Китайские принципы управления. Вводный очерк
Отмеченные выше сдвиги в общественном умонастроении на Западе предопределили заметный рост интереса теоретиков менеджмента к принципам и методам управления в традиционных восточных обществах, ведь и то и другое основывается именно на воспитании жизненной добродетели и личного характера, то есть определённого этоса, который составляет фокус общественного бытия в досовременную эпоху. Как нетрудно догадаться, современные авторы, особенно восточные, любят противопоставлять восточную традицию управления концепциям классического менеджмента, и это обстоятельство сближает их позицию с постмодернистским миропониманием. Вот характерный в своём роде образчик оппозиции западного и восточного подходов к управлению, принадлежащий гонконгским социологам: западной культуре приписывается индивидуалистическая ориентация, акцент на равенстве индивидов и внутреннем контроле, личной самостоятельности и действии, тогда как восточные общества отличаются, соответственно, коллективистской ориентацией, подчинением авторитету и внешним контролем, акцентом на пассивности, зависимости и консерватизме. Что касается принципов организации, то в основе западных организаций лежит равенство индивидов и примат индивидуальных способностей, в восточных же организациях на первом месте стоит дух согласия и общий успех. Подобная оценка всецело господствует в работах современных китайских авторов, которые с завидным единодушием настаивают на том, что в противоположность Западу, где акцент ставится на рациональной методике и технических средствах управления, китайский тип корпоративности отличается "гуманитарным" или "фундаментально-антропологическим" характером (последний термин - несколько неуклюжий дословный перевод с китайского языка, где существует выражение "организация, где человек является основой"). В результате, по замечанию специалиста, "в отличие от людей Запада китайцы не различают отношения, касающиеся работы, семьи и общества".
Последствия указанных различий на уровне поведения и ценностной ориентации отдельных индивидов не всегда очевидны, но, судя по некоторым косвенным наблюдениям, в действительности весьма существенны. Вот пример из жизни современной Англии. Проведённый в 1989 году опрос почти 400 менеджеров преуспевающих компаний в области электроники выявил, что большинство опрошенных "отнюдь не привержены своей работе и не желают отдавать приоритет своей работе, карьере и, наконец, организации, которой они служат… Они стремятся сохранить равновесие между работой и частной жизнью и не хотят делать карьеру, если для этого нужно жертвовать личными или семейными интересами". Как показало то же обследование, большинство английских менеджеров полагают, что "подвергаются эксплуатации" со стороны хозяев компании и вообще недовольны своей работой.
Обратившись к жизненной философии китайских предпринимателей, мы обнаруживаем прямо противоположное отношение и к своей работе, и к своей жизни. Деловые люди на Дальнем Востоке вообще не отделяют свою работу отличной жизни, а к своей деятельности относятся с безоблачным энтузиазмом - позиция, вполне согласующаяся с отмеченной выше сращённостью экономики и жизни в дальневосточной цивилизации. Японцы, по крайней мере, любят говорить, что для них работа - что опиум для опиумокурильщика.
Вот совершенно типичное в своём роде свидетельство: кредо удачливого гонконгского предпринимателя Чжун Боюна, совладельца компании по доставке экспресс-почты DHL. По мнению Чжун Боюна, "на жизнь можно смотреть как на бизнес: в ней есть клиенты, продукция и услуги; в ней имеются стандарты качества продукции, и в ней есть прибыль и убытки… Каждый из нас является действующим агентом, который имеет общественные контракты для того, чтобы предоставлять услуги всем людям, с которыми мы входим в отношения, и самим пользоваться их услугами. С момента рождения, когда нам оказывают услуги наши матери, врачи и медицинские сёстры, и до смерти, когда нам предоставляют услуги могильщики, мы постоянно вовлечены в сеть транзакционных услуг со всеми люди, с которыми входим в контакт. Поэтому мы должны оценивать успехи или неудачи нашей жизни по тому, насколько успешно мы оказывали услуги нашим жизненным партнёрам…
Многие важные стороны деловой деятельности имеют параллели в личной жизни. Клиенты по бизнесу соответствуют нашей семье, друзьям и сподвижникам. Корпоративная культура в бизнесе равнозначна нашей личной философии. Производство и услуги равнозначны нашей профессиональной и личной службе. Стратегические планы компании равнозначны нашим личным планам".
Разумеется, недовольство своей работой, не говоря уже о приступах меланхолии, при таком жизненном подходе исключаются. Чжун Боюн убеждён: чем выше качество услуг, предоставляемых человеком другим, тем более он счастлив как личность. Чтобы добиться успеха, полагает Чжун, предприниматель должен знать свои достоинства и недостатки, уметь избавляться от негативных эмоций и иметь чёткий жизненный план. "На моём пути к познанию себя, - говорит Чжан, - я понял, что, если я немного постараюсь в деле оказания услуг… я обрету больше эмоциональной свободы для того, чтобы иметь возможность жить более красивой, творческой и осмысленной жизнью".
Ещё одно свидетельство примечательно тем, что оно принадлежит женщине - уроженке Гонконга, переехавшей в США, Джоанне Лау, владелице крупной фирмы, поставляющей электронное оборудование. Лау формулирует своё кредо в следующих словах: "Когда появляется благоприятный момент, используй его, берись за самое трудное задание и цени его как своё величайшее сокровище". Это означает, что предприниматель, по мнению Лау, должен ясно знать свои цели и возможности и быть творцом своей судьбы. Он должен "быть смелым и уверенным в своих знаниях. Не бояться того, что жизнь заведёт его на неизведанную территорию, ибо никакое решение не бывает плохим, и каждый человек ответствен за свою повестку дня". Кроме того, деловой человек должен уметь "учиться всю жизнь и вкладывать всё в своё развитие и самообновление, обеспечивать себе карьеру благодаря расширению своего знания".
Разумеется, все без исключения предприниматели Дальнего Востока подчёркивают важность корпоративной культуры и создания в коллективе атмосферы сердечной солидарности и взаимопомощи. Другая уроженка Гонконга, имеющая крупный бизнес в Китае, говорит:
"Корпоративная культура - важный фактор поощрения работников и увеличения производительности. Нужно, чтобы работники чувствовали, будто они трудятся заодно с компанией. Я прошу служащих относиться к своему начальнику и сослуживцам как к внутренним клиентам… Я поощряю служащих не просто приходить ко мне с вопросами, но и предлагать свои решения. Если их предложения разумны, я даю им ход. Благодаря этому моему служащие чувствуют себя моими партнёрами".
Это высказывание примечательно запечатлённым в нём отходом от авторитарных традиций китайского управления. Но и оно не порывает с тем, что служит незыблемой общей почвой бизнеса и личной жизни в китайском обществе, а именно: жаждой учения и наращивания знания (в сущности, как мы увидим ниже, - самопознания), интересом к личному совершенствованию, причём совершенствованию именно нравственного порядка, воплощённому в качестве "услуг", оказываемых другим людям, с которыми данный человек имеет определённые отношения. Уважение общества оказывается здесь следствием и, соответственно, мерой духовного совершенства личности. Понятно в таком случае, почему даже практика медитации рассматривается в Китае как прямое продолжение деловой деятельности: ведь мерой "духовного просветления" в китайской традиции оказывается степень сообщительности личности с другими людьми, её причастности к "всеобщему сердцу" человечества. Просветлённый человек, по китайским понятиям, обязательно нравственен и пользуется в обществе авторитетом. А противопоставлять работу и жизнь для китайца есть симптом невежества и безнравственности.
По мнению тайваньского автора Цзэн Шицяна, расхожее противопоставление западного "индивидуализма" и китайского "коллективизма" во многом ошибочно. Поведение китайца регулируется - что хорошо видно и из процитированных выше суждений китайских предпринимателей - принципом "взаимности" отношений, то есть взаимопомощи, взаимного обмена услугами, причём не предполагающими равенства сторон. Другой важный принцип и управления, и корпоративной стратегии в китайском социуме, с которым мы будем постоянно сталкиваться, состоит в ориентации не на отвлечённые идеи и принципы, а на события как таковые, конкретные обстоятельства практики, спонтанные жизненные "перемены". Искусство управления и стратегии по-китайски есть прежде всего умение "соответствовать переменам"; быть разумным в китайском понимании - значит сообразовываться с "текущим моментом". Отсюда традиционно свойственное китайцам недоверие и даже пренебрежение к неизменным законам и правилам. Каждый, кто бывал в Китае, знает, что начальники всех уровней в этой стране сплошь и рядом толкуют законы так, как им удобно, а простой китаец обычно вспоминают о законах тогда, когда не имеет других аргументов в споре. Из этого не следует, что в Китае царит полное беззаконие. Та же рассудительность и здравый смысл китайцев побуждают их не столько демонстративно нарушать или отрицать законы, сколько именно трактовать их в свою пользу. Речь идёт о том, чтобы изменять в соответствии с обстоятельствами неизменную основу китайской жизни, что по-китайски называлось "изменением постоянного". Необыкновенная жизненность китайского уклада объясняется, собственно, наличием в нём тонкого механизма согласования формальных и неформальных законов человеческого общежития.
Теперь мы можем лучше понять подоплёку современных китайских теорий менеджмента, которым свойственны глобальные противопоставления западной и восточной концепции управлении. Довольно подробно такого рода оппозицию, а также само понятие менеджмента в китайской традиции разработал известный тайване-американский учёный Чэн Чжунъин. Последний выделяет пять черт "рационалистического менеджмента", который свойствен Западу:
1. Абстрактность, то есть стремление наложить отвлечённые идеи и понятия на реальность.
2. Объективизм, то есть восприятие вещей как объектов, независимых от воспринимающего их разума.
3. Механицизм: взгляд на мир как на систему объектов, управляемую неизменными законами.
4. Дуализм: противопоставление первичных и вторичных свойств, разума и интуиции, объективного и субъективного.
5. Абсолютизм: дедуктивный, линейный и однонаправленный характер управления.
Дальневосточной же цивилизации, по мнению Чэн Чжунъина, свойственна традиция "гуманистического менеджмента". Она тоже включает в себя пять черт, а именно:
1. Конкретность: объект менеджмента - конкретная целостная личность.
2. Субъективизм: способность выявить и сделать своей основой нерациональные функции человека.
3. Органицизм: принятие за точку отсчёта живого организма в сложной целостности его существования.
4. Холизм, или недуальность: ориентация на цельность биологического организма и гармонизацию человеческих функций вместо противопоставления человеческого разума природе.
5. Релятивизм, или не-абсолютивизм: ориентация на взаимодействие людей, уважение к воле и мнению других.
Что же касается традиционных китайских представлений об управлении и корпоративной стратегии, то здесь Чэн Чжунъин выявляет иерархию четырёх уровней менеджмента.
Низший уровень соотносится с понятием "рука" (к которому отсылает латинская этимология слов "менеджмент", а также "манипуляция", "маневр"; русским эквивалентом термина менеджмент с этой точки зрения следовало бы считать слово "руководство"). Рука есть первое орудие человека. Соответственно данный уровень соответствует в субъективном плане определяемым культурой способам коммуникации, а в объективном - собственно техническим средствам и организационным формам.
Второй уровень - уровень "интеллекта", представленный в техническом умении и правилах деятельности организации. Ум воплощает принцип изобретательности, он способен комбинировать вещи и открывать новые возможности в окружающей действительности. В китайском языке есть словосочетание "ум-обезьяна". Речь идёт о таком уме, который в любой ситуации быстро просчитывает варианты и выбирает способ действия, который кажется ему наиболее эффективным. Подобный ум, как напоминает судьба героя классического китайского романа "Путешествие на Запад", волшебной обезьяны Сунь Укуна, способен привести к духовному просветлению.
Третий уровень - это уровень "сердца", которое в китайской традиции охватывает и разум, и чувство, соответствуя, так сказать, сердечному, непосредственно переживаемому знанию. В объективном мире такое "сердце" соответствует общим принципам деятельности корпорации.
Наконец, высший уровень управления, которому, строго говоря, нет аналогов в западных теориях менеджмента, воплощается в главной категории китайской традиции - понятии "пути" (дао), чему соответствует "мудрость" как единство практического и теоретического знания, жизни и сознания. Мудрость и есть, по сути, жизнь, проникнутая сознанием и сознательно прожитая. В объективном плане "путь" воплощает высшую системность мышления и действия, в которой снимается противостояние идеи и вещи, действия и мысли, цели и средства.
Структура Великого Пути раскрывается в космологической модели, содержащейся в древнейшем китайском каноне "Книга Перемен": в начале всего лежит Беспредельное - первозданная недифференцированная цельность всего сущего. Из Беспредельного исходит Великий Предел всего сущего, где единое становится неотличимым от единичности отдельных моментов существования. Великий Предел порождает Два Начала мироздания, которые обычно соотносят с силами Инь (женское, тёмное, пассивное начало) и Ян (мужское, светлое, активное начало). Из Двух Начал мироздания исходят Четыре Образа, которые ассоциируются с четырьмя сторонами света, четырьмя временами года и проч. Четыре Образа, в свою очередь, рождают Восемь Триграмм - восемь базовых графических символов мира. Все возможные комбинации триграмм (64 гексаграммы) представляют всё разнообразие явлений мира. Таким образом, Великий Путь есть процесс постоянного развёртывания изначального единства сущего в бесконечное разнообразие бытия и его возвращения к себе через принцип Великого Предела. Его основные принципы сводятся к взаимодополнительности и гармонии всего сущего в рамках единого процесса размеренного развёртывания-свёртывания бытия.
Китайская картина мира строится по модели Лейбницевой монады или голограммы, где каждая частица мироздания включает в себя всю полноту бытийственных свойств по принципу "всё во всём". Или, как сказано в древней даосской книге "Чжуан-цзы", "тьма вещей - раскинутая сеть, и в ней нигде не найти начала". Подобный тип системы хорошо известен в традиционных культурах. Его можно назвать символическим, и он имеет семиологический аспект, который представлен в ориентации на постижение неизъяснимой полноты смысла, хранимой языком.
"Книга Перемен" содержит основные положения традиционной китайской космологии, которая включает в себя учение о пяти первоэлементах мира, или, точнее, пяти фазах мирового круговорота. Таковыми в порядке "взаимного порождения" считаются Дерево, Огонь, Земля, Металл, Вода. Чэн Чжунъин находит для каждой из указанных фаз соответствия среди различных аспектов управленческой деятельности, получая в итоге всеобъемлющую концепцию управленческой деятельности. В его истолковании эти соответствия выглядят следующим образом:
Свойство Земли - синтезировать, сводить воедино, и в менеджменте Земля соответствует планированию и выработке стратегии.
Свойство Металла - твёрдость, проницающая сила, и в менеджменте Металл соответствует контролю, принуждению.
Свойство Воды - изменчивость и свободное следование, так что в практике менеджмента Вода соответствует изменению курса, поискам новых возможностей.
Свойство Дерева - порождать и расти, и в общественной жизни оно соответствует производству и новаторству.
Свойство Огня - сплавлять вещи воедино, и в практике менеджмента он соответствует человеческому общению, согласию в коллективе.
Все пять перечисленных качеств - Срединность, Контроль, Изменчивость, Творчество и Координация - по-английски пишутся с буквы "С", отчего Чэн Чжунъин называют свою концепцию китайского менеджмента "теорией С". Чэн накладывает эту схему взаимодействия "пяти принципов" менеджмента на традиционную модель "взаимного порождения" пяти мировых стихий в их круговом движении: фаза Дерева, символизирующая творчество, переходит в фазу Огня (коммуникация, "человеческий фактор"), Огонь порождает Землю (единство, стратегия), Земля переходит в фазу Металла (контроль, руководство). Металл порождает Воду (адаптация к рынку), после чего цикл менеджмента возвращается к фазе Дерева.