– А как я с ними поступаю, Ирэн? Я просто даю им выбор, не заставляю. Я никогда никого не заставляю, – он бросил на меня взгляд и ненадолго задержал, но потом отвел глаза. – Что ты знаешь об этих ребятах, Ирэн? Кто эти люди, с самого начала своей жизни оказавшиеся за ее бортом? Что у них в головах, что у них в сердцах? С чем они живут? Обычным людям их никогда не понять. Даже находясь в детском доме, вроде бы вместе, на одном корабле, они одни. Они всегда одни, Ирэн. Всегда. – Саша практически перешел на шепот. – И даже на этом корабле они, делая что-то вместе, строят шлюпку каждый на себя одного. Потому что настанет момент, когда он останется совсем один. Эти ребята обречены на одиночество с детства, и никто не спрашивает их, хотят ли они его. И поэтому среди них так много алкоголиков и наркоманов, воров и даже убийц. Потому что они так и не нашли свое место в этой жизни. Потому что им, как никому другому, страшно жить. И надо быть очень смелым, чтобы преодолеть свои страхи, преодолеть себя, научиться любить и доверять… Или быть всегда одному.
Ветер замолчал, и я некоторое время осмысливала его слова. У него всегда выходило смотреть на вещи совершенно иначе, чем у меня, и я чувствовала себя довольно глупо.
– Поэтому, Ирэн, – громко подытожил Саша, – я в какой-то степени скрашиваю их одиночество, предлагая веселую игру, компанию и средства к существованию. И мне кажется, мы друг другом довольны.
– А кто их вербует? Святослав?
– Теперь да. Поначалу я сам этим занимался, пока судьба не свела меня со Святом. Вот уж кто, действительно, похож на Шерлока, – Ветер усмехнулся, поднимаясь из кресла и проходя к окну. – Высокий, худой, запоминающееся лицо, манерность, актерские способности.
– Не прибедняйся, – хмыкнула я, – расскажи, как вы познакомились?
– Это забавная история. Ты знаешь, кто у нас Свят по жизни? – Ветер вернулся в кресло и уставился на меня с интересом.
– Ну… Богатенький франт?
– Еще лет пять назад он был ярким представителем так называемой "золотой молодежи". Свят родом из нашего городка. В девяностых его родители подсуетились, заработали денег на всю жизнь и свинтили в Лондон. Свят окончил Оксфорд, представь себе. Париться о деньгах ему было не нужно, так что он пустился во все тяжкие, но через несколько лет ему наскучили и постоянные вечеринки, и путешествия, и вообще все развлечения. Не зная, куда себя еще пристроить, Свят вернулся в наш город. Видимо, от отчаянья. И сразу влип в неприятную историю, благодаря которой мы и познакомились. Мы сразу пришлись по душе друг другу, я видел в нем потенциал для своих дел, а Свят нашел в моих делах то, чего ему не хватало в жизни: адреналин и возможность быть кем угодно. Потом мы его заделали в меценаты, нам так было удобнее, а про "Сказку" и говорить нечего, столько денег они никогда не видели. Свят стал общаться с детишками посредством одной из работниц…
– Завхоза?
– Точно, – Ветер усмехнулся, – Антонина Михайловна золотая женщина, а главное, по-настоящему детей любит. Она там у них царь и бог, хоть и завхоз, никто лучше нее ничего не знает. И дети с ней на ты, так сказать, и поболтать, и посекретничать. Как ни печально, количество сирот с годами не становится меньше, хотя для меня это, конечно, вроде как и хорошо.
Ветер развел руками, улыбаясь, мол, грешен, признаю.
– И что, твои ребята будут следить за Татьяной все время?
– Пока она не проколется. А это неизменно произойдет, поверь мне. У нас, кстати, есть еще дела, стоило бы заняться ими вместо того, чтобы безгодно болтать.
– Моисеев? – Вздохнула я.
– Точно. Мне надо кое-что обдумать, а ты займись товарищем. – Саша встал и взял в руки гитару, прислонившись к столику у окна. Поднявшись, я поплелась к себе, он добавил мне вслед. – Кстати, можешь пользоваться домашним телефоном в целях конспирации. Он в гостиной.
Я кивнула, но Ветер меня уже не замечал, увлекшись инструментом в своих руках.
Разместившись в гостиной на диване, я сняла трубку старинного телефона и стала накручивать диск, набирая номер Моисеева. То ли мне повезло, то ли на звонок с телефона Ветра нельзя не ответить (такой возможности я не исключала), но в этот раз неуловимый снял трубку.
– Алло, – голос неприветливый и немного высоковатый для мужчины.
– Петр Евгеньевич? – На всякий случай уточнила я.
– Да. А вы кто?
– Я расследую смерть Игоря Хмелева. Меня нанял Ковалев Антон. Мне бы хотелось с вами встретиться.
– С какой целью?
– Есть несколько вопросов.
– Я не вижу в этом никакого смысла. У меня умер друг, и ваши изыскания…
Распространяться он мог долго, и я невежливо перебила:
– Петр Евгеньевич, мы оба люди занятые, так что скажу по делу: у меня есть к вам несколько вопросов, если вы ответите на них, мы разойдемся и забудем друг о друге. И лучше вам со мной встретиться, иначе я буду искать встреч с вашей женой, а у меня есть, что ей рассказать.
На несколько секунд в трубке возникла пауза, потом Моисеев прошипел:
– Да как вы смеете?.. Вы вообще знаете, кто я такой?
– В общих чертах. Зато я много знаю о вашей личной жизни.
– Вы, что, надумали меня шантажировать? – Рявкнул он на этот раз. – Знайте, что у вас это не выйдет. Много таких…
– Я просто хочу поговорить по поводу смерти вашего друга.
И снова пауза, я терпеливо жду. Наконец, после вздоха, последовал ответ:
– Хорошо. Когда вы хотите встретиться?
– Я свободна сейчас.
– Приезжайте ко мне в офис. Калинина, 15. Выпишите внизу пропуск в фирму "Сплат".
– Спасибо.
Моисеев не ответил, просто положил трубку. Глубоко выдохнув, я покивала головой в знак одобрения самой себя. Вот уж не думала, что способна на такие интриги. Впрочем, о чем это я, это все детский лепет по сравнению с тем, что творят все остальные вокруг меня.
К Моисееву я отправилась на такси, чтобы особо не светиться. К тому же Ветер дал мне неплохую сумму денег, и я решила, грех экономить, надо гулять. Когда я в следующий раз получу столько на карманные расходы?
Через двадцать пять минут я выходила возле здания завода, ныне не работавшего и сдававшего свои помещения в аренду фирмам. Здесь и размещался офис Моисеева. Чем он занимался, я не знала, но мне не было интересно. Хотя Ветер, наверняка, сказал бы, что меня должно интересовать в объекте все: никогда ведь не знаешь, что пригодится. На проходной за окошком сидела женщина, она выписала мне пропуск и пропустила внутрь, снабдив указаниями. Я поднялась по лестнице на второй этаж и прошла по коридору до таблички "Генеральный директор", фирма "Сплат" занимала несколько кабинетов на этаже. Я постучалась, услышав "войдите", открыла дверь. В просторной приемной сидела секретарь, женщина лет сорока пяти, в строгом, совершенно безвкусном костюме. Весь ее внешний вид как бы намекал, что мы здесь работать собрались, а не красоваться.
"Надо было сразу такую секретаршу брать, – подумала я, – а то взял молодую красотку, а потом локти кусает".
Даме я улыбнулась и назвала свое имя. Она связалась с Моисеевым по внутренней связи, и через минуту я уже была в его кабинете. Моисееву на вид было лет сорок пять, высокий, с неплохой фигурой, но сутулость и опущенные плечи портили впечатление. На голове небольшие залысины, не очень приметные из-за светлых волос, на глазах здоровенные очки, вроде тех, что носил главный герой из "Служебного романа". Впрочем, как ни удивительно, они ему шли, может, из-за них его крупный нос не так выделялся. В целом, как мужчина Моисеев был приятным на вид, но его взгляд и поведение отбивали любое желание на дальнейшее общение.
– Петр Евгеньевич, здравствуйте, – вежливо сказала я, он только кивнул в ответ.
– Садитесь, – указал на диван, сам сел в кресло и уставился на меня. – Значит, вы работаете на Ветрова?
– Да.
– И он, расследуя смерть Игоря, конечно, сразу начал трясти грязное белье его друзей.
– Мы просто пытаемся найти убийцу.
По лицу Моисеева было видно, что такой ответ его не устраивает, но комментировать он не стал, просто сказал:
– Задавайте ваши вопросы.
– Какие у вас с Игорем были отношения? – Я вдруг поняла: чем дольше расследую смерть Хмелева, тем он становится мне ближе. И теперь это уже не просто абстрактный умерший мужчина, которого я обозначала фамилией, но вполне конкретная личность, которую я инстинктивно стала называть по имени.
– Нормальные. В детстве мы очень дружили, выросли на одном горшке, как говорится. Вместе учились в школе, потом я уехал в Москву, но связь не теряли. Окончив институты, начали совместное дело. Потом отпочковались, каждый занялся тем, что ему интересно.
– И чем занимается ваша фирма?
– Оборудованием для железных дорог. О чем-то вам это говорит?
– В общих чертах. Значит, вы начинали бизнес вместе? А как потом делили его?
– Я выкупил долю Игоря. Ему все это стало неинтересно, он занялся банковскими делами, как видите, преуспел. Этот паренек, Абгарян, очень ему помог, толковый оказался. Тот потом ушел, но дело уже работало, как часы.
– У Игоря были еще какие-то проекты?
– Постоянно. Он любил во что-нибудь вложиться, порой даже плевать, во что, лишь бы интересно было. Помогал с бизнесом всем кому ни попадя. Ковалев, кстати, благодаря ему ресторан открыл. Правда, с него он в итоге ничего не получил, кроме, извиняюсь, геморроя.
– В каком плане? Я слышала, ресторан по сей день процветает.
– Ресторан да. Но Ковалев деньги Игорю так и не вернул.
– Вы уверены? – Нахмурилась я. Помнится, сам Антон утверждал, что этот вопрос был разрешен.
– Ну на бумагах все чисто, вроде как Ковалев выкупил долю Игоря, но на деле это не так. Мы с Игорем как-то выпивали, и он разоткровенничался. Сказал, мол, хуже всего вести дела с друзьями. В итоге выяснилось, что документы все были переделаны на Ковалева, но у Игоря осталась долговая расписка, что Антон ему должен сумму, равную доле в бизнесе.
– Это давно было? Может, Ковалев вернул деньги?
– Маловероятно. Разговор был где-то… – Моисеев задумался, глядя в потолок, – года полтора назад. На утро Игорь ничего не помнил, так мне кажется. А я не стал напоминать. В конце концов, меня это не касается.
– Но почему вы думаете, что Антон не вернул деньги?
– Где бы он их взял? Если за все эти годы не вернул, так и ждать нечего. Игорек добрый был, он уже на это рукой махнул. Все-таки друзья, да и деньги эти не составляли ему такой уж погоды, но ситуация неприятная.
Я немного подумала. Картина вырисовывалась интересная.
– Выходит, теперь его долг сам собой погас? – Задала вопрос. Петр Евгеньевич пожал плечами.
– Смотря, как была составлена расписка. Может, погас, а может, перейдет к жене. Если расписку, конечно, вообще найдут. – Тут Моисеев усмехнулся и уставился на меня, скрестив пальцы на руках в замок. – Еще вопросы?
Направление его мыслей было примерно понятно, но я все равно спросила:
– Вы подозреваете Ковалева в причастности к смерти Игоря?
Моисеев сверкнул из-под очков глазами и вкрадчиво сказал:
– Я просто обрисовал ситуацию. Была ли выгодна Ковалеву смерть Игоря? В какой-то степени, да. Но стоила ли игра свеч? Не буду скрывать, Антон хитрый жук, пролезет даже в самую узкую щель. Но он дипломат, деловой человек, а не хитроумный убийца. Придумать план он может, а вот осуществить… К тому же Игорь ведь был убит из собственного пистолета. Как вы представляете эту картину? Выкрасть пистолет у него невозможно, это выглядело бы подозрительно. Игорь точно проявил бы меры безопасности.
– У вас есть какие-то предположения?
– Нет. Я думаю об этом второй день и ничего не понимаю.
Немного помолчав, я заговорила дальше:
– Предположим, Ковалеву смерть Игоря оказалась выгодной. А вам?
Моисеев нахмурился и даже шею потер от возмущения.
– К чему вы клоните? – Спросил недовольно.
– Он ведь увел у вас женщину.
Петр Евгеньевич крякнул и даже покраснел. Откашлявшись, заговорил:
– Не говорите ерунды. Это точно не повод убивать друга.
– Но вам было неприятно?
– Не стройте из себя психолога. Конечно, мне было неприятно. Но, если уж вас интересуют подробности, неприятно мне было из-за того, что Таня… Татьяна Малышева, я имею в виду, закрутила роман с моим близким другом за моей спиной. И что некоторое время я, извините, трахал ту же женщину, что и мой близкий друг, при этом мы оба ничего не знали.
– Может, Игорь был в курсе?
– Исключено, – отрезал Моисеев, – вы не знали его, а я знал отлично, он бы так со мной не поступил, то есть не стал бы уводить у меня женщину.
– Так в итоге, узнал он правду о вас или нет?
– Я ему не говорил. Танька, думаю, тоже не дура, чтобы о таком болтать. – Петр Евгеньевич откинулся в кресле. – Еще вопросы?
Немного подумав о ситуации в целом и припомнив слова Ветра о том, что Татьяне огласка не выгодна, я спросила:
– Она вас шантажирует?
Моисеев от неожиданности глаза выпучил, которые и так из-за плюсовых линз казались большими. Растерянно открыл и закрыл рот, но потом собрался с силами.
– С чего вы взяли?
Я пожала плечами.
– Просто предположила. И судя по вашей реакции, предположила верно.
Он снова помялся.
– Какое это имеет отношение к Игорю?
– Возможно, что и имеет. Я хочу понять роль Татьяны во всем случившемся.
– Не думаете ли вы, что она могла… – Моисеев не договорил, я пожала плечами.
– Я не настолько хороша с ней знакома, но то, что я вижу, наталкивает на подобные мысли. Вы не уволили ее после расставания, потому что она пригрозила разоблачением ваших отношений?
Если бы можно было испепелить человека взглядом, от меня точно осталась бы горстка пепла. Формально отвечать на мои вопросы он был не обязан, но, видимо, решив, что карты уже все равно вскрыты, вздохнув, заговорил:
– Да. Она не хотела место терять, но мне было сложно перестроиться, и я предложил увольнение с компенсацией. Она настояла на том, что останется, иначе моя жена узнает об измене. Пришлось уступить, тем более, что это было еще более-менее терпимое условие. Но когда я узнал, почему она со мной порвала, о них с Игорем… Я просто послал ее к чертовой матери. Она не хотела уходить, но я смог ее убедить, снабдив внушительной суммой денег. У нас установился своеобразный хрупкий баланс: ей было невыгодно, чтобы Игорь узнал о нас, а мне – чтобы узнала моя жена.
Моисеев вздохнул и уставился перед собой, опершись локтями на колени и потирая ладони. Кажется, он погрузился в свои мысли о том, что ему лично смерть друга оказалась не очень на руку. Он бы, наверное, немало согласился заплатить, лишь бы не пришлось ворошить историю с Татьяной, но она сама всплывала на поверхность. Что ж, истина, как говорится, всегда торжествует.
– Еще один вопрос, и я пойду, – вернула я его в реальность, – вы не знаете, в последнее время у Игоря были какие-то многообещающие проекты? Он не собирался вложиться в новое дело?
Петр задумчиво покачал головой.
– Эти два месяца мы редко виделись, сами понимаете, почему. Так что я не особенно интересовался его делами.
За сим я откланялась. Вызвала такси и пока ждала его в холле, прокрутила в голове весь разговор. Что ж, хоть тип и неприятный, зато беседа исключительно интересная. Что мы имеем: Татьяна совершенно точно шантажистка, не обремененная моральными принципами. Если бы она нашла, как использовать смерть Хмелева, кто знает, может, и придумала бы способ убить его. Хотя слишком уж киношно. Второй кандидат, как ни странно, Ковалев. Думая, что о расписке никто не знает, он убил друга и забрал ее. А на наше сотрудничество согласился в качестве хитрого хода: вроде как я же нанял детектива, значит, я и ни при чем. К тому же, мы по идее должны сообщать ему о ходе следствия.
Тут позвонили из такси, я быстро сбежала по ступенькам и юркнула в салон машины. Перегнувшись через сиденье вперед, назвала адрес Ветра пареньку кавказской наружности, он кивнул, но тут же добавил с ужасным акцентом:
– Такой красивый девушка. Давай покататься.
Я выпучила глаза, но не успела и слова сказать, как в машине опустились кнопки блокировки дверей.
– Какого черта? – Протянула я и, недолго думая, вцепилась в руль, перегнувшись вперед.
– Щита творишь? – Заверещал он, а я сделала захват шеи рукой и грозно продолжила:
– Немедленно открой дверь.
– Хорощо, толка отпусти.
– Сначала открой.
Он нажал, кнопки взлетели вверх, и я отпустила его шею. Он неожиданно рассмеялся и заявил знакомым голосом:
– Вот это хватка. Жаль, ты не предупредила, я бы не стал так шутить.
Сжав кулаки и зажмурив глаза, я громко выдохнула.
– Ветер! – Выпалила вслух негодующе и уставилась на него, он продолжал посмеиваться.
– Зато теперь я знаю, что с тобой мы не пропадем. – Он вылез из машины и кивнул стоявшему неподалеку парню. Сам уселся ко мне на заднее сиденье, а водитель, устроившись на своем месте, стал встраиваться в поток машин на дороге.
– Очень смешно. – Высказалась я. – Куда мы едем?
– Думаю, настало время повидаться с Татьяной Андреевной.
– Почему?
– Десять минут назад она на такси приехала к себе на квартиру и пока находится там.
– Одна?
– Это неизвестно. Зато знаешь что известно?
– Ну…
– Что не так давно Антон Ковалев приехал на такси в этот район, сошел квартала за три, а потом аккуратно пришел в квартиру нашей общей знакомой.
– Ты серьезно? – Ахнула я и тут же подозрительно на него уставилась. – Постой, ты, что, и за Ковалевым установил слежку?
– Я устанавливал слежку за каждым появлявшимся героем в этой истории.
– Но почему?
– Для профилактики. Пока я не знал мотивов, под подозрением был каждый. А Ковалев, напомню, нашел тело, это часто немаловажно.
– Значит, они с Татьяной сговорились и решили убить Хмелева?
– Похоже на правду, как считаешь?
– Вполне. Особенно учитывая то, что мне рассказал Моисеев.
– Поведай.
Я быстро передала содержимое беседы.
– Вот и мотив, – кивнул Ветер, – долговая расписка на крупную сумму. Отличный повод для убийства. Интересно, каким боком в это влезла прекрасная Татьяна?
– Ну это мы сейчас узнаем.
– Оптимистично, – Ветер, хмыкнув, бросил взгляд в окно. – Правда, есть кое-какие неувязки: убит Игорь из собственного пистолета, и я смутно представляю, как они могли это провернуть.
– Это мы тоже сейчас узнаем.
Саша снова усмехнулся, на этот раз качая головой.
– Будь твоя воля, ты бы уже отделение полиции сюда вызвала?
– По-моему, все очевидно.
– Все, да не все. У меня большие сомнения насчет этой парочки. Но посмотрим, кто из нас прав. Приехали.
Водитель остановил машину, Ветер ловко стянул парик, нос и, достав платок, протер лицо. Он от природы был смуглым, так что затемняться пришлось совсем немного.
– Потопали, – кивнул мне, вылезая из машины.