится, совершенно, черт побери, не сходится. Потрясенный ужас Стига Густафсона казался неподдельным. Хотя комиссар знал по опыту, что иные преступники, у которых на совести самые что ни на есть жуткие преступления, умеют весьма достоверно разыграть невинность.
Но ощущение несообразности не исчезало.
Может, они шли по изначально холодному следу?
- Я хочу знать, что вы делали в прошлую пятницу, - сказал Валландер. - Во второй половине дня.
Ответ застал его врасплох.
- Я был в полиции, - сказал Стиг Густафсон.
- В полиции?
- Да. В Мальмё. На следующий день собирался лететь в Лас-Пальмас. И неожиданно обнаружил, что паспорт недействителен. Ну и поехал в полицию, чтобы получить новый. Паспортный стол уже закрылся, когда я пришел. Но тамошние сотрудники вошли в мое положение и не отказали. В четыре я получил новый паспорт.
В глубине души Валландер уже понял, что Стиг Густафсон не имеет отношения к убийству. Но он словно бы не желал с этим примириться. Ведь им так нужно раскрыть это загадочное преступление, и чем скорее, тем лучше. Вдобавок личные эмоции во время допроса совершенно недопустимы.
- Машину я оставил у Центрального вокзала, - добавил Стиг Густафсон. - Потом зашел в пивной бар и выпил кружечку пива.
- Кто-нибудь сможет подтвердить, что в прошлую пятницу сразу после четырех вы были в этой пивной? - спросил Валландер.
Стиг Густафсон задумался.
- Не знаю, - в конце концов сказал он. - Я сидел один. Может, бармен запомнил меня? Но вообще-то я редко захожу в эту пивную. Я там не завсегдатай.
- Вы долго там пробыли?
- Час, наверно. Не больше.
- То есть примерно до половины шестого? Так?
- Думаю, да. Я хотел успеть в винный магазин, пока там не закрыли.
- В какой именно?
- За универмагом "Нурдиска компаниет". Название улицы не помню.
- И как, успели?
- Успел. Взял пару банок пива.
- Кто-нибудь может подтвердить, что вы туда заходили?
Стиг Густафсон покачал головой:
- У кассира была рыжая борода. Хотя, может, у меня остались чеки. На них ведь указан день и час, верно?
Валландер кивнул:
- Дальше.
- Потом я пошел на парковку, сел в машину и поехал в супермаркет "Б amp;В", что возле ипподрома Егерсру. Хотел купить дорожную сумку.
- Там кто-нибудь сможет вас опознать?
- Сумку я не купил, - сказал Стиг Густафсон. - Цены оказались очень высокие. И я решил обойтись старой. Увы.
- А потом вы что делали?
- Съел гамбургер, неподалеку от супермаркета, в "Макдоналдсе". Но там обслуживают молоденькие ребятишки. Наверняка ничего не вспомнят.
- У молодых людей часто хорошая память. - Валландер подумал о банковской кассирше, которая несколько лет назад здорово помогла дознанию.
- Я еще кое-что вспомнил, - сказал Стиг Густафсон. - Это было в пивной.
- Что именно?
- Я спустился в уборную. И там поболтал с одним мужиком. Он жаловался, что у них там нет бумажных полотенец, руки нечем вытереть. Мужик был чуточку навеселе. Но не слишком. Сказал, что его зовут Форсгорд и что у него цветочный магазин в Хёэре.
Валландер записал:
- Это мы проверим. А теперь вернемся к "Макдоналдсу", что возле Егерсру. Вы были там, видимо, около половины седьмого.
- Пожалуй, - согласился Стиг Густафсон.
- Что вы делали потом?
- Поехал к Ниссе, и мы играли в карты.
- Кто это - Ниссе?
- Старый плотник, мы с ним плавали вместе много лет. Ниссе Стрёмгрен. Живет на Фёренингсгатан. Иногда мы играем в карты. Этой игре мы выучились на Дальнем Востоке. Очень сложная, но интересная, когда умеешь. Там нужно копить валетов.
- И как долго вы у него пробыли?
- Домой я уехал около полуночи. Поздновато, конечно, ведь наутро нужно было встать ни свет ни заря. Автобус-то с Центрального вокзала отходит ровно в шесть. Я имею в виду автобус до Каструпа.
Валландер кивнул. У Стига Густафсона есть алиби, думал он. Конечно, если все, что он сказал, правда. И если Луизу Окерблум убили действительно в пятницу.
Но сейчас нет никаких оснований требовать ареста Стига Густафсона. Прокурор санкции не даст.
Это не он, думал Валландер. Если даже я начну давить на то, что он преследовал Луизу Окерблум, мы все равно ни к чему не придем.
- Подождите здесь. - Валландер встал и вышел из комнаты.
Собранные на совещание сотрудники уныло выслушали его информацию.
- Надо проверить его показания, - сказал Валландер. - Но честно говоря, думаю, это не он. След оказался тупиковым.
- По-моему, ты опережаешь события, - вмешался Бьёрк. - Мы ведь не знаем точно, что она действительно умерла в пятницу во второй половине дня. Стиг Густафсон вполне мог поехать из Ломмы в Крагехольм после того, как расстался со своим приятелем-картежником.
- Вряд ли, - сказал Валландер. - Что могло задержать там Луизу Окерблум до такого позднего часа? Не забывай, на автоответчике она сказала, что вернется домой к пяти. Мы должны исходить из этого. С ней что-то случилось до пяти часов.
Все молчали.
Валландер огляделся:
- Мне нужно поговорить с прокурором. Если нет вопросов, я отпускаю Стига Густафсона.
Возражений никто не имел.
Курт Валландер прошел в другую часть здания, где располагалась прокуратура, и доложил Перу Окесону о допросе. Каждый раз, бывая у Окесона, комиссар ужасался немыслимому беспорядку, царящему в кабинете. Столы и стулья завалены кучами бумаг, мусорная корзина переполнена. Но работать с Пером Окесоном было одно удовольствие. Толковый прокурор, вдобавок и в халатном отношении к важным документам его не упрекнешь.
- Арестовать его мы не можем, - сказал Окесон, когда Валландер закончил свой доклад. - Я полагаю, вы сумеете быстро проверить его алиби?
- Да. Честно говоря, думаю, это не он.
- Другие зацепки есть? - поинтересовался Окесон.
- Очень слабые. Вдруг он кого-нибудь нанял, чтобы убить ее. Прежде чем продолжить дознание, мы все тщательно проверим. Но иных зацепок по конкретным людям у нас нет. Будем пока работать в широком спектре. Если что, я сообщу.
Пер Окесон кивнул и, прищурясь, посмотрел на Валландера:
- Как у тебя со сном? По-моему, паршиво. Глянь на себя в зеркало! Смотреть страшно!
- У меня и самочувствие соответствующее. - Валландер встал.
Вернувшись в свое крыло, он снова вошел в комнату для допросов.
- Мы отвезем вас в Ломму, - сказал он. - Но наверняка придется вас еще побеспокоить.
- Я свободен? - спросил Стиг Густафсон.
- А вы и были свободны. Давать показания вовсе не значит быть арестованным.
- Я ее не убивал, - сказал Стиг Густафсон. - Не понимаю, как вы могли подумать такое.
- Вот как? Но ведь вы неоднократно ее преследовали.
На лице Стига Густафсона мелькнула тень тревоги.
Что ж, пусть знает, что нам это известно, подумал Валландер.
Он проводил Стига Густафсона в дежурную часть и распорядился отвезти его домой, в Ломму.
Больше мы не увидимся, думал он. Можно его вычеркнуть.
После обеда они вновь собрались на совещание. В перерыве Валландер успел съездить домой и перекусить.
- Куда подевались обыкновенные воры? - вздохнул Мартинссон, когда все расселись по местам. - Ведь эта история смахивает на чистой воды грабеж. Все, чем мы располагаем, - это мертвая женщина, прихожанка независимой церкви, брошенная в колодец. И отрубленный черный палец.
- Я с тобой согласен, - сказал Валландер. - И как бы нам ни хотелось, мы не можем отмахнуться от этого пальца.
- Ниточек много, а толку от них чуть, - с досадой сказал Сведберг, почесывая лысину. - Надо суммировать все, что у нас есть. Прямо сейчас. Иначе мы никогда не сдвинемся с мертвой точки.
Валландер угадывал в словах Сведберга подспудную критику своей манеры вести дознание. Но даже и сейчас ему казалось, что это несправедливо. Всегда есть опасность слишком поспешно сосредоточиться на какой-то одной зацепке. Пожалуй, Сведберг все-таки просто дал выход своему замешательству.