– Ха! – Казаков хлопнул ладонями по коленям. – Да там работенка плевая, выеденного яйца не стоит, тем более временная, а бабки ломовые. Понял, чудак?
По его словам выходило, что особенно напрягаться не придется. У его шефа есть психически нездоровая родственница, которую вскоре должны отправить лечиться за границу – то ли в Швейцарию, то ли в Италию, – но не в этом суть. У богатых свои причуды, они хотят прикупить все на свете, поэтому шеф желает, чтобы, пока родственница еще здесь, за ней приглядели, когда она выходит на улицу.
Серов ждал, скажет Генка, что нужно с ним поделиться заработком или нет? И Казаков, ничуть не смущаясь, намекнул: за подобную халяву, какую он устраивает по старой дружбе, святое дело отвалить "комиссионные", тем более шеф для родни не скупится.
– Личная охрана? – задумчиво потер подбородок Серов.
Нечего говорить, Генка прав, это действительно халявная работенка: приглядеть за дамочкой, пока она гуляет по магазинам или в парке. Но что-то останавливало, призывало не торопиться давать согласие, несмотря на заманчивость предложения.
– А почему за ней не приглядят родные? И разве твой шеф не в состоянии нанять человека из охранной фирмы?
– Он хочет солидного, с опытом, – объяснил Казаков, отведя глаза в сторону, но потом все-таки признался: – Но ты подумай, если через фирму, какой мне интерес? А дома жрать хотят по три раза в день и желательно повкуснее.
– И от кого надо эту даму охранять?
– От нее самой. Я же говорил, она немного того, – Генка покрутил пальцем у виска. – До отъезда осталась неделя-другая, не засадишь же ее пока в дурдом? Да и как ее потом вывозить? Слушай, зато Константин даст десять кусков за две недели! Представляешь?! Десять кусков в баксах всего за четырнадцать дней. Где еще заработаешь такие деньги? Я много не хочу, дашь штуку, и я буду крайне благодарен: нормальный ход, десять процентов за посредничество.
– Значит, один дурак должен сберечь другого? – усмехнулся Серов.
– А ты про голову-то молчи! – сердито зашептал Казаков. – Зачем язык распускать?
– Когда нужно дать ответ?
– Если в принципе согласен попробовать, можем прямо сейчас подскочить к шефу. Не боись, обратно доставлю.
Сергей быстренько прикинул – у Сухаря можно по дружбе попроситься в краткосрочный отпуск, чтобы заработать девять тысяч. Впрочем, пока рано загадывать и разевать рот шире головы: с шефом Генки еще не встречались и ни о чем не говорили. Но, может быть, рискнуть?
– Ладно, давай прокатимся…
Машину Казаков водил отлично: умело минуя пробки и проскакивая через малопроезжие переулки, он домчал до Бауманской и вырулил на Басманную, где располагался офис фирмы.
"Унивеко" – прочел на табличке у входа Сергей и, следом за знакомым, прошел мимо вахтеров в длинный коридор. Генка открыл дверь кабинета Увидев Константина, Серов сразу подумал, что из всей затеи хрен что получится – за столом сидел тот самый брюнет, которому он испортил вечер у Лариски Рыжовой. Теперь только не хватало, чтобы за спиной неожиданно выросли его телохранители-мордовороты и все началось сначала. Сергей даже потрогал едва успевшую зажить разбитую бровь, и она отдалась болью, словно напоминая: будь настороже, не то опять мимо денег и с разбитой рожей!
– Вот, Константин Михайлыч, – подобострастно поклонился Генка, искательно заглядывая в глаза хозяина. – Как и обещал, привел надежного человека.
– Вижу, – откинувшись на высокую спинку рабочего кресла, процедил тот. – Вроде старый знакомый?
– Да, кажется, мы уже встречались, – кивнул Серов и собрался повернуться и уйти, не желая испытывать судьбу и нарываться на возможные неприятности. Все равно разговора не получится. Но ошибся.
– Погодите, – заметив его движение, попросил брюнет. Он вышел из-за стола и протянул Сергею руку. – Знаете поговорку: кто старое помянет, тому глаз вон? Если не возражаете, считайте, что я на вас не в обиде. Меня зовут Константин Михайлович Максимов.
– Сергей Иванович, – Серов пожал его узкую ладонь.
Может быть, шеф Генки Казакова не так глуп, а приличные деньги на дороге не валяются? Тогда нечего корчить из себя Отелло, особенно после того, как сам отвалил от Ларки.
– Присаживайтесь, Сергей Иванович.
Максимов выразительно повел бровью – Генка тут же исчез.
– Чем могу быть вам полезен? – Сергей взял предложенную хозяином сигарету и прикурил от большой настольной зажигалки.
– Геннадий рекомендовал вас с самой лучшей стороны, да и сам я видел вас в деле. Впрочем, молчу! – Максимов шутливо поднял руки, словно сдаваясь. – Ни слова больше… В общем, мне нужен человек с опытом и умением крепко держать язык за зубами. Казаков что-нибудь объяснил?
– В общих чертах, – и Серов решил сделать маленький выпад с целью проверить реакцию хозяина. – Насколько я понял, вам крайне нежелательна огласка, что в роду умалишенные?
– Если хотите, считайте так, – ни один мускул на лице Константина Михайловича не дрогнул, и Сергей отметил, что тот хорошо владеет собой. – Работа рассчитана примерно на две недели, до отъезда нашей родственницы в Швейцарию. Оплата хорошая. Я готов дать три тысячи задатка и окончательно рассчитаться после ее отлета, заплатив еще семь тысяч долларов. Начать желательно не откладывая, прямо завтра.
– Что конкретно я должен делать?
– Умеете водить машину? Прекрасно. Дадим вам на время работы авто, и будете дежурить у дома. Если дама не выходит, вы ждете. Если отправилась в город пешком, то следуете за ней тем же порядком, но она может поехать на машине.
– Вы не ограничиваете свободу ее передвижений и даже позволяете садиться за руль?
– Ну, нельзя же человека лишить всего? Она не в тюрьме и нисколько не виновата, что больна, – развел руками Константин Михайлович.
Он закурил и выпустил дым к потолку, а Серов отметил, насколько беспокойно, в отличие от лица, вели себя руки Максимова: он то поднимал их, то разводил в стороны, то тискал пальцы одной руки в ладони другой, а теперь играл золоченой зажигалкой "зиппо", пытаясь скрыть волнение. Лицо еще удавалось контролировать, а вот руки подводили. Хотя Сергей, наверное, тоже бы волновался, говоря о помешанной родне. Кстати, права ей они наверняка купили – теперь получили возможность управлять машинами даже те, кто раньше не мог об этом и мечтать.
– Да, естественно, – согласился Серов. – Я должен представлять вам какие-то отчеты?
– Только в тех случаях, если произойдет нечто экстраординарное или она с кем-то встретится. Для этого у вас будет фотоаппарат, и вы зафиксируете встречу на пленке. Деньги на бензин и карманные расходы ассигнованы в размере трехсот долларов в неделю. Устроит? Дайте ваши координаты, мы сейчас же оформим доверенность на машину.
Сергей взял листок бумаги и быстро набросал свои данные. Протянул записку Константину Михайловичу и прямо спросил:
– Зачем за ней нужно приглядывать?
– У нее мания самоубийства, – нехотя ответил Максимов.
– Склонность к суициду, как говорят правоведы и медики? – удивленно поднял брови Серов. – Ей нельзя доверять баранку! И как ночью?
– Ночью следить не нужно, – Константин Михайлович ослабил узел галстука, словно воротник сорочки душил его. – И вообще у нее появляется склонность к суициду, как вы изволили выразиться, только в периоды обострения болезни. Недавно был сильный приступ, а теперь, как надеются врачи, он повторится не скоро. Дома за ней есть кому присмотреть, а вот на улице вы будете отвечать за нее головой!
Серов посмотрел на большие настенные часы "ситизен": время приближалось к обеду. В принципе он уже согласился, поэтому нечего выдрючиваться.
– В общем, прелестная ситуация, но я уже дал согласие и обратно своего слова не возьму.
– Отлично. – Максимов достал из сейфа и показал гостю большую фотографию.
С нее смотрела молодая, очень миловидная женщина с пышными рыжеватыми волосами. Красивые глаза, тонкие брови, пухлые, чуть приоткрытые тубы, кокетливый поворот головы. Конечно, не обошлось без искусного гримера и прекрасного фотографа, но тем не менее она очень хороша.
Жаль, что эта прелестная головка поражена ужасным недугом.
– Как ее зовут?
– Не имеет значения. Вступать с ней в контакт в ваши обязанности не входит. Запомнили? – Константин Михайлович быстро спрятал фото в сейф. – Она выше среднего роста и хорошо сложена. Думаю, узнаете, на то вы и профессионал. Вот деньги, а доверенность и ключи от машины Геннадий подвезет попозже.
Он подал Серову конверт. Тот, без ложной щепетильности, пересчитал деньги, "не отходя от кассы". Все верно, три тысячи триста баксов. Придется, видно, сегодня же звонить Сухарю и просить у него тайм-аут на пару недель, сославшись на досаждающие дела по прежней службе: все равно он это никак не проверит, а чтобы сказать ему правду, надо быть полным идиотом.
Сергей убрал конверт в карман.
– Где она живет?
– У "Кропоткинской". Завтра вас проводят. Рад, что мы достигли договоренности.
Константин Михайлович встал, давая понять: встреча окончена. Он одарил гостя дежурной улыбкой и, как только за ним закрылась дверь, тут же направился в комнату отдыха, схватил со стола бутылку виски и сделал большой глоток прямо из горлышка – нервы, черт бы их! Потом полез в тумбочку и вынул из видеомагнитофона кассету: беседа с Серовым была зафиксирована на видеопленку.
Утром Сергей встал пораньше – назвался груздем, полезай в кузов! Сейчас не придется разлеживаться, как уже привык за короткое время работы в магазинчике. Кстати, с Сухарем быстро удалось договориться, он предоставил Серову краткосрочный отпуск на пару недель и даже с сохранением содержания, но попросил, чтобы Сергей все-таки выкраивал времечко и заглядывал к Зое и Шуре.
– Подчиненные должны чувствовать заботу начальства, – рассмеялся Твердохлебов. – И не очень там упирайся рогами на службе. Привет!
Он повесил трубку, а у Серова осталось в душе чувство некоторой гадливости к себе: зачем обманул Сухаря? Да и дома тоже не сказал всей правды. Вот так, потихоньку и влезаешь в болото лжи, из которого трудно выбираться: сам себя запутал и уже плохо помнишь, кому и что говорил, на кого ссылался и какие доводы и оправдания приводил.
Ладно, Бог даст, разберемся, а пока – вперед! Вчера Казаков пригнал "жигули" третьей модели: не новенькие, зато вполне отлаженные и с полным баком, а в перчаточном отделении лежала доверенность на имя Серова. Между прочим, шелапутный Генка все-таки скумекал, что машину лучше оставить подальше от магазина.
Встреча с человеком Максимова была назначена недалеко от памятника Гоголю на бульваре, и Сергей заторопился – если опоздаешь и дамочка улизнет из-под надзора, то получится не слишком хорошо: только начал работать и в первый же день такой прокол! Тут тебе не сэконд хэнд!
Как Серов и ожидал, на условленное место прибыл на новенькой иномарке один из телохранителей – как раз тот, кому досталось стулом по голове. Видимо, получив от шефа строгие инструкции, он сделал вид, что не знает Сергея. Может быть, это и к лучшему? И Серов охотно включился в предложенную игру.
Следуя за темным "саабом", он доехал до большого старого дома на Остоженке, свернул во двор и зарулил на импровизированную стоянку неподалеку от детской площадки с чахлыми деревцами.
– Вон подъезд, – показал подошедший к его машине телохранитель Максимова. – А вон окна. Если приходит вечером, то там обязательно зажгут свет.
– А если не зажгут?
– Подожди три минуты – этого вполне хватит, чтобы подняться – и коли не зажгли, дуй проверять подъезд! Но в квартиру не суйся. Знаешь, как у дикарей? Табу!
Он заговорщически подмигнул и рассмеялся, а Серов подумал: этому костолому наверняка хочется продолжить то, что они не успели закончить у Лариски. Однако в планы Сергея никак не входило доставлять ему подобные удовольствия.
– Где ее машина?
– Вон, темно-красная "лада". Не сомневайся, она быстро не гоняет, не упустишь.
На прощанье мордоворот хлопнул тяжелой ладонью по крыше жигуленка Сергея и уехал.
Потянулись томительные минуты ожидания. Читать нельзя, не то пропустишь "объект", даже не заметив его, особенно если книжка интересная. Курить без конца надоело, да и можешь докуриться до жуткой головной боли, а тогда ты уже ни на что почти не пригоден. Вот и сиди, лупай глазами и внутренне напрягайся каждый раз, когда открывается дверь подъезда. Нет, пусть в магазинчике воняет старым барахлом и платят не в пример меньше, зато там ты сам себе хозяин, а в "топтунах", да еще когда приходится следить за ненормальной бабой, совсем не сладко. Однако теперь не откажешься – аванс взял, машину получил, фотоаппарат дали. Вот он лежит рядом на сиденье, заряженный пленкой и готовый щелкать затвором, как голодный щенок зубами.
Стоп! Кажется, это она? Ну да, точно: золотисто-рыжая грива разметавшихся по плечам волос, короткая курточка из тонкой кожи и дорогие модные джинсы, облегающие стройные ноги. Ну вот, появилась-таки, а он уже хотел прикинуть, сколько ему тут торчать без дела. И скажут ли несчастному топтуну, что он может быть свободен, если дама решит сегодня не выползать из дома? Едва ли – он на положении слуга, обязанного отрабатывать полученные деньга. Кстати, погода не очень – низкие облака, прохладно, того и гляди начнет накрапывать мелкий дождичек. Впрочем, кто знает, какая погода нравится тронутым, мечтающим покончить с собой?
Ну, куда направится дама: к автомобилю или прогуляется пешочком? Похоже, двинется на своих двоих, поскольку, даже не взглянув на "ладу", пошла к воротам.
Серов быстренько подхватил фотоаппарат, запер машину и кинулся следом за "объектом", отметив, что дамочка весьма недурна собой. Лицо ее он разглядеть не успел, но, если верить фото, женщина красива. А сегодня он увидел фигурку: высший класс! И, к глубокому сожалению, помутнение в мозгах?! Хотя давно замечено: Бог дает человеку что-нибудь одно – либо ум, либо крепкое здоровье, либо красоту, и крайне редко все эти дары перепадают одному человеку, а если перепадают, то судьба таких избранных, как правило, трагична.
"Объект" не торопился, и Сергей вздохнул с облегчением: по крайней мере не придется высунув язык бегать за взбалмошной особой. Так, куда это она, в магазин модной женской одежды? Ну, туда ему нет смысла заходить – бутик почти насквозь просматривается через витрину, а покупателей в нем нет. Лучше подождать на улице.
Ждать пришлось чуть ли не час, и Серов несколько раз проверял: там ли еще "объект"? Вдруг дамочка недвусмысленно решила сегодня окончательно рассчитаться с жизнью и, заметив за собой слежку, скрылась через черный ход и теперь, сидя за мусорным ящиком, пилит вены тупой бритвой? А он стоит тут, как истукан, и ждет!
От подобных мыслей бросало в дрожь, но, увидев через стекло витрины, как рыжеволосая придирчиво перебирает платья и костюмчики, он успокаивался: женщина всегда остается женщиной. Даже если у нее не все в порядке с мозгами, она хоть умри будет модниться и массу времени проводить в магазинах, особенно если позволяют средства.
Да и кто определил, что такое нормальная женщина? С точки зрения большинства мужчин, бабы вообще все ненормальные, как говорится, "сдвинутые по фазе", поскольку исповедуют совершенно иную, нежели противоположный пол, систему ценностей, в которую непременно входят тряпки, побрякушки и косметика. Некоторые даже становятся похожими на тунгусских шаманов, но только попробуй заикнуться об этом, как тут же тебя самого объявят дураком и умалишенным!
Ладно, прочь всякие мысли, двигай ногами и не упусти рыжеволосую: вон она вышла из бутика с большим пластиковым фирменным пакетом в руках. Куда теперь, домой, примерять обновки и вертеться перед зеркалом? Нет, идет дальше.
На всякий случай, чтобы не спугнуть "объект", Сергей перешел на другую сторону даже если она вздумает воспользоваться городским транспортом, он успеет вскочить в троллейбус следом за ней. Хуже, если мадам решит поймать левака – так быстро он не сможет найти машину и отправиться следом, поэтому остается одно: помешать ей уехать. Как? А любым способом, вплоть до того, чтобы взять на руки и отнести обратно домой. Кстати, такая ноша должна быть весьма приятной.
"Перестань! – оборвал он себя. – Совсем оборзел, даже на сумасшедших засматриваешься. Хотя она многим "нормальным" даст сто очков форы! Но следить за ней лучше вдвоем, а еще лучше – втроем и с машиной, имея связь по рации. Однако хозяин – барин, он нанял тебя одного, вот и крутись как знаешь".
Тем временем дамочка, покачивая бедрами и легко ступая стройными ножками, обутыми в туфли на высоких каблуках, не спеша шла по тротуару, иногда задерживаясь у витрин, заглядывала в киоски и, наконец, свернула к столикам уличного кафе-мороженого, раскинувшегося на тротуаре под веселыми полосатыми зонтиками.
Минуту помедлив, Серов перешел дорогу и нахально уселся за один столик с рыжеволосой: так она точно будет под его постоянным пристальным вниманием. Как он и ожидал, девушка не удостоила его даже взглядом – для нее он был обычным прохожим, случайно присевшим за один столик с ней. Ну и слава Богу! Желательно оставаться для нее в таком качестве все две недели. И хорошо, если ее отъезд в Швейцарию не задержится.
Сергей заказал мороженое и пару гамбургеров: кто знает, когда придется пообедать и придется ли вообще? Подумал и попросил еще бутылочку пепси с собой, а на завтра решил обязательно прихватить из дома термос с чаем и бутерброды. Иначе тут намотаешься и кишки к спине прилипнут – с поста ведь не уйдешь, даже пока дама обедает.
Теперь можно рассмотреть ее поближе. Да, она несомненно красива! Высокие скулы, в меру пухлые, хорошо очерченные губы, нежный овал лица, пышные и густые золотисто-рыжие волосы и миндалевидные глаза, выдающие примесь татарской или азиатской крови.
Когда официант подал заказ, она безразлично взглянула на него, и Серов поразился: Боже, да у нее глаза разного цвета?! Левый серо-зеленоватый, а правый зеленый. И это придавало ей еще большую своеобразную прелесть.
М-да, за слежку за такой красоткой надо просить дороже, чтобы не мучиться по ночам от сновидений, не дающих покоя мужскому естеству. Но кто бы знал? И как это все объяснишь тому же Константину Михайловичу? Впрочем, если он обратил внимание на сексапильную Лариску и тут же попал в ее сети, то он должен понять. Однако понять еще не означает заплатить! Так что мучайся и выкручивайся сам, бывший сыщик!
Она ела мороженое не спеша, как, наверное, делала все, и он тоже не торопился и не собирался заводить с ней разговор, хотя очень хотелось. Мимо нескончаемой рекой тек транспорт, и одна машина с тонированными стеклами притормозила у кромки тротуара возле кафе. Сергей невольно напрягся, но серебристо-белая иномарка тут же опять влилась в поток, и он украдкой вздохнул с облегчением…
– Вот они, – не оборачиваясь сказал водитель серебристо-белого "доджа" с тонированными стеклами.
– Вижу, – сидевший сзади человек надел на объектив фотоаппарата специальный фильтр и прямо через тонированное стекло начал снимать сидевших за столиком Серова и его "объект".