Кабинет президента "Интера", ныне занимавшийся Моше Левински, был под стать коридору - огромен и почти пуст. Письменный стол терялся в его пространствах, так что взгляд детектива, скользивший по декоративным панелям и картинам на стенах, не сразу встретился с взглядом хозяина кабинета. А когда встретился, то Натаниэль понял, что обоюдной симпатии между ними, скорее всего, не будет. Розовски обладал замечательным качеством: его первое впечатление от незнакомого человека очень быстро получало подтверждение с точностью до "наоборот". Если человек казался открытым и порядочным, вскоре выяснялось, что это отпетый мерзавец. Сухарь и сноб оказывался, на поверку, отзывчивым и щедрым. И так далее.
Пройдя к столу и сев в предложенное кресло, Натаниэль никак не мог решить: нравится ему хозяин кабинета, или нет. Тощая фигура, костлявое лицо, цепкий взгляд из-под очков в тонкой металлической дужке. Аккуратен в одежде. Костюм Левински немедленно вызвал у Натаниэля ассоциации с Нахшоном Михаэли. Кстати, и впечатление от кабинетов обоих оказалось сходным.
"Мне везет на вице-президентов, - подумал Розовски. - Сплошные вице".
- Мне сообщили, что меня хочет видеть Зеев Баренбойм, - сухо заметил Левински. - Но вы - не он.
- Полностью с вами согласен, - ответил Натаниэль и окончательно решил, что Моше Левински ему не нравится. Эта мысль немедленно его успокоила. Он расслабился настолько, что вольготно откинулся на спинку кресла и даже позволил себе закинуть ногу на ногу, игнорируя неодобрительный взгляд вице-президента "Интера". - И хочу принести вам свои извинения за эту небольшую неправду.
Моше Левински кивнул, то ли принимая извинения к сведению, то ли соглашаясь их принять. Во всяком случае, выражение его лица осталось недовольным.
- Видите ли, - Натаниэль замолчал на короткое время, пытаясь решить, с чего начать, - видите ли, господин Левински, я просто опасался, что узнав мою истинную профессию, вы откажетесь говорить со мной.
- Вы бандит? - бесцветным голосом спросил Левински. - Аферист? Шантажист?
Натаниэль опешил на мгновение, потом рассмеялся.
- Боже мой, конечно, нет! - ответил он.
- Почему же вы считали, что я откажусь от встречи с вами?
- Я - частный детектив, - сказал Розовски. - Меня зовут Натаниэль Розовски. - Вот, если угодно… - он предъявил Левински копию своей лицензии. Левински только мельком глянул на документ и снова молча кивнул.
- Как вы, вероятно, догадываетесь, я занимаюсь расследованием убийства вашего шефа, - сказал Розовски.
- По чьему поручению? - спросил Левински.
- Поручению?
- Да. Вы же частный детектив, - Левински сделал еле заметное ударение на слово "частный". - Кто поручил вам это расследование? Кто вас нанял?
- Страховая компания, - ответил Натаниэль, не вдаваясь в подробности. Ответ удовлетворил вице-президента "Интера", во всяком случае, он сказал:
- Хорошо, я вас слушаю. Задавайте вопросы.
Натаниэль несколько растерялся, поскольку приготовился к долгому и малоперспективному препирательству. Собственно, отправляясь сюда, он, скорее хотел не побеседовать с Левински, а просто составить общее впечатление относительно работы и окружения Ари Розенфельда.
- Должен вас предупредить, - сказал он, наконец, - что я - частный сыщик, а не полицейский следователь.
- Я это понял.
- Поэтому вы вовсе не обязаны отвечать на мои вопросы. Правда, в этом случае, вам, видимо, придется отвечать на такие же вопросы в полиции… - Натаниэль замолчал, выжидательно глядя на Левински и ругая себя последними словами: можно было бы и подготовиться к беседе.
Левински молчал, глядя на детектива лишенными выразительности глазами, и надо было о чем-то спрашивать. Розовски сформулировал про себя первый вопрос, но в этот момент тонкие губы вице-президента "Интера" разжались, и он сказал - почти без интонаций:
- Итак, вы собираетесь спрашивать, но не знаете, с чего начать. Я вам помогу. Чтобы сократить время, поскольку и у вас, и у меня его не так много.
Розовски засмеялся, несколько обескуражено.
- Почему бы вам сразу же не задать вполне естественный вопрос: не я ли убил Ари Розенфельда? - продолжил тем же бесцветным голосом Левински.
- Д-да, действительно, - промямлил Розовски. - Что мешает мне задать этот вопрос?
- Нет, я не убивал его, - заявил Левински.
- Понятно… - чтобы скрыть вполне естественную растерянность, Розовски извлек из кармана свой потрепанный блокнот и принялся его, не торопясь, пролистывать. Вице-президент "Интера" некоторое время следил за его движениями, потом сказал:
- Если вам необходимо подтверждение моего алиби, вот, - он черкнул что-то на листке бумаги, - вот телефон моих знакомых. В тот день мы с женой гостили у них, в Беер-Шеве.
Натаниэль взял листок с номером, кивнул и спрятал листок в блокнот.
- Можете позвонить, - добавил Левински.
- Непременно, спасибо, - Розовски улыбнулся. - А…
- Вы, конечно, можете предположить, что, не убивая лично, можно спланировать и организовать убийство, верно? И в этом случае наличие или отсутствие алиби ничего не доказывают, - невозмутимо продолжил Левински. - Так вот: я не организовывал и не планировал убийства.
Собственно, Натаниэль уже оправился от легкой растерянности и теперь просто подыгрывал собеседнику. Он был рад такому повороту дела: человек, явно раздраженный, стремится выговориться и невольно раскрывается. Важно не столько то, что говорил Левински, сколько то, как он это говорил.
- Могу объяснить, почему, - сказал тот.
Розовски кивнул, поощряя вице-президента "Интера", который, впрочем, вовсе не нуждался в поощрении.
- Смерть президента компании взвалила на мои плечи невероятное количество хлопот, просто невероятное. Постороннему человеку трудно себе представить это…
- Тем не менее, вы, все-таки, стали главой "Интера", - вставил Розовски. - То есть, поднялись ступенькой выше - и в служебном и, я думаю, в экономическом положении.
- Что? - Моше Левински негодующе фыркнул. - Да будет вам известно, господин…
- Розовски, - подсказал Натаниэль. - Натаниэль Розовски.
- Да будет вам известно, господин Розовски, компания "Интер" - фактический банкрот. Полный банкрот. И вытаскивать ее из этого положения предстоит мне, в одиночку.
Натаниэль подумал, что ослышался.
- Вы не преувеличиваете? - спросил он, забыв на минуту о своем блокноте.
- Нисколько. Я мог бы представить вам документальные подтверждения этого. Правда, не уверен, что вы разбираетесь в банковском деле, - Левински позволил себе невесело усмехнуться. Во всяком случае, гримасу, исказившую на мгновение его непроницаемое лицо, Розовски решил принять за усмешку.
- Не разбираюсь, - подтвердил Натаниэль. - Я вам верю… Скажите, вы об этом узнали только сейчас? После того, как стали исполнять обязанности президента компании?
- Н-ну… - Левински вздохнул. - Скажем так: я догадывался об истинном положении наших финансов, об этом трудно было не догадаться. Сейчас мои догадки лишь получили подтверждение.
- Ну, а Розенфельд? - спросил Розовски. - Как вы думаете, он знал об этом?
- Уверен, что знал, - заявил Левински. - Иначе он не стал бы назначать аудиторскую проверку.
- Как вы сказали? - переспросил Розовски. - Ари Розенфельд назначил аудиторскую проверку счетов компании? Недавно? Вы уверены в этом?
- Две недели назад он сообщил об этом решении на очередном заседании Совета директоров нашей компании.
- Вот как… - Натаниэль задумался. Картина обстоятельств смерти Розенфельда менялась в очередной раз. - Иными словами, у покойного Розенфельда (Натаниэль отметил, что при словах "покойного Розенфельда" Левински поморщился), у покойного Розенфельда возникли какие-то подозрения?
- Что вы имеете в виду?
- Он посчитал, что не все чисто с финансовыми делами компании?
- Он не делился со мной своими подозрениями. Но, можно предположить, что они у него, действительно, появились. Иначе он не назначал бы аудиторскую проверку, а провел бы все силами наших же работников. Все-таки, аудиторская проверка - это приглашение экспертов со стороны, не каждый бизнесмен идет на подобный шаг.
- Да, это серьезно, - протянул детектив. - Очень серьезно… Скажите, Моше, вы были знакомы с Галиной Соколовой?
- Был, - Левински стал еще мрачнее. - Я давно знал их обоих.
- Для чего вы приходили к ней в отель, в день ее прилета?
- То есть как - для чего? - Левински с неприязненным удивлением посмотрел на детектива. - А вы бы не пошли? Когда у человека случилось такое?
- Н-ну, наверное, пошел бы.
- Что же вас удивляет, в таком случае?
- Извините, Моше, но вы же знаете, что там произошло.
- Знаю, - хмуро ответил Левински. - Простите мою вспышку.
Он называл легкое повышение голоса вспышкой.
- В котором часу вы ушли от нее? - спросил Розовски.
- Не помню точно. Думаю, часов около одиннадцати. Нет, пожалуй, чуть раньше.
- О чем вы говорили?
- О чем мы могли говорить? Она была в шоке. Я пытался ее успокоить. Хотя, как тут успокоишь?
- Как вы полагаете, она догадывалась о причинах убийства мужа?
Моше задумался.
- Думаю, нет, - ответил он. - А если и догадывалась… Понимаете, мы же не говорили об этом.
- Понимаю. Она не говорила вам, с кем собиралась встретиться в ближайшее время?
- С адвокатом, на следующий день.
- Больше ни с кем?
- Больше ни с кем.
- А до вас? До вас она успела встретиться с кем-нибудь из своих знакомых или знакомых Розенфельда?
- Мне кажется, нет, - ответил Левински после короткого раздумья. - У меня сложилось впечатление, что она весь предыдущий день провела в номере. И, как я уже сказал, в шоковом состоянии. Ну, возможно, заходил кто-то из соседей по гостинице.
- Вы так думаете?
- Да, на столике стояли чашки из-под чая, на двоих.
- Есть еще один вопрос… Извините, Моше, но я должен его задать.
- Я знаю, о чем вы хотите спросить, - сказал Левински. - Я купил револьвер одновременно с Ари.
- Зачем?
- Наши предприятия разбросаны по всей стране, - объяснил Левински. - Их немного, но, увы, все эти заправочные, закусочные - мы их открывали не столько там, где хотели, сколько там, где земельный налог невысок. В результате, к некоторым из них приходится, иной раз, добираться через палестинские территории. Поэтому Ари предложил приобрести личное оружие. Полиция не возражала.
- Понятно. И что же случилось с вашим револьвером потом?
- Пропал.
- Где вы его хранили?
- В автомобиле, в одном и том же месте. Я сразу же поставил полицию в известность. А в чем, все-таки, дело? Вы не первый, кто спрашивает меня о револьвере.
Натаниэль не знал, стоит ли говорить об этом, но подумав, все-таки сказал:
- Похоже, что Галина Соколова была застрелена из вашего револьвера.
- Что?! - казалось, Моше Левински хватил столбняк.
- И еще один человек - тоже, - невозмутимо добавил Розовски.
- Как вы сказали? Еще один человек? Ари?
- Нет, не Розенфельд. Другой. Шмуэль Бройдер. Вам знакомо это имя?
- Бройдер? Разве он погиб не в автокатастрофе?
- Нет.
- Не понимаю. Какое отношение мог иметь Шмулик к этой истории?
Розовски промолчал.
- Был знаком. Не коротко, но был, - сухо ответил вице-президент "Интера".
- Познакомились здесь?
- Нет, еще в Москве.
Натаниэль спрятал блокнот и уже собирался попрощаться, как дверь в кабинет отворилась без стука, и на пороге возникла - именно возникла, а не вошла - все та же красавица. При взгляде на нее у Натаниэля вновь едва не отвисла челюсть.
- Черт побери, - пробормотал он, забыв о присутствии Левински. - Будь у меня такая фигура, я бы не работал…
- Моше, - сказала дама, на этот раз заметив Натаниэля и даже мимолетно ему улыбнувшись. - Мне нужно съездить в Хайфу, там у нас какие-то проблемы с таможней.
Голос у нее был под стать внешности: мелодичный, низкий, с какими-то особыми нотками, мягкими, словно кошачьи лапы - и такими же опасными.
- В чем же дело? - хмуро спросил Левински. - Поезжай, разве я против?
Розовски непроизвольно поморщился. Голос Левински, после таких божественных звуков, напоминал скрип плохо смазанных дверных петель.
- У меня опять что-то стучит в двигателе, - сообщила красавица виновато. - Ты не можешь выделить свою машину?
- Я мог бы вас подвезти, - сообщил Розовски, откашлявшись. - У меня как раз дела в Хайфе.
Женщина повернулась к Розовски.
- Нет, спасибо, я предпочитаю сама вести машину, - сказала она холодно.
- Детектив Натаниэль Розовски, - представил его Левински.
- Детектив? - женщина окинула Натаниэля удивленно-оценивающим взглядом.
- А это - менеджер нашей компании Белла Яновская, - сказал Левински. - В настоящее время - моя правая рука.
- Очень приятно.
- Мне тоже, детектив Розовски, - она еще раз улыбнулась и обратилась к Моше: - Так ты мне дашь машину?
Левински достал из кармана ключи и молча протянул их красавице. Та мгновенно исчезла, испарилась, оставив после себя всепроникающий неземной аромат.
- Аромат небесных трав… - пробормотал Розовски.
- Да нет, - невозмутимо сообщил Левински. - Какие-то французские духи. По-моему, не очень дорогие.
- Вы не романтик, - заявил Натаниэль.
- Как это - не романтик? - Моше Левински вдруг не на шутку обиделся. - А кто, кроме романтика, во-первых, приедет в Израиль, а во-вторых, начнет здесь заниматься бизнесом? Разве вы не знаете, что бизнес - истинно еврейская романтика?
- Действительно, - Розовски рассмеялся. - Кто, вы сказали, эта дама?
- Менеджер компании, - повторил Левински. - Белла Яновская… Так что вы еще хотели спросить?
- Вы что-то сказали еще насчет правой руки.
- Да, она сейчас выполняет ту работу, которую при жизни Розенфельда выполнял я. А что?
- Нет, ничего… Пожалуй, у меня все, - Натаниэль поднялся. - Простите, что занял столько времени. И, я надеюсь, если у меня вновь появятся вопросы, вы не откажетесь ответить на них так же исчерпывающе.
Левински неопределенно пожал плечами: мол, там видно будет. Видимо, ему не очень понравилось восхищенное внимание, выраженное детективом по отношению к менеджеру компании.
- До свидания, Моше, - сказал Натаниэль. - Желаю вам благополучно выпутаться из этой истории. И, конечно же, сохранить весь свой еврейский романтизм. По возможности, в денежном измерении.
Когда Натаниэль уже открывал дверь, Моше Левински остановил его:
- Вернитесь.
Розовски с удивлением посмотрел на него.
- Вернитесь и сядьте, прошу вас, - сказал Левински.
Натаниэль подчинился.
- Теперь, когда я ответил на ваши вопросы, не могли бы и вы ответить на мои?
- Пожалуйста, спрашивайте.
Левински поднялся с места и сделал несколько шагов в направлении огромного - во всю ширину стены - окна из поляризованного стекла. Розовски отметил, что походка его была столь же размеренной и, если можно так выразиться, бесцветной, как и голос. Остановившись у окна, он произнес - без всякого удивления или раздражения:
- Мне известно, что руководство страховой компании "Байт ле-Ам" прекратило следствие после смерти…
- После убийства, - вставил Натаниэль негромко.
- Что? - Моше Левински отвернулся от окна и вопросительно посмотрел на детектива.
- После убийства, а не после смерти, - повторил Розовски.
- Да, конечно, после убийства. После убийства Галины Соколовой они решили прекратить расследование. С их точки зрения, в этом не было смысла. Поскольку их бредовая теория об участии Галины в убийстве собственного мужа…
- Вы тоже слышали об этом?
- Слышал. Чтобы предположить такое, нужно было вообще не знать ни ее, ни его, ни их отношений.
- Они ведь были в разводе? - полуутвердительно заметил Розовски.
- Думаю, вы уже успели установить, что развод, на самом деле, был фиктивным. Иначе Лева… то есть, Ари не выехал бы в Израиль. Это ведь было в советские времена, не забывайте.
- Да, я знаю.
- Ну вот, я хотел сказать, что "Байт ле-Ам" больше не хочет платить деньги за частное расследование. Зачем им это? Они утратили к этому интерес. Теперь им важнее тратить деньги на опытных адвокатов. А убийство - пусть им занимается полиция. Верно?
- Верно.
- Разве они успели передумать?
- Нет, они не передумали.
- Тем не менее, вы продолжаете заниматься этим делом. Почему?
Натаниэль вздохнул.
- Боже мой, - сказал он. - Сколько раз за сегодня мне довелось услышать этот вопрос.
- И что же вы отвечали?
- Что приходило в голову, - Натаниэль усмехнулся и развел руками. - Наверное, я не совсем типичный сыщик.
- А что вам пришло в голову сейчас?
Розовски пожал плечами.
- Ну, скажем так: я тоже романтик. Я считаю романтичным довести дело до конца и наказать убийцу. И мне позиция "Байт ле-Ам" кажется совсем неромантичной.
- Но вы, как мне кажется, не настолько романтичны, чтобы работать бесплатно?
- Да, это верно, - Розовски улыбнулся. - Но, видите ли, мое детство прошло в Советском Союзе в те времена, когда там очень любили словосочетание "общественно-полезный труд". Не исключено, что подобные вещи у меня уже на уровне подсознания. Или инстинкта.
Левински вернулся за стол, опустил голову.
- Скажите, - спросил он, не глядя на детектива, - вам удалось установить хотя бы что-нибудь?
- Ну… как вам сказать. Если честно, я думаю - да, удалось, - ответил Натаниэль.
- И вы можете рассказать мне об этом? - спросил Левински, по-прежнему, глядя в сторону.
- Отчего же… Мне, кажется, удалось правильно сформулировать несколько вопросов.
Моше поднял голову и удивленно посмотрел на Розовски.
- И это все? - спросил он.
- Вот типичная реакция обывателя - извините, Моше, я не в обиду… Поверьте, это не так мало - правильно сформулированный вопрос, - серьезно заметил Натаниэль. - Один мой знакомый занимается компьютерным анализом Торы. Он утверждает, что Тора содержит ответы на все, абсолютно все вопросы. Беда в том, что мы не знаем - как именно следует спрашивать.
- Да, - задумчиво произнес Левински. - Пожалуй, вы правы. Это убедительно. Сейчас я начинаю думать, что это даже убедительнее, чем если бы вы мне изложили какую-нибудь версию. Я вам верю. Хорошо, - он извлек из кармана чековую книжку, быстро выписал чек и протянул его Натаниэлю. - Этого хватит?
Розовски принял чек, не сразу сообразив, что, собственно происходит.
- Что это? - спросил он.
- Чек, как видите. На десять тысяч шекелей, - Моше поднялся.
- Да, но я не понимаю, что вам нужно…
- Вы ни слова не сказали о сумме. Следовательно, она кажется вам вполне достаточной, - сказал Левински, глядя на Натаниэля сверху вниз.
- Достаточной для чего?
- Я покупаю ваши услуги, - заявил Левински. - Руководство страховой компании не заинтересовано в дальнейшем расследовании. Но я - заинтересован. Я нанимаю вас. Лева и Галя были моими старыми друзьями. Найдите мерзавцев, сотворивших это.